Даря

Я был не уверен, что вынесу ещё минуту, раздвинутые бёдра зазывали меня. Чуть отстранившись, я собирался войти в неё, но девушка остановила меня, упершись рукой в грудь.

– Подожди! У меня в сумочке презерватив.

По неопытности о таких вещах я и забыл. Вскочил, ища в полумраке женскую сумку, – она лежала на стуле. Протянул Даше, она достала оттуда блестящий квадратик и надорвала его зубами, извлекая «резинку». А мною снова овладело волнение, страсть уже не прибавляла мне смелости, я боялся сделать что-то не так – не хотел выглядеть в глазах девушки неудачником, скорострелом или, ещё хуже, чтобы Даша догадалась, что я девственник.

5

Не знаю, может, она почувствовала мою нерешительность, может, не доверяла мне такой ответственный момент, но снова взяла инициативу вместе с моей возбуждённой плотью в свои руки. Я нервничал, когда она натягивала презерватив, а потом Даша откинулась на спину, закусила губу и с улыбкой проговорила:

– Теперь можно.

Дополнительного разрешения мне не требовалось. Я сосредоточился и старался всё делать бережно и аккуратно, но стоило мне войти, как она застонала, и о своей сосредоточенности я напрочь забыл. Даша подалась ко мне, откликалась телом на все движения, задавала ритм и скорость. Не знаю, что возбуждало больше: собственные ощущения или накал девушки. Я смотрел на неё, не сводя глаз, она прогнулась, запрокинула голову, ещё крепче прижалась ко мне бедрами. С каждым движением постанывала так, что у меня внутри всё переворачивалось от вожделения, я морщился и кусал губы, не в силах себя сдержать.

Но наслаждение процессом было недолгим, хоть я и держался из последних сил, сжимал зубы до хруста, напрягался, но в очередной раз не смог остановить нарастающее удовольствие. Даша стиснула меня бедрами и выгнулась, застонав – это был взрыв эмоций, счастья, чувственности. От напряжения у меня заложило уши, а за вспышкой последовала расслабленная эйфория.

Я осторожно отстранился, чтобы не разлить «несостоявшихся детей». Мы лежали рядом друг с другом и тяжело дышали. Не помню, чтобы мне когда-либо было так хорошо. Рука девушки касалась моей ладони, я переплёл наши пальцы и сжал, она последовала моему примеру, скрепив замок ещё крепче.

Мы молчали, но я чувствовал, что должен что-то сказать, прояснить. Разум постепенно возвращался ко мне и будоражил мысли бесконечными вопросами. Я хотел выяснить, кто она, откуда, и, в конце концов, почему она решила сделать мне такой подарок?

Пока я подбирал нужные и деликатные вопросы, меня вдруг осенила глупая, но разочаровывающая мысль: Даша была явно опытна в постели и очень умело обращалась со мной. Она пришла в комнату с определённой целью, даже сумочку предварительно взяла: «Неужели, она проститутка?!» Эйфория разом улетучилась, ведь девушка казалась мне идеальной. Но её слова: «Хочу сделать тебе подарок», – лишний раз подтверждали мою теорию. Какая нормальная девушка захочет сделать такой «подарок» мне, гику-шахматисту, которого обходят стороной все девчонки. Разочарование неприятно заныло в груди. У меня родилось лишь одно предположение-объяснение, что кто-то нанял её для меня.

– Даш? – осторожно обратился я, впервые назвав её по имени.

Но договорить вопрос она мне не дала, резко отреагировав на такое обращение:

– Артём, не называй меня, пожалуйста, Дашей. Меня зовут Дарья, для близких людей Даря. Зови меня Даря, от слова «дарить», – хоть мы и не смотрели друг на друга, но сначала её голос прозвучал строго, а на последней фразе я почувствовал улыбку.

– Хорошо, Да… ря, – с паузой проговорил я, пробуя имя на вкус. Да, пожалуй, «Даря» или «Дарья» звучало лучше и даже больше ей шло.

– Спасибо, – она прижалась щекой к моему плечу, а я почувствовал угрызения совести.

– Странно, всегда думал, что всех Дарий называют Дашами, никто не возмущался до тебя.

– Меня раздражает это обращение: «Даш», – немного ворчливо проговорила она, а потом звонко рассмеялась. – Так и хочется ответить: «Не дам!» Я хочу Дарить! – чуть громче выделила слово «дарить» она.

– Дарь, о твоём подарке я и хотел тебя спросить, – чувствуя неловкость, начал я. – То, что сейчас между нами было, – это и есть твой подарок?

