Канарейка

Подруга что-то бормотала рядом, а у меня перед глазами стояло безжизненное лицо Авроры, мешая разглядеть растительность и отличить сорную траву от полезной. Даже рукой перед лицом пришлось махнуть, чтобы отогнать наваждение. Собственная смелость сейчас тоже не казалась такой уж уверенной.

- Лирка, ты меня слушаешь? - напарница тронула за плечо, - Тебе там худо, чтоль? Передохни.

Я молча плюхнулась прям на землю, отряхнула руки и мелкие острые камешки, вдавившиеся в голые коленки.

Понимаете, обычно ведь как бывает, злость вызывает ответную злость, радость - улыбку, а вот такое... даже не отчаяние - безнадёжная апатия...

-Нет - нет - нет. Не поддаваться. Нельзя позволить себе лишиться жизненных сил и веры.- я даже головой тряхнула, -В конце концов, как там... не по силам крест не даётся? Да и полувековой накопленный "боевой опыт" - тоже вам не фунт изюма.

Поднялась и пошла к реке. Нужно было немедленно умыться, стереть отголоски упаднических настроений.

Ласковая вода, как всегда, помогла.

- Ну и коленки тогда уж мой. - рядом раздался встревоженный голос Поли, - Всё одно сейчас на трапезу пойдём.

Подтверждая её слова, грянул колокол, и подруга тоже полезла умываться.

- Ты знаешь, - я пододвинулась к ней поближе, окуная руки в воду и отирая ноги, - наверное, мне и в самом деле не так хорошо, как думалось. А ещё...

- Что? - та замерла, повернув ко мне белобрысую голову.

- Я, кажется, кое-что позабывала. - сделав максимально правдивое лицо, прошептала ей, - Ну, головой ударилась - оно и вылетело.

- Плохо дело. - сразу поверила соратница, - Ты и в самом деле какая-то... не такая. Не знаешь, что и думать. Ладно. От меня не отходи, да помалкивай - а там видно будет.

На том и потопали вслед за бредущими с полей девушками.

"Столовая" представляла собой... Ай, да как и всё здесь - каменные стены, длинный деревянный стол, по бокам - такие же длинные деревянные лавки и убогая кособокая посуда. Помощницы Марты и "наряд по кухне" из воспитанниц раскладывали еду из котелков, ловко двигая те по центру стола.

- Понятно. Щи, да каша - пища наша. -подумала я, оглядывая содержимое мисок.

Впрочем, каким бы ни было однообразным меню, на нём вполне можно было жить. Тем более, что Марта, как раз подмигнувшая мне, пробегая мимо, была действительно мастерицей своего дела. Если хлеб - то духмяный и вкусный, если каша - то не размазня какая, а нормальное блюдо.

Правда, порции за общим столом оказались значительно меньше того, что она приносила мне в лазарет.

-Ну, это, наверное, потому, что на совсем уж сытый желудок не так жалостливо поётся.- памятуя о том, что дальше в расписании - хор, кивнула своим мыслям, -Певец, как художник из известной поговорки, должен быть голодным.

Храм, куда нас привели после еды, оказался, пока, самым красивым местом из всего, что я успела здесь увидеть. Атмосферу благости создавали чистота, изобилие хорошо обработанного светлого дерева, свечи у больших, уже не бумажных икон и солнце, щедро заливавшие помещение тёплыми лучами.

С образов на нас смотрели добрые лики главных персонажей местной религии - брат и сестра - дети света, создавшие весь этот мир. Эту информацию успела почерпнуть из скромных запасов макулатуры, имевшихся в больничной комнате. Полной ясности листовки с отдельными молитвами не давали, но кое-что понять было можно.

Теперь Рину и Мараха можно было рассмотреть подробно. Оба, понятное дело, невозможно красивые. Длинноволосые блондины с голубыми ясными глазами и добрейшими улыбками.

Так, ладно, потом налюбуюсь. А сейчас благообразная сестра с простоватым, но довольно располагающим лицом, разводила нас по местам. В связи с выздоровлением солистки, в расстановке хора происходила рокировка.

И вот тут мне стало по-настоящему плохо, ибо "солистка", вдруг, осознала, что не знает ни одного слова из того, что предстоит петь. Почему об этом раньше не подумала?! Да потому, что впечатлений гора, а информации столько нужно изыскать, что не знаешь, за какую задачу ухватиться вперёд. И в ресурсах памяти не просто пробел, а один большой провал. Не досталось этому телу воспоминаний, и всё тут. И что теперь делать?

10

Сестра Фреда хлопнула в ладоши, призывая хористок к дисциплине, все замерли, она взмахнула руками и... я мягко сползла на пол.

Нет, колени у меня готовы были подкоситься самым натуральным образом, но упасть бы - не упала. Однако, оценив ситуацию, решила, что  в данный момет это станет лучшим выходом.

