Враг мой

— А если я погибну? — Лавира подняла огромные глаза на Начальника крыс.

— Тогда твоя семья получит приличное наследство и орден героя за тебя.

Лавира ещё немного подумала. Как вырваться из безвыходного тупика? Она попала в клещи. Принц ее не пощадит, но и Грозвит поступит с ней не лучше. Даже каторги ей не видать. Ее ждет смерть, магический расстрел, как всех предателей. Ее развеют в пыль. Или…

— Согласна, — тихо пробормотала она, снова пряча лицо. Мыслей Грозвита она не понимала, он скрывал их. Поэтому новый приказ был полной неожиданностью:

— Отлично! Покажи грудь.

— Что? — отшатнулась Лавира.

— Ну, что там у тебя есть? — за хмурым тоном пэр явно скрывал усмешку. — Я могу вызвать стражу, но лучше просто покажи. Не бойся, это проверка для задания. Надеюсь, ты не совсем плоская доска? Тебе сколько лет?

— Двадцать, — всхлипнула Лавира. Обреченно распахнула серую куртку, в которую куталась, подняла тёплую вязаную безрукавку вместе с тонкой сорочкой. Вздрогнула, как загнанный в угол зверек, когда Грозвит снова протянул руку в черной перчатке.

— Не так уж плохо! Лучше, чем я ожидал, хотя бы что-то чувствуется! — ехидно оценил начальник крыс. — Прикройся. Должно получиться, — размышлял он сам с собой, словно забыв про Лавиру, пока она судорожно стягивала на груди куртку. — Видишь ли, ты должна по легенде выглядеть, как юнец, похожий на оруженосца, но потом быстро преобразиться в хорошенькую барышню. С первой частью, надеюсь, ты справишься. А вот насчет второй были сомнения. Ну, ничего, во время подготовки, твои наставники позаботятся о том, чтобы все роли давались тебе одинаково хорошо. Вот договор, читай и подпиши.

Лавира, плохо соображая от шока, изучала бумаги, по которым она поступала на секретную службу и подчинялась лично куратору из круга пэров. Грозвит в это время вызвал конвой, приказал подать карету. Они едут в школу разведчиков. Воровку? Какую воровку? Ах, эту… Да, ее он заберет с собой. И — полная секретность. Здесь никого с ним не было!..

6

— Что за заморыша вы мне привезли, господин пэр? — Высокая грубая тётка в военном облачении сердито прервала учебный поединок. Отпустила троих противников заниматься самостоятельно, и, как была, с двумя саблями в руках, подошла к Грозвиту. — Нам здесь по вкусу мясцо пожестче! Ах, это ещё и не мальчишка! И что мне с ней делать?

— Аркана, вы лучший боевой тренер Пэйритории! Уверен, вы что-нибудь придумаете, чтобы научить ее драться на мечах, на саблях, на ножах и шпагах, и стрелять из всего, что может убить. Даю неделю.

— Пэр Грозвит, вы спятили или пошутили? — нахмурилась тётка с пучком седых волос на затылке и носом-крючком. Настоящая карга из сказок, которыми светлы пугают своих детишек! Ого, как она смело разговаривает с самим Начальником крыс! И, как Лавира сегодня узнала, он ещё и курирует разведывательные операции в стане врага, не только распределяет ресурсы для гражданских и для армии. Пэры в круге правительства стали сейчас военным штабом, им приходится заниматься всеми важными делами.

— Она эмпат, — невозмутимо ответил Грозвит, кивнув на Лавиру.

— Тогда может получиться, — признала пэйри Аркана. — Что ещё?

— Абсолютная секретность. Инструкции вечером, по закрытой связи. Пока возьмите ее на общее довольствие, отдельное распределение я оформлю, когда доложу кругу пэров. Первый шаг, чтобы она могла свободно драться с тремя-четырьмя вооруженными и средне подготовленными крепкими воинами.

