Целительница: начало

Виктория не смогла сразу сообразить, как при отце корректно отказать Алексею в такой простой просьбе, поэтому согласилась. А ещё это был прекрасный повод выпроводить Алексея из их дома.

Уговорить девушку поехать в центр города и выбрать достойное заведение Смолину не удалось. Они зашли в небольшую кафе-пекарню возле метро «Тимирязевская» и расположились за маленьким столиком.

Приятно пахло свежим хлебом и кофе. Вика грела руки о чашку с капучино и смотрела в окно. Она не могла глядеть на Алексея. Слишком странный коктейль чувств пьянил её сознание: от ненависти и злости до покорности и любви. И в отличие от вчерашних коктейлей, этот чувственный напиток ей не нравился.

– Как ты стала общаться с Виктором? – первым начал разговор Алексей.

– Так случилось, что теперь он мой начальник. Удивительно и то, что у вас должности похожи, только у него нет в названии слова «инновации».

– Точно, я слышал о покупке твоего банка, но думал, что он занимается только стратегией, а не этим проектом. Нехорошо…

– Что нехорошо?

– Мне не нравится, что вы общаетесь. Не доверяю ему. Мутный он тип.

– С чего такой вывод?

– Шестое чувство.

– О, не знала, что теперь ты у нас специалист в области паранормальных явлений. Я вот подвохов не чувствую.

– Я тебе не враг. Успокойся, – с одной стороны тепло, но с другой стороны строго сказал Алексей. – Уходи из Лям-да-Банка. Я поговорю с другом, чтобы взял тебя на работу, он председатель правления в похожем карманном банке. Ты хорошо работаешь, не стыдно просить. Сегодня же ему напишу.

– Не надо. У меня хорошая работа. И менять её я не хочу. Мне даже зарплату повысили, – с гордостью похвасталась Виктория.

Смолин оценил её взглядом и лишь покачал головой:

– Какая же ты упрямая.

– Целеустремлённая, – поправила его Пятницкая, вдруг оттаяв. Они разговаривали как семейная парочка ворчунов, и было что-то в этом для неё приятное. – Лёш, а ты зачем приехал?

– Скучал, – коротко ответил Смолин.

– О, мне нужно было появиться в обществе с другим мужиком, чтоб ты вдруг начал по мне скучать?

– Не заводись. Я готов ещё раз признаться тебе, что скучаю.

– А что Лена? – осторожно поинтересовалась Вика.

– Она сейчас спит у меня дома. Или уже не спит. Всё же одиннадцатый час.

– Странная ситуация, правда? – Виктория почувствовала, что злится.

– Вот чёрт тебя дёрнул уйти тогда! Всё в тебе хорошо, но порой ведёшь себя как истеричка.

От услышанного Пятницкая возмущённо забурлила:

– Не сваливай всю вину на меня! Ты мужик или кто? Грустил он и пил, видите ли, тогда. Когда тебе приспичило, ты неделю ходил, ошивался у моей двери и ждал, чтоб отблагодарить. А тогда ты так не делал. Не искал встречи со мной. Получается, не нужно было. Гордость важнее любви? Или любви и не было? Хватит молчать. Зачем ты приехал? Помолчать?

– Я скучаю по тебе, – словно заевшая пластинка повторил Смолин. – Нет у меня других объяснений.

– А ты найди, пожалуйста. Потому что я живой человек. Со мной так нельзя.

– Понимаю, – слишком отстранённо произнёс Алексей. – Если бы не нужно было выбирать…

– Нужно, Лёш. У нас многожёнство под запретом. Да и партия второй скрипки не для меня. Как-то прожила я без тебя два года и ещё поживу.

– Ты, конечно, не драматизируй. Мы теперь всё равно общаться будем. И над предложением моим подумай. Не нужно тебе идти в ГорБанк.

Виктория не удержалась и нервно засмеялась в полный голос.

– Господи, Смолин, ты неисправим!

– Я абсолютно серьёзно.

– Не хочу я в маленький банк. Мне выдался шанс пробиться в люди. Я стала всерьёз думать о съёмной квартире. Не жить же всю жизнь с родителями. А на зарплату рядового сотрудника в небольшом банке квартиру не снимешь и тем более не купишь.

– Ты сама хочешь купить квартиру? – не понял Смолин.

