Сладость тьмы: приручение хищника

– Зая, ты как? – послышался встревоженный голос Даника. Он и сам навис над кроватью откуда-то сбоку.

– Я? Я ничего, – хрипло прошептала Нора. Голос не слушался.

– Я, мы… Это… Тебе сделали переливание. Сейчас вроде все хорошо, – с участием пояснил Даник.

– Ок, я вроде в порядке, – попыталась взбодриться и улыбнуться Нора.

– Там это… Твой босс. Он вроде как расстроен, но не злится, – с некоторым сомнением в голосе добавил Даник.

– Вегард? – если бы Нора могла, она бы подскочила на кровати. Но она просто повернулась на подушке в бок в сторону двери. – Ох, – простонала она и зажмурилась.

Вегард был там. Стоял чуть поодаль и говорил по телефону.

Нора вернулась в исходное положение, ей не хотелось открывать глаза. Было больно, стыдно и хотелось умереть. Затем шаги и она услышала незнакомый спокойный голос:

– Элеонора?

“Почему я сразу не сдохла-то?” – с тоской подумала Нора.

– Да, господин Ульварсон, – отозвалась она. Глаза открывать решительно не хотелось, но она заставила себя посмотреть на хозяина. Он был сосредоточен. Смотря куда-то мимо Норы, он вежливо и совершенно без эмоционально произнес:

– Приношу вам свои самые искренние извинения за этот инцидент. Однако прошу учесть, что я действовал из лучших побуждений и не располагал всей полнотой информации. Можно даже сказать, был введен в заблуждение. Надеюсь, это происшествие не станет поводом для каких-то разбирательств. О вашем здоровье позаботятся, разумеется, за счет компании. В то же время, боюсь, что наши трудовые отношения придется прервать. Документы будут ожидать вас в офисе, вы сможете забрать их, как только почувствуете себя лучше.

– У вас есть какие-то вопросы? – спросил он по-прежнему учтиво, но совершенно без интереса.

– Нет, вопросов нет, – тихо отозвалась Нора. – Я все поняла, о разбирательствах вам не стоит беспокоиться.

(Как же ей было стыдно!)

– Тогда скорейшего вам выздоровления, не буду больше мешать, – по-прежнему равнодушно договорил Вегард и направился к выходу.

С его уходом Нора вздохнула с облегчением. “Вроде не злится. Да и будет он злиться на какую-то идиотку? Тоже же мне, покорительница вампиров”, – начала она себя ругать.

– Кис, можно я тоже пойду? – прервал её размышления Даник. – А то это, скоро рассвет.

– Выхода нет, – отозвалась Нора машинально.

– А?

– Да, иди, я… ничего, все в порядке, – Нора даже попыталась изобразить ободряющую улыбку. – Иди.

– Ты звони, если что-то надо. Я вечером все принесу, – пообещал Даник.

– Хорошо, – теперь Норе даже на хотелось его отпускать. Все-таки он был таким милым, а ей было так хреново. Но тут уж ничего не поделаешь – рассвет так рассвет.

Даник поцеловал пострадавшую в ушибленный лоб и ушел.

Нора осталась в тишине и в одиночестве – впервые в жизни она была в одноместной палате. В их больницах – практически роскошь, доступная пациентам за нехилые деньги.

“За счет компании”, – внезапно вспомнились ей слова Вегарда и волна стыда снова накрыла Нору.

– Нет уж, надо было сдохнуть, – проныла она и зарылась в подушку.

Через пару дней Нору отправили из больницу долечиваться дома. Она знала, что документы об увольнении дожидаются её на работе, но забирать их не хотелось. Все равно по договору она должна была числиться ещё месяц, но раз уж была возможность провести его на больничном, Нора этим воспользовалась.

Каждый день она просыпалась и тут же мечтала заснуть опять. Ей было ужасно стыдно из-за того, что с ней произошло. Особенно из-за того, что это произошло перед Самим.

Люди с аллергией на вампирскую кровь не допускаются на работу в “смешанные” заведения. У Норы была аллергия. Это стало понятно, когда они начали встречаться с Даником. Она сломала руку и Даник предложил хлебнуть его крови. Если бы Нора была из счастливого меньшинства, то глоток крови тут же залечило бы её рану, как если бы она сама была вампиром. Если бы она была из простого большинства – она бы почувствовала легкую эйфорию, как от бокала шампанского. Но нет, один глоток – и она оказалась в реанимации. Специально для таких случаев и ввели ограничения на работу. Но Нора знала кого надо, чтобы получить фальшивую справку. И вот к чему это привело.

Теперь ей не хотелось просыпаться. Она валялась в постели сутками напролет, ела булки, которые по дороге с работы приносил Даник, и жалела себя. Жизнь была бесперспективна: потеря второй работы, несчастная любовь и вот такой стыд.