Грозвит откланялся и унёс с собой копию договора. Пока они тряслись в тюремной карете и ехали сюда, каждый поставил подпись кровью на двух экземплярах. Новоявленный куратор из КРС привёл Лавиру в «школу», больше напоминающую закрытую крепость или монастырь. За высокой стеной во дворе звенело оружие, дрались парами и группами молодые воины. Пэр вызвал Аркану и бросил будущую шпионку с ней, растерянную, не знающую, что делать дальше.

— Ну что ж, проверим, на что ты годишься, — цепкие тёмные глазки Арканы просверлили Лавиру насквозь. — Эй, Фарух! Возьми дубину побольше да ступай к нам!

Юный великан с раскосыми глазами и таким же узлом чёрных волос, как у тренерши, смущенно подошел. Он был на две головы выше даже рослой Арканы, Лавира вообще дышала ему в пояс.

— Внучек мой, младшенький, — с гордостью сообщила Аркана. — Ему всего тринадцать, а глянь, какой вымахал! Да тебе другого противника пока рано давать. Фарух, малыш, ну-ка погоняй ее, как муху мухобойкой! Да не жалей! Если убьешь, значит, слабачка оказалась, так пэру и скажу.

Великан в кожаных доспехах только казался неповоротливым. С потрясающей легкостью махал он огромной дубиной, вертел ее, как спичку в толстых пальцах. На Лавиру со всех сторон одновременно посыпался град ударов. Но разум мальчишки был открыт, он простодушно нападал, рассчитывая только на свою силу и скорость, без военных хитростей. И очень удивлялся, как хилая девчонка уворачивается чуть ли не раньше, чем он замахивается дубиной? Она как будто знает каждый его шаг заранее!

Так оно и было. Когда она играла в шахматы с братом, Роберту обычно удавалось скрывать от нее свои ходы, если не увлекался и не забывал о защите разума. Фарух же явно был не знаком с силой эмпатии. Лавира не просто знала, куда он ударит, она словно сама стала великаном с дубиной. Чувствовала эхо напряжения в мышцах, когда он замахивался или прыгал. И зеркально повторяла манёвр. Естественно, Фарух не мог поймать собственную тень, она всё время ускользала!

— Довольно на первый раз, — Аркана остановила тренировку. — Отдышитесь. А ты крепче, чем я думала, — тихо похвалила она Лавиру, положив руку ей на плечо. — Ступай в форт. Жилье курсантов на втором и третьем этаже. Дежурному на лестнице скажешь, что я велела дать тебе комнату, одежду и всё, что полагается по общему довольствию. Приведи себя в порядок, и когда ударит колокол, спускайся в зал, обедать.

— Благодарю, пэйри Аркана, — Лавира поклонилась.

— Ну-ну, только без реверансов мне тут! Для этого здесь есть другие учителя! — Аркана расхохоталась и вернулась к тренировке воинов.

Лавира пошла к серому зданию. Охрана пропустила ее. Свободную комнату ей дали на третьем этаже, угловую. Лавира удивлялась, встречая на лестнице не только сооруженных мужчин, но и барышень в одинаковых форменных платьях — красивого фасона с юбкой колоколом, но серых, точно пошитых из мешка. Из такой тонкой, но прочной серой ткани шились почтовые мешки для посылок.

Комнаты оказались крохотными одиночными кельями, с кроватью, тумбочкой и зеркалом во всю стену. Это к лучшему, Лавира боялась, что придется болтать с соседками. Она нашла на этаже общую ванную, умылась и переоделась. Ей дали мужской комплект: серая тонкая пижама, обычный костюм, гражданский, и одежда для тренировок — костюм, похожий на охотничий. Белая сорочка, штаны и сапоги для верховой езды, кожаная жилетка с железными нашивками на груди и грубые перчатки. Чтобы выглядеть настоящим солдатом, не хватало только тонкой серебристой кольчуги, шлема и комплекта оружия.