– А ты видишь очередь из мужчин, готовых мне её подарить?

У Смолина еле заметно дёрнулся глаз. Впрочем, он никак не стал комментировать слова Виктории.

– Поехали завтра обедать? Смогу заехать за тобой в два.

– Нет, Лёш. Не нужно. Пожалей меня. Ты ведь ещё не принял решение, с кем хочешь быть. А это даже более неприятно, чем знать, что ты выбрал её.

– Отвезу тебя?

– Нет, я пешком. Заодно проветрюсь по дороге.

– Соглашусь отпустить тебя пешком в обмен на обещание, что ты будешь всегда отвечать на мои звонки.

– Звонки? – не поняла Виктория.

– Да, у меня хорошие отношения со службой безопасности нашего банка, так что твой номер телефона у меня уже есть. Но это требовало времени.

– Поздравляю, – неодобрительно сказала Пятницкая. – Вот только обещать ничего не буду. Лучше поезжай к Лене, – посоветовала она и вышла из кафе.

* * *

Пятницкая решила идти длинным путём – не дворами, а вдоль Дмитровского шоссе в сторону выезда из города. Она физически ощущала, как согнулись её плечи под бременем тягостных мыслей об Алексее. Ей было невероятно больно находиться в подвешенном состоянии и тешить себя странной надеждой, что они ещё могут быть вместе. В то же время она не понимала, зачем ей всё это нужно.

Но вдруг Вика вспомнила о своих способностях. «Поразительно, – подумала она и даже остановилась. – Я не вспоминала о даре целую неделю. А смогу ли я что-то сделать сейчас?» Страх лишиться способностей пробежал лёгким холодком по её спине. Прошлой бравады под лозунгом «Как я хочу быть обычной» уже не было.

Она резко переключилась на видение. И ей это удалось. Мир явился Пятницкой в потоках различных энергий. Странно, но она видела себя немного обесцвеченной в сравнении с остальным пространством. Виктория поймала рукой солнечный свет и накинула его на плечи – теперь они не сгибались под тяжестью мыслей. Наоборот, чувствовалась лёгкость. Отщипнула ещё солнечной энергии и приложила к своему лбу, который тут же разгладился.

«Теперь хорошо», – улыбнулась сама себе Вика и бойко зашагала в сторону дома, свернув во дворы, чтобы немного срезать дорогу.

Пятницкая зашла в гостиную и увидела там мать. Та оторвалась от книги, бегло оглядела дочь и произнесла:

– Нет смысла накачивать себя свежей энергией. Это иллюзия исцеления. Скоро телесные зажимы на плечах и переносице вернутся обратно в твоё тело. Всегда нужно работать с причиной проблемы, а не с её следствием. Ты даже негатив не убрала.

– Забыла, – согласилась Виктория.

– И забыла мой совет – не использовать свою силу.

– Так я же никого не исцеляла?

– А когда ты с собой работала, ты что делала?

Виктории стало неуютно под взглядом матери.

– Очень много ошибок. Пора остановиться. Сделать выводы. Иначе начнётся новая череда неприятностей.

– Наказание Высших сил, да?

– Нет. Снова пойдёшь не своим путём. И будешь встречать преграды.

– То есть целительство – это не моё? – не поняла Вика.

– Твоё.

– Но тогда почему ты говоришь, что я пойду не своим путём?

– Силу свою применяешь неверно. Слишком много напора. Когда идёшь своим путём, это не нужно.

– О, ты тоже считаешь, что я неуравновешенная? – Вика вдруг вспомнила слова Алексея и услышала только то, что готова была услышать.

– Ты уверена, что хочешь сейчас поговорить об этом? Будет больно.

– То есть правда, – поникла Пятницкая.

Анастасия Георгиевна снова пристально посмотрела на дочь и решилась на объяснения.

– Да, ты часто бываешь эмоционально неуравновешенна. Это проявлялось с раннего детства. И это то, с чем тебе стоит поработать. Много энергии внутри. Нужно научиться держать баланс. Впрочем, это обратная сторона дара.

– То есть нормально, что я такая?

– В идеале, если бы не пришлось прекратить твоё обучение, ты бы уже к подростковому возрасту научилась жить в гармонии с собой.