– Да. Что-то не так? – невозмутимо ответила она.

Все эти разговоры о подарке, об имени всё больше подкрепляли теорию, и, переведя дух, я задал неприятный вопрос:

– А кто попросил тебя сделать мне такой «подарок»?

Даря разъединила замок из рук и приподнялась на локте, посмотрела мне в лицо, она чуть хмурилась, и огоньки мигающей гирлянды за окном отсвечивали на её серьёзном лице:

– Может, я чего-то не понимаю, – голос стал строгим, она заставила меня смутиться. – Но почему ты думаешь, что мне кто-то указывает? Захотела сделать тебе подарок. Вот она я! Дарю!

– И это очень странно, мы же едва знакомы, – я тоже приподнялся на локте, чтобы быть вровень с ней.

– Иногда я об этом забываю, и мне кажется, что я знаю тебя целую вечность, – она вздохнула и снова откинулась на спину.

Теперь уже ничего не понимал я:

– Откуда?

– Это не имеет значения, – с какой-то грустью проговорила она. – Подозреваю, какого «хорошего» ты обо мне теперь мнения.

Я чувствовал, что расстроил её своими вопросами, подозрениями, ведь у меня действительно сложилось сомнительное мнение о ней, хотя это была лучшая ночь в моей жизни, и Даря мне казалась идеальной. Чтобы как-то сгладить вину, я принялся оправдываться:

– Вовсе нет. Мне было очень хорошо. Просто… для меня это странно, – замявшись, опять не подобрал деликатных слов. – Обычно девушки ведут себя по-другому.

– Не бери в голову. Это был такой подарок, и всё.

Я всё равно чувствовал себя виноватым:

– Спасибо за… «подарок». Я бы тоже хотел тебе что-нибудь подарить.

– Ты и так подарил мне лучшую новогоднюю ночь, – вот теперь я увидел её улыбку. – Но если тебе не жалко, можно я возьму два леденца с твоей ёлки? Они очень вкусные, а свой я не успела доесть.

Леденцы?! Жалко?! Я был готов отдать ей их все, вместе с ёлкой.

– Забирай хоть все, – засмеялся я.

– Спасибо, Артём, ты очень хороший, – она вдруг придвинулась ближе, положила голову ко мне на плечо.

А я совсем разомлел, обнял девушку и не заметил, как уснул.

6

Даря пропала. Её не было рядом, когда я проснулся. Я перевернул весь дом в поисках девушки, разбудил всех гостей. Лёха вообще её смутно запомнил, а Алина сказала, что впервые встретила её около ворот дома, говорила, что на кухне они разговорились, вот и сели рядом, а за столом Дарья всё спрашивала обо мне.

Я не находил себе места – никто её не звал и до вчерашнего вечера не знал. Даже родителям позвонил, уточнил, но и они оказались не в курсе. Ни телефона, ни контакта, только имя. Не могла же она прийти сама по себе?!

Дом находился под видеонаблюдением, и имелись камеры, смотрящие на дорогу. Я надеялся, что это хоть как-то прояснит ситуацию, я должен был найти её. Промотав кадры на время приезда гостей, я вглядывался в каждое лицо, все подтягивались группами, но с разницей в несколько минут. Вот подъехало ещё одно такси – Лёха с новыми знакомыми, и тут я заметил женскую фигуру в чёрном пуховике и красной шапке, она перешла дорогу и, просто поздоровавшись, влилась в общую компанию. Это была она! Появилась из ниоткуда.

Нажав на паузу, я вглядывался в стоп-кадр: чёрный пуховик и красная шапка, где-то я её уже видел. На задворках памяти неуловимо скользил этот образ, но как я ни напрягался, не мог вспомнить, когда и где её видел. Неотрывно смотрел на Дарю среди друзей.

И думал: «Почему она ушла, даже не попрощавшись? Исчезла, не оставив мне ни единой зацепки? Не захотела больше видеться? Неужели я настолько плох, что она предпочла сбежать? Может, я обидел её своими беспочвенными подозрениями? А если моя теория верна, тогда её исчезновение закономерно. Почему я не расспросил ничего о ней? И где я мог её видеть?»

Я просидел перед стоп-кадром с Дарей два часа, но так и не смог зацепиться в памяти ни за один образ. Промотал запись, отследил, когда она ушла. Было ещё темно, шесть утра, и, быстро пересекая двор, девушка обернулась, посмотрела на окна моей комнаты на втором этаже, а потом так же решительно вышла за ворота и двинулась в направлении остановки.