Вместе со всеми Лавира пообедала, отдохнула, вечером был урок верховой езды, их гоняли до ужина. А после ужина — неизвестно, что Грозвит сказал Аркане, — но Лавире принесли и женский комплект: то самое серое платье, простую нижнюю сорочку и юбку, шелковую ночнушку со скромным бантиком на груди и… бальные туфельки! Вот уж чего «курсант Лавира», как ее записали здесь, никак не ожидала. Но служанка, которая принесла ей костюм, предупредила, что завтра первый урок — придворный этикет и танцы! А уж потом — боевые искусства у Арканы. Расписание внизу, ее группа — первая.

Лавира ворочалась полночи, думая, что с ней будет дальше, и страдая от невозможности подать о себе весточку родным. Но потом решила выбросить все страхи из головы и хоть немного поспать.

«Здесь лучше, чем в тюрьме, и, если я правильно услышала, у меня ещё есть целая неделя! А что если за это время все эти мастера наставники искусств признают меня непригодной для задания, и Грозвит передумает? Конечно, я не мечтаю попасть в лапы к Светодару, но если не это, что тогда? Куда меня отправят?

Ах, да какая разница, что будет завтра! Может, ещё удастся сбежать, если очень повезет. Завтра наступит, тогда и будешь бояться! Спи, Лавира! Спокойной ночи».

7

Принц Светодар быстрым шагом приближался к королевским покоям. Даже не глядя на портреты предков, поглядывающих на него со стен.

«Зачем отец вызвал меня? Знает же, я не люблю прерывать утренние тренировки! За целый день, бывает, не удастся как следует размяться, но утром можно, кажется, меня не дергать?!»

Скакать верхом через барьеры, рубиться на тяжелых мечах и переплывать длинный пруд Светодару нравилось больше, чем выслушивать отцовские нотации. Но если король звал, наверняка, дело не терпит промедления. Принц считал, командир армии сам должен быть хорошим солдатом и уметь подчиняться приказам, даже если ему это не нравится.

Дисциплина — главное в военном деле. Если каждый будет капризничать, что спит на жестких камнях, а не мягких подушках, захочет воевать, как кому нравится, нападать только на легкую добычу или, напротив, дожидаться только на достойных для себя противников, постоянно выяснять, чей род древнее, кому полагается больше почестей… так им не победить. Парии свернут им головы, как цыплятам!

У этих колдунов всегда в запасе новые фокусы. Уничтожать их в открытом бою или брать города осадой очень даже нелегко. Радуют только крестьяне. Жители открытых селений, в основном, бездарные, такие же светлы, только под властью Пэйритории. Они легко сдаются в плен, принимают любую власть и подчиняются новым правилам. Иногда даже сами отлавливают колдунов и ведьм и приводят их в гарнизоны светлов. Бывает, правда, пытаются прятать своих «одарённых» родственников. Но с такими упорными врагами разговор короткий. Кому — стрела в сердце, кого — в огонь.

Светодар ненадолго задержался перед портретом матери — последним в ряду, прямо перед входом в тронный зал. Красивая молодая королева улыбалась с портрета, одаривая сына, и всех, кто на нее смотрел, своей милостью и добротой.

Мягкие черты лица, ясные голубые глаза и пышные золотые волосы, унаследованные принцем от матери. Роскошное платье, золотая корона и перстень власти сверкает, как настоящий на тонкой белой руке. Разве она знала, что погибнет в такой важный момент, только родив наследника? Разве хотела покинуть сына так рано? Разве не была она так же добра к коварным колдунам, забравшим ее жизнь? А теперь она смотрит с жалостью, не желая, чтобы из-за нее гибли тысячи подданных и даже враги.

«Нет, мама, ты не права. Твоя смерть заслуживает отмщения! Мы очистим землю Древней Тории от «парий», этих слуг дьявола, вернем трон императора, объединим земли и народы, и люди станут жить счастливо!»

