И все гурьбой двинулись на выход. Меня же приобнял Дмитрий и тоже повёл за собой. Повинуюсь молча. На лестничной площадке даже голову стараюсь не поворачивать в сторону Людмилы Степановны, которая разговаривала с охранником на первом этаже. Вроде на нас у неё взгляд не зацепился. По крайней мере, спокойно вышли на улицу. И она никого не окрикнула. На душе стало значительно полегче.
Шумно сворачиваем за арку и встаём так, что камеры нас не видят. Закуриваем. Дмитрий по-хозяйски прижимает к себе. На улице холодрыга, а мы выперлись, в чём были, не накидывая на себя ничего. Алкоголь, конечно, грел, но и от тёплой кофты сейчас тоже бы не отказалась.
Ребята что-то бурно обсуждали, но я их не слышала. Дмитрий склонился надо мной и начал шептать на ухо:
– Слушай, ты сегодня такая аппетитная. Сколько видел тебя в колледже, даже и не задумывался, что ты настолько хороша!
– Вот как! – отвечаю ему, еле сдерживая смешок в себе. Выпускаю дым. – Интересно получается.
– Ну правда, мне ты и в колледже в скромном нравишься. Хороший стиль. Особенно если с тобой начать встречаться. Лишний кто, и внимания не обратит, – брякнул он, не подумавши, и тут же стал оправдываться. – Ну, я к тому. Что хочу, чтобы у нас всё по-серьёзке было. Думаю, ты та самая! Но сегодня просто отпад!
– Пойдём внутрь. Хватит мёрзнуть, – обрываю своего пылкого парня.
А другие как раз наблюдали за нами. Невзначай. Но я заметила их внимание. Да и похоже, уже и шушукаться о нас начинали потихоньку. Но мой взгляд в их сторону прекратил все разговоры. И мы гурьбой поплелись обратно в общагу.
Мысль о том, чтобы затащить Дмитрия к себе в комнату и развлечься, упорхнула. Словно никогда в голову и не приходила. Признания на улице поубавили пыл моих гормонов. Вот что-что, а гордость внутри есть. Её, конечно, немного. Но есть. И сейчас она сработала славно.
Но попытка на лестничной площадке завернуть к себе на этаж не удалась. Пылкий парень не готов отпускать меня из своих цепких объятий. А сопротивляться я была не в силах.
И вот мы уже снова в комнате. Сидим. Мне стула не досталось и теперь приходится ютиться на коленях Дмитрия. Всё же хорошо это не закончится. Он томно дышит мне в ухо, изредка, пока никто не видит, целует шею. Щекотно. От этого мурашки разбегаются по телу. Попой чувствую вздымающийся бугорок под его штанами. Весело. Но моё тело реагирует не так, как голова.
Голова кричит, что надо бы бежать. А тело предательски замирает в его руках. Гадко. Внизу живота уже чувствую тяжёлое томление. Ещё немного и я при всех позволю ему войти в себя. Кошмарно. А этот хитрец, похоже, всё понимает и под столом руками залазит мне под юбку. Протискиваю свою в попытке остановить его, но Дмитрий лишь отводит руку в сторону и шепчет на ухо:
– Разве имеет смысл сопротивляться, если я чувствую, что ты тоже хочешь меня, как и я тебя? Я же уже сказал. Я не играть решил с тобой, а строить отношения.
В этот момент дверь в комнату раскрывается и влетает Людмила Степановна с охранником. Все застыли на своих местах. Повисла немая тишина. Комендант прервала её:
– Ну то, бессовестные?! Сидите. значит… пьяные! Да ещё и оргию почти не устроили. – она смотрит чётко на меня. И внутри у меня зарождается паника. Опускаю глаза в стол, пытаясь соскочить с колен Димы. Но он удерживает. Чтоб его!
– Быстро по своим комнатам! – грозно кричит Людмила Степановна, указывая всем нам на выход.
Мы как по команде все подорвались и побежали кто куда. Словно тараканы от резкой вспышки света. Я влетала в комнату первая, а за мной Женька, захлопывая дверь за собой.
– Вот это мы попали, – с хохотом повалилась она на кровать.
– Тебе смешно ещё, – дрожащим голосом говорю ей и на ватных ногах иду к своей кровати.
Беру телефон. Пять пропущенных от Неверова. Куча сообщений в приложении. Бегло пробегаю по ним глазами. Ноги отказываются держать меня, и я падаю на кровать, уткнувшись в телефон.
– А на Степашку не обращай внимания. Не выселит. Сколько раз уж попадала в подобные передряги и ничего. Один лишь шум. – не унимается соседка. Соскакивает со своей кровати и идёт ко мне.
