Если б не друзья мои?

,, в этих сложных условиях многое зависело от правильной научной оценки происходящего, так как без этого нельзя было выработать и применить эффективные меры по борьбе с аварией и её последствиями. С этой задачей успешно справляются наши крупные ученые Академии наук.

( из выступления М.С . Горбачева по советскому телевидению)

По краям мелиоративной канавы, на корточках сидело несколько десятков человек, по своим действиям, они походили на енотов-полоскунов, опустив по локоть в воду руки, тщательно прополаскивали новую форму.

– Ни фига не понимаю, мужики, не понимаю,– пролоскивая форму рассуждал Серега, – Вот прикиньте:– Министерство обороны, Генеральный штаб, сколько народу на нашей шее сидит, как Игорь говорит, жопой кресла полируя, а думать за них дядя должен. По лагерю генералов бродит, как собак не резанных, чего ползают, кем они командуют. По их количеству тут , у нас в палатках личный состав фронта должен быть , а не батальона. А с формой лучше придумать не могли.

– За званьями, за орденами, приехали, ясен пень, – пояснил Лешка,– в ,,зоне, , их не найдешь.

– Это точно: – кому орден, а кому прыщи на грудь, – согласился Серега. 21

– Колонну машин батальона, обогнали три выкрашенных в белый цвет ,, Пазика,, у них у всех были чем-то заделаны стекла, кроме водительских лобовых.

= Это чего за ,,белых людей везут?,– поинтересовался Игорь, глотая пыль в открытом кузове.

– На станцию ,,вольняшек,, то есть вольнонаемных повезли, видишь все стекла свинцом заделаны, да и автобус весь я думаю обшит, – ответили рядом, – а то не дай бог, лишних рентген хватанут.

– А нас чего тогда, на открытых возят? – не унимался Игорь.

– А ты, кто высокооплачиваемый специалист– ,,доброволец,, ? Мы солдаты, бойцы Чернобыля, ,, нас не манит медалей звон, не за рубли мы нанимались,, , знаешь как говорится:– пушечное мясо,

И много чести будет, нас за свинцом возить.

– Это я понял. Вроде город какой-то вырисовывается? – рассмотрел Игорь впереди, какие-то здания.

– Припять это. Оттуда всех эвакуировали, еще 27 апреля. Сутки выясняли, что да как, а вдруг обойдется. Говорят, даже шишка какая –то из Киева приезжала по партийной линии, все требовала, чтоб без паники, что ничего страшного не случилось.

Их поразил красивый пустынный город. Игорю он напомнил, свой город. Такой же современный, с высотными зданиями, широкими асфальтированными улицами. Вот только здесь кругом на ухоженных газонах, росли розы, и асфальт, беспрерывно поливаемый машинами, блестел под солнцем , как зеркало.

И в городе не было ,,гражданских,, только люди в форме, а в воздухе стоял гул, рев, словно готовящейся к атаке, военной техники.

– Нам приказано обрабатывать территорию городской больницы,– ставил задачу командир своему взводу,– с территории никуда не выходить. Здесь в кабинетах больницы, как и там в квартирах, – старлей показал на жилые дома, оставлено все. Любое любопытство, будет расценено, как мародерство. Усекли?

– Нас дома семьи ждут, – сказали из строя.

– Вот и помните об этом. Давайте, разбежались по местам.

– Смотрите, мужики, голая белка скачет,– удивленно вскрикнул кто-то.

По веткам сосны, растущей недалеко от входа в больничный городок, прыгала белка, сквозь мех которой большими пятнами просвечивала голая кожа.

–Досталось бедной,– задумчиво протянул Игорь.

С натягом ревели дизеля, с корнем выворачивая деревья, посаженные в городе, добрыми руками жителей. Вдавливали траками гусениц , перемалывала вместе с травой, кусты роз на газонах. Звенели разбитые стекла домов, от мощных струй водометных пушек, моющих здания. Убирался и увозился верхний слой земли, в пустом, брошенном городе, все должно быть пусто.

Только цвета солдатской формы, и почти такой же цвет обнаженной земли.

