Каливачали

Константин Жевнов

Каливачали

Индийский океан. Борт МТВ1 «Владимир Пялов». Четырнадцать километров северо-западнее Российской Базы ВМС2 Парвати, атолл3 Каливачали4.

14.02.2023 года, 11-42 по Московскому времени.

Старший матрос Алексей Макаров, опустил бинокль, провел рукой по влажной от пота голове, и, вернув бескозырку на положенное ей по уставу место, супротив всех морских поверий и правил, плюнул за борт. Вооруженным взглядом атолл был уже прекрасно виден, транспорт со скоростью в двенадцать узлов приближался к неожиданно обретенной Российским флотом базе, а сам старший матрос, к дембелю с возможными отягчающими последствиями.

При подходе к острову с северо-запада, прекрасно просматривалась местная достопримечательность – американская подводная лодка типа «Лос-Анджелес»5. Какая именно находилась сегодня на дежурстве, было не видно, впрочем, можно было связаться с берегом и узнать. Но, похоже, какая-то новая, непривычная к реалиям Базы Парвати, ну или, как вариант, получившая нового капитана. Лодка была полностью погружена и над поверхностью торчали лишь трубы перископов. Представляя собой разительный контраст с обычным боевым дежурством, когда янки совершенно не скрываясь, загорали на палубе и понемногу портили экологию акватории Индийского океана пустыми банками из-под пива и колы.

Впрочем, раньше подлодка болталась значительно ближе, всего в километре от нашей базы, при этом находясь на глубине, храня тишину, блюдя уставы и вообще олицетворяя собой американский боевой дух. При этом, наше командование прекрасно знало об американцах, да и сами подводники, чай не были полными идиотами, таких только в правительство берут, и осознавали, что о них знают. Эта игра закончилась неожиданно, когда с борта минного тральщика, приписанного к базе, уронили пяток кегов6 пива, предназначенного для встречи очередной делегации из министерства обороны. Вообще, нужно заметить, что после образования Индоокеанского флота ВМФ7 России, различные министерские чины, крайне полюбили посещать его главную базу, под любыми предлогами, от проверки боеготовности, до, просто был рядом, чего, думаю, не заскочить на огонек.

Но возвращаясь к кегам. Мало того, что эти емкости необычайно напоминают глубинные бомбы, так их еще и уронили в непосредственной близости от борта лодки. Янки чуть не обделались, а бравый капитан «Хартфорда», а в инциденте оказалась замешана именно эта лодка, дал команду на запуск всего, что было у него на борту. Вот тут уже приступ медвежьей болезни8, чуть не поразил руководство нашей базы, в принципе поразил бы и всех остальных политиков и генералов, по обе стороны Атлантики, но они об этом, просто, не узнали, что и спасло честь и брюки этих величайших мужей своего времени. Да, мало кто знал, но в эту минуту мир стоял на пороге ядерной войны, причем даже ближе, чем во времена Карибского кризиса9.

Положение спас Американский сенат, за несколько лет до этого инцидента принявший закон о том, что на флоте должны быть представлены все меньшинства, за исключением лесбиянок, да и то по причине, что сами розовые дамы устроили дичайший скандал, совершенно не желая связывать свою судьбу с морем. Впрочем, нет. На борту «Хартфорда» не оказалось представителей еще одного меньшинства, а именно представителей коренных народов Америки, как по причине их малочисленности, так и по причине резкого нежелания служить в армии вообще и на флоте в частности. Зато белый, христианский, гетеросексуальный экипаж был значительно разбавлен матросами и офицерами с другим цветом кожи, вероисповеданием и ориентацией.

В результате уровень подготовки команды, да и боеготовности лодки в целом, оказался настолько низок, что дать залп вовремя американцы просто не смогли, а дальше капитан осознал, что происходит все что угодно, но явно не атака на его субмарину. Матросы с тральщика зачем-то горохом посыпались вслед за бомбами, что категорически не вязалось с представлениями американцев о технике безопасности при сбросе глубинных бомб, и даже внушенная Голливудом дикость русских, не могла эту категоричность компенсировать. В общем, на субмарине скомандовали отбой боевой тревоги, ядерные и обычные боеприпасы остались на своих местах, инцидент оказался исчерпан, а стороны конфликта, дабы избежать в дальнейшем подобных эксцессов приняли определенные меры.