Быстро блокирую телефон, чтобы она не видела ничего. Слёзы подступают к горлу. Максим Юрьевич, похоже, не в себе. Грозится матери позвонить. Неужели Людмила Степановна успела кураторам сообщить обо всём? Хотя по времени не совпадает. Блин. Пропала. И ведь уже не отделаешься от этого.
Женька плюхается рядом и обнимает за плечи:
– Не переживай. Подумаешь, повеселились. Дело молодое. А от кураторов отбиться легко. У тебя вот вообще молодой. Так что всё поймёт. Он ведь точно не безгрешен. Была у него на занятии. М-да, – замурлыкала она.
– Он уже всё знает, – дрожащим голосом отвечаю ей. – И завтра мне от него крышка. Как бы ещё договориться, чтобы маме не говорил. Уж ей-то точно такие волнения ни к чему.
– Да ладно тебе. Не скажет. – отмахнулась она. – А я смотрю, у тебя с Димкой что-то намечалось… понравился?
– Сначала да. Сейчас уже нет, – честно признаюсь я.
– А. Это стресс, – хлопает меня по плечу. – Как всё утрясётся и снова понравится.
– Нет.
– Ну уж не сочиняй. Все уж заметили, как ты тёрлась у него на коленочках. А ведь я даже и подумать про тебя такое не могла. – хмыкнула Женя. – С виду такая недотрога. Я даже Димке про это говорила. Ну, чтобы он не тешил своё себялюбие. А тут вон оно как получилось.
Слушаю её, а в глазах стоит последнее сообщение от Неверова: «Все попытки договориться исчерпаны. Завтра с самого утра чтобы была у меня в кабинете с объяснительной. Номер твоих родителей возьму у заведующей. Должна же она знать, что вместо учёбы её дочь только и думает, как к кому-то залезть в штаны».
– Злата? Ты меня вообще слушаешь? – возникает Евгения.
Молча киваю головой и начинаю реветь. Страх и обида сковали тело. Как он мог подумать так обо мне. Хотя, а что ещё можно подумать, если у нас с ним знакомство с этого и началось. С того проклятого утра, где я ему рассказала о том, как страдаю без мужского внимания. А тут ещё это. Но откуда он узнал про Диму?
– Эй, ты чего ревёшь? – трясёт за плечи соседка.
Но я ничего ответить не могу. Всхлипы рвутся наружу, и больше не сдерживая себя, начинаю выть в голос. Как я теперь перед мамой оправдываться буду?! У неё и так проблемы на работе и дома. А тут ещё я… развлеклась, называется. Надо было прийти в комнату и лечь спать, а не вот это вот всё.
Если ещё и Людмила Степановна бумагу накатает, то всё. Прощай диплом. Правила колледжа строгие. Пусть их и все нарушают, но если попался, то всё. Приговор на всю жизнь. У нас с прошлого курса так троих человек отчислили. А следующая я!
Глава 7
Максим
Сижу на полу. Телефон рядом. Мерзавка! Прочитала сообщения, а ответить смелости не хватает. Злость внутри клокочет. Никак не могу успокоиться. Это явно была она. Голова раскалывается.
Уже начинаю жалеть, что встретил её на своём пути. Ведь так поздно прочитала сообщения. Явно всё то, что я видел – чистая правда. Хоть бы оправдаться, что ли попыталась, честное слово.
Таких сильных эмоций из-за девушки не испытывал ни разу. Хоть и спал с ними и встречался. Якобы серьёзные отношения. Но так голову не рвало. Да и проще всё было как-то. Не то, что сейчас. Телефон зазвонил.
Тут же хватаю его и смотрю на экран. В надежде, что это Злата. Но нет. Какой-то городской номер. Отвечаю:
– Да.
– Здравствуйте, это Неверов Максим Юрьевич? – спросил зрелый женский голос.
– Он самый, – поднимаюсь с пола. – С кем имею честь разговаривать?
– Вас беспокоят из общежития. Меня зовут Людмила Степановна. – немного помолчала, а потом добавила, – комендант.
Мне уже стало дурно. Сделалось резко холодно. Дыхание участилось:
– Я вас слушаю внимательно, Людмила Степановна.
– Дело в том, что одна ваша студентка попала в большую неприятность. А точнее поймана на нарушении правил общежития. Я готовлю бумагу о созыве педсовета и буду ставить вопрос о немедленном выселении. Ну и там, скорее всего, и отчисление последует, – рапортует она без эмоций.
– Могу узнать, – выдыхаю с волнением. – Кто нарушил правила?