Они боролись за город, пытаясь его спасти, пытаясь вырвать из лап, невидимого врага, пытаясь вдохнуть в него жизнь. Они не знали, что у прекрасного, цветущего города, нет никакого будущего, и плакат, написанный огромными буквами на одном из зданий:– ,, Хай , живет атом, работником, а не солдатом,, предсказал его судьбу.

ИСПЫТАНИЕ

С пометкой ,, срочно,, пришла телеграмма в адрес партийной организации Чернобыльской атомной станции. ,, Прошу эту телеграмму считать моим заявлением о приеме в партию,, Хочу быть в первых рядах борцов, за счастье людей, за мир на земле, хочу быть коммунистом. Александр Ювченко,, Она была отправлена из Москвы из клиники, где лечится сейчас оператор реакторного цеха.….Председателю собрания не пришлось считать голоса, – принят единогласно… ,,Известия,, 16 мая 1986 года 22

Сергей, матерясь в полголоса, проклиная все на свете начальство, а заодно и отцов –командиров, таскал вместе с Лешкой, на дорогу жерди, раскладывая их поперек дороги, чтобы их ,,ИМЭЭР,, не повредил гусеницами асфальт.

– Хрен, их поймешь, то давай, как на пожар. То жерди клади. Леха, вчера дозиметрист, говорил, помнишь, что период полураспада этого стронция или цезия, черт их разберет, он вчера чуть ли не всю таблицу Менделеева приводил. Так вот период полураспада 130 лет, а полного, значит 260. Если у нас везде, каждый год после зимы, асфальт дыбом и ямами, то что здесь будет через 260 лет?

– Взводный сказал:– не повредите, думайте не только о себе, но и о людях .

– О каких людях, Лешка, где ты видишь людей? Одни мы ,,партизаны,, да чернота из ,, голубой дивизии,,. Вчера Вовка из второй роты, ,,Кразом,, снес у них шлагбаум, так они все вчетвером, от горя на землю попадали, своему богу молится,– кроме этой жерди через дорогу им охранять больше нечего. В газетах, нам же читают, пудрят всем мозги, ,,закончим,, ,,все вернется к нормальной жизни,, к какой жизни , Лешка, под радиацией медленно загибаться?

– Любишь ты поговорить, хлебом не корми, – положил тот свою жердь.

– Да я, как нормальный человек, понять Лешка хочу, Вот долбанул реактор, нагнали ,,партизан,, слухи идут, что нас уже 100 тысяч здесь. А где наши доблестные химические войска, с техникой, со специалистами? Я каждый день до упаду, дергаю рычаги, а кто – нибудь , объяснил зачем, я это делаю? Вот вчера после ,,обработки,, замеряли ,,фон,, сказали снизился, а сегодня он опять такой же. Вот и объясни:– для чего мы эту землю каждый день переворачиваем? Ладно, я согласен, мы под броней, а пацаны с лопатами? У них ,, лепестков,, не хватает, по три дня один носят. Я не понимаю, зачем все это , Лешка?

– Серега, а кто мы такие чтоб нам что-то объяснять? Кто чего знал и понимал, они дома, справками запаслись, военкомов подмазали. Видел вчера, к нашему азербайджанцу, из второй роты, из Ленинграда, родители прикатили вместе с врачом, в Киев, говорят на обследование бедолагу надо, он у них один, ему противопоказана радиация. А Игорь с белым билетом, служит не стонет. А нас с тобой , вообще никто спрашивать не будет, – Лешка подошел поближе, к не в меру распалившемуся другу, – Служил? Служил. Присягу давал? Давал. А под пули, или под радиацию? Не вижу разницы. Ты думаешь в Афгане, все согласны с политикой партии и правительства? То– то и оно. Нацепили погоны, служи и не вякай. Так, что Серый, не забивай себе голову, умными мыслями, никто тебе не даст на них ответ. Выбрасывай их из головы и пошли за жердями.

Через полчаса тяжелая машина, переламывая траками настил из жердей, пересекла асфальт и, отпустив отвал, ломая сосняк, стала вгрызаться в новую просеку.

Чернобыль: адрес мужества.