«Хартфорд», от греха, отправили обратно в состав пятого флота, где и поставили в док, для проведения регламентных работ, кои и продолжались до сих пор. Количество инцидентов связанных с этой субмариной, наконец, превысило терпение командования ВМС США, так что высказывалось мнение, что из дока она может уже и не выйти. Прибывшая на замену «Хартфорду», последняя в серии Лос-Анджелесов – «Шайенн», демонстративно приблизилась в надводном положении и, заняв позицию в четырех километрах, стала на боевое дежурство. Ну, а на Российской базе, запретили перевозку пива в кегах, ближе, чем в полутора километрах от американцев. Собственно после этого в районе атолла и установился статус-кво.

Но вернемся к МТВ «Владимир Пялов» и старшему матросу Макарову. За три месяца до описываемых событий, в атмосфере совершенной секретности, в Санкт-Петербуржском торговом порту, на борт новейшего морского транспорта вооружения проекта 20360М10 «Владимир Пялов», были загружены тридцать ящиков с новейшими торпедами Посейдон. В процессе погрузки один из контейнеров сорвался и разбился на пристани. Вот только, вместо торпеды судного дня, как окрестили их журналисты, изумленным взглядам предстали, скажем, так, товары народного потребления, особо ценимые на флоте, особенно в отрыве от баз снабжения. Несмотря на пост, оперативно выставленный ответственным за погрузку, а может и благодаря ему, уже через пару часов, в куче битого стекла оставшейся на месте гибели контейнера, целых бутылок обнаружить не удалось.

Пристань была закрыта с маркировкой «Химическое заражение» и это была чистая правда! Около сорока тонн спиртосодержащего вещества, разлитого по берегу и слившегося в море, создавали такое амбре, что легко валило с ног, даже бывалых тружеников порта и морских волков, слетевшихся на знакомый запах. А портовые собаки, выбираясь из зоны заражения, шатались на разъезжающихся ногах, глупо улыбались зубастыми мордами и поминутно бились головами и боками о стены, крановые конструкции, штабеля грузов и другие преграды в изобилии встречавшиеся вдоль причальных стенок.

То, что творилось в море, вообще не поддавалось описанию, хотя и не сильно кого-то интересовало, тем не менее, многие наблюдавшие картину, как пьяная рыба, с заливистым смехом, выбрасывалась на сушу, были госпитализированы с диагнозом белая горячка. А многомудрый крановщик Махмуд Галиев, увлекавшийся альтернативной историей11, на следующий день веско сообщил своему юному коллеге, Асияту Амирмакоеву, что теперь точно знает, с чего старик Дарвин решил, что жизнь вышла из моря12!

Впрочем, уже к вечеру над портом разразилась страшная гроза с практически тропическим ливнем, вначале разбавившая органическое отравляющее вещество до приемлемой концентрации, а после и вовсе смывшая все остатки алкоголя в морскую пучину. Так что на долю, поднятого по тревоге, десятого отдельного батальона войск РХБЗ13 досталась лишь симуляция активных действий, хмурые, но суровые и спокойные лица, перед камерами репортеров и долгое препирательство в вышестоящих инстанциях, кто и за что должен платить. Нужно заметить, что парням из РХБЗ все же удалось отжать у мореманов, положенные за устранение ЧП, денежные средства.

К обеду погрузка была возобновлена и даже вполне успешно окончена. Вот только из тридцати двух членов экипажа «Владимира Пялова», в строю остался один лишь старший мичман Козлищенко, находившийся во время инцидента в самоволке, с целью знакомства с представительницами прекрасной половины человечества. Знакомство прошло отлично, а старший мичман лишь немного не дотянул по уровню алкогольного отравления и последующей интоксикации организма до своих боевых товарищей, оставшихся на борту.

Таким образом, транспорт оказался загружен наисекретнейшим вооружением, ну или его имитацией, что, впрочем, нисколько ни умоляло его ценности для личного состава Индоокеанского флота ВМС России, и при этом начисто лишен экипажа. Это может на других флотах долго бы судили, да рядили, что делать, да как быть, причем могли еще и в саму Москву свою проблему подкинуть! Но не зря же Балтийский флот дважды Краснознаменный!