– Арсеньева Злата. Четвёртый курс.
В душе всё рухнуло. Да как так-то. Раздраженно фыркаю:
– Так, понятно. – слегка успокаиваюсь, пытаясь взять себя в руки. – Я живу недалеко от общежития. Могу прямо сейчас подойти и поговорить с вами. Как раз расскажите, что Злата учудила. Если, конечно, вам удобно будет…
– Приходите, – быстро соглашается комендант. – Всё равно ещё на несколько студентов бумаги готовить. Сидеть за работой ещё долго буду. А так хоть познакомимся воочию. Не один же год у нас работать собираетесь.
– Скоро буду, – скидываю вызов и иду в коридор. Накидываю на себя верхнюю одежду и выхожу на улицу.
Темно. Фонарь перед подъездом перегорел. Скользко. Приходится замедлиться. По дороге ещё раз набираю Злате. Не берет. На ходу закуриваю. Сейчас-то что не берёт?! Уже всё натворила. Могла бы хоть рассказать то, что начудила. Ну, чтобы мне до конца плохо не стало в кабинете у коменданта.
Ну и обзавёлся головной болью же я! Подхожу к светофору. Красный. Стою. Он здесь долго горит. Успеваю докурить и выкинуть окурок на дорогу. Как же всё достало за сегодняшний день. Точнее вечер и ночь. Веселуха сплошная. Сегодня что, бабий бунт?!
Настроение паршивое. Загорается зелёный. Спокойно перехожу дорогу. Ещё немного и у общежития. Захожу внутрь. За окошечком сидит охранник. Дедулька пенсионного возраста. Внимательно осматривает меня, а потом спрашивает:
– Вы к кому? Время посещений давно окончено.
– Неверов Максим Юрьевич, преподаватель истории и обществознания, – заявляю ему.
Охранник тут же закивал и проговорил:
– А вы к Людмиле Степановне. Она меня недавно предупреждала. Проходите на второй этаж. Как войдёте, сразу же увидите раскрытые двери, – руками показывает направление в угол, вправо. – Там она и сидит.
– Спасибо, – киваю ему, прохожу через турникет и по лестнице на второй этаж.
И правда, как заходишь, сразу в глаза бросается кабинет коменданта. Расстёгиваю ветровку и прямиком в кабинет. Женщина сидит с какими-то студентами и что-то им толкует.
– Здравствуйте, – сходу поздоровался и привлёк внимание женщины. – Неверов Максим Юрьевич, – учтиво склонив голову, представляюсь.
– Мальчики, выйдите на время, – командует она парням. Те послушно выходят из кабинета. – Прошу, проходите, Максим Юрьевич, – указывает на диванчик, где только что ютились студенты. – Чаю хотите?
– Нет, спасибо, – вежливо отказываюсь и сажусь на диван. – Могу узнать про Злату? – спрашиваю сходу.
Людмила Степановна поднялась из-за стола и закрыла дверь. Тяжело вздохнула и нравоучительно посмотрела на меня:
– Вижу, что вы ещё совсем молоденький и остро реагируете на ситуацию. Уверяю, в вашей практике это случаться будет не раз. Поэтому прошу успокоиться и выслушать меня.
Легко сказать – успокоиться. Проглотив внутри себя нервный смешок, посмотрел на неё. Если бы комендант знала истинную причину беспокойства, то так спокойно не разговаривала бы со мной. А тоже готовилась бы строчить соответствующую бумажку для начальства.
По ней это сразу видно. Да, много лет работает. И стучит явно каждый раз, стоит только попасться на глаза. Знаем таких. Проходили. Сам лично на такого подобного человека попадал в университете. Принципиальными часто их ещё кличут, а на деле держатся за свои должности только и всего.
– Возможно, вы правы. – решаюсь подыграть ей, – в моей практике такое впервые. И я должен понимать, как мне действовать дальше. Всё-таки, Арсеньева Злата, у нас краснодипломница. С примерным поведением. А тут такой тревожный звонок.
– Тоже мне, – хохотнула Людмила Степановна и села обратно за рабочий стол. – Примерную нашли. Все они примерные, до поры до времени.
– Всё же, – через силу выдавливаю из себя учтивую улыбку. – Что же стряслось?
– Честно, Злата девочка неконфликтная. Я бы даже сказала нелюдимая. Вот соседка у неё оторва ещё та. Ну видимо и уговорила её, соседушка милая, сходить на день рождения к одному студенту.
Чувствую, как уже начинаю напрягаться. Мысленно держусь чтобы не выдать своих эмоций.
