Вот был слуЧАЙ. Сборник рассказов

–Какие, такие «Бухли», там же арабы, – недоумеваю я, – они же не пьют.

–Не наливают вот и не пьют, – убежденно высказался Сергей Васильевич, – приедем, этот вопрос решим. Тем более и полиция там, уже наша, всегда договоримся.

– Бляш, – поставил передо мной, бокал пива, Степан, бармен бара.

Я только открыл рот, что достойно и во всех цветах радуги расписать свой ответ, как меня опередил

Борис Васильевич, – Бесплатно, на сирийском, – объяснил он.

– Тогда прощаю. Степа, можешь еще пару-тройку раз «бляшнуть», – киваю я бармену на бокал.

– А скажите вы мне, – обратился я к Васильевичам, после первого ласково глотка, – У вас видения бывают. Ну, эти, как их, «миражи»

–Этого добра навалом, – отвечает мне Сергей Васильевич, неделями бывают, стоят перед глазами, и никак от них не избавиться. Я вот намедни, в тридцать седьмой квартире, у Екатерины Семеновны, трубы чистил. Стою я в ванной на карачках, лючок, значит, открыл, и под низ ванны заглядываю.

– И чего? Петрович вернулся, и тебя в этой позе застал? – заржал я, представив, как Иван Петрович, застает Серегу со своей женой в ванне, – а потом вместе с женой в спальню отнес?

– Ага, языком-то молоть легко, а я полчаса засор пробить не мог. И тросом и вантузом пробовал.

– Это ей, Петрович, наверное, загнал, чтоб рогов не навешала, – я уже не мог смеяться.

– Во-во, вам все хаханьки. Я стою на коленях, а она через каждые пять минут, в халатике надо мной нагнется, – как, Сереженка дела?

Пришел домой, неделю у меня, этот прогиб в халатике, перед глазами стоял, – вздохнул, видно опять вспомнив Екатерину Семеновну в халатике, Сергей.

– Удивил в халатике? – присоединился к обсуждению бармен Степан, – я на рыбалке, за молодой парой в бинокль наблюдал. Вот это видение, вот это мираж. Линзы у бинокля до сих пор, от увиденного, красные. Берет он ее…

– Да я не об этом, – отмахнулся я от непонимающих, обращаясь к Борису Васильевичу, как к педагогу в прошлом, и «мэрскому» работнику в нынешнем, – от постоянного «гудения» об одном и том же «глюки» могут пойти?

– Так тебя телевизор достал? – сразу понял меня Борис, – а ты его не смотри. Я вот его дома вообще не смотрю, он мне и здесь уже поперек горла. Дома жена его смотрит.

– И как? – удивляюсь я такому выходу из ситуации.

– А так. Начну прижиматься, а она мне, – Луна сейчас находится в правой доли Сириуса, все контакты контролируются Венерой, и в такое время, плохо могут отразиться на состоянии пищеварения и щитовидной железе.

– А ты?

–А чего я? Я против этой науки бессилен. Написал пару раз Глобе, да раз пять Малышевой.

– Неужели ответили, – не поверил я.

– Ответили, – вздохнул Борис Васильевич, – Глоба попросил, чтоб данные свои прислал. Чек, сразу приложил к оплате, чтоб мой индивидуальный гороскоп составить. А Малышева сначала, попросила обратить внимание на свое здоровье. А в последнем письме, просила к ней приехать. Сама, говорит, по-женски, проблему данную проверю. Может и не в жене дело.

Вижу, что Борис Васильевич, тоже толком объяснить не может, я обвел полупустой зал взглядом в поисках своего приятеля нанайца, Николая Кучумова, по прозвищу «Парабеллум.

6

Прозвище это, ему тоже, Борис Васильевич придумал, педагог все-таки в прошлом.

–Вот и «парабеллум» появился, – сказал он, впервые увидев на пороге клуба, Кольку.

–Чего это «парабеллум»? – прищурил, и без того узкие глаза вошедший.

–К стрельбе всегда готов, глаз прищуривать не надо, – пояснил Борис.

-В Сибирь к себе подался, – увидев, куда я смотрю, – сказал Борис Васильевич.

– Не собирался вроде, -удивился я.

– Не собирался, – подтвердил тот, – пока программу «ДНК» не увидел. А как увидел так шило в заднице и закололо. Там же просят, – Нужна ДНК, обращайтесь, мы вам поможем. Вот он и рванул за биоматериалом.

–????? – открыл я рот от удивления, но в ответ ничего сказать не смог.

–Ты давай по аккуратней с этим, – увидев мое состояние, посоветовал Борис, – там один тоже засомневался в своем отцовстве. Все нормальные дети, говорит, спят в кроватке, а мой на фикусе. Пошел ДНК делать. До сих пор с реанимации не выписали, в кому впал.