Не прошло и шести часов, как новый экипаж был полностью сформирован, а спустя еще три часа, уже обживал свой новый плавучий дом. В команду в основном попали матросы и старшины служившие по контракту, но было и несколько призывников, которым до дембеля оставалось всего ничего, а перспектива под конец отдачи долга Родине, получить пару-тройку недель курорта, окрыляла их необычайно и нивелировала в сознании трудности и тяготы путешествия до вполне приемлемого уровня. Одним из счастливчиков, ухвативших бога за бороду, оказался старший матрос Леха Макаров, вошедший в состав палубной команды и уже мысленно загоравший на пляжах Каливачали.

***

Индийский океан. Борт атомной ударной подводной лодки типа «Лос-Анджелес» SSN-721 «Чикаго». Сто семнадцать миль юго-восточнее Российской Базы ВМС Парвати, атолл Каливачали

02.14.2023 года, 21-43 по времени Вашингтона.

Лейтенант-Командор Сэмюель Н. Голд, сидел в своей каюте и хмуро смотрел в экран планшета. То что свой корабль он не получит никогда, Сэмюель понял довольно давно. Так что, повышение до Лейтенант-Командора, признаться, стало для него абсолютной неожиданностью. А прилетевшее следом назначение на должность Старшего помощника Командира «Чикаго», даже на несколько дней вселило в его сердце осторожный оптимизм. Вот только оптимизм мгновенно увял, стоило ему познакомиться со своим новым командиром. Командор Мухаммад Антуан Линкольн, являл собой ярко выраженного представителя новых тенденций поразивших Американскую армию, а заодно и флот. Чернокожий мусульманин, ярый нацист, член «Black Lives Matter», а ко всему, еще и не очень умный, но крайне заносчивый тип.

Вновь назначенному Старшему помощнику хватило четырнадцати с половиной секунд общения с Командором, для того, чтобы четко понять, с таким командиром он не уживется. Рапорт о переводе, был подан Сэмюелем в тот же день, но вышестоящее руководство оставило его без внимания. И вот спустя четыре месяца, после вступления в должность, Лейтенант-Командор раздумывал в своей каюте, в состоянии унылой безнадежности и острого желания упиться в хлам, той бутылкой виски, что всегда сопровождала его в дальних походах. Выполнять приказы этого надутого черномазого индюка, Голд больше физически не мог, а под трибунал очень сильно не хотелось, третий же путь упорно ускользал и лишь манил призрачным светом удачного разрешения ситуации.

Вообще, Сэмюель, был жуткой занозой в седалище нынешнего руководства ВМС США. В свое время, распиаренный на средства Пентагона, Голд стал самым известным и популярным чернокожим офицером флота. В то время его взгляды еще не вызывали жесткого неприятия у высшего начальства. А взгляды были, прямо скажем, не подходящие и в мэйнстрим сегодняшнего дня не попадающие.

Младший сын Инженера Уильяма Голда, к фамилии которого все чаще начинали прибавлять – старший, был воспитан в христианской вере, баптистской направленности. От отца, кроме фамилии и приличного состояния, молодой Сэмюель унаследовал сугубо республиканские взгляды, острую неприязнь к латиносам, а также к большей части афроамериканцев, которых Голд старший презрительно называл – нигеры! Кроме того, парень не жаловал всевозможные секс меньшинства и что было уж вовсе недопустимо, считал феминизм психическим расстройством.

Будь Голд белым, с такими взглядами, которые он еще и не считал нужным скрывать, его бы уже давно закатали на три метра под землю. Но вызывающе черная шкура Сэмюеля, защищала его, как костюм какого-нибудь супергероя, так что с рук ему сходило очень и очень многое, впрочем, все же, не все. На сегодняшний день судьба Старшего помощника Командира ударной субмарины «Чикаго», застыла в шатком равновесии. С одной стороны, сделать так, чтобы Сэмюель погиб в автокатастрофе или с ним приключилась, какая другая неприятность, было не очень-то и большой сложностью, чай в США и президентов регулярно убирают. Но с другой стороны, пока что, плюсы от его распиаренной белозубой улыбки, превышали минусы от его высказываний. Впрочем, и с этим удачно разобрались. Благо с борта субмарины, находящейся в боевом походе, слишком много крамолы14 в массы не занесешь.