- Лира! - Фреда и стоявшие рядом девочки бросились, кто дуть мне в лицо, кто помогать подняться.

- Простите, я, наверное, немного перегрелась на солнце. - усиленно перебирая ногами, при поддержке Поли и других хористок добралась до лавки.

- Сестра Фреда, пожалуйста, можно она немного посидит. - подруга, молитвенно сложив ладони, за меня попросила руководительницу хора, - ей... столько пришлось пережить. Да и пост...

- Знаю. - та нахмурилась куда-то в сторону, так, что стало непонятно, на меня сердится, или потому, что внутренне не одобряла применённые ко мне меры. - Так, девушки, по местам. Лира сегодня ещё отдохнёт. Леся, займи её место.

Для начала, как и положено, немного распелись несложными упражнениями.

Затем соперница, горделиво занимавшая место в центре, одёрнула платье, одарила меня полным превосходства взглядом и запела.

Надо признаться, талант у неё был. Сочный голос красиво вывел первые звуки гимна. Следом подхватили ещё двое, а дальше вступил весь состав. Песнопения в храмах всегда звучат по-особенному. Тут и строгость акапельного пения, и акустика, и торжественность текстов, которые лично я никогда не могла разобрать.

Клянусь, даже сейчас, сидя в двух метрах от поющих, с большим усилием различала лишь отдельные слова, смазанные многоголосым эхом. Речь шла о божественных родственниках, и что-то про то, чтобы они не плакали о нас. Больше - ничего не понятно.

Однако, моя маленькая уловка с полуобмороком, направленная на то, чтобы посидеть слушательницей и позапоминать тексты с мелодиями, оказалась не такой уж бесполезной.

Где-то к середине третьего гимна, я поймала себя на том, что мысленно пою со всеми. Пусть без слов, на уровне "ля-ля-ля", но понимая, куда сейчас пойдёт мелодия. То ли от того, что церковные каноны не отличаются большим разнообразием тем, то ли где-то в доставшейся мне голове всё-таки хранились воспоминания, задавленные новой личностью, обладавшей собственной памятью.

-Так, уже хлеб. - размышляла я, -Теперь бы ещё с содержанием песен разобраться, и вопрос можно будет решить. Да. Ещё изыскать возможность порепетировать в одиночестве, без пристального постороннего внимания.

Честно говоря, к концу занятий голова уже просто раскалывалась. Красиво это вот всё, но монотонно - до одурения. Особенно, когда приходится всё время напрягаться, чтобы разобрать смысл.

Отпустив девчонок, сестра Фреда задержала меня и присела рядом. Кроме нас в храме никого не осталось. Скоро явятся сёстры, следящие за порядком, но пока мы были вдвоём. Сердце сжалось нехорошим предчувствием.

- Лира, через две недели большой праздник. Если ты не успеешь прийти в себя, боюсь матушка-настоятельница... будет очень недовольна.

Выражение её лица при этом красноречиво говорило о том, что мне такого варианта просто не простят.

- Что же делать? - растерянно глянула в лицо собеседницы.

Новость была из разряда "хуже не придумать". В одиночку, и даже при поддержке Поли, в новых обстоятельствах не справиться. Придётся рискнуть. Тем более, что Фреда явно не проявляет признаков неприязни. Да и, думается, тоже заинтересована в моём успехе, ибо в случае провала - не поздоровится и руководителю хора.

- Сестра, я могу просить вас о помощи?

- Слушаю тебя.

- Возможно ли получить разрешение репетировать одной.

Собеседница сделала недоумённое лицо, пытаясь подобрать правильный ответ.

- Я понимаю, что днём меня просто так никто не освободит от работы. Но... например, по ночам.

И, тщательно подбирая слова, поведала ей уже набившую оскомину версию про частичную потерю памяти. Мол вот тут - помню, а тут - не помню. Музыка - в голове, а слова выпадают.

- В порядке проявления дополнительного рвения в вере, может быть и... может и разрешат. А сборник гимнов я тебе дам. Только ты знаешь, что... лучше просись в затворную келью для этого. Так оно спокойнее будет. - та снова нахмурилась и покачала головой, - Сил-то хватит? И так душа в чём теплится, если ещё и без сна...

- У меня выхода нет. Жаль, что в храме отрепетировать не получится.

- Вот что, я для тебя подберу что-нибудь новое - сольное. И скажу, что это специально к празднику, а для того - нужны отдельные занятия. Попрошу, чтобы была возможность оставаться после общей программы и упражняться отдельно. Вот и подтянем твою память.

- Спасибо. - кивнула я, а про себя подумала, что заниматься в этой, как её... затворной келье всё-таки придётся. Петь, а точнее разучивать незнакомые тексты, выдавая свою неосведомлённость, в общей комнате, да ещё и по ночам - вариант неподходящий. А иного свободного времени у воспитанниц просто нет. - Вы только никому не говорите про мой недуг, пожалуйста.