– Заливаешь? – не поверил я.

–И заливать нечего. По ДНК вышло, что у ребенка в отцах, пол – общежития университета имени Патрика Лумумбы значится. Вот гены, его на фикус и кинули.

– Степан, плесни-ка мне «бляшку», а то меня в пот кинуло, – попросил я бармена.

–Ля, бляш,– отозвался из-за стойки Степан, протирая посуду.

–Ты давай, этого «ля-ля» поменьше, а пивка, побольше и побыстрей, – не понял его я.

–Бесплатно не могу, – по-русски ответил бармен, – лимит вышел.

Резко чему-то обрадовавшийся Сергей Васильевич, показал ему большой палец.

Огорченно вздохнув, Степан поставил перед ним бокал пива.

– Я чего-то не понял, – удивился я, – «Бляшки» прошу я, а получает Серега?

– А мне, Виктор Иванович, благодетель наш ненаглядный, как доверенному лицу, – сказал Сергей Васильевич, при этом посмотрев на Бориса, – присматривать за ним поручил. Чтоб по работе, только на сирийском говорил, иначе штраф.

– Ага. А, ты, значит, решил его брать натурой? – догадался я, – молодец.

– А чего? Ему так же дешевле выходит. Скажи Степа?

Бармен кивнул.

–Так будет мне «бляшка» или не будет? – решил уточнить я.

–Ля, мия – сказал бармен.

– Не будет. Сотку давай, – перевел мне Сергей Васильевич.

Мои пальцы нехотя нашарили в левом кармане, купюру в сто рублей, и с усилием разжались, выпуская ее, при передаче Степану.

–Мин фадлак, – поставил бармен передо мной бокал.

– Это Степа, точно, полный «фадлак», – согласился я с ним, – так что там Боря, с другом моим, пистолетом случилось?

– «ЭСМэс» он от бабки, своей столетней получил. Написала она ему в приказном порядке, – вставляй внучек, в задницу сопло, и лети домой со сверхзвуковой скоростью. Полсела уже на «ДНК» записалось, скоро от кургана, даже пыли не останется. Он моментом собрался и улетел.

–Погоди, не части. Какой холм столетний? Какая бабка в пыли? – переспросил я, – ты русским-то языком, объяснить можешь?

– Погоди. А я тебе на каком? – задумался Борис Васильевич, тупо уставившись в бубнящий на арабском языке экран телевизора.

– Нормально, нормально ,– успокоил я его, – валяй дальше, я понимаю.

– Фамилия твоего дружка Кучумов, вот и сбрело им в головы, что потомки они хана Кучума. Понял?

– Это того, с которым Ермак Сибирь делил? – а холм-то столетний при каких делах?

– Да, бабка у него столетняя, а холм вроде как над могилой хана Кучума насыпан, по преданию. Вот и растаскивают его на материал для «ДНК». Потомков столько, что холма не хватает.

– Е-тёть, колотить, – ругнулся я на весь клуб, и от этого громко на весь пивной бар сказал,

– Совсем у народа крыша потекла. А я то, все думаю, чего это наш сосед с восьмого, у Казанского собора с киркой и лопатой болтается? А теперь дошло, спасибо Боря, просветил. Он же Мишка Кутузов. Похоже, тоже на «ДНК» лыжи навострил.

7

Смотрю, подходит ко мне двое «Аватаров», это мы так хроников конченых, алкашей, от пьянки синих, называем. Чтоб не опоек там, или пьянь подзаборная, а культурно «Аватар». У нас же не забегаловка какая, а пивной дискуссионный клуб.

Все, основные цели которого, озвучены в выборной программе « Я все, положил на народ» благодетеля и почетного председателя клуба Буханкина Виктора Ивановича. «Бухбосса», как зовут его Васильевичи, за глаза, конечно.

– И куда, Аватары, намылились? – как заместитель почетного председателя, спросил Борис Васильевич.

– А мы вас послушали, – ответил, почесав подошвой левой ноги, большой палец правой, торчащий из дыры в ботинке, «Аватар», который выглядел постарше, – на экспертизу пойдем.

– Романовы, Горбачевы, Ельцины, Путины, или из Рюриковичей? – смеясь, спросил я.

–Не совсем, – засмущался «Аватар» в вентилируемых ботинках, – это он, – показал на «Аватара», с замотанной грязной тряпкой кистью правой руки, – сын Вождя.

–Иди ты, – ахнул от удивления Сергей Васильевич, – Чинганчгука, последнего из могикан, не иначе. Ни фига, ты сохранился? Не, но на него – то ты смахиваешь, вернее, на мумию его. Что-то родственное есть.

– Да не, этого вождя, – показал пальцем на потолок клуба пожилой, – юриста.

– Е-тёть, колотить, – снова вырвалось у меня, – Сбрендили совсем. Кто ж вам поверит?