Что еще можно сказать о Голде? До определенного момента его жизнь катилась по стандартным рельсам парня из среднего класса. После окончания школы, последовал колледж, в котором Сэмюель получил неплохое техническое образование. А вот дальше, вместо университета, он, совершенно неожиданно для всех, подал документы в Академию ВМС в Аннаполисе, был принят и в положенный срок с отличием ее закончил. После чего получил направление на подводный флот, с которым больше не расставался. После пяти лет службы Голд подал документы в Военно-морскую школу в Калифорнии и также закончил ее с отличием. А вот дальше наступил тупик.

В ВМС не приветствовались переводы с одного корабля на другой, даже в случае повышения, а Сэмюель за следующие семь лет службы сменил четыре субмарины в трех разных флотах. Командиры с радостью спихивали неудобного подчиненного куда подальше и лишь облегченно вдыхали, узнав о том, что их ходатайство удовлетворено и рожу Голда им больше видеть не грозит, а главное, не грозит слышать его крамольные рассуждения!

Причем, в сущности, ничего особенного Сэмюель не вытворял, более того, лет тридцать назад, его бы ставили в пример, как образцового офицера, но это было бы тридцать лет назад, нынче же ситуация изменилась. Так чем же позиция Голда так сильно не устраивала его командиров? А он просто требовал четкого выполнения регламентных работ, исполнения уставов и соблюдения порядка несения службы, не глядя на цвет кожи, вероисповедание, пристрастия и наклонности. То есть, смел требовать с тех «чьи жизни очень важны», точно так же, как и с проклятых «рабовладельцев» снежков15. А подобное фрондерство в демократической Америке не прощалось!

В общем, Лейтенант-Командор Сэмюель Н. Голд, сидел в своей каюте и хмуро смотрел в экран планшета. У него пропал подчиненный. Старшина второго класса Эндрю Элистер. Причем не просто пропал, а пропал на борту субмарины, совершающей боевой поход, невдалеке от военной базы основного геополитического противника. Это было ЧП. И хотя в английском такого устойчивого словосочетания не было, эта русская аббревиатура характеризовала ситуацию лучше, чем родное emergency16. Да уж, происшествие, было подлинно чрезвычайным!

А главное, он не сомневался, в том, что это ЧП, просто, в обязательном порядке, свалят на него, старшего помощника командира Сэмюеля Н. Голда. Ведь именно в его обязанности входит отслеживание морального духа экипажа. И получалось, что вина в произошедшем именно его. Но самым смешным было то, что этот самый Элистер был одним из тех, для кого еще совсем недавно военная служба была закрыта, и кого Голд, не задумываясь, при первой же возможности, списал бы, ко всем чертям, на берег.

Основная версия пропажи Эндрю, была шита белыми нитками и не выдерживала ни малейшей критики, но зато полностью устраивала Командора Линкольна, как предлог убрать Голда, как с «Чикаго», так и с флота, в целом. Причем навсегда. Согласно этой версии, старшина второго класса Элистер, совершил побег на Базу вероятного противника, прихватив с собой совершенно секретную документацию о субмарине, причем совершил этот побег, неизвестным образом. То что, ни один из пакетов документации не пропал, Командора нисколько не смущало, равно как и то, что дезертировать с борта подлодки идущей на глубине в двести пятьдесят метров, мягко скажем, задача не тривиальная.

Сам Сэмюель предполагал, что нужно искать тело. Предлагал прочесать лодку частым гребнем и чем скорее, тем лучше, обоснованно считая, что, в конце концов, на субмарине не так уж много мест, где это самое тело можно спрятать. А верить в то, что тихий пассивный голубой Элистер, никогда не питавший особой любви к России, оказался супершпионом, отказывался напрочь. В результате взгляды Командира и его Старшего помощника настолько разошлись, что все же вызвали давно назревавший, но сдерживаемый сторонами конфликт.

Голд, наконец, сорвался, обложил Капитана «Чикаго» на всех трех известных ему, но неизвестных самому Линкольну, языках, включая давно мертвую латынь, а для уточнения посыла, добавил по-английски на первый взгляд странное, но вполне понятное выражение – черножопая обезьяна. Получив в ответ малиновое лицо начальника и плохо связную, и довольно банальную брань на английском, ну, ни малейших изысков, словно и не моряк вовсе, Сэмюель гордо удалился в свою каюту, где и прибывал третий час, обдумывая сложившуюся ситуацию. Из задумчивости Голда вывело мигание тревожной лампы и чуть слышный сигнал тревоги. Сэмюель вскочил и бросился в комнату контроля, по впитавшейся, в разум и тело, привычке, стараясь производить как можно меньше шума.