Пятницкая молчала. Последний ответ матери показался ей упрёком. При этом она совсем не знала или, как Анастасия Георгиевна считала, не помнила, почему её перестали учить.

– А почему обучение прекратилось? И кто меня учил?

– Я учила. И прекратила из-за твоих бесконтрольных эмоциональных всплесков. Давать тебе больше знаний было бы преступлением для общества. Ты не смогла бы ими воспользоваться по назначению.

– А как бы я ими воспользовалась?

– Во вред себе и другим.

– Что же я такого сделала?

– Не торопись. Ты всё узнаешь в своё время. Есть некоторые ответы, которые ты ещё не готова воспринимать правильно.

– Ты меня описываешь каким-то монстром.

– Именно из-за таких твоих выводов я и берегу тебя от твоих же воспоминаний.

Пятницкая снова поморщилась, но не снизила напор:

– А про телепортацию ты мне можешь рассказать? Когда я исцелила Алексея, я ещё каким-то чудом телепортировалась с дороги в его машину. Иначе меня бы сбил автомобиль, который в этот момент нёсся по проезжей части. Я успела в детстве обучиться этому умению?

На мгновение на лице мамы отобразилось удивление. Или это Вике только показалось.

– И да, и нет, – улыбнулась Анастасия Георгиевна. – Теоретически механизм крайне прост. Есть скорость мысли, она быстрее скорости света, с которой ты можешь перемещаться при должной чистоте сознания. Человек не может понять эту скорость. Для нас скорость мысли равнозначна понятию мгновения. Твой разум должен быть очень чист, чтобы команда, которую ты даёшь своему мозгу, сработала и произошло перемещение твоего тела в пространстве из точки А в точку Б со скоростью мысли. И, конечно, в теле должно быть достаточно энергии для телепортации, – она закончила объяснение, но дочь смотрела на неё с явным непониманием. – Тебя не удивляет мобильная связь, когда ты можешь спокойно позвонить по телефону на другой материк и поговорить с находящимся там человеком? А теперь представь, что наш мозг – это тот же телефон, только более сложный. Не зря учёные твердят, что мы не используем все способности мозга. А не используем мы наши возможности исключительно из-за засорённости сознания лишними мыслями. Предположу, что в тот момент, когда ты телепортировалась, из-за усталости у тебя был абсолютно незамутнённый разум, и ещё по инерции и в стрессе ты высвободила большое количество энергии. В итоге два нужных параметра сложились, и мозг выполнил твою команду – оказаться в машине. Я не думаю, что ты в ближайшее время сможешь повторить нечто подобное.

– Ясно, – подытожила Виктория. Мать явно была не расположена осыпать её комплиментами. То говорит, что нужно было подождать момента, то утверждает, что силы не позволяют что-то повторить.

Неизвестно, до чего бы ещё додумалась Пятницкая, если бы Анастасия Георгиевна не спросила:

– Зачем Алексей приезжал?

– Сказал, что скучал. Но… он ещё не выбрал, с кем хочет быть – со мной или с Леной, – откровенно сказала Вика, вспоминая прежние беседы с мамой.

– Ты уверена, что ещё не выбрал? – задала неуютный вопрос мать.

– Не хочу об этом сейчас говорить, – грустно покачала головой Пятницкая.

– Мне жаль, моя хорошая, – сочувствующе произнесла женщина. – Не тешь себя лишними иллюзиями.

– Не сейчас, мам, – остановила её Виктория и направилась в свою комнату, напоследок бросив: – Ладно, я к себе.

* * *

Только Виктория закрыла за собой дверь комнаты и собралась поплакать о своей горькой судьбе, как ей пришло сообщение. Судя по звуку, оно было от Виктора. Пятницкая, зная, как он не любит, когда долго не отвечают, специально поставила на его звонки и сообщения сигнал, отличный от остальных, чтобы попусту не нервировать руководителя.

Виктор писал: «Привет! Как себя чувствуешь? Я был в офисе. Хочу пообедать где-то в центре. Присоединишься?»

Обедать с Поспеловым было однозначно лучше, чем горевать одной дома. Поэтому она почти мгновенно ответила: «Привет! Я в порядке. С удовольствием».

«Когда ты будешь готова выйти? Я вызову тебе такси».

«Через тридцать минут».