Ещё и мама регулярно названивала со своими нравоучениями. Норе удалось для неё смягчить удар от первой потери работы – все-таки, это было не просто увольнение, а закрытие издания, на улице тогда оказались все. Мама даже посочувствовала, тем более что Нора уверила: она уже нашла новую работу. Просто не сказала, что это была за работа. Однако теперь мама узнала все подробности: официантка в клубе! Да ещё и снова уволенная! Нору ждали часы нотаций по телефону. К счастью, от личных визитов спасало то, что мама была крайне занята воспитанием своего нового ребенка от второго мужа.

“Уж ему-то она не даст пустить жизнь под откос, – закатывала глаза Нора. – Ведь я – сплошное разочарование”. Новости в этом никакой не было. Мама всегда была разочарована в ней и в её отце. Какие бы хорошие оценки Нора не приносила, как бы сильно ни старалась, этого всегда было недостаточно. Муж тоже всегда был чем-то виноват, поэтому скандалы в их семье были делом обычным. Нора привыкла не обращать на них внимание, пережидая бурю в своей комнате. Всегда можно было включить любимую музыку в наушниках или погрузиться в сериал или книгу, тогда скандал её как бы и не касался.

Правда, когда родители развелись, прятаться в миры музыки и фантазий стало труднее: все внимание матери снова сосредоточилось на Норе. Но та просто научилась абстрагироваться от вечных упреков. Делала вид, что слушает, а сама думала о своем. Например, мечтала, что как только ей стукнет 18, съедет из дома.

Почти так оно и произошло. Закончив школу (на отлично, лишь бы не огорчать маму), Нора пошла учиться в университет. Конечно, по специальности, которую выбрала мама – менеджмент и управление. Это нисколько не было близко Норе, но что поделать, если мама видела дочь в будущем не меньше, чем президентом банка?

На первом курсе Нора познакомилась с парнем, которого тут же объявила своей огромной любовью и сбежала с ним на съемную квартиру. Это, разумеется, вызвало скандал. С большим трудом Норе удалось убедить её, что она не залетит и не “похоронит своё будущее ради этого придурка”.

Далее был ещё один удар: Нора бросила учебу. Мама плакала, умоляла одуматься, даже привлекла к мольбам отца Норы, который к тому времени переехал в другую страну и завел там другую семью. Благодаря этому кризису, родители Норы снова стали разговаривать. С тех пор они даже поздравляли друг друга с праздниками. По телефону, разумеется. Однако вернуться к учебе, несмотря ни на что, Нора не пожелала: работа репортером в редакции была намного интереснее и приносила хоть и скромные, но реальные деньги, которые можно было тратить на себя прямо сейчас, а не когда станешь президентом банка.

Постепенно мать видимо свыклась с мыслью, что её старшая дочь не удалась. Поэтому 3 года назад она вышла замуж и даже родила ребенка, хотя и жаловалась, что в её возрасте это крайне утомительно. Чтобы не допустить повторения ситуации с Норой, мать начала развивать малыша ещё в утробе и, разумеется, продолжила, когда он только появился на свет. Видимо, ему все-таки придется стать президентом чего-нибудь, чтобы порадовать маму, вздыхала про себя Нора. Ей же самой было достаточно того, что энергия родительницы была направлено не на неё. Сейчас она и так была слишком уязвлена, чтобы общаться с мамой лично, а звонки можно было и потерпеть.

Вот кого Норе ужасно хотелось видеть лично, так это Алику. Но лучшая подруга, которая все-таки закончила менеджерский факультет, вышла замуж за швейцарца и переехала в Цюрих, поближе к самым крутым банкам. Они общались только по телефону и в соцсетях. Увы, на большее в ближайшее время рассчитывать не приходилось.

Все это заставило Нору крепко задуматься о своей жизни. К чему на пришла в свои 26? Работы нет, образования нет, подруга одна и та за границей, куча приятелей, всегда готовых прислать сочувственную картинку в любой мессенджер, но не более.

Был ещё Даник. Милый, теплый, несмотря на отсутствие кровообращения, надежный. Но какие перспективы ждали Нору с ним? Семью с ним не создашь. Кроме того, это сейчас он был надежным и заботливым, но когда он все-таки найдет новый смысл жизни заново, для Норы места в нем может и не оказаться.

Какое-то подозрительное движение в этом направлении уже началось: Даник все чаще звонил и сообщал, что остается на работе на двое суток. Сначала Нора думала, что он пользовался возможностью беспрепятственно рубиться в компьютерные игрушки (склад был под землей, там ему точно не угрожали лучи солнца, даже если бы он пропустил рассвет). Потом ей пришло в голову, что парень захотел больше зарабатывать, поэтому помогал там кому-то и днем. (Отец всегда был готов помочь сыну подняться, но ждал, когда тот попросит о помощи. А Даник не хотел просить, поэтому крутить надо было самому).

