Почти управляя телом

– Я не заказывала рис, – тихо пробормотала Кира.

– Что? – он поднял голос. – Что ты там мямлишь? Из-под твоего длинного носа ничего не слышно. Говори так, чтобы мне не приходилось угадывать.

– Я сказала, что не заказала рис, – повторила она четче, уверенная, что он и с первого раза всё разобрал.

– Как так? – отшатнулся он. – Как мы без гарнира?!

– Я хотела приготовить его сама, – ответила Кира.

– Как сама? А как же твоя работа? А уборка? Как бы ты всё успела, малышка? Это же невозможно. Ни одной женщине это не по силам! Ах да… Поэтому у нас была эта тётка, которая выполняет за тебя женские функции? Она убирает и, видимо, регулярно. Пока я, как дурак, на работе. Жрачку приносят из ресторана. А ты сидишь на диване целый день. Я всё правильно понял?

– Я работаю… – попыталась возразить Кира. Её желание перестать оправдываться рассыпалось на глазах, просыпалось сквозь пальцы тягучим песком.

– Я тоже работаю! – заорал он. Кира вздрогнула. – Но это не мешает мне переобувать твою машину, проверять в ней уровень масла, прибивать чёртовы крючки на кухне и чинить всё, что ты ломаешь – а это примерно всё, до чего ты дотрагиваешься! А ты, оказывается, только и умеешь, что сидеть на диване и посуду бить? Зашибись просто! Нахрена мне такая женщина? Что такого ты делаешь, чего я не смог бы сделать сам?!

Кира подняла голову и посмотрела на него с какой-то внезапной смелостью, граничащей с безумием.

– Сосать себе ты тоже сам будешь?

Слова упали между ними тяжёлым грузом. Кира тут же пожалела, что выпалила их, позволила эмоциям взять верх над спокойствием, но уже было поздно что-то делать.

– Ты теперь ещё и сексом манипулируешь? Знаешь что? Я больше и пальцем до тебя не дотронусь, раз ты делаешь это всё исключительно как одолжение мне.

– Ты же понимаешь, что это не то, что я хотела сказать…

– Я не знаю, что ты там хотела. Но я прекрасно слышал, что ты сказала. Я запомнил.

Он пошёл на кухню. Достал кастрюлю, налил в неё воды и поставил на плиту.

– Что ты делаешь? – Кира пошла за ним.

– Рис варю, – ответил он. – Тебе же наверняка некогда. Ещё домашки проверять или что там. Йога твоя жизненно важная.

– Я планировала его сварить… – пыталась она сохранить остатки самообладания.

– Ты планировала, а я сварю. – Он поднял телефон. – Алё, мамуль? Да, привет. Да-да, всё хорошо. Жду вас, конечно. Ага. Нет, ничего не надо, спасибо, – он усмехнулся, – ну, если только немного. Мамуль, слушай, а как варить рис, чтобы он получился не как каша, а как гарнир?

Кира развернулась на пятках и ушла в комнату. Рухнула на кровать и накрыла голову подушкой, стараясь заглушить этот голос. Какая разница, к конце концов, кто сварит долбаный рис? И как его сварят. Да и глупо пытаться конкурировать с его матерью. Глупо же?

Постепенно она начала проваливаться в сон. Откуда-то пришло удивление. Как она вообще может спать в таком состоянии?

– Вставай, соня, – он поцеловал её щёку и гладил волосы, – мама с папой пришли. Я накрыл на стол. Идём?

Кира кивнула. Она знала, что надо встать и не усугублять ситуацию. Но ей что-то снилось… Что-то такое светлое и манящее… Хотелось нырнуть обратно в сон. Кира через силу заставила себя встать, бросила беглый взгляд в зеркало: глаза припухли от слёз. Она пальцем стёрла осыпавшуюся тушь. Совсем немного. Кира прекрасно знала, какую косметику использовать, чтобы она соответствовала… Чему? Кира задумалась. «Моему образу жизни», – наконец сформулировала она.

Волосы примялись и никак не хотели держать форму. Она взяла резинку с бусинками в зубы и уже на ходу собрала высокий хвост.

Свёкр и муж сидели за столом. Свекровь хозяйничала на её кухне.

– Кирочка, здравствуй, – улыбнулась она. – Как ты себя чувствуешь? Сына сказал, ты приболела. Садись скорее, я принесла запечённую курочку.

– Добрый вечер, Людмила, – поздоровалась Кира и подставила щеку для поцелуя. – Владимир, – свёкру она улыбнулась теплее.

– Привет, – тот поднял руку в приветствии.

– У нас есть говядина… – Кира поискала глазами бефстроганов.

