После этого заявления во мне только укрепилось мнение, что Иена с моим отцом – еще те родственнички.
***
А ведь что интересно, Бабуинизация затронула лишь половозрелых особей. Мальчиков и кастратов обошло стороной. До поры до времени.
Как только паренек мог похвастаться первой поллюцией – пиши пропало. В считанные минуты он превращался в удобрение для почвы.
***
Кстати, бабуина называют интеллектуальной обезьяной и утверждают, что их сообразительность и стремление жить в социуме превосходят шимпанзе.
Эти обезьяны используют тридцать различных звуков для общения. Они могут хрюкать, кричать и лаять. Помимо вокализации, бабуины могут зевнуть, причмокивать губами или пожимать плечами, чтобы общаться между собой.
Стаей заведует альфа-самец. В его распоряжении несколько десятков самок, которыми он пользуется в удобное для себя время. Очень лакомое положение, ничего не скажешь.
Самки же готовность к брачным отношениям проявляют физиологически: набухшая красная попа бабуина безошибочно свидетельствует о том, что она готова. Вот у нерожающих самок объем припухлости увеличивается и достигает чуть ли не трети массы тела.
Сугубо на любителя барышня.
***
Что ж, следуя логике мужского превращения, если б Великая Бабуинизация хоть частично затронула и женское население, то добрая половина Киева сейчас расхаживала бы с огромными, багрово отекшими задами.
***
Вот другое дело – обезьяны бонобо. Эти ребята помешаны на сексе. И занимаются этим отнюдь не только для продолжения рода. Они имитируют совокупление, заменяя многие конфликты и агрессивные разборки весьма недвусмысленными ласками с представителями и своего, и противоположного пола. Например, спор двух самцов за право обладания самкой кончится не дракой, а эротической игрой, в которой проигравший получает своеобразное утешение. А две самки перед тем, как приступить к еде, сделают друг другу приятно.
***
Что еще примечательно. В миг, когда половозрелый человеческий самец превращался якобы в примата, он непроизвольно совершал действие, от которого когда-то и рождался на свет. Он выбрасывал драгоценный коктейль из головастиков.
Впрочем, коктейль этот выглядел весьма причудливо и настораживающе. Мало того, что сперма фосфоресцировала, как жало скорпиона, так она еще и была невероятно токсична и въедлива.
Поголовно все мужчины умирали с мокрыми трусами.
Без шуток, туши.
***
То, что пилотов самолета застала врасплох Великая Бабуинизация, я могу судить по пятнам на сидушках. Так же, при желании, я могу высчитать, сколько пассажиров мужчин было в салоне.
Но кому это уже нужно.
***
Поведение моего прадеда в последний месяц своей жизни – вылитый прототип обезьяны-бонобо.
Ему крупно повезло. Если можно так выразиться по отношению к мужчине, оставшемуся одному среди огромного количества одиноких женщин.
На тот момент – по внешним показателям – он являл собой образец самца. Молодой, высокий, стройный, беззаботный. Это его, пожалуй, и спасло. Ибо была в группе девушка-медик, что жаждала быть оплодотворенной им. Ее звали Зина.
***
Эта самая Зина потом рассказывала, что прадед непрерывно шутил и бахвалился во время подлета. Он чувствовал, что близится его звездный час, но он, пожалуй, в самом страшном сне не мог представить, каким именно окажется этот час. Его поглощала идея удачной фотографии – он то хватал фотоаппарат, подбирая удобный ракурс, то настраивал объектив и прочие параметры.
Когда вертолет застыл над развалинами АЭС, прадед отстегнул ремень, мешавший сделать золотой кадр.
Медик Зина, обеспокоенная безрассудством потенциального жениха, закричала:
– Пристегнись обратно, выпадешь же!
Прадед задорно подмигнул и крикнул в ответ:
– Все под контролем, конфетка!
Не прошло и минуты, как пилот вертолета подключился к Великой Бабуинизации. Транспорт круто пошел в крен.
Для прадеда этот маневр оказался спасительным.
***
Я знаю, кто такие японские камикадзе только лишь потому, что медик Зина знала. А услышал я это слово впервые от отца. А он – от нее. Она первая сравнила моего прадеда с японскими смертниками.
Вот такая замысловатая цепочка моего словарного запаса.
Подобно остальному, лишнему и канувшему в небытие контингенту вертолета, Зина ничем не могла помочь прадеду. Ну, выпал так выпал. Зона внутри АЭС считалась радиационно загрязненной, и если прадед не развалился от удара на составные части, то крохотные химические элементы завершат дело.
