Я застрял в зубах у великана

– Сказка открывает свои двери тем, кто в них хотя бы стучится. А теперь посмотри в окно.

Добрыня открыл от удивления рот. За окном вместо снега возвышались зелёные холмы, по которым ходили неведомые звери, озёра, в которых плавали киты, выбрасывая фонтаны воды из своих спин. До голубых небес возвышались шпили дворцов, над которыми парили драконы, извергающие огонь.

– Мне кажется, я сел не в ту электричку.

– Электричка номер девять ходит по дороге великанов, которая ведёт в Лукоморьево. Ты не мог ошибиться.

Глава третья

Застрять в зубах у великана

На перроне стояла разношерстная толпа. Собрались рыцари, медведи, зайцы, волки, лисы, какой-то круглый предмет, больше похожий на хлеб, только почему-то у мякиша были рот и глаза, по всей видимости, это сказочное существо было колобком. Четыре богатыря удерживали стеклянный шатёр, походивший на аквариум, в нём плавала Русалка. Особняком от всех держались девушки, стоявшие чуть позади остальных, их одеждой были зеленые водоросли, покрывавшие целиком тела.

– Кикиморы, – подсказал Кощей.

– Они все меня встречают? – поразился Добрыня.

– Ну как тебе сказать, честно говоря, все они хотели увидеть великана, а не карлика.

К перрону подкатила карета, запряженная тройкой белых лошадей. Двери открылись, и из неё выпал король, испачкав своё белоснежное платье. С его головы слетела корона и подкатилась к ногам Кощея.

– Где он, почему начали без меня? Казнить! – король поднялся и впопыхах отряхнулся.

– Не бойся, никого казнить не будут. У нас здесь конституционная монархия, – послышался голос за спиной. Обладателем голоса была чересчур красивая девушка, светлые волосы которой были настолько длинными, что концы их чуть было не касались земли.

В толпе запричитали.

– Где великан? – разочаровались кикиморы.

– Нас облапошили, расходимся, – добавил заяц. Кощей с короной подошёл к королю.

– Успокойтесь, все в порядке, ваше величество. Великан уже здесь, – напяливая корону на голову правителя, говорил Кощей.

Толпа замолкла. С небес на землю приземлилась ступа с пожилой женщиной.

– Явилась наконец, апчхи, – чихнул Кощей в очередной раз.

– Для тебя ж старалась, старый. Всю ночь зелье готовила! – произнесла женщина в ступе.

– Кто этот молодой человек, что стоит рядом с вами? – спросила обладательница длинных волос.

– Вам Яга все расскажет, – перевёл стрелки Кощей и выпил приготовленный ведьмой бульон.

– Уважаемые граждане Лукоморьево, короли, принцы и принцессы, звери, богатыри, кикиморы, лешие и прочая нечисть, перед вами потомок великих великанов, Добрыня Звенигорошек!

Со всех сторон пронесся смех. Король схватился за живот и снова повалился на землю. Заяц и волк обнялись и упали со смеху. Смеялась даже царевна Несмеяна. Добрыня покраснел, его удивление от волшебного мира, сменилось ненавистью к нему.

– Мне нужно вернуться домой! Когда прибудет следующая электричка? – спросил у Яги обиженный Добрыня.

– Так быстро сдался, даже принцессу от дракона не спасёшь? – Яга ответила вопросом на вопрос.

– Я слишком томный для спасения, да и с драконами портить отношения не хочу, они в сказках мне всегда нравились.

– Струсил! – выкрикнул заяц.

Весь сказочный мир обрушился на Звенигорошка, словно снег на голову. Такое с ним было однажды, когда он, учась в четвертом классе, рассказал нескладный стих собственного сочинения:

Вера в добро – последнее, что остается,Когда весь мир уходит из-под ног,Лишь только руку протянув, спасешь того ты,Кто в помощи нуждается твоей,Как рыбка малая нуждается в воде.

Тогда весь класс хохотал над ним.

– А вас как зовут? – спросил Добрыня у прилетевшей на ступе пожилой женщины.

– Алла Яга, твоя двоюродная бабушка, – представилась Баба Яга.

Глава четвертая

Указ

– Нет, ну надо же было такому случиться, что Кот учёный занимался чтением трудов Платона, а Горыныч с превеликим удовольствием вслушивался в это самое чтение. Непорядок! Что я вам говорил, непорядок, – громко докладывал Кощей.

Король, сняв корону, потёр свою лысую макушку и произнёс с досадой:

– Будь ты неладен со своим докладом, ему летать надо, принцесс похищать да рыцарей кушать, а он от безделья баклуши бьёт. Ещё не хватало нам в Лукоморьево Змея учёного, того и глядишь одной пещеры станет мало, за престол клыками своими решит ухватиться…

– Они там с Котом случайно не вздумали саботаж устроить, как книжка-то хоть называется?

– Государство, вроде, – ответил Кощей. На лбу короля проступил холодный пот.

– Ещё чего там случилось?

– Про Звенигорошка докладывать?

– Про карлика, что ли, этого?

– Ага, про него.

– Ай, говори уже быстро, да к трапезе пора преступать.

– Нынче отправился «великан»…

– В кавычках?

– В кавычках, ваше сиятельство. Отправился, значит, Добрыня со своей бабкой Аллой в сказочный лес. А лесная поляна-то пустая. Ночь искали избушку, под утро всё-таки разыскали.

– Где была?

– За гусями на юг побежала.

– Не набегается всё, окаянная.