,, беда, случившаяся здесь, сблизила всех, кто сейчас на станции. Мы видели здесь министров, ученых с мировым именем, военачальников. Здесь рассуждают так: ,, Да рискованно . Да, опасно -радиация, но делать то надо.,,

И делают. За дни, прошедшие после 26 апреля, проведена гигантская работа, благодаря которой и удалось локализовать источник опасности. Решить вопросы огромной технической сложности, которые до Чернобыля, никто никогда в мире не решал. Мы видели здесь уникальные машины, автоматы– манипуляторы, работающие без людей в экстремальной обстановке.

Но мы еще раз убедились в истине: никто и никогда не заменит человека. Какой бы технически совершенной ни была машина, её никогда не удастся наделить, такими чертами человека, как самоотверженность, мужество, героизм.

( спецкорреспонденты ТАСС передают из района Чернобыльской АЭС.) 16 мая 1986 года 23

– Командир! Командир! – орал Игорь, на всех парах приближаясь к взводному.

– Не командир, а товарищ командир, – поправил его старлей, зная, что Игорь, белобилетник.

– Товарищ командир,– поправился запыхавшийся, и чем-то напуганный Игорь, – там, там….

– Так. Отдышись , успокойся. Ну и чего там? Приведение что-ли?

– Там… Там покойник в морге.

– Ну, событие. Вынести изакопать.

– Кому? Мне?

– Нет мне? Возьми носилки, кого нибудь еще с собой, и вперед. Экскаваторщику я скажу.

– Я боюсь покойников, я не могу, честно не могу,– умолял Игорь взводного.

– ,, Не могу,,. Такого слова в Советской Армии нет и быть не может. Кругом!

Труп вынесли на берег Припяти, недалеко от речного вокзала. Опустили в вырытую яму.

Экскаватор поднял ковш земли и, город…. Такой же мертвый, как и он, стал его могилой.

Батальон уходил из Припяти. Горд стал другим, лишившись зелени: деревьев, цветов, травы газонов. Опустевший без населения, без насаждений, он провожал уходящую колонну темными глазницами окон и гнетущей тишиной, которая опускалась на него, вслед за удаляющимся шумом моторов.

– Смотри на бомбежку заходит,– толкнул Игоря сосед, показывая на самолет, летящий от солнца на колонну.

– Под шинели , мужики, сейчас ливанет,– заорал кто-то в кузове.

По накинутым на головы шинелям, крупными каплями пробарабанил дождь.

Игорь вытянул из под шинели голову, и увидев на шинели рыжие пятна, толкнул соседа, – Это что?

– Да они по территории йод разбрызгивают, а тут он нас увидел, мишень хорошая, целая колонна, ну и представил, что он бомбардировщик.

Колонна остановилась, водители с матом, оттирали лобовые стекла ,сплошь залитые йодом.

– Шутит он так, понял?– рассмеялся сосед.

– У нас в батальоне произошло ЧП, – говорил комбат , перед строем батальона.

– Я вас предупреждал, что здесь в зоне Чернобыля, объявлен ,,сухой закон,, но у нас в батальоне, нашлись уроды, для которых приказы:– пустой звук. Сегодня ночью, двое солдат нашего батальона, употребили спиртосодержащую жидкость под названием ,, розовая вода,,, и напились ею до такой степени, что с утра не могли подняться.

– Хана, мужикам,– прошептал Серега.

– Капитан, давай этих алконавтов сюда, – комбат показал рукой на место возле себя.

Из строя третьей роты, вышли двое, и, пошатываясь, стараясь держаться, как можно ровнее, стали за спиной майора.

– Вы не стесняйтесь , давайте вперед. Страна должна знать своих героев,– приказал комбат.

– Батальон! Смирно!– посуровел голос комбата– слушай приказ: , , За употребление спиртного в обстановке чрезвычайной ситуации, за позорное поведение и нарушение воинской дисциплины рядовые,, – майор перечислил фамилии,– подлежат немедленному исключению из списков воинской части. Время проведенное на этих военных сборах , по месту работы считать прогулом, по службе не учитывать. Заместителю по политчасти, направить письма с требованием принятия соответствующих мер в райисполкомы, по месту жительства, в райвоенкоматы, откуда они были призваны,,

–Вам понятно? – комбат повернулся к виновным, – вы понимаете, что сами наказали себя и наказали серьезно. Те вяло кивнули головами.