Как всегда, принц слегка поклонился портрету, приветствуя королеву. Решительно прошел мимо стражи, открывшей перед ним двери. Как Светодар и ожидал, кроме отца, возле трона стоял герцог Тузор — невысокий, ещё и нарочно горбящийся, очень хитрый вельможа, похожий на смесь хищной птицы с шакалом. Не старше короля, он играл роль мудрого советника. Ходят слухи, даже нарочно чем-то серебрит волосы, чтобы они казались седыми. Герцог что-то шептал на ухо королю, косо поглядывая по сторонам.

— А, сынок, ты весьма кстати! Готов выступить в поход, который принесет тебе славу при минимальных затратах?

Принц удивленно и подозрительно уставился на отца. Он привык, что на войне слава никогда не достается слишком легко.

— Ваше высочество разумны и осмотрительны! — похвалил герцог Тузор, мелко покивав и потирая руки. Кажется, они с королем поспорили, что скажет принц, и теперь герцог радовался выигрышу. — Позвольте, я введу вас в курс дела… на рассвете прибыл гонец из замка Зерноб, что почти на границе, возле Красного леса. Наш гонец, разведчик. Но с собой он привёз дивную новость! Осажденный замок восстал, солдаты, слуги, захватили в плен графа Зерноба и прочих «парий» из его окружения, им надоела власть колдунов, они хотят сдаться! Если им гарантируют жизнь и свободу, естественно. Но простому военачальнику они не верят, подавай им слово принца! Они готовы сдаться только вам, ваше высочество.

— Письменное заявление есть? — хмуро спросил Светодар, чувствуя какой-то подвох.

— Простые люди, правил не знают, да и грамотных среди них не так много, — презрительно ответил герцог. — Они кричали гонцу со стен свои условия. И будут ждать вас, иначе не сдадутся. Припасов там хватит на месяц, а то и больше. Я тоже считаю, возможно, это ловушка.

— Стоит проверить, — решил принц. — Я бы взял разведотряд и скрытно подобрался к этому замку. Посмотрел на месте, что там и как.

— Поедешь, сынок? — с тревогой глянул на Светодара король. — Тузор, старый подхалим, хвалит тебя за разумность и выдержку, но мы-то все знаем, что ты горяч и, видя добычу, не остановишься на полпути! А если и правда, ловушка?

— Мы будем осторожны, отец. Зерноб… почему я не помню такого замка? Где он?

— Здесь, ваше высочество, — Тузор показал точку на карте. — На восточной границе.

— Не так уж близко, дня три ходу… Но несколько сотен пленных и хорошо укрепленный замок, без разрушений, стоят того, чтобы рискнуть. Я поеду! Сам отберу людей. Пришлите мне этого гонца, побеседую с ним наедине.

— Разумеется, мои люди тоже поедут с вами, — напомнил герцог, глава ОКОС. — Куда вы без «косарей»? Нужно проверять всякого встречного, никому не верьте, ваше высочество!

— Ладно, возьму трёх из вашего ведомства. Разведчики на месте они неплохие, но вояки — совсем никудышные.

— Не меньше десяти, ваше высочество! Я настаиваю!

— Тузор прав, сынок. Предосторожность с колдунами лишней не бывает.

— Вам виднее, — недовольно согласился принц. — Могу я идти, собираться в дорогу? Время не терпит! Замок, готовый сдаться, не каждый день нам преподносят на блюдечке! Нужно спешить, пока «парии» не вырвались, или их слуги не передумали.

— В том-то и дело, сынок, слишком заманчивое предложение. Подозрительно, — покачал головой король. Но больше не возражал. Король думал так:

«Сын уж два года как командующий армией, у парня талант к военной науке. Светодар взрослый и сам способен решать, как поступать в таких делах, как осады и захваты в плен. Ему и так слишком часто приходится подчиняться советам старших и всякой «государственной необходимости», которую разводит Тузор.