- Да уж это-то понятно. Ступай.

Но старухе Тейле о нашем разговоре всё-таки рассказали. Кто-то подслушал и донёс. И к вечеру меня снова потащили "на ковёр".

Господи, я так вымоталась за этот длинный день, наполненный переживаниями и тяжёлой физической работой, к которой в прошлой жизни никогда не имела ни тяги, ни какого бы то ни было  отношения, что известие о провале секретности новых планов буквально вышибало слезу. Злую. Пришлось приложить определённые усилия, чтобы перед самой дверью натянуть на лицо положенную случаю маску смирения.

Злобный взгляд настоятельницы, ткнувшийся в меня прям с порога, моментально вызвал ответный всплеск гнева. Да я не помню даже, когда в последний раз испытывала ощущение подобной беспомощной зависимости. Может, вообще никогда.

-Тихо, ти-ихо.- приговаривала самой себе, заставляя опустить глаза и прилежно сложить ручки, -Ещё придёт время, когда можно будет сказать ответное слово. А сейчас основная задача - дожить до момента освобождения.

Понятия в тот момент не имела, чем уж слово молодой девчонки сможет повредить такому персонажу, как настоятельница монастыря. Церковной власти, видимо, в любых мирах указа ни от кого нет. Государство не имеет не только рычагов влияния, но даже самого права на какое-либо вмешательство в её внутренние дела.

Но тогда мне было плевать на доводы логики и здравого смысла. Ради того, чтобы не скатиться в полную безысходность и оправдать вот это вынужденное овечье поведение, жизненно необходимо было верить, что найду способ вернуть неприкасаемой жабе земную прикасаемость.

Каждой клеткой чувствовала волны исходящей от неё ненависти, порождённой...

-О-па! А ведь она меня боится!- в голове замелькали новые открытия и догадки, -Ума не дам, чем Лира могла так напугать старуху. Да-да-да... Необходимость возвращать часть средств, оставленных родственниками на содержание (во что я, кстати, не очень-то верю) и перспектива лишиться "курицы, несущей золотые яйца" - слишком уж неубедительные причины для подобного отношения и поведения. Мотивчик, как говорится, слабоват. А бабка ведь и в самом деле, будь в её силах, испепелила бы меня взглядом прям на этом месте и прям с вот этим ковриком.

Из вороха размышлений напрашивалась одна версия, которую стоило проверить.

- Мне рассказали, что ты не вполне здорова, Лира. Возможно, срок поста оказался слишком коротким и недостаточно строгим для полного исцеления, и имеется необходимость его продлить. Чтобы к великому празднику ты вернула духовные силы и смогла достойно принять в нём участие. Я прослежу, чтобы твоё затворничество было более... уединённым.

Мои опущенные долу глаза едва не вылезли из орбит от нарисовавшейся перспективы. То есть, это она сейчас прямо намекнула, что впереди карцер, скорее всего с запертой снаружи дверью и ещё больше урезанным рационом? Исключая из двух позиций половину, получается голая вода?

Если прямо сейчас ничего не придумать, чтобы остановить Тейлу в её стремлении угробить меня окончательно, то... это конец.

И я решила идти ва-банк, опираясь на сложившуюся собственную версию происходящего. Всё равно скрываться смысла не осталось - старухе донесли суть моего признания сестре Фреде, это очевидно. Могли ещё и своего добавить или переврать.  Ладно, хуже уже не сделать. Просто некуда хуже-то.

11

Это я после придумаю, как отомстить Тейле, сперва бы вообще выяснить, чем её можно прижать. А для этого нужно, как минимум, выжть. Ну...

- Матушка Тейла! - запричитала я, ненавидя за это себя, вместе со старухой, - Мне следовало сразу признаться, но, каюсь, побоялась. Дело в том, что... я многого теперь не помню. Наверное, сделала что-то неправильное, раз светлые Рина и Марах отняли у меня часть памяти.

На этих словах лицо настоятельницы слегка расслабилось, и я поняла, что двигаюсь в правильном направлении.

- А не лжёшь ли мне? - сурово спросила она.

- Клянусь всеми святыми, как есть половину позабывала. Не помню ни как приехала, ни как жила, ни как упала, даже часть слов гимнов стёрлись из головы. Вы у сестры Фреды спросите, она подтвердит.

Специально вот это "не помню, как упала" вставила в середину тирады, чтобы прозвучало не слишком акцентированно, и не вызвало мысли о том, что сама считаю этот факт ключевым. Тем не менее, судя по тому, что у Тейлы в этот момент в глазах отразилось явное облегчение - самое важное она услышала. И это заставило её колебаться в правильности своего решения.