– Нет, она испортилась, я выкинул. – Муж смотрел ей прямо в глаза.

– Но я же только…

– Ой, так бывает, – свекровь взяла её за плечи и направила к стулу, – мясо не очень или со специями что-то не то. А зая у меня гурман. – Она поцеловала сына в лысеющую макушку. – Ничего, с кем не бывает. Я всё исправила. Садись скорее. Картошечки?

Усталость накатила с новой силой. Кире захотелось просто раствориться в воздухе. Но, видимо, в тот день ничто не растворялось и не исчезало просто так. Как и обычно, впрочем. Глупо было надеяться на чудо.

Между тем свекровь продолжала накладывать еду ей на тарелку. Курица, запечённая с майонезом, была настолько жирная, что дорожки из масляных капель тянулись за кусочками через весь стол. Кира смотрела на контурную карту, образованную ими, на своей дубовой столешнице, и старалась не думать о том, что это всё, видимо, придётся оттирать ей самой. На секретного клинера она теперь решится нескоро. Кира покосилась на мужа. Он как раз вцепился зубами в куриное бедро и откусил кусок прямо вместе с кожей.

– М-м-м, мамуль, это божественно.

– Кушай, кушай, зайка, – ворковала Людмила.

Кира закрыла глаза.

– Заюнь, дай я тебе порежу кусок. А то что ты как дикарь? Кира, ну посмотри на него. Надо же срезать мясо с костей!

Кира схватила вилку и, молниеносно перегнувшись через стол, воткнула её в руку свекрови, пригвоздив к столу. Людмила завизжала. Муж подавился курицей, куски мяса вместе с проклятой кожей стали выпадать у него изо рта. Лицо моментально покраснело, глаза выпучились. Кира дёрнула вилку вверх. Та с неприятным чавкающим звуком вылетела из кисти свекрови, как пробка из бутылки шампанского. И – точно как шампанское – за вилкой брызнула кровь, прямо Кире на лицо.

– Добрый вечер, – оскалилась в хищной улыбке Кира.

Свекровь визжала.

Муж давился.

Свёкр, тоже забрызганный кровью жены, хохотал как безумный.

Кира посмотрела на него ошалевшим взглядом. И улыбнулась. А потом тоже разразилась ведьминским истерическим смехом.

А затем открыла глаза.

– Как прошёл твой день? – любезно спросила свекровь, убирая свой нож из тарелки сына и забирая кости.

– Продуктивно, – улыбнулась Кира. – У меня очень талантливый курс в этом году…

– Мне кажется, или у тебя грудь стала больше? – перебила её свекровь. – Вы ничего не хотите мне сказать?

– Мамуль, ну когда нам? У Киры карьера, – протянул муж.

– Ну, карьера – это прекрасно. Но как бы… – Свекровь подняла бровь. – В наше время в двадцать пять уже считались старородящими. А ты уже на десяток лет постарше.

– Сейчас и в сорок рожают, и ничего, – подал голос свёкр.

Кира с благодарностью посмотрела на него. Он ей незаметно подмигнул.

– Ты бы вот родил сам, а потом рассуждал. В сорок рожают… А когда у него будет выпускной в школе, ей будет пятьдесят семь? Пенсионеркой придёт?

Кира отложила вилку.

– Что-то мне действительно нездоровится, – сказала она. – С вашего позволения…

– Родители приезжают раз в год, – заметил ледяным тоном муж. – Может быть, ты примешь аспирин и посидишь с нами?

– Я лучше прилягу, – улыбнулась Кира. – Если вдруг мама права, то таблетки мне есть нежелательно.

– Вы стараетесь! – Людмила бросилась обнимать сына. Тот зло посмотрел на жену из-под руки матери. – Кирочка, пойдём я тебе помогу.

– Нет-нет, что вы. Я справлюсь. Кажется, заюша хочет добавки. Буду вам благодарна, если почистите ему ещё одну ножку.

– Конечно, конечно! – Свекровь схватилась за нож, проигнорировав сарказм в голосе невестки. Или просто не заметив его.

– Спасибо, мамуль, – муж поднялся, – я провожу Киру и вернусь.

Он протянул Кире руку. Та замерла, глядя на него. Медленно вложила свои пальцы в его ладонь, и он тут же сжал их до боли и дёрнул вверх. Кира покачнулась, и он подхватил её с видимой заботой, но, в реальности, больно сжав её под рёбра. В спальню муж её буквально втолкнул, тут же закрыв за собой дверь.

– Какого чёрта ты себе позволяешь?

– Я? У меня болит голова. И я больше не могу есть весь этот жир…

Он наотмашь ударил её по лицу. Кира схватилась за щёку и в изумлении замерла.