В Осветории даже короли живут, как в тюрьме, под строжайшим надзором. Сынок недоволен. При любой возможности рвётся за стены. Пусть поедет, развеется. Целый вражеский замок на дороге не валяется, отдают, нужно брать! Даже если принц столкнётся с опасностью, ничего, наследник силён и удачлив, благословение покойной матери и любовь отца защитят его. Зато будет повод в другой раз не отпускать его в самое пекло».

8

хорошо изучить противника, — говорили Лавире. — Не надейся, что он сразу тебе откроется, придется потрудиться! Наш расчет на шок при первой встрече. Но на одном удивлении далеко не уедешь, интерес принца нужно поддерживать. Но тебя, несомненно, заподозрит Тузор и его люди, эти жуткие «косари». Убедить их в своей бездарности и четности, вот первейшая задача! Внушить доверие Отделению Контроля Способностей, а там уж доберешься до принца. Не пройдешь их, всё, провал. Далеко не продвинешься, поняла?

— Я всё поняла, но у меня не получается полностью перекрыть дар!

— Ты плохо стараешься. В боевых искусствах ты делаешь успехи, Аркана тебя хвалит, — строгая наставница по внутренней самодисциплине смотрела на Лавиру, как на лентяйку, зря тратящую государственные деньги. — Твой дар — он же твой щит. Ты можешь понять, что почувствует тот, кто измеряет твои способности, так дай ему то, что он хочет видеть! Попробуй ещё раз… Нет, очень плохо. Ты рассеяна, невнимательна! Где бродят твои мысли?

— У меня бы получалось намного лучше, если бы я знала, что с моей семьей, — решилась сказать Лавира. — Я уже неделю посылаю запросы, а вы все только обещаете! Пэр Грозвит гарантировал мне их безопасность, но у меня нет подтверждения…

— Не хочешь ли ты здесь качать права? — наставница приподняла очки и посмотрела на ученицу пронизывающим взглядом, от которого мурашки пошли по спине. — Ты сдашь экзамен и тогда получишь возможность связаться с родными. — Не раньше!

На следующем занятии учительница танцев и этикета упрекала Лавиру, что она двигается как сонная муха. Постоянно сутулится, в ее осанке нет стержня, а в глазах преступное равнодушие.

— Если такой взгляд ты продемонстрируешь принцу Светодару, милочка, он сразу же захочет отрубить тебе голову! Ты не имеешь права быть унылой, как бы тяжело на сердце у тебя не было! Всегда улыбка, приветливый открытый взгляд, самообладание и легкая загадочность! Никто и никогда не должен знать, о чем ты думаешь! Ещё раз! Раз-два-три… Пошла живее! Поворот! Глубокий реверанс… легкий поклон… улыбка! Где твоя улыбка? Движения плавные, ты не должна выглядеть воительницей в платье!

Лавира чуть не падала в обморок, пытаясь изображать легкость и беззаботность. На следующем уроке, наоборот, от нее требовалась резкость и твердость движений, скорость реакции и умопомрачительная собранность.

Аркана не прощала «витания в облаках» и можно было на самом деле схлопотать удар мечом. Ран от него не было, но синяки оставались серьезные. «И что же? — фыркала наставница боевых искусств. — Ей предстоит показать себя в бою, а не неженкой! По легенде она должна уметь драться, многое пережить, синяки ей только на пользу…»

Лавире по-настоящему нравился только урок верховой езды. Хотя приходилось много трястись в седле и прыгать через барьеры, и мышцы потом ныли так, что ни сесть, ни встать, но ветер, скачка, ритм галопа и сильное доброе живое существо рядом давали ощущение свободы. Ездить верхом она умела и раньше, только тренировок давно не было.