Все же выдрессировал экипаж он не плохо. На субмарине царила практически мертвая тишина, при этом команда сноровисто занимала места согласно боевому расписанию постов. Птицей, взлетев на верхнюю палубу и войдя в боевую рубку, Голд взглянул на ставшее, вдруг, пепельно-серым лицо Линкольна и почувствовал, что сердце предательски пропустив удар, замолотило как у взбесившегося кролика.

– Сэр? – аккуратно осведомился он.

– Похоже, война! – просипел Командор и ткнул, заметно подрагивающим, пальцем в монитор.

– Только этого не хватало! – выдохнул Сэмюель и дернул ворот форменной рубашки, освободив горло.

– Принимаю приказ из Пентагона, – тихо сообщил Артур Клэнси, глава шифровальщиков.

***

Индийский океан. Борт атомной подводной лодки проекта 0985217 К-329 «Белгород». Сто семьдесят два километра юго-восточнее Российской Базы ВМС Парвати, атолл Каливачали

14.02.2023 года, 12-41 по Московскому времени.

Кап-раз Иван Иринархович Мухтаргиреев, сын небезызвестного олигарха Иринарха Тимуровича Мухтаргиреева, чудил. Его отец, еще за год, до рождения сына, резко решивший сменить веру в дело Маркса-Ленина, на веру более ортодоксальную, может и относился к религии со здоровой долей скепсиса, но сыновьям старался привить христианскую мораль на полном серьезе. Возможно, осуществлению этого богоугодного устремления несколько мешали чересчур уж крупные суммы, выдаваемые им детям на мелкие расходы, а может тлетворное влияние матери, которая будучи дочерью, очень известного в свое время юриста, постоянно норовила внести в процесс воспитания толику идей вечно гонимого, впрочем, без особого успеха, народа. Как бы там ни было, но лишь младший из Мухтаргиреевых – Иван, хоть в какой-то степени отвечал отцовским устремлениям.

В общем, воспитанный в почти православном духе, молодой потомок олигарха, даже несмотря на свою принадлежность к золотой молодежи, выбрал суровый путь воина и, закончив восемь лет назад факультет специальных вооружений в СПбВМИ18, честно служил при штабе дважды Краснознаменного Балтийского флота ВМФ России, делая просто таки блестящую карьеру. Что подвигло Ивана Иринарховича, на перевод из штаба флота в действующий подплав19. Да еще и на должность Командира, по большому счету, экспериментальной лодки, история умалчивает. Но свое тридцатилетие молодой Капитан первого ранга встречал в Индийском Океане на глубине чуть больше полукилометра.

Старший Мичман Николай Константинович Зеленский, без малого сорокалетний мужик, исполнявший при новом командире роль денщика20, няньки и секретаря, мгновенно подсказывавшего, как называется та или иная хреновина, коих на лодке было предостаточно, в целом был доволен службой. Придя на флот в период его чуть ли не максимальной деградации и упадка, когда, даже украсть уже стало практически нечего, Зеленский, стиснув зубы, продолжал служить и все же дождался периода псевдо возрождения морской славы Родины, ну а при новом командире, служба обрела даже некоторые приятные стороны.

Обладая массой недостатков свойственных выходцам из среды золотой молодежи, Мухтаргиреев был, тем не менее, начисто лишен таких пороков, как жадность и чванство. И если бы не его периодические заскоки и чудачества, за которые, любого другого, менее родовитого офицера давно бы уже отправили под трибунал, то он и вовсе соответствовал образцу: «Слуга стране, отец экипажу». До назначения Ивана Командиром, «Белгород» успел отплавать без малого год, но при этом быт не то, что матросов, но даже и офицерского состава так и не был налажен. При новом начальстве, ситуация разительно переменилась.

Так как, даже с его связями, добиться от командования флотом, ассигнований на приведение лодки в нормальный жилой вид, оказалось невозможно, Мухтаргиреев плюнул, и провел дооснащение за свой счет. Кроме того им были, наконец-то решены вопросы нормального снабжения и питания экипажа, и хотя это было сделано уже за счет государственных средств, команда упорно приписывала и это деяние бездонным карманам молодого Капитана. Вообще, большинство подчиненных своего командира искренне любили, но, ах, если бы он еще и не чудил!

