Дневник мечтателя

Ненавижу и обожаю ее. Сегодня мне гораздо легче. Встав с постели, наступил на скатавшийся, выцветший ковер и задумался. Правда ли то, что вчера произошло? Определенно действительность. Попытался найти чувство раскаяния, но его нет. Миллионы людей отправляются на тот свет каждый час, почему же надо страдать по крупице из целого, громадного океана?!

Просидев на парах в мечтательной задумчивости, отправился в парковую зону на окраине города. Рука напрягалась от приятной тяжести тряпичного портфеля. Внутри лежал бережно закутанный в газету топорик на короткой ручке, вместе с перочинным кривоватым ножиком, прикрытые упаковкой черного перца.

Тягучая, темнота последнего месяца осени, не заставила себя ждать, медленно растекаясь в окружающем просторе.

Здравия желаю! Прозвучало официальное обращение откуда-то с боку.

От неожиданности аж зашатало, заставляя ноги отяжелеть.

Фонари создавали вытянутые тусклые очертания на снегу, тени растягивались по длинным, белым сугробам.

Да товарищ милиционер. А что случилось? Постарался ответить как можно увереннее.

Чем занимаетесь в парке в такое время молодой человек? С небрежностью протянул он.

Надо выкручиваться! Что же делать?! Сознание судорожно искало ответ.

Вы знаете, товарищ милиционер на той стороне есть рынок. Как бы сказать?! Понимаете, я подрабатываю в мясной лавке, так как семья в трудном положении. Отца нет, мать вынуждена работать на птицефабрике не разгибая спины с раннего утра до ночи, что бы прокормить меня студента, да братишек сорванцов малых.

Даже самому понравилась выдумка. Опустил угрюмо уголки рта для убедительности. Выдал жалостный вздох.

Это ты, конечно, складно поешь, товарищ студент, причмокнув, заметил мент. Знаешь, не трудовой заработок наказывается? И в университете по голове не погладят.

Ход его рассуждений был понятен с самого начала.

Готов к наказанию по всей строгости. Просунув мятые купюры меж страниц, передал паспорт.

Ну, вот совсем другое дело, вижу ответственный товарищ, повеселев, подытожил он – возвращая документ. Домой иди, неспокойный здесь район.

Спасибо товарищ милиционер!

Я ушел подальше от этого ничтожества, уже уверенный в своих силах, едва приминая твердый снег. Редкие полуночные машины нарушали тишину вблизи парка.

На трассе остановился мужик, около тридцати семи – тридцати девяти лет на вид, внутри красного жигули пахло бензином, вперемешку с затхлыми продуктами.

Куда тебе парень?

На гаражи, там батя машину чинит, надо помочь.

Где это?

Я вам покажу, километров десять отсюда.

Дорого будет, тариф выше сейчас.

Деньги есть.

Мы тронулись, освещая белые прогалины впереди. Водитель крутанув катушку магнитофона, включил радио, напевая себе поднос посаженным прокуренным голосом.

Я сделал вид, что полез за деньгами в портфель, когда мы проезжали промышленную зону.

Осторожно слева! Крикнул я, указав в противоположную сторону.

Он круто повернул голову к окну. Тут же по самую ручку в его шее утонуло острое лезвие ножа.

Инстинктивно мужик оттолкнул руку, теплые капли попали на меня. Машина, качнувшись, съехала в сторону, с грохотом уткнувшись носом в кривое дерево, остановилась. Мужик, лихорадочно хрипя, набросил ладони на мое горло, дико скривив широченное лицо. Туго сжав в первые секунды, он быстро терял силы. Я ударил еще раз, умирающего человека.

На заднем сидении рассыпались какие-то документы. Мне пришла хорошая мысль. Взяв спички, дал огню волю.

Полчаса, наверное, прождал в кустах, пока пламя не объяло весь автомобиль, заполняя клубами едкого дыма округу.

31 декабря 1984.