Дни обучения шли за днями, напряжение нарастало. Курсант Лавира смирилась со своей судьбой и больше боялась не за себя, не за предстоящее задание, а за младшую сестру и брата. Что с Мили и Робертом? «Крысы» нашли их? Возможно, они в тюрьме за уклонение от воинской повинности? Или уже мобилизованы? Но Грозвит обещал найти им места службы, где безопасно, дают приличное жилье, хороший паёк и…

Да разве можно ему верить?! Начальник крыс меньше всего похож на благотворителя, который раздает подарки! Она должна заработать обеспеченное будущее для родных, но на же старается, разве они совсем этого не видят? Никто не скажет ей доброго слова, все только требуют, всё больше, больше и больше! Аркана ее хвалит? Точно не в глаза. Воительница, пожалуй, гоняет ее больше всех.

Но на уроках владения разным оружием Лавира хотя бы точно понимает, что от нее хотят. Не нужно так отчаянно следить за выражением лица и глаз, не нужно контролировать мысли, можно злиться и думать о чем угодно, только бы успевать отмахиваться от ударов. А на стрельбе из лука и метании ножей, вообще красота — никто не мешает. На краткий миг, пока ты целишься, ты остаешься наедине с собой. Весь мир уходит за стену, есть только бросок, мишень и… вот удивительно, стрела и ножи сами выпрыгивают из рук. Как только выпустишь их, заранее знаешь, попала в цель или нет, раньше, чем они долетят. Потому что рука, глаз, пальцы, едины с оружием и сразу чувствуешь, бросок удачный или нет.

— Скоро выпуск, — взволнованно болтали курсанты в столовой за обедом. — Через три дня кого-то признают готовым, а кого-то оставят, продолжать учиться.

— А скольких выгонят, — напоминал второй помощник Арканы, болтливый громила, быстрый на руку и на язык, в отличие от молчаливого Фаруха. — Если толку от вас на экзаменах не будет, никто не станет тратить силы на ваше обучение. Здесь держат только умных! А умные соображают, что стоит постараться, чтобы не вылететь на улицу, на каторгу или в штрафные части, откуда вас там взяли? Помните? Хотите обратно? Нет? Тогда старайтесь! Даром здесь никого не учат, придется отработать.

«Ему-то хорошо, — думала Лавира, цепляя вилкой макароны с мясным соусом, — он постоянный работник, тренер. Ему экзамен не грозит! А что мне делать? Я точно провалюсь! Я совершенно не готова. А ведь здесь ещё не так страшно, как будет при дворе Осветорийского короля! Меня сразу раскроют, и либо расстреляют как шпионку, либо сожгут как ведьму!»

Лавира, как могла, старалась овладеть новыми умениями. Решала задачки на уроках военных хитростей, училась не теряться в самых неожиданных ситуациях, придумывать сразу три выхода и выбирать, вместо того, чтобы впадать в ступор от опасности. Всем было нелегко, но Лавире казалось, кто угодно справляется лучше нее! И главное, никаких вестей от брата и сестры.

Жаловаться было некому. Подруг она не завела, курсантки были либо разбитные девицы, шлюхи или воровки, которых засылали в харчевни и гостиницы, чтобы охмурять вражеских солдат и выведывать, куда движутся их отряды и сколько их. Либо скромницы из пансионов и приютов — серые мышки, изображающие сирот из разоренных деревень. Они переходили на захваченные светлами земли, устраивались там жить и тихо собирали сведения в тылу врага.

Их всех учили самообороне, но полной боевой программы, кроме Лавиры, из девиц не было ни у кого. И на уроках, где все отрабатывали свои легенды, играли в будущие встречи с противниками, с Лавирой все наставники соблюдали полную секретность. Никто из курсантов и помощников не знал, куда и для чего ее готовят. Экзамен приближался.

9

— На удивление, неплохо, — снисходительно оценил пэр Грозвит, когда Лавира вместе со всеми сдала зачет по верховой езде, скачкам с препятствиями, а потом первая, не успев отдохнуть ни минуты, дралась с тремя противниками на саблях. Стараясь сдерживать дыхание, она подошла к столу, где собрались наставники и гости, оценивающие успехи подготовленных агентов. — Кто ты, откуда? Расскажи о себе, дитя.