Уже прошлым вечером, Иван приобрел заговорщицкий вид, чем вызвал на душе Старшего Мичмана смутную тревогу, которая к началу следующей вахты переросла из тревоги в настоящую панику. Наплевав на то, что лодка выполняет не обычное патрулирование, а вполне себе настоящую боевую задачу, причем стратегической важности, Мухтаргиреев готовился шумно и весело отметить свой юбилейный день рождения. И нужно заметить, что экипаж, за исключением нескольких старых морских волков, типа Зеленского, искренне его в этом поддерживал!

Пьянка на боевом корабле, да еще и спровоцированная Командиром, это даже не ЧП, это что-то запредельное, вгоняющее любого вменяемого моряка в состояние глубочайшего ступора с легкой примесью белой зависти. Но когда подобное происходит на подводном крейсере, несущем ядерное оружие, из запредельного состояния эта возможность переходит во что-то даже теоретически невообразимое. И, тем не менее, Зеленский наблюдал это невообразимое собственными глазами. Пусть и слегка заплывшими, но от этого не утратившими всей природной зоркости.

А слегка заплыли глаза Старшего Мичмана после того, как он попытался остановить своего Командира, но вот только выбрал для этого неудачный момент, а точнее опоздал с проведением душеспасительной беседы минимум минут на сорок. Когда Николай Константинович попытался донести до Ивана Иринарховича всю пагубность затеваемой гулянки, было уже поздно. Кап-раз21, уже успел войти в процесс, не очень твердо стоял на палубе и находился как раз в том состоянии, когда море по колено, да собственно и горы по плечо.

Сунься Старший Мичман немного раньше или на пол часика попозже, и все могло бы пройти по более мягкому сценарию, и что называется, обошлось бы. Но состояние вменяемости было Мухтаргиреевым уже пройдено, а момент слезливого дружелюбия еще не наступил. В общем, Зеленский донести свою мысль до Командира не успел, совершенно неожиданно нарвавшись на несколько просто-таки пушечных ударов кулаками, и, потеряв часть фронтальных зубов, с сотрясением мозга, вполне даже обоснованно лишился сознания, удобно расположившись на мягком покрытии капитанской каюты.

События нескольких дальнейших часов, по понятной причине, были Старшим Мичманом пропущены. А именно в то время началось событие, впоследствии вошедшее во все учебники, под названием «Каливачали нитамб»22, с легкой руки Индийского Вице-адмирала Ашоки Кумара.

Кто программировал Нептун23, выяснить так и не удалось, равно как, не удалось толком понять всю цепочку событий, что привела к несанкционированному запуску ядерной торпеды. Все же запустить ее несколько сложнее, чем просто нажать на кнопку, хотя в целом все вышло, как в старом еще советском анекдоте: «Кто бросил валенок на пульт? Я спрашиваю, кто бросил валенок на пульт? А, ладно, хрен с ней с этой Америкой!» Вот только тот самый пресловутый хрен грозил не отдельно взятой Америке, а всему миру.

В общем, когда пришедший в себя Старший Мичман встал, на слегка подрагивающих ногах, у стены капитанской каюты и сплюнул на пол кровавый сгусток, весь мир, уже минут двадцать как, пытался погрузиться в ядерное безумие. И с энтузиазмом, достойным лучшего применения, старательно вгонял себя в самый настоящий ад.

***

Индийский океан. Борт МТВ «Владимир Пялов». Внутренний рейд Российской Базы ВМС Парвати, атолл Каливачали.

14.02.2023 года, 12-17 по Московскому времени.

Самое время было бы сдать вахту и покемарить хотя бы пару часиков в каюте под работающим кондиционером, а перед этим крайне желательно было бы заскочить в гальюн. Но менять Алексея никто не спешил. Он с тоской бросил взгляд на надстройку и, сделав пару шагов вперед, а потом назад, отчетливо понял, что до смены похоже не доживет. Еще раз, оглянувшись в надежде увидеть спешащего к нему на выручку Гришу Молодцова и не обнаружив его, Алексей быстро подошел к левому, обернутому к океану борту, и, расстегнув молнию на брюках, пустил струю за борт. Громкий и отчетливый мат, раздавшийся снизу, поставил Старшего матроса Макарова перед фактом, что он таки попал.