Разноцветные лампочки расползлись по витринам больших и малых магазинчиков повсюду. Два дня назад, проходил мимо универмага с большой красочной надписью «советские торты». Густая, шумная очередь стояла видимо уже долго, то и дело, возмущаясь. Захотелось конфет, запустив руку в карман, нащупал лишь пустоту. Стало грустно от мысли, что год за годом приходится влачить жалкое беспросветное существование. Недоедание стало привычным делом в нашем доме, с самых моих малых лет. Открывая дверь грязного, полупустого холодильника нельзя было рассчитывать на многое. Пара банок рыбных консервов, да зачерствевший хлеб. Вот каким был чаще всего наш нехитрый рацион.

Жрать хочешь дурочек? Ехидно обычно повторяла мать, выдыхая прогорклый перегар в лицо, видя мои бесплодные попытки в надежде увидеть, что ни будь съедобное

Найди бросившего нас без копейки, своего придурка отца! Может он соизволит тебя покормить.

Что смотришь волком?! У, зверёныш! Следовал снова удар, и повторялись старые уроки жизни. Иногда заходило еще дальше, поколачивая деревянным прутом, мучительница отправляла в многочасовое заключение в запертую душную комнатенку.

Зная, как заканчиваются такие монологи я, как правило, уходил побыстрее, с желудком и сердцем в равной степени опустошёнными.

Два дня назад дождавшись вечера, одел черную теплую куртку. С нетерпением отправился к заветному парку. Четко зная чего хочу.

Выбрав одну из глухих тропинок, стал ждать, полагаясь на удачу. Тишина темноты зачаровывала. Спустя пару часов, отдаленные звуки голосов приковали внимание. Спрятавшись за массивное дерево, стал вглядываться. Компания из нескольких парней и девушек в приподнятом настроении, приближались, распевая на ходу новогодние песенки – заплетающимися языками, едва держась на ногах.

До чего же вы жалки. Ваши жизни, взращённые в тепле и сытости, на острие моего ножа так хрупки, с ненавистью подумал я.

До ближайшего выхода из парка, довольно далеко, что само по себе только на руку. Начал за ними издали следить, стараясь двигаться как можно тише. Эта игра стала щекотать обнаженные нервы.

Фортуна в очередной раз на моей стороне. Один из парней раскачиваясь, направился в кусты, чтобы справить нужду. И как раз в мою сторону. От ходьбы по глубоким сугробам его дыхание затяжелело, толстый живот говорил о хорошем аппетите и слабой воле. Благостная вибрация прошла по моей спине, выждав, когда он повернется, со всей силой обрушил на его темя основание топора, до глухого треска. Икнув, туша хлопнулась без чувств.

Товарищи его не услышали. Взяв за шиворот, оттащил подальше. Свинья, какой же тяжелый!

После некоторого времени компания стала звать друга. Второй парень двинул вслед за первым, повторяя невнятные просьбы вернуться. С ним расправился так же, но девушки, видимо, начавшие подозревать что-то неладное, стали спешно уходить.

Выскочил вслед за ними, бежал, кое-где утопая по колено. Крики завели меня, ах эти чудесные голоса. Представляю их раз за разом и хочу еще. Ту что по крупнее, догнал быстро, хватанув по шее, пришлось ударить еще, потому что она продолжала верещать. Последняя девушка, наверное, задохнувшись от погони, быстро обессилила, падала, пытаясь скрыться за стволами деревьев. Вскоре догнал и ее.

Прошу не надо! Всхлипнула она.

Сколько стоит твоя жизнь?

У меня дома ребенок маленький!

Отвечай! В этот момент я просто наполнился силой вселенной, господин которому дано могущество богов, над жизнью простых людишек.

Не знаю! Отпустите! Ее тело тряслось от рыданий. Зато я знаю! Вы бабы не отличаетесь друг от друга, и ты не исключение. Вы рожаете, что бы ваши дети мучились в гнилом, равнодушном мире, издеваетесь, наслаждаясь своей властью над малютками. И цена тебе ноль, знай это животное.