– Капитан, забирайте этих алкоголиков, и не медленно отправляйте домой.

– Батальон смирно! Перед нами сегодня поставлена задача……. 24

– Влипли , пацаны по полной. Не повезло,– поделился после построения своими впечатлениями Серега,– письма всем разошлют, еще и на ,,гражданке,, нервы потреплют.

– Да круто замесили, – согласился Лешка, – Игорь, а ты чего, как утка переваливаешься?

– Так у меня же плоскостопие, я сапоги никогда не носил, тем более кирзовые.

– и чего молчишь? Терпишь?,– Леха пойдем к комбату, попросим. Пусть хоть дневальным по лагерю поставят, а то совсем без ног останется, герой Чернобыля.

– Пошли,– согласился Лешка.

Комбата они нашли на кухне, обсуждающим с замполитом какие-то свои проблемы.

– Разрешите обратиться, товарищ майор,– вскинул Лешка, руку к козырьку.

– Давайте, только по-быстрей.

Дополняя друг друга , они объянили им ситуацию с Игорем.

– Я все понимаю,– задумался майор, – его бы вообще домой отправить, но сам я это решить не могу. Если переживаете за парня, сходите к полковнику, представителю округа, если даст ,,добро,, вопросов никаких не будет. Я и сам с ним потом поговорю.

Они застегнулись перед полковничьей палаткой на все пуговицы, одернули форму, подтянули ремни, и приняв строевой вид, со словами ,,разрешите,. Получив разрешение. Шагнули в прохладу палатки.

Огромный полковник , согнувшись над столом, что-то писал. Представившись , как положено, они начали высказывать свою просьбу.

–Кругом! – вскочив из-за стола, не дослушав, заорал полковник. Служить не хотите, работать не хотите, хотите, чтоб другие за вас все делали. А сами только водку жрать , да спать. Вас для этого сюда прислали?

–Мы же не за себя,– пытался вставить слово Лешка.

– Вон!– заорал по новой полковник, – в ,,зону,, на станцию, бессменно!

– Вот сволочь, – выйдя в сердцах , плюнул Лешка,– отец-командир, твооою мать….

– Леха, а я ведь этого борова, не то что в ,,зоне,, даже в лагере не разу не видел. Он похоже, так и сидит в палатке, боясь выглянуть наружу, и жратву ему сюда носят.

– А чего не сидеть. Они сейчас сюда как мухи на мед: повышенные оклады, награды , званья.

– На нас наорал, даже не выслушав, теперь, довольный, наверное, сидит, еще бы вроде как поработал.

– Чего Игорю– то, скажем, жалко парня?

– А то и скажем, что ничего не решаем. Сидит вот такая сытая морда , счастливый до безобразия,

Чем больше сидит, тем больше капает. Еще и орден за мудрое руководство нами, как представитель Округа за Чернобыль получит. Сам знаешь, ,, нормальные герои, всегда идут в обход, , – Серега, смачно выругался.

– А мы с тобой что не герои? Вон Горбачев по радио каждый день с утра, на весь лагерь: – ,,Герои Чернобыля, на вас смотрит вся страна. Под мудрым руководством Коммунистической партии, проявляя мужество и героизм, мы скоро справимся с бедой, – обнял Лешка друга.

– ,,Героями,, Лешка, будут те, кто по палаткам сейчас, кто в ,,зону,, приезжает на пять минут, с пачкой командировочных на все свое руководство, которое само в ,,зону,, ни ногой. А мы с тобой сделаем свое дело и отвалим, а на наше место таких же как мы привезут. А эти пока сидят, от безделья мемуары напишут, по слухам, да по разговорам, как они живота не жалели, как толково руководили такими , как мы. Поверь мне, Лешка, эти ,,герои,, еще постучат себя в грудь, выбивая свои привилегии.

– Батальон! Строиться! – раздалось из динамиков.

– Страна зовет! Пошли герой,– прервал речь Сереги , Лешка.

25