— Я сирота, господин пэр. Мать умерла пять лет назад от зимнего мора. Тогда у нас половина деревни заболела и выжили не все. Отец был егерем, охранял лес от браконьеров. Где он, не знаю, возможно, на войне или убит. Он был хорошим воином и следопытом, очень метко стрелял… Уже три года от него нет вестей.

— Откуда так хорошо умеешь драться? Кто тебя учил?

— У меня были три старших брата, но все они погибли. Деревню нашу сожгли «парии». Мне удалось бежать, я спряталась в лесу. Пришлось отправиться в путь искать себе другое пристанище. Какой смысл сидеть на пепелище и плакать? От моих слёз там ничего не прорастет раньше следующей весны!

— Говоришь уверенно, — оценила комиссия. — Может быть, слишком резко, ты ведь не с вражеским отрядом повстречалась. В чем ты упрекаешь осветорийцев?

— Их не было рядом, когда сожгли мой дом. Они меня не защитили. И вся семья погибла на войне, а толку в этом я не вижу, — ответила Лавира, согласно своей легенде.

— Ничего, излишнюю эмоциональность можно списать на шок и попытки скрыть страх. Смотрит прямо, вера в свои права есть. Видно, что почти из военной семьи…

Потом посыпались вопросы. Лавира отвечала, стараясь не сбиться. Ей предлагали самые разные ситуации, она должна была ответить, как поступит, если… А если так? И под конец трое специалистов по самодисциплине проверили ее дар, изображая «косарей».

Лавире удалось предугадать реакции приборов и сымитировать «бездарность». Комиссия посовещалась и решила, что курсант Лавира готова к выпуску.

Выдохнув с облегчением, Лавира отошла от стола. Ноги у нее дрожали и подгибались, но ей удалось сделать почти приличный реверанс и не упасть. В ее диплом поставили печать, но главной наградой стали письма от Роберта и Мили. После курса подготовки Лавира сдержалась, чтобы не разрыдаться и не читать их прямо во дворе. Сохранив самообладание, как ее учили, она ушла в комнату, в которой ей, очевидно, уже не долго оставалось жить, и распечатала сперва конверт от сестры.

.

«Любимая сестричка (писала Мили), я знаю, на что ты согласилась ради нас. У меня всё хорошо, я поступила в госпиталь для высших офицеров. В мои обязанности входит читать и помогать писать письма тяжелораненым, ночные дежурства с теми, у кого бессонница. Я разговариваю с ними или читаю книжки, даже иногда тихо пою или играю на клавикорде. У них шикарные отдельные палаты, и я не обычная сестра милосердия, а что-то вроде утешительницы. Это как самый младший психолог. С нами работают старые монахини, но все, конечно, просят меня. Ведут себя офицеры вежливо, никто не пристаёт, да мне самой даже многие нравятся. Но правила строгие, и я веду себя прилично.

Ещё я слежу за украшением палат и за проветриванием. Открываю окна, ставлю на столики цветы. Так что, тяжелой работой меня не нагружают. Но я учусь вместе с помощницами хирурга, не хочу быть беспомощной, если придется по-настоящему помогать раненым.

Паёк у нас по офицерскому распределению, можно сказать, шикарный. Роберт недавно написал мне, его определили в штаб снабжения КРС, но он хочет идти добровольцем в особый штурмовой отряд. Мне не удалось отговорить его. Он обещал написать тебе, так что уж ты ему скажи, сестричка, что он самый упрямый из всех болванов, меня он не слушает! Мне сказали, что часто писать тебе нельзя, у тебя слишком ответственное задание и новости из дому только отвлекают. Держись, сестричка! И знай, я очень скучаю по тебе. Но рада, что ты нужна стране и сможешь совершить настоящий подвиг. А я, скромная утешительница, буду трудиться в госпитале и постараюсь тебя не подвести. Ты скоро сможешь гордиться своей маленькой сестрёнкой, я тебе это обещаю!

Целую крепко, Мили».