Сам прадед имел крайне мало общего с той же белкой-летягой – и его приземление казалось весьма-весьма болезненным. Никто из пассажиров, сидевших в вертолете, как бесполезные болванчики, не сомневался, что он грохнулся насмерть.
Активно бытовала мысль, что ему там внизу просто-напросто костей не собрать.
Лишь медик Зина верила в прадеда. Верила, вопреки здравому смыслу и полученному образованию, в обыкновенное чудо. Верила, что он, пусть даже и не соберет костей, но все же выживет.
И знаете что – она ведь оказалась права. Разве это не чудо.
***
После крушения вертолета медик Зина отделалась лишь ушибами и царапинами. Выжить удалось, хоть и на очень короткое время, еще двум мужчинам. Двум безликим статистам в катастрофе планетарного масштаба. Они пока еще не совершили свой прощальный залп.
И, что самое удивительное, самым живучим и долгоиграющим оказался именно прадед. Мало кто верил, что пролетев десятки метров, врастопырку, как белка-летяга, он вообще кости соберет. Но медик Зина верила.
Она и принудила оставшихся членов экипажа отправиться на поиски. Без сознания, переломленного вдоль и поперек, но дышащего, прадеда отыскали.
Вскоре после этого те двое самцов неожиданно отсалютовали.
***
Пока фертильное мужское население активно превращалось в собакоголовых обезьян, прадед валялся в коме внутри реактора. Дозы облучения, которую он там накапливал, вполне хватило, чтобы в его присутствии загорались лампочки. А она помогла ему выжить – не выстрелить едким в трусы и не стать удобрением для почвы. Какая жестокая ирония.
Вскоре стало ясно, что прадед остался один-одинешенек обладатель члена. Эта новость разлетелась по всему миру. Над ним тряслись и квочковали лучшие докторши, а в захудалую киевскую больницу завезли самое лучшее оборудование.
Если в вертолете его стеснял в движениях страховочный пояс, то в результате падения его движений не стесняло уже ничто. Перебитый хребет сделал из прадеда инвалида. На весь остаток жизни.
А жить ему оставалось ровным счетом месяц.
Справедливости ради стоит отметить, что в сознание прадед так и не придет.
***
Он занимал крайнее и самое опасное место в салоне вертолета. Этот факт оказался решающим. Иначе он бы просто не упал.
И дело не в том, туши, что было бы странно, если б единственному фотографу в толпе левых и без одного часа дронтоподобных пассажиров пришлось ютиться где-нибудь посередине.
А в том, что прадед обладал одним серьезным на то время генетическим дефектом. Он был гомосексуалистом.
***
Как и положено страдающему комплексом неполноценности самцу, прадед всячески демонстрировал свои качества. В том числе и бесстрашие. Повторюсь, он сидел с краю, чтобы удобней фотографировать АЭС, и при этом бравадно снял ремень безопасности.
Медик Зина вспоминала – когда пилота вертолета застала Великая Бабуинизация, прадед вывалился из салона. С оглушительным криком он шмякнулся аккуратненько в образовавшуюся трещину.
Таким образом, гомосексуальность прадеда сыграла ключевую роль в спасении человечества. Ведь будь он простецким рубахой-парнем, то сидел бы в центре, заглушал страх идиотскими шуточками и для виду щелкнул бы пару кадров из-под подмышки соседа.
Часть четвертая. Челышко
***
Треть самолета, торчащая наружу, сохранилась в отличном состоянии. Та часть, которую принято называть хвостовой. У ящериц в случае опасности хвост отпадает, у самолета он или разрушается вхлам, или остается целехоньким.
Порывшись, ничего интересного и съедобного я там не обнаружил. Сплошь гниль да плесень, местами завернутая во вздувшийся полиэтилен. От удара при падении весь мусор вывернуло на пол, отчего образовались отсыревшие, лежалые кучи. Перед каждым креслом, на спинке предыдущего, есть кармашек. В нем хранится бумажный пакет – для тех, чьи организмы не могли удержать пищу при авиаперелете. Также в кармашке запиханы журналы, предназначенные отвлечь от мыслей о бумажном пакете. В хвостовом отсеке, наименее испорченном временем, я и отыскал один из таких, более-менее читабельный.
***
В журнале есть статья, с картинками. В ней идет речь о неком острове Крит. Написано, что это не просто остров, а прямо таки жемчужина посреди морей. С белоснежными песками, чарующей природой, лазурной водой, отменной кухней и грандиозным культурным наследием. На картинках, для всех сомневающихся, изображено подтверждение красот и прелестей острова. Не удивлюсь, если самолет вез пассажиров именно на этот остров.
Что ж, туши, после наступления Великой Бабуинизации дверцы лавочки с грохотом захлопнулись.