– Ну, а там соответственно пьянка во всей красе, – продолжила Людмила Степановна, эмоционально жестикулируя. – Я ещё её в коридоре заприметила. Сидела чуть ли не на полу. Плохо видимо стало. Всё-таки не из тех, кто часто выпивает. Я ей ещё сказала сразу же. Мол, шла бы ты в комнату по добру-то. Она мне в ответ кивнула.
Киваю и слушаю каждое слово, чтобы сложилась ясная картина. Хотя уже мысли и эмоции брали надо мной вверх. Напоили, похоже. Ну а там всё как по известному сценарию.
– Но ведь вместо того, чтобы идти в комнату да спать ложиться. Она же вместе со всеми пошла курить на улицу. Да ладно бы оделась! А то в одном платьице. А платье-то, прости господи, еле-еле попу прикрывает. Гляжу, а к ней наш Димка клинья подбивает. Не благонадёжный мальчик, если честно, – переметнулась на него Людмила Степановна. – Сколько девок с его кровати вытаскивала, сама лично. На пальцах рук ведь не сосчитаешь. А Златка-то и не сопротивляется. Ну, а зачем под градусом-то сопротивляться? Там же не головой люди думают, – тараторит, чуть ли не переходя на крик, женщина.
Думаю, все, кто сидит в коридоре, прекрасно слышит рассказ своего коменданта. Ну, а я тихо закипаю, но молчу.
– А когда они вернулись с улицы, я обратилась к нашему охраннику. Мол, давай-ка милый друг, наведаемся к ним минут через двадцать. Не нравится мне что-то это всё. Понимаю, что ребятки все совершеннолетние, но всё равно же ответственность за них несём. – пожала она плечами.
– И что дальше? – теряя терпения, спрашиваю я.
– Дальше заходим к ним, а там все пьянёхонькие. Даже подходить нюхать не нужно. А Злата ваша, – махнула на меня рукой. – Уже на коленях сидела у Димки. И на вид такая развратная, что оторопь берёт. Вот от кого угодно могла этого ожидать, но не от неё. Знаю же девчонку с шестнадцати лет, а тут такое чудо выросло.
В этот момент у меня в голове что-то переключилось. В голове лишь обрывки фраз Людмилы Степановны. Развратная. На коленях. И непонятно, дошло у них до сути или только руками дело обошлось.
Да как она вообще посмела посмотреть на него?! Я был более чем уверен, что деваха обольстилась мной и завязала смотреть по сторонам. А она нет! Во взрослую заигралась.
– Я бы на это закрыла глаза, – прижимая руку к сердцу, говорит она. – Бывает. Напилась. Не понимала, что происходит. Никто не без греха. Но охрана поведала мне, что она уходила часто, вообще на все ночи. Куда?! Да чёрт её знает! Мы же не следим за каждым учащимся. Это просто физически невозможно.
– Я вас понимаю, – сдержано отвечаю ей, унимая внутри своих демонов. Место вспыльчивости заняло хладнокровие.
– Поэтому вы уж извините. Я буду требовать её на выселение. А насчёт отчисления это уж что решит учебная часть. Это уже не от меня зависит, – разводит руки в сторону Людмила Степановна и пожимает плечами. – Ну, а если судить по прошлым залётчикам, то чаще всего отчисляют автоматически. Жить-то им негде.
– А может, как-нибудь обойдёмся без привлечения учебной части? – мягко спрашиваю коменданта.
Она непонимающе смотрит на меня:
– Это как так?
– Ну вот так. Ей до диплома осталось совсем немного. Тем более, сами говорите, что раньше на подобном она не попадалась.
– Не попадалась, – эхом отозвалась она.
– Так зачем портить девушке жизнь? – развожу руками.
– Я всё прекрасно понимаю, – переходит женщина чуть ли не на шепот. – Ну и я не могу оставить всё как есть. Иначе другим повадно будет!
– А если она немедленно съедет из общежития? Тогда же мы можем и не доводить всё это до учебной части? – вкрадчиво спрашиваю я.
– Конечно, – кивает Людмила Степановна. – Только куда она съедет-то? Родни у неё в городе здесь нет.
– Мои родители сдают комнату, – кривлю душой. – Вот как раз к ним и подселю. Хлопот от неё мало. Да и под присмотром взрослых будет. Вам меньше мороки, да и мне минус головная боль.
– Это да, – соглашается комендант. – Мне за всеми не уследить. А за девку надо браться пока от рук совсем не отбилась. Ну, а раз ваша мама готова взять такую ответственность на себя, то, пожалуй, замнём конфликт.
– У вас есть место, где можно без лишних ушей провести воспитательную беседу со студенткой?