Бармен ошарашенно замолк.
Внезапно Кеннеди примирительно встал между ними:
– Спокойно, спокойно, уважаемый. Детектив Браун вовсе не хотел вам угрожать. Он лишь печётся о судьбе несчастных бедолаг, которым не посчастливилось стать очевидцами трагедии.
– Трагедии? – недоверчиво повторил бармен.
– О да – печально продолжил свою партию журналист – вы наверняка уже слышали, что ночью неподалеку отсюда случилось что-то поистине ужасное. Все эти крики – Чейз театрально помотал головой – неудивительно, что у вас совсем нет посетителей! На их месте я бы тоже и носа не высунул из дома. Такая паника явно не идёт на пользу бизнесу, а? – заговорщески закончил он, глядя в глаза бармену.
Детектив и доктор молча обменялись взглядами.
Бармен облизал пересохшие губы:
– В общем-то, от этих двоих действительно было много проблем последнее время. Без них, пожалуй, будет спокойнее – он какое-то время помолчал, словно решаясь на что-то, а затем продолжил – Уилл заходил ко мне не так давно, он был испуган и просил … эээ … (бармен отвёл глаза) успокоительного.
Кеннеди взглядом заверил его, что всё в порядке:
– И я уверен, что вы помогли ему из лучших побуждений. Так где мы можем его найти?
– Дальше, почти у самого причала, есть старая рыбацкая лачуга. Мне говорили, что его пьяные крики разносились оттуда всю ночь.
– Огромное спасибо, мистер – Чейз достал купюру и вложил её в фартук бармена – это вам за беспокойство.
Компания вышла на улицу и отправилась в сторону причала. Воздух постепенно становился сырым, и в нём всё отчетливее проявлялись рыбные нотки.
Наконец, они дошли до искомой лачуги.
За деревянными досками слышался чей-то тяжёлый храп.
– Он там – тихо сказал Браун – заходим.
Внутри они увидел лежащее на полу тело.
– Мистер! – встряхнул его детектив – Мистер! Проснитесь!
–Уэ-ааааа?! Ты кто такой? Чё те нада, а? – с трудом коверкая слова, ответил ему затасканного вида старик. От него неприятно веяло дешёвым виски.
– Ты Уилл Харт? – встряхнул его Браун.
– Эа, ничего я не знаю! По какому праву ты трясешь меня словно куклу, сукин ты сын?
– Это ведь ты был вчера с Эваном и сбежал от патруля?
Услышав это имя, старик горько зарыдал:
– Эваааааааааан! Эван погиб!
– Да говори же ты! – продолжал трясти его Браун, пытаясь привести того в чувство.
Доктор Скотт достал пузырёк из своего портфеля и, откупорив крышку, поднёс его к несчастному:
– Позвольте мне, детектив – предложил он.
– Что? Что это? Что ты мне суешь?! – начал сопротивлялся Уилл.
Затем он сделал глубокий вдох и внезапно обмяк.
– Так-то лучше – доктор наклонился к нему как можно ближе и успокаивающе сказал – Уилл, вы видели нечто, что хотите забыть (на этих словах старик сильно зажмурил глаза). Как я вижу, вы ищите спасение в алкоголе. Но скоро он кончится, и тогда … – Джеймс положил руку на его плечо – я могу поделиться с вами сильнодействующим средством, которое поможет вам обрести покой … на какое-то время.
Старик открыл глаза и, не мигая, спросил:
– Э, а что хочешь взамен?
– Просто расскажите, что именно вас так напугало.
Уилл собрался c духом и начал рассказ:
– Эван принёс этот новый порошок. Сказал, что от него можно видеть сны наяву. Как сейчас помню, я попробовал немного. Голова стала тяжёлой, всё вокруг поплыло. Мне казалось, будто я под водой. Всё было таким медленным, тягучим. И – тут он осёкся и боязливо посмотрел на доктора – я стал слышать звуки.
– Звуки? – переспросил Джеймс – какие звуки?
Старик сказал, на мгновение уйдя в себя:
– Словно кто-то зовёт меня сквозь толщу воды.
Всё это время Кеннеди Джейз торопливо записывал что-то в свой блокнот.
– Давай ближе к сути – надавил детектив – что пошло не так?
– Марк – продолжил Уилл – Он сразу вдохнул много, всегда был жадный до этого дела. Сначала он сидел так же как и я, а потом внезапно заорал и стал царапать себе лицо.
– Галлюцинации? – оторвался от записей Чейз.
– Тссс! – шикнул на него Браун – дальше?
– Эвану это показалось очень смешным, он хохотал как сумасшедший, глядя на то как Марк трясётся в припадке. А затем … – старик изменился в лице и внезапно побледнел.
– Что затем? – крепче сжал его плечо доктор Скотт.
– Он закурил. И начал страшно кашлять. Глубоко, он задыхался. Я силился встать, чтобы подойти и помочь ему, но ноги у меня были как вата. Внезапно, Эван схватился за грудь, и начал харкать на пол кровью. Он истошно орал, словно его кто-то резал на живую.
Уилл снова начал плакать, хватая ртом воздух, не в силах продолжить.
– Что? Что с ним случилось, Уильям? – осторожно спросил доктор.
– Его грудь взорвалаааааааась! – завопил бедняга – и из неё торчало
Кеннеди прекратил писать и поднял взгляд, полный вопросов на Брауна.
Тот не удосужился ответить.
– Почему не вызвал скорую? Полицию?