Желание продолжать травить малую нужду в океан как отрезало, а под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Леха, как под огнем, мгновенно переместился с места преступления и на секунду высунувшись, бросил взгляд под борт. То, что он там увидел, заставило его одновременно согнуться от хохота и вспомнить народную мудрость, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Оказаться последним в данном случае Макарову, ну, никак не грозило. Сгибаясь и похрюкивая от смеха, он под продолжающиеся взрывы мата, раздающиеся снизу, устремился обратно на нос, но на полпути изменил направление и, махнув рукой, появившемуся, наконец, Молодцову, бросился в трюм.

***

Индийский океан. Борт атомной ударной подводной лодки типа «Лос-Анджелес» SSN-753 «Олбани». В трех милях западнее Российской Базы ВМС Парвати, атолл Каливачали

02.14.2023 года, 21-19 по времени Вашингтона.

На борту Американской подводной лодки «Олбани», царило нездоровое оживление. Стоявший на перископной вахте Старшина третьего класса Уоррен Харрис, буквально катался по полу от смеха, не отставал от него и старший перископной вахты Энсин Марио Корбучи, разве что не катавшийся по полу, а присевший у стены и, поминутно утирая слезы, ржавший как породистая кобыла. Занявшие их места Младший Лейтенант Рэдл и Старший уорент-офицер второго класса Гонсалес, лишь недоуменно пожимали плечами и продолжали наблюдение за русской Базой, хотя непрерывные взрывы смеха товарищей, заставляли и их непроизвольно кривить губы.

Пару раз, то Харрис, то Корбучи порывались что-то рассказать, но лишь стоило им встретиться друг с другом взглядами, как они входили в новый виток неконтролируемой истерики. Командор Джефри Смит, командовавший лодкой и вызванный в рубку, в тот момент, когда членов его экипажа поразила эта странная истерика, наблюдал за происходящим уже более двух минут. Наконец Командир «Олбани», никогда не отличавшийся особым спокойствием и добродушием, посчитал, что дал подчиненным вполне достаточно времени на то, чтобы прийти в себя, бросил взгляд на часы и коротко скомандовал:

– Харриса в лазарет, Корбучи воды!

Дождавшись, когда его приказ будет выполнен, он присел в кресло и очень сдержанно поинтересовался:

– Энсин, какого дьявола здесь происходит?

– Я, хи-хи, – начал рассказ Марио, но чуть вновь не сорвался на неконтролируемый смех, впрочем, очередные полстакана воды вернули ему самообладание. Он тряхнул головой и, убрав с физиономии дурацкую улыбку, встал по стойке смирно, – Прошу прощения, сэр! Находясь на вахте со Старшиной третьего класса Харрисом, наблюдали как с борта русского транспорта обо… – договорить Корбучи не смог вновь согнувшись в болезненном приступе хохота.

– Лейтенант Грин, скоро вы получите доступ к данным с перископов? – хмуро бросил Смит, – Мне, признаться, довольно сильно надоело это итальянское шоу одного актера!

– Пара минут, сэр! – не отрываясь от монитора и барабаня по клавиатуре, ответил Лейтенант, – Почти готово, сэр!

– Хорошо, Грин. Просмотрите, что до такой степени поразило ваших сослуживцев, и доложите мне. И поторопитесь, я буду в навигационной, – Командор встал и направился к трапу.

– Есть, сэр! Будет исполнено, сэр! – подскочил Грин, впрочем, так и не оторвавшись от тачпада.

– Энсина Корбучи, тоже в лазарет, – не оборачиваясь, бросил Смит и неторопливо покинул рубку.

Но далеко, уйти ему не удалось. Из рубки раздался торжествующий клич Лейтенанта, сумевшего, буквально на коленке, получить доступ к сверхсекретным и супер-защищенным от взлома записям. Джефри остановился и улыбнулся, не зря, ой, не зря, он сумел протащить этого парня в штат субмарины. Ну и что, что наркоман, да нынче половина флота сидит на какой-нибудь дряни, но не у всех из них есть такая голова. Конечно, года через два-три, придется его списать, но кто знает, что там будет через несколько лет, тут плохо понимаешь, что завтра будет. Внезапно, до него донеслось странное похрюкивание, пара возгласов и взрыв хохота. Командор развернулся и бросился назад.

Лейтенант Грин и столпившиеся за его спиной вахтенные ржали глядя на экран ноутбука. Но по-видимому, в записи ситуация воспринималась уже не так остро. Стоило Смиту ворваться в рубку, как Грин скомандовал:

– Капитан на палубе! – и первым вскочил и застыл по стойке смирно. Остальные вахтенные прыснули по своим постам и застыли там, пожирая начальство глазами, – Разрешите обратиться, сэр! – добавил Лейтенант, когда вся вахта застыла по своим местам.