– Любовницу что ли завел? – думала Нора о третьем вполне вероятном объяснении пропаданий Даника. Причем сначала эту мысль она крутила довольно равнодушно, а потом все с большей и большей тревогой. Ведь сексуальный аппетит вампиров неистощим, и сил у них, как у бульдозера, а Даник внешне хуже не становился! Ревность окончательно добила Нору в этот не простой период. Она размышляла: что у неё останется, если уйдет Даник?

Ещё ей не давала покоя непонятная и иррациональная любовь к Вегарду. От неё было не избавиться ни с помощью чувства вины перед Даником, ни другими осознанными усилиями. Вроде бы Норе удалось его вытеснить из сознания, но тогда он стал ей сниться!

Нора страдала и слушала надрывные песни, но никак не могла объяснить, чем ей запал в душу этот ледяной гигант. Да, он был красивый, ну и что?

Осознание, насколько прекрасен и недоступен был Вегард просто добивало Нору. Мысль, что он никогда даже не взглянет была невыносима. А тут ещё и это унижение…

– Никому не нужна такая развалина, как я, – в отчаянии повторяла Нора и зарывалась с головой под одеяло.

Где моя любимая

К концу месяца Нора поняла, что тянуть больше нельзя. Надо было что-то менять в жизни. Но сначала ей предстояло пойти и испить ещё одну чашу позора: позволить «Лас-Вегардсу» себя уволить. Физически Нора давно оправилась, но ещё как минимум неделю откладывала поход: не хотелось появляться перед бывшими коллегами после происшествия. В её голове детали того вечера все ещё проигрывались, каждый раз обрастая все более и более унизительными подробностями.

Но тут уж деваться было некуда: последняя пятница месяца. Если бы она упустила момент, то застать бухгалтера и эйчара смогла бы только в понедельник.

Так что Нора решилась. В честь такого почти официального мероприятия она даже прихорошилась: тщательно высушила голову феном (обычно её волосы высыхали сами, как им было угодно), 3 раза переделала хвост, пока не получилось почти так, как она хотела (в меру прилизано, в меру свободно),  накрасилась (все-таки больница и постельный режим свежести никому ещё не добавляют, так что цвет лица и “здоровый румянец” пришлось дорисовать). Вот только по поводу одежды напрягаться не стала, как обычно натянула джинсы, достала из шкафа какую-то майку, влезла в тяжелые ботинки и кожаную куртку – все, к выходу готова.

Шла она, как всегда, пешком, с удовольствием предаваясь мечтам и фантазиям, которые в данный момент из-за специфики ситуации, носили особенно меланхоличный характер. Перед самым офисом кто-то внезапно толкнул её в плечо.

– С дороги, – услышала Нора гневный окрик.

Нора на секунду замешкалась в мире фантазий, так что не сразу сообразила, что произошло и повернулась вслед хаму. Вернее, хамки: от неё решительным шагом удалялась та самая спутница Вегарда, отправившая в полет злосчастный стакан. Нора так и осталась стоять, наблюдая, как удаляется красотка, направлялась к черному “бентли”. Шофер поспешил раскрыть двери, и девушка села внутрь.

Нору пронзил приступ ярости и зависти к этой… У неё даже приличных слов не было, чтобы описать ту, что сейчас уехала. Зависть подавлялась плохо. Отдельно Нора отметила так же тот факт, что раз хамка все ещё была здесь, значит Вегард пока её не бросил, как обычно делал, чуть ли не через неделю после знакомства.

“Вот почему одним все, а другим ничего? – кипела внутри Нора. – Кому-то тусовки, красивая жизнь и дорогие тачки (небось Вегард расстарался, особо с особым мазохизмом накручивала Нора), а кого-то сейчас будут увольнять!”

Хотелось даже заплакать от жалости к себе. Остановила лишь мысль, что она никогда не плачет.

– Соберись, тряпка, – в очередной раз приказала себе Нора, пытаясь проглотить что-то колючее в горле.

Она вошла в здание клуба. Персонала пока было мало – к вечеру подтянутся, но, судя по всему, никто не помнил её позора или не воспринимал его так серьезно, как сама Нора. Во всяком случае, здоровались с ней крайне приветливо.

– Привет, как дела? Давно не виделись! Где пропадала? – только и слышала девушка со от тех, кто уже был на месте.

Она даже приободрилась немного. Между тем, по полутемной лестнице она поднялась наверх. На третьем этаже, где располагались офисы клуба, Нора была только один раз – когда её нанимали. И вот второй.