– Поверят, не поверят, это дело десятое. А пока экспертиза, то да се, пару месяцев, как люди поживем, – ответил молодой «Аватар», – может, бывшая увидит, пожалеет.

– Ну, если с это стороны подходить, тогда согласен, – высказался Сергей Васильевич, они там артистов уже всех перебрали, для биоматериала всех их предков уже перекопали. Теперь, я слышал, по стране колесят, ищут, кто на кого похожий. Так, что вы к месту, дешевле обойдетесь.

– Одна фотографию предъявила в роддоме в пеленках, в кроватке целый ряд новорожденных. Пишет, что слева от нее, дочка Михаила Прохорова лежит, – вклинился в разговор бармен Степан, – просит провести «ДНК», а не близнец ли она, его дочки. Очень уж, пишет похожи.

На Степана пристально взглянул Сергей Васильевич.

– Я же не по работе, так что ничего не обломиться, – сказал бармен и вернулся за стойку.

– Тут другой случай. Мамка его, еще в начале Госдумы, «сунькой» там работала, – начал пояснять пожилой «Аватар», – могла же она в это время с ним снюхаться? Он, же сам, заверял, что баб у него было столько, что у всех членов партии пальцев не хватит, чтоб пересчитать.

– Погоди, погоди, – прервал его Борис Васильевич, – а что это за «сунька»? Что-то я о такой профессии не слышал.

– Так засекречено, – объяснил ему молодой «Аватар», – в трудовой записано «техничка», а посмотри заседание депутатов, только и слышно как шепчут, – Ну – ка сунь-ка. Это они девчонок, что вокруг бегают, зовут, просят за отсутствующих членов проголосовать. Самим –то не справиться, больше половины членов нет. А девкам чего? Ноги молодые, длинные. Зарплата тоже по ногам, достойная их. Вот и носятся по думе, суют карточки в «голосовальщиков», тут тебе и зарплата, и кворум, и отсутствующие среди присутствующих.

– Ладно, с «сунькой» я, согласен, – сдался Борис Васильевич. Как «мэрский» работник, он был лишен права критиковать органы власти, – а биоматериал для экспертизы, где возьмете? К вождю вас, за километр не подпустят.

Есть у меня доказательство, – вытянул молодой, замотанную кисть руки.

– Партбилет, там хранишь, что ли? – спросил я, – так это фигня, а не доказательство.

–Помните к нам, поезд партийный приезжал? Месяца три назад. Вождь еще на площади у вокзала, речь толкал, а потом руки всем жал, – напомнил нам, «Аватар» постарше, – Ему тоже пожал.

– Я с тех пор, руку не мою, а для сохранности еще и замотал, – поделился своей находчивостью, предполагаемый сын вождя.

– Он, вроде тебя, еще и целовал? – хохотнул Сергей Васильевич, – морду тоже с того времени, не мыл?

–Пошли,– сказал молодой «Аватар» другому, – не видишь, что ли, это они от зависти издеваются.

В открытую ими дверь, влетел «Олигарх», клубная собака, точнее дворняга, со дня открытия пивного бара, прибившаяся к нему.

8

Огромное чудовище, появившееся на свет, от скрещивания собаки, неизвестно с какой особью. Есть предположения, что с быком, судя по повадкам, и необычайной силе. Прозвище свое, он целиком и полностью оправдывает, так как в его присутствие, не один посетитель пивного бара, не может чувствовать себя в безопасности за то, что перед ним стоит на столике.

Он жрет чипсы вместе с упаковкой, вяленую рыбу слизывает, как хлебные крошки. Его длинный, как у муравьеда язык, позволяет мгновенно осушить бокал с пивом. Хозяин, председатель, Буханкин Виктор Иванович, боготворит его. Один набег «Олигарха» мгновенно увеличивает прибыль его заведения.

Собака поводила косматой головой из стороны в сторону, затем улеглась перед дверью, высматривая в зале добычу. Мы удвоили внимание, подтянув к себе пакеты с чипсами, с кольцами кальмаров. Зажали в руках бокалы с пивом.

–Мне бабушка рассказывала, а ей ее бабушка, – не сводя с «Олигарха» глаз, сказал Сергей Васильевич.

– Не говори только, что ты правнук Наполеона, – перебил я его.

Открылась входная дверь, краем зацепив хвост, вольготно разлегшейся собаки. «Олигарх» вскочил, настороженно ожидая входившего. Увидев, признал, обрадованно закрутив хвостом.

– Колька, друг – ты мой узкоглазый, – обрадовался и я, вставая, – вернулся.

– Анализы сдал, теперь экспертизу, однако, жду, – поздоровавшись со мной, доложил он Борису.

– Бляшни, ему, я с Бухбоссом решу, – попросил тот бармена.

– И мне в честь приезда, – вклинился я.