– Обращайтесь! – махнув вахтенным рукой, ответил Смит.

– Сэр! Мне удалось вскрыть архив. Фрагмент записи обнаружен. Это неописуемо, сэр! Взгляните своими глазами, сэр! – Грин говорил очень серьезно, но на последней фразе на его лицо наползла предательская улыбка. Лейтенант развернул ноутбук к Командору и включил воспроизведение отрывка.

На экране появился ставший на якорную стоянку русский транспорт, вдоль которого, почти что под бортом, шел адмиральский катер, вот катер сбавил обороты и почти остановился. Изображение приблизилось, вахтенный пытался опознать тех, кто находился в катере. Внезапно сверху ударила струя, причем ни куда-нибудь, а точно на фуражку Контр-адмирала Усигаева. От неожиданности, тот отпрыгнул и задрал голову, пытаясь понять, что произошло, но струя как приклеенная последовала за Командующим Индоокеанского флота России и намочила не только белоснежный мундир, но и пухлое лицо Контр-адмирала.

Изображение дернулось, отодвинулось, и на экране появился общий вид рейда, но от виновника происшествия осталась, лишь на долю секунды, мелькнувшая роба. Потом, буквально на секунду, высунулась короткостриженая голова и все. Дальнейшее изображение оказалось чуть отвернуто в сторону, от основного места действия, видимо вахтенный получил психологическую травму и потерял возможность заниматься дальнейшим наблюдением.

За все время просмотра на лице Командора Смита не дрогнул ни один мускул. Наконец эпизод завершился, и Командир субмарины поднял свои серо-стальные глаза на стоящих по стойке смирно моряков:

– Смешно, – совершенно безэмоционально сказал Смит, обвел подчиненных взглядом и продолжил: – Лишение половины зарплаты и наряды вне очереди на месяц24, вопросы есть?

Вопросов не оказалось, в рубке повисла практически осязаемая тишина, а судя по лицам членов экипажа, они считали, что еще неплохо отделались. Между тем Командор продолжил:

– Харрису и Корбучи, то же самое, но на два месяца. Господа, можете продолжать вахту, – он развернулся и, уже выходя из рубки, бросил: – Лейтенант Грин, сделайте мне копию для архива, да, и разрешаю довести это видео до экипажа, но в строго неслужебное время.

***

Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки. Белый дом, кабинет президента Джозефа Байдана

02.14.2023 года, 21-42 по времени Вашингтона.

Майкл О’Дэни вышел из президентского кабинета непривычно задумчивым, тоскливо оглядел сослуживцев и мертвым голосом сообщил:

– Парни, Рон был прав, это Скайнет25! Эта железяка прямо сейчас начинает третью мировую войну.

– Ты что несвежего пива перепил, Майкл? – поинтересовался Клиф Джонс, громадный иссиня-черный негр, занимавший в секретариате последнего президента место неформального лидера.

– Нет, Клиф, – мотнул головой О’Дэни, – Зайди и посмотри сам, голова как раз дает указания комитету начальников штабов.

– Да, ну тебя! – усмехнулся Джонс и, подойдя к приоткрытой двери, стал прислушиваться. Постепенно улыбка стала сползать с его лица, а кожа приобрела отчетливый пепельно-серый окрас, – Парни, он действительно начинает войну! Парни, нужно что-то делать!

– А что тут сделаешь? – махнул рукой Майкл, – Там стоит большая черная коробка, которая по всем законам является законно выбранным президентом Соединенных Штатов!

– Да, отключить его от интернета к такой матери! – буркнул Уильям Хаксли, и даже сделал шаг в сторону президентского кабинета.

– Клиф, отойди от двери и прекрати говорить глупости! – взвизгнула Кларисса Холлидей, очень миловидная мулатка, глава секретариата, активная участница движения «Black Lives Matter». Фанатичная феминистка и официальная лесбиянка, одного слова которой было вполне достаточно, чтобы любой из секретарей, уже через полчаса стоял в очереди за бесплатным супом, – А ты, Хаксли, наконец, нарвался! Я больше не намерена терпеть твою белую задницу в этом, пока еще, белом доме!