Гостей на входе встречала приемная со стойкой секретаря, дальше в одну сторону был коридор с кабинетами, а в другую застекленный оупенспейс со столами, компьютерами, бумагами – обычный офис, если не знать, что он управляет вампирским клубом. “А может, и не только клубом”, – подумала про себя Нора.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – дежурно вежливо спросила секретарь.

– Мне бы к бухгалтеру, – пояснила Нора.

– По какому вопросу?

– Подписать бумаги на увольнение, – не без труда произнесла Нора.

– Хорошо, – кивнула секретарь. – Я вас отведу.

Дальше Нору захватил ворох бумаг. Приветливая и какая-то уютная бухгалтер Елена терпеливо и мягко объясняла Норе про её права, про то, как встать теперь на биржу, подкладывая бумаги на подпись. Нора кивала, не слишком вникая в смысл. Ей внезапно стало так хорошо и спокойно: кто-то о ней заботился. Оказывается, ей давно этого не хватало.

– Ну все, если остались какие-то вопросы, звони, – мягко улыбнулась Елена.

Нора поняла, что сеанс человеческого тепла окончен. Это было невыносимо, но нужно было уходить.

– Спасибо большое, постараюсь разобраться, – кивнула она. – Всего хорошего.

– Счастливо, – снова мягко улыбнулась Елена.

Нора вышла в полутемный коридор. Вот и все подумала, ей снова стало очень грустно и одиноко. “Хорошо бы с девочками попрощаться”, – думала она, пока медленно шла обратно к стойке секретаря. Заодно прикидывала, куда бы теперь употребить остатки вечера, раз уж она выползла из постели.

– Где она? – внезапно раздался из-за спины Норы негромкий, но угрожающий голос. Она замерла на месте и похолодела.

– Где Тамара? – менее угрожающе, скорее раздраженно продолжил голос.

Нора повернулась. Это был Вегард. Он был бледнее обычного. То ли от злости, то ли от того, что не доспал положенную норму – до заката оставалось пару часов.

Нора поняла, что он вышел из одного из кабинетов откуда-то из глубины коридора и теперь чего-то хотел от секретаря. Для Норы было неожиданно застать его так, по-простому, не в щегольском костюме, а просто в джинсах и светло-серой рубашке, не до конца застегнутой, с закатанными почти до локтей рукавами. Даже “в домашнем” он все равно был неприлично сексуален, но Нора запретила себе об этом думать.

– Тамара? – отозвалась секретарь, явно тоже цепенея от ужаса. – Она ушла, полчаса назад.

– Найди её, – приказал Вегард, не мигая пристально глядя на секретаря.

“Царица Тамара, – с тоской подумала Нора. – Конечно, его любовницей не может быть просто Света или Юля”. Почему-то Нора сразу поняла, о ком спрашивал Вегард и теперь внутри бесилась от ревности.

Он, между тем, продолжал холодно, но настойчиво допрашивать секретаря, практически не сводя с неё прожигающего взгляда. Сколько Нора не восхищалась красотой Вегарда, но сейчас возмутилась: зачем нагонять на несчастную подчиненную столько ужаса? Разумеется, возмутилась про себя.

Секретарь, тем временем, схватилась за телефон и стала судорожно набирать номер, стараясь не отводить испуганных глаз с Вегарда.

После того, как она прижала телефон к уху, казалось, прошла целая вечность, прежде чем женщина не пролепетала:

– Не отвечает.

– Я знаю, – рявкнул Вегард.

На неё было так жалко смотреть, что Нора не выдержала. Откуда в ней взялась эта смелость, Нора и сама не поняла, но результат был таким, что она внезапно спросила:

– Тамара, это ваша девушка?

Вегард, словно нехотя, повернул голову в её сторону:

– Ты кто? Работаешь здесь? – нахмурился он.

– Уже нет, – отозвалась Нора, стараясь сохранять спокойствие и выдержать прямой требовательный взгляд.

– А, вспомнил, – немного смягчил тон Вегард. – Да, моя (он сделал паузу) … девушка. Ты знаешь, где она?

– Да, то есть нет. Мы столкнулись внизу. Она села в машину и уехала, – слегка запинаясь отчиталась Нора.

– Куда уехала? – нахмурился Вегард.

– Ну, мне она не сказала. Просто я видела, что уехала, – пожала плечами Нора.

– В какой машине? – продолжил допрос хозяин.

– “Бентли”. У нас таких мало, поэтому и запомнила. Но номер – нет, не видела, – поспешила добавить Нора.  Ситуация казалась ей крайне странной.

– Ясно, подожди тут. Вызови-ка начальника охраны, – скомандовал Вегард уже секретарю.

Бледный начальник охраны буквально влетел в приемную, а Вегард, едва повернув в его сторону голову, приказал:

– Достань записи с камер… Вы у черного входа встретились? – этот вопрос уже был адресован Норе.

– Ага, – она кивнула.