– Ох, от страха я потерял сознание, а когда пришёл в себя, ваши мордовороты пытались скрутить Марка – Уилл обхватил себя руками, чтобы сдержать дрожь – вот тогда я и понял, что надо дать дёру.
– То есть, ты утверждаешь, что один твой приятель слетел с катушек, а другому разорвало грудь, после того как вы все вместе приняли один и тот же порошок – скептически подытожил Браун – как складно выходит, что ты остался целёхонький и невредимый.
– Всё так и было! – испуганно подавился старик.
– Возможно – согласился Браун – а возможно это ты убил своего дружка, и пытаешься продать мне эту чушь.
– Нет! Неееееет!!! – затрясся Уилл – Это всё Эван! Эван! Он принёс этот чёртов порошок.
– Я не думаю, что он врёт, детектив – поделился своими заключениями доктор Скотт.
– Почему же? – в голосе Брауна не было ни капли доверия.
– Я много лет работал экспертом в судебной психиатрии, отличая ложь от подлинных недугов. Этот человек не изображает ужас, он полностью им охвачен.
– Предположим – нахмурился Стив – однако, у нас всё еще нет подозреваемого.
– Э, если я скажу вам, откуда Эван взял этот порошок, вы оставите меня в покое? – с надеждой предложил Уилл.
– Ты не в том положении, чтобы торговаться – резко ответил детектив – наркотики, алкоголь и бегство с места преступления – этого хватит, чтобы надолго закрыть тебя в камеру.
– Стив – обратился к нему доктор – возможно, этот человек и сделал что-то плохое, но сейчас он скорее жертва и может нам помочь. За решеткой он закроется ещё сильнее. Или мы можем выяснить, откуда взялся этот загадочный порошок. Решать тебе.
Детектив пристально посмотрел на старика и сказал:
– Ну и?
– Хопкинс. Андреа Хопкинс – тихо произнёс тот.
– И ты, конечно же не знаешь, как его можно найти, да? – спросил Браун.
– Марк! Марк знает! – заверил его Харт.
Стив недовольно посмотрел на Джеймса:
– Это именно тот припадочный, который сейчас находится в лечебнице.
– Хм, полагаю, мне в таком случае стоит немедленно отправиться туда – решил доктор.
– Ладно, Уилл – сказал детектив старику – похоже, что нет смысла тебя забирать. Пока что – добавил он после небольшой паузы и вышел из хижины.
– Как и обещал – доктор протянул бедняге склянку – это поможет вам.
– Спасибо – неуверенно прошептал Уилл.
До машины они шли молча. Каждый думал о чём-то своём. Наконец, Стив заговорил:
– Я попробую пробить этого Хопкинса по нашей базе. Может он проходил ранее.
Кеннеди откликнулся:
– Я тоже поспрашиваю свои источники.
Доктор Скотт оставался погружён в себя. Ему не давала покоя услышанная история и то, что он увидел в морге. Он заметил в себе ту же растущую тревогу, что и у шерифа Энгла.
Безумец
Джеймс не любил подобные места. Они напоминали ему о матери, которую принудительно заперли в отделении для тяжело больных пациентов. В то время её шизофрения и маниакальное стремление устраивать поджоги убедили врачебный совет настоять именно на этом решении. А затем она покончила с собой.
Джеймс проходил адвокатскую практику, когда его мать похитили гангстеры. Он не знал всей правды, но всё говорило о том, что целью похищения было запугать его отца, известного в Нью-Йорке прокурора, который постоянно вмешивался в их дела.
Как позже стало известно, её держали в тёмном подвале, кишащем крысами и другими мерзкими тварями. Когда её нашли и освободили, она не воспринимала реальность – ей всё время казалось, что она в кромешной тьме, а по её телу копошатся мелкие гады.
Отец Джеймса был вне себя от горя. Он пытался загладить свою вину, приглашал лучших врачей и подозрительных личностей, многие из которых оказывались банальными шарлатанами, желавших заработать на чужом горе. Но ей становилось только хуже.
Несколько раз она каким-то образом устраивала пожар, крича, что хочет развеять тьму и сжечь всё, что в ней находится.
К сожалению, эти попытки становились всё более частыми, а их последствия уже было невозможно скрывать. К отцу Джеймса пришли люди в форме и забрали его мать.
Врачебная комиссия рекомендовала суду принудительное заключение миссис Скотт в лечебное учреждение для душевнобольных. Отец Джеймса, отчаявшись, потерял всякую надежду, и опустил руки.
Джеймс узнал обо всём только тогда, когда ему пришло извещение о её самоубийстве. Отец до последнего скрывал от него всё, боясь, что от потрясения потеряет ещё и сына.
Используя свои связи, Джеймс выяснил, что с его матерью обращались если не жестоко, то равнодушно, не считая её за человека. Он приложил все усилия, чтобы её похоронили по всем христианским правилам.
На похоронах Джеймс впервые испытал острое чувство несправедливого отношения к таким, как она. Он решил, что посвятит себя изучению психиатрии, и найдёт способ изменить систему.
Однако, глядя на мрачные стены лечебницы Аркхэм и, вспоминая то, как детектив Браун общался с тем бедолагой, Джеймс понимал, что система всё также холодна.
В вестибюле его встретила медсестра и спросила:
– Могу я помочь вам, сэр?
Джеймс показал ей свою лицензию:
– Здравствуйте, Мэрилин – прочитал он на её бейдже – я доктор Скотт. Я приехал к доктору Фэрн.
Медсестра посмотрела на Скотта с нескрываемым уважением:
– О, конечно, доктор. Вы найдёте доктора Фэрн в кабинете 354.