Когда вернулся в гостиную, из гостей остались единицы, но нужно отдать им должное, они прислушались к моей просьбе убрать за собой: оставшуюся еду разложили в холодильник, посуду помыли, стол убрали, а использованные банные принадлежности уже сушились. В доме стало чисто – это радовало, но я был подавлен другим фактом – идеальная девушка исчезла из моей жизни.

Лёха, словно привидение, ходил и мучился от похмелья, он растерянно собирался домой, и, глядя на его страдания, да и в знак благодарности за уборку, я предложил развезти оставшихся гостей. Загородный коттедж располагался в дачном поселке в десяти километрах от города (многие жили здесь постоянно), тут даже ходило множество маршрутных такси, и можно было за пятнадцать минут без проблем добраться до города, но мне хотелось отвлечься, переключиться мыслями на что-то другое.

Водителем я был не самым уверенным. Раньше отец отвозил меня и в лицей, и в шахматный клуб. А когда я поступил в университет, то стал ходить туда пешком – мы жили в десяти минутах ходьбы. Однако на права всё-таки отучился, а следом избавился от очков, и тогда отец стал доверять мне руль своей машины, и даже пользовался этим, если они с мамой отправлялись на очередное мероприятие.

Машину в гараж я так и не загнал. Открыл багажник, погрузил туда часть пакетов с едой и тут выронил брелок в снег. Выругался и наклонился вытащить его, в салоне засмеялась какая-то девчонка. И у меня вдруг возникло яркое дежавю. Я вспомнил девушку в чёрном пуховике и красной шапке: она шла позади меня, когда я разговаривал с Лёхой, и когда выкапывал брелок из сугроба, она посмеялась надо мной. Даря! Это была она!

Внезапное озарение, словно хлыстом подстегнуло меня. Мы неслись в город, как на пожар, всех друзей я развёз буквально за десять минут, а по дороге попросил скинуть Лёху мне на телефон фотографии, сделанные вчера. Я же помнил, что он делал снимки, собирая гостей в кучу.

Наша квартира располагалась в обособленном доме, построенном лет десять назад. Не сказать, что он элитный, но у нас была охраняемая, огороженная территория двора, подземный паркинг, собственная котельная, ухоженная территория. Но стоило выйти за пределы современного двора, как взгляд тут же натыкался на унылые ряды старых хрущёвок. И рядом с одной из них я сейчас остановился – в этот подъезд свернула тогда Даря. Оставалось лишь найти её квартиру, или того, к кому она заходила.

Я ждал, время уже было вечернее, и первого января на тёмных улицах немноголюдно. Спустя двадцать минут к подъезду подошла женщина. Она несла мандарины в прозрачном пакете-майке. Я тут же выскочил из машины:

– Стойте! – окриком остановил её в дверях.

Она обернулась.

– Вы не знаете эту девушку? Она живёт в этом подъезде? – протягивал я телефон с фотографией Дари.

Женщина бросила быстрый взгляд на снимок, потом оглядела меня с ног до головы, ещё более удивлённо посмотрела на машину и снова на меня.

– Я её знаю, но зачем вам эта девушка? – подозрительно прищурившись, она уставилась на меня.

– Я… её потерял, – другого благовидного предлога не нашлось.

– Потерял?! – женщина усмехнулась. – Она же не ключи, чтобы её терять. Я сейчас отведу тебя к ней, а потом она мне чертей всыплет, если не хотела тебя видеть. – Женщина заняла оборонительную позицию. Закрыла дверь в подъезд, упёрла руки в бока. – Нет уж, выкладывай!

– Мы вместе провели Новый год, – ничего другого мне не оставалось, и я принялся рассказывать. – Даря мне очень понравилась, но не оставила номера телефона, а утром она исчезла. Мне очень нужно с ней поговорить.

– Ох, Дарюха-горюха! Вечно каких-нибудь дел натворит! – женщина цокнула языком и покачала головой. – Ладно, пошли!

7

Пока я поднимался по обшарпанным лестничным пролётам, провожатая успела выяснить моё имя, и оказалось, что она крёстная Дари, младшая сестра её матери, и звали её Люда. Меня охватило волнение, было слишком много вопросов, но одно я за эти полдня понял наверняка, что кем бы ни была Даря, я не хочу её потерять.

Поднявшись на пятый этаж, женщина открыла обитую потрескавшимся дерматином дверь и впустила меня в узкий коридор. В квартире пахло выпечкой и чем-то старым, затхлым. Люда громко крикнула вглубь:

– Дарька, к тебе тут гости!