– На этом официальная часть доклада заканчивается. Рассмотрим второстепенные вопросы.

– Какие это ещё второстепенные?

– А те, что о дочке вашей.

– Полцарства, значит, захотел?

– Угу…

– А вот тебе целый кукиш! – разозлившись, король показал Кощею дулю.

– Пора бы уже о наследниках подумать, до лысины дожил, а всё дурью маешься.

– Мне зять нужен здоровый, молодой, богатый!

– А я тебе чем не пригож?

– Худой, старый и… и… и… Простываешь ещё постоянно!

– Ага! Простываю, значит! В следующий раз сам за газетками ездить будешь!

– Не положено мне, королю, и за газетками ездить, вишь, ещё чего удумал, владыке Лукоморьево по электричкам мотаться.

– ЦСКА – «Спартак»! Центральное дерби.

– Купил?

– Купить-то купил, только вот не знаю теперь, что с этим выпуском делать. Алла просила на растопку прочитанное, холодно в избушке-то по ночам.

– Я тебе ща дам на растопку, а ну давай сюды! – король слез со своего царского престола, больше походившего на обыкновенный табурет, и, приблизившись к Кощею, схватил того за грудки.

– Отдавай, кому говорят, иначе хуже будет! – из-за тряски газета, спрятанная за пазухой Бессмертнова, выпала на пол.

– Сим-салябим-ахаляй-махаляй.

– А вот, значит, как ты заговорил!

Газета свернулась, словно оригами, и, превратившись в голубя, стремительно вылетела в форточку. Раздосадованный король, махнув рукой, присел на свой табурет.

– В какой сказке это видано, чтобы своему королю перечили! Разве что в тридевятой…

– Точно, в тридевятой! – вторил Кощей.

– Эх, была не была. Отдам дочку за того, кто разбудит великанов! Разбудишь – бери!

Бумажный голубь вернулся, влетев в ту же самую открытую форточку, и, покружив недолго над потолком, он плавно опустился в руки короля.

– Такс, – развернув оригами, король прочёл вслух написанное на первой странице «Советского спорта». – ЦСКА не смог удержать достигнутое преимущество в первом тайме в один забитый мяч, и уже на добавленных минутах второго тайма спартаковцы сравняли счёт, в равной борьбе была зафиксирована боевая ничья – один-один.

– Ничего, ничего, вот в следующем туре точно вас обгоним.

– Надежда умирает последней, – с иронией в голосе произнёс Бессмертнов.

– Ты, Кощей, не препирайся, поди лучше великанов разбуди, а то над нашим Лукоморьевым вся сказка уже потешается. Раньше хоть великаны всех отпугивали, а теперь даже гномы с тридевятого к нам без приглашения заходят, парады устраивают. Мне-то чего, я старый, а вот вам, молодым, жить да жить ещё.

– Ну, гномов я и сам не очень-то уважаю…

– А кто их, скажи мне, в нормальных-то сказках уважает, Белоснежка разве что.

– Ты ещё Гарри Потера вспомни.

– Хорош, хорош. Глашатай, глашатай!

– Да здесь я, ваше величество, – вдруг откуда ни возьмись появился перед ними Золотой Петушок.

– Вот что, пернатый друг, объявляй, что от дня сегодняшнего, вечера завтрашнего, утра мудрого будет тот мужем принцессы сказочной и хозяином половины королевства моего, кто сумеет разбудить великанов, спящих уже тысячу лет. Указ мой таков!

Глава пятая

В гостях у сказки

Добрыня проснулся от слишком сильного печного жара, хотя было самое утро и рассвет только-только начинал пробиваться сквозь оконные занавески, в избушке к этому времени хозяйки уже не было. Несмотря на отсутствие Яги, метла сама по себе подметала пол, еда сама по себе готовилась, а самовар сам по себе растопился.

– Вот так волшебство, ещё бы сюда компьютер и интернет, – подумал Звенигорошек.

– Эх, тоска, – произнёс он вслух, как тут же в дверь постучались.

– Какого лешего тут носит…

– Лешего, – послышался за дверью голос незнакомца.

– Баба Яга сказала, что открывать не велено никому, а особенно Лешему!

– Пахнет чаем зелёным и мятой душистой. Ты в гостях у сказки, а не мы у тебя, – обиделся незнакомец, представившийся Лешим.

– Вот что, я тебе, конечно же, открою, только ты Яге ничего не говори.

– Не скажу я ей ничего. Мне еще целый день в лесу плутать, а без горячего чая я уж ну никак не могу людей пугать, – продолжал говорить за дверью старикашка.

Добрыня открыл дверь, в избушку вошел невысокого роста дедушка, в льняном кафтане и чёрных шароварах, на его голову была натянута соломенная шляпа, из-под которой торчали светлые волосы. А вот вместо сапог на его маленьких ножках красовались лапти.

– Неудобно ведь по лесу в них ходить.

– Это вам, залукоморьевцам, неудобно, а мне в самый раз. Я тут все тропки знаю, мне даже по болотам ног не намочить, а вот тебе по голову мокро будет.

Добрыня пригласил старика за стол, к этому времени на столе стояли налитые кружки с горячим мятным чаем, а на середине стола – пиала, наполненная творожными ватрушками.

– Вот это я понимаю, в гостях у сказки! – дедушка с удовольствием отпил из кружки горячий чай и откусил большой кусок вкусной ватрушки. Добрыня также приступил к чаепитию.

– Когда выдвигаешься?

– Думаю, на этой неделе.