Пятый промышленный

силы. Просто так, наобум. Не почувствовал что сила, которая толкает меня туда незнакома и, от того опасна.

Чем может заниматься девушка вечером на берегу реки у

мостика над небольшим водопадом в гордом одиночестве?

Пускать кораблики? Любоваться пейзажами, алеющими в

лучах заходящего солнца? Купаться перед сном? Топить

улики? Что я делал на этом берегу?

Тогда ситуация показалось мне очень трогательной и

романтичной. Привлекательная фигура в ореоле золотых

лучей. Вода тихо плещется под напором ветра,

развевающего ее каштановые кудри, у ее же стройных ног.

Казалось, природа гладит ее и ласкает. Мне вдруг страстно

захотелось присоединиться к этой гармоничной,

завлекающей идиллии.

– Красивый вечер, не правда ли? – произнес я

осторожно, чтобы не показаться нахалом или дураком.

Она нехотя оторвала взгляд от кромки воды у

противоположного берега, неспешно повернула милую

головку в мою сторону, улыбнулась и ничего не ответила.

– Как рыбалка? – попробовал я закинуть удочку во

второй раз.

– Не клюет, – вздохнула она.

– А наживка какая?

У меня обычно получалось веселить женщин со второй

– третьей фразы. Тут я растерялся. Сосредоточенность ее, напряженность и погруженность в размышления

чувствовались на расстоянии. Шутки здесь были не

уместны, максимум на что я мог рассчитывать были меткие

метафоры. Подумав, она ответила:

– Пластиковая.

– Может быть то, что клюет на пластик, здесь не водится.

– Раньше водилось, – пожала плечиками.

Загадки и напрягали и привлекали одновременно. Она

откликнулась и стала играть со мной в игру. Это радовало.

Куда ведет этот разговор было не понятно. Теперь-то я знаю,

что опасно заговаривать с такими вот девушками, созерцающими немигающим взглядом противоположные

берега. Тогда, любопытство взяло верх.

– Что с ним случилось?

– Не знаю. Может быть, улетело в теплые края.

– А Вы?

– А мое время еще не пришло.

Ответив спешно, она посмотрела в мою сторону. Две

слезинки засияли тяжело-алым в лучах диска из червонного

золота. Почувствовав, что надо оставить метафоры, я

спросил прямо:

– У Вас что-то случилось? Проблемы?

Она уходить с выбранной линии не хотела:

– Да. Не клюет.

– Может быть, попробовать утром? На рассвете?

– Я рыбачу с раннего утра.

Я попытался сказать что-то полезное, помогающее:

– Тогда дело бесперспективное. Не стоит затраченных

усилий.

– А что вы знаете о ценах и об усилиях?

Действительно, что я мог знать? Нагло влез со своими

приставаниями в чужие размышления – в чужой и не

понятный мне мир, в котором за образами метафор могут

скрываться трагедии и страшные тайны. Вот здесь то и

следовало, высказав пожелания о добром и удачном вечере, попрощаться и уйти. Но нет же, сердце уже подплавилось.

Потекло горячим воском на мои ботинки. Удивление,

интерес, жалость, любование, восхищение и что-то там еще

начали руководить моими поступками. Я уже сам клюнул на

этот злосчастный пластик и никак не мог соскочить с

позолоченного алыми лучами крючка. Болтался на нем и

продолжал играть:

– Наверное, немного. В меру своего небольшого опыта.

Может быть, поговорим о цене усилий за чашечкой чая?

Вот! Вот, именно здесь уже была точка невозврата. До

нее уклон был небольшим, а движение медленным. Еще

были силы затормозить, силы выбраться назад. После этого, невидимого глазу пункта, горка стала круче, а скорость

развития событий начала расти экспоненциально. Она

согласилась.

Глава 3.

Кофе остыл. Пока я грезил образами начала, его тепло

исчерпалось, подошло к концу. Так всегда. Время течет

независимо от нас. Чашки остывают, деревья растут, птицы

улетают на юг. Восходят солнце и луна, заходят. Природа не

ждет нас, когда мы отстаем, природу сложно подогнать,

когда мы спешим. Невозможность синхронизироваться с

ней, попасть в ритм и такт может стоить нам очень дорого.

Не успел – твои проблемы. Пей холодный кофе. Жди

следующего лета. Досыпай в автобусе. Жалей о бесцельно

потраченных годах.

Сколько раз за жизнь человек говорит себе это страшное

словосочетание – «не успел»? Кто-то делает это каждый

день. Найдутся и такие, что не вспомнят последний случай.

Наверное, самое жалкое и печальное, самое страшное и

жуткое «не успел» звучит перед смертью. В этом последнем, финальном «не успел» будет вся боль и отчаяние всех

мелких «не успел», что звучали когда либо на протяжении

жизни. Стоп! Опять мысли о финале. Надо гнать их

подальше. До финала еще далеко.

И та жопа, в которой я оказался еще далеко не финал.

Подумаешь, судимость и три года каторги на кушетках

Нейрохаба. Технологи из Мнемонета говорят, что это

безопасно. Ресурс мозга огромен. Используются не более

десяти процентов нейронов. Остальные могут послужить

социальному благу. Ведь большинство из возлежащих на

соседних кушетках Нейрохаба сдают свои нейроны в аренду

не по принуждению, а за деньги. Ведь это так удобно.

Пришел, провалялся треть суток в беспамятстве пока твой

мозг, ворочал многомерными математическими

конструкциями и распознавал изображения. Очнулся, забрал