– Ко мне?! – услышал я звонкий голос девушки, а следом выглянула и она сама.

– Артём?! – Даря так и застыла, широко раскрыв глаза от удивления.

Я едва узнал её в растянутой майке, в замызганных джинсах с вытянутыми коленками и шерстяных носках, волосы её были взъерошены. А с таким изумлением на лице она выглядела смешно и мило, я не сдержал улыбки.

Мы молча смотрели друг на друга: замершая Даря, и я с улыбкой на лице. Её крёстная успела разуться, раздеться и переводила взгляд с неё на меня, пока её терпение не лопнуло:

– Ну и?! Вы хоть что-нибудь скажите? Дарь, ты либо гони в шею, либо пригласи в дом, что он стоит как неприкаянный на пороге.

Девушка опомнилась, растерялась. Она избегала взгляда, поджала губы и, искоса глянув, кивнула мне, испуганно приглашая:

– Зайдешь?

– Угу, – я принялся разуваться и стягивать куртку.

– Будешь чай? – тихо предложила она.

– Давай, – согласился я.

И девушка позвала меня на кухню – крошечную, но уютную. На окна были прилеплены ажурные снежинки из бумаги. Хоть здесь и стоял допотопный холодильник «Минск», а вместо кухонного гарнитура возвышались два старых буфета, наверное, ещё ленинских времен, мне было всё равно. Я следил за Дарей, она явно нервничала, стала серьёзнее, засуетилась, избегая моего взгляда. Когда заварила чай, поставила передо мной кружку:

– Тебе сколько сахара насыпать?

– Не нужно, я пью без сахара.

Девушка придвинула ко мне тарелку с печеньем:

– Угощайся. Печенье из огуречного рассола. Это, конечно, не имбирные пряники, но вполне съедобно. – Наконец-то она перестала суетиться и села на стул напротив, подтянув и обхватив колени.

– Сама пекла? – не знаю, что меня дёрнуло это спросить, но повисла неловкость, мне хотелось её разбавить.

– Мы с бабушкой, – она улыбнулась.

От её улыбки даже жить стало легче – странно, что у неё появлялась всего одна ямочка на правой щеке, но мне нравилась эта асимметричность. Да что говорить, мне нравилось в Даре всё. Я откусил ещё тёплое печенье и запил горячим чаем:

– Вкусно! Спасибо!

– Артём, не подумай, что я тебя выгоняю, но нам с Людой через полчаса нужно будет на работу, – заискивающим тоном проговорила она.

Какая может быть работа у молодой девушки на ночь глядя первого января?! От подтверждения своей теорий я поперхнулся чаем, на глазах выступили слёзы:

– Кем вы с Людой работаете? – откашливаясь, спросил я.

– У Люды бригада маляров, и на праздники много работы, но её напарница выходит только днём, а меня она берёт в ночную смену, – рассказывала она.

– Маляры?! В ночную смену?! – хорошо, что я успел откашляться и снова не откусил печенье, иначе опять бы подавился от возмущения.

– Ну да, мне нужно где-то подрабатывать, – пожала плечами она. – А Люда-частник, в основном отделывает жилые помещения, квартиры. Мы обои клеим, иногда что-то красим.

– Ночью? В праздники? – всё ещё недоверчиво расспрашивал я.

– Да. Ты не знал, что в праздники и отпуска чаще ведутся ремонтные работы? Люди разъезжаются, квартиры пустые. Сейчас столько заказов, что она выходит в две смены.

Какое же это было облегчение: Даря не проститутка, она маляр, и я очень надеялся, что она не догадается, о чём я подумал. Воспользовавшись паузой, я снова отпил чай и откусил печенье.

– Как ты меня нашёл? – вдруг серьёзно заговорила она.

– Я видел тебя перед Новым годом, ты свернула к этому подъезду, – хорошо, что она завела этот разговор, у меня накопилось столько вопросов. – Дарь, почему ты ушла? Исчезла, не оставив мне контактов?

– Зачем мне было оставаться? А исчезнув, разом избавила и тебя, и себя от обязательств.

А вот это прозвучало больно. Неужели я умудрился настолько разочаровать единственную девушку, которая заинтересовалась мной?

– Я ничего не понимаю, – даже головой потряс от противоречий. – К чему тогда был этот «подарок», если ты собиралась сбежать от меня?

– Это была глупость. Прости. Мне хотелось узнать тебя, и тут появилась возможность, – она так виновато смотрела, что я почувствовал подвох.