– Ты ленивая сука, – прошипел он. – Целый день сидишь на диване, ни черта не делаешь, только врёшь мне и приводишь в мой дом чужих людей. Да лучше бы трахалась с любовником на нашей кровати, чем это! – И он снова ударил её, на этот раз в живот. Кира задохнулась и сложилась пополам. Через боль она с тихим стоном втянула воздух. И за этот звук тут же получила ещё один удар по лицу, откинувший её на кровать. За секунду муж оказался сверху, прижимая подушку к её лицу. Кира забилась под ним, пытаясь выбраться. Ей вдруг показалось, что если она не получит свободу прямо сейчас, то задохнётся. Сильнейший приступ клаустрофобии напугал её куда сильнее разъярённого мужчины сверху. – Заткнись, – прошипел он. – Ни звука! Поняла меня?

Она что-то утвердительно промычала, и он откинул подушку, оставшись сверху.

– Только посмей ещё хоть раз манипулировать моей матерью при помощи воображаемого ребёнка! – пригрозил он.

– У меня задержка, – просипела в ответ Кира. Голос пропал. Всё тело было напряжённым сгустком боли и ужаса. – Три дня.

Он отшатнулся.

– Ты врёшь.

– Нет, клянусь! – Она дотянулась до телефона в кармане, открыла приложение для отслеживания менструаций и повернула экран. Муж тупо уставился на надпись «ЗАДЕРЖКА 3 ДНЯ».

– Какого хера ты не сказала раньше? – прошептал он.

– Что, не бил бы меня в живот? – Она извернулась, пытаясь выбраться.

– Тебе нужно в больницу, – пробормотал он.

Она просунула руку между их бёдрами и залезла себе в трусы. Достала руку и провела пальцами по его щеке, оставляя на ней три алые полосы.

– Нет. Мне просто надо поспать. – Ей, наконец, удалось подняться.

Он сполз на пол и сел, привалившись спиной к кровати.

– Чёрт бы тебя побрал, Кира, – проговорил он.

– Да. Уже, – огрызнулась она. – Иди, курочка остывает.

– За что ты так со мной? – Он посмотрел на неё снизу вверх.

Кира спокойно выдержала его взгляд. Он оттолкнулся от кровати и встал на ноги. Пошатываясь, пошёл к выходу из комнаты.

– Умойся, – сказала ему вслед Кира. Она дрожала. Домашняя футболка была насквозь мокрой от пота. Когда за ним закрылась дверь, Кира взяла телефон и задумчиво повертела его в руках. Потом зашла в «месячное» приложение и исправила дату.

«МЕНСТРУАЦИЯ. 4-Й ДЕНЬ», – было написано на экране. Кира усмехнулась, а потом поморщилась от боли. Кажется, он разбил ей губу. Она дотронулась до лица. Губа казалась припухшей, левая скула болела. Кира подумала, не включить ли фронтальную камеру и посмотреть на себя. Но решила, что это будет лишним. Оттого, что она увидит себя, ничего не изменится.

Она улеглась на свою половину кровати и накрылась одеялом с головой, стараясь согреться. Вспомнила недавнюю фантазию с вилкой в руке свекрови. Такая жестокость… В тот момент она действительно была готова так поступить. Может быть, и стоило… А ещё лучше было бы воткнуть вилку в него…

Постепенно мысли теряли связанность. Кира проваливалась в сон.

Глава 3. Лена

Света без стука вошла в кабинет. Кира удивлённо вскинула бровь, но выражение лица помощницы заставило её промолчать.

Света обошла вокруг стола Киры, откинула её руку с клавиатуры и вошла на новостной сайт.

Шёл репортаж из торгового центра. В окружении полиции стоял мужчина в жилете со взрывчаткой в карманах. Кира сразу поняла, что это взрывчатка. И, конечно, сразу узнала мужчину.

– Сераф, что же ты делаешь? – прошептала она.

Люди жались к стенам и витринам, пригибались к полу, закрывая головы. Трансляция шла с камер видеонаблюдения торгового центра.

Прямо перед Серафимом стоял безоружный Влад, приняв устойчивую позу и выставив вперёд ладони в успокаивающем жесте.

– Что происходит? – прошептала Света и схватила Киру влажными от пота пальцами.

Кира утонула во вспышке света.

Она сидела на небольшой кухне и улыбалась. Влад раскладывал по тарелкам свежеприготовленные стейки со спаржей.

– Медиум рэа для дамы, – он чмокнул её в макушку, – и вэлл-дан для джентльмена. – И он плюхнулся на своё место.