Конечно, будь она по-прежнему уверенна, что я знаю о ней такое, за что, не смотря ни на что, следовало обречь на смерть опасную свидетельницу, именно так бы и поступила. Ясное дело, придушить подушкой или ножичком по горлу - не вариант. А вот мучительно заморить голодом, обозначив для всех правильную мотивацию подобного заточения - вполне по возможностям.

И тем не менее, это тоже рискованно. Ведь наблюдателями сей извращённой пытки станут жители всего монастыря. Так что, если есть возможность избежать столь публичного убийства, иначе не назовёшь, то её надо использовать. В случае чего, потом ведь ещё и перед родственниками оправдываться.

Всё это мы сейчас обе крутили в своих головах.

- Телесно пресветлые помогли мне поправиться быстро, а слова канонов стёрли для того, чтобы я теперь проявила большее рвение в духовном учении и вере. - с самым убедительным видом несла я полную галиматью, - Сама сегодня же хотела просить дозволить проводить ночи в затворной келье в молитвах и занятиях.

- Иди спать, я подумаю. - старуха привычным жестом отпустила меня с экзекуции. - Всё в воле Всевышнего.

- Ага, это ты себя, что ли, скромно к его могуществу сейчас причислила?- мысленно ругнулась я, -Фу-у-уф! Кажется, удалось.

Окончательного вердикта мне не огласили, но то, что прямо сейчас не отослали в камеру особого заключения - уже хороший знак. То ли сказанные слова, то ли от души исполненный несчастный вид убедили Тейлу в моей искренности. Впрочем, выглядеть правдивой было не сложно - я ведь и в самом деле ничего не знала. Но обязательно выясню.

-Эх, Лира, оставила ты мне "наследство". Хоть бы предупредила тогда во сне, знак бы какой дала. А то "всё плохо", понимаешь, но "я справлюсь". Очень вдохновляет.- на полусогнутых ногах брела в спальню, понимая, что только что сумела отодвинуть собственную смерть, -А девчонку-то, как и предполагалось, бабка гнобила именно из-за подвала. Узнать бы, где он. Сильно интересно, что же за тайны там хранит настоятельница.

В большой комнате, заставленной кроватями, горела всего одна свечка. Поля подхватила меня под руку у самых дверей и усадила на мою койку. Тут же рядом приземлились Тинка и худышка, которую на самом деле звали Мейлин.

- Ну ты как? Что старуха решила? Мы тут испереживались! - возбуждённым шёпотом соседки и подруга засыпали меня вопросами и версиями, - Это тебя Леська сдала! Точно говорю!

- Да не-ет, она после хора со мной на мосточке стирала, не могла она.

- Тогда кто?

- А кого с нами не было - тот и донёс.

- А ты что, правда ничегошечки не помнишь?

- Что же теперь будет?!

Голова шла кругом, надо было лечь и спокойно всё обдумать, а тут приходилось соображать, что отвечать на их эмоциональное сочувствие. На выручку пришла Аврора:

- Оставьте её. Видите же - ног не чует. Раз сюда пришла, значит, пока всё хорошо. Расходитесь по кроватям - работы завтра много.

- У нас всегда работы много. - побурчали мои союзницы, но старшую послушались и нехотя разошлись по местам.

Свечу погасили, уставшие за день соседки одна за другой мирно засопели, а я лежала в темноте и пыталась найти ответы на остро навалившиеся вопросы.

-Кто, в самом деле, из воспитанниц, кроме брюнетки, так яростно желает мне зла? Или для них это - норма? Может быть сестра Фреда не выдержала груза нехорошей тайны? Девочки такой версии не озвучили, да и мне она не показалась трусливой или слабохарактерной. Хотя... да кто их тут разберёт. За день разве можно понять? Отчего бабка так переполошилась, когда узнала про моё беспамятство - наоборот ведь, должно было успокоить. Или ей чего-то сверху наплели?

- И ещё, почему Тейла напоследок сказала: "Всё в воле Всевышнего", а в храме нет никакого изображения, подходящего на эту роль? Только божественных брата и сестры.- последняя мысль выпадала из ряда предыдущих, но тоже была важной.

Что-то в местной религии я крепко недопонимала. Надо и в самом деле внимательно почитать, да разобраться. Причём срочно. В этом моменте категорически нельзя накосячить - никакие песни про амнезию не спасут.

Ночь прошла почти без сна. Утра я ждала с трепещущим сердцем.

Однако, с ударом колокола, означающим время подъёма, никто за мной не пришёл. Весь день вздрагивала на любое движение в свою сторону, от каждого шороха тело простреливали миллион иголок. Девчонки из сопереживающих моей ситуации были напряжённо-молчаливыми. Все ждали, когда настоятельница примет решение и донесёт его до сведения "подсудимой".