Предварительный статус

– Здравствуйте, – начал молодой парень. Его глаза расширились еще больше.

– Здравствуйте. Вы что-то хотели? Обследоваться? Что вас беспокоит?

– Помните, вы дали мне свою визитку на космической станции.

Юра почесал лоб и сразу же вспомнил, как прямо перед посадкой на рейс до Марса эта самая девушка, которая сейчас сидела в его кабинете, рухнула на пол и стала умолять своего парня никуда не лететь.

– Ах, да. Приступ паники перед полетом, я помню вас. Что-то новое стало беспокоить вашу…избранницу?

– Да.

– Рассказывайте все в мельчайших деталях. Это может быть очень важно для всей нашей планеты и не только.

Через двадцать минут беседы нейробиолог отправил девушку на сканирование мозга. Он предупредил ее, что в камере может меняться подача воздуха, давление, температура. А он в это время будет следить за реакцией мозга на эти изменения.

В какой-то момент эксперимента девушка стала биться головой и что-то бормотать. Юра зафиксировал нужные обозначения в таблице на компьютере.

– Значит, вы, Мария Соболь, боитесь перемещаться в соседние населенные пункты. И началось это буквально полгода назад. Верно?

– Да. Я даже к родным не могу поехать, дурдом какой-то. Именно поэтому я так испугалась перелета на другую планету. Если по своей боюсь передвигаться. Не знаю, как объяснить. Просто чувствую, что должна оставаться на одном месте.

– На одном месте?

Проводив ребят до выхода из клиники, он спустился в архив и достал папку, такую же желтую, как и та, что хранилась у него дома. Здесь стояли огромные стеллажи, где было множество таких папок. В кабинете Юра внимательно изучил результаты сканирования мозга этой молодой девушки, сложил ее снимок в папку и провел большим пальцем правой руки по участку бумаги с надписью: “Предварительный статус: нежизнеспособен”.

***

Кира прилетела к нему на три дня, и они собирались проводить все это время вместе. Рыжеволосая красавица привезла ему сверхмощный планшет, с которого можно отправлять сообщения на Марс.

– Теперь мы будем чаще общаться, – почти вскрикнула девушка, повиснув у Юры на шее. – Такие выдают моим коллегам для связи с семьей.

– Класс, вот так новость! С этого дня мне не придется специально ездить на станцию космических перелетов и дарить коробку конфет администратору Соне, чтобы позвонить тебе. Я очень рад тебя видеть.

Влюбленные долго гуляли по парку. Был разгар лета, и в Москве шел пушистый крупный снег. Под ногами переставляли лапы, как пингвины, короткокрылые голуби.

– Говорят, когда-то они летали, – мечтательно сказала Кира, глядя на этих неуклюжих птиц.

Юра бросил им крошки от печенья, которое завалялось в кармане, и ребята наблюдали, как те бегут наперегонки за угощением, заваливаясь и спотыкаясь.

– Ха-ха, да, я тоже слышал такое.

Они сели на скамейку и стали пить кофе из термоса, который еще и сам варил этот бодрящий напиток. Такие портативные кофемашины с функцией сохранения тепла стали очень популярны в 2211 году.

– Как дела на Марсе? Сколько ты, кстати, живешь там?

– На Марсе холодно и немного не по себе, но стараюсь привыкнуть. Я там живу уже полтора года, почти с самого запуска направления. Раньше работала в обычном туризме. Выезжаю в отпуск два раза в год на неделю. И еще два раза могу уехать на три-четыре дня в случае необходимости. И сейчас у меня необходимость быть с тобой, – заискивающе промурлыкала Кира, прижимаясь к сильному плечу.

– Холодно? У вас же сверхмощная система обогрева.

– Да. В самом бункере созданы благоприятные условия. Тяжело осознавать, что там снаружи. Иногда это давит. Погода на Марсе очень резко меняется, дует страшный ветер. Бывает, смотрю на него через стекло, и мороз бежит по коже. А если какая-то авария случится, и пропадет тепло? Об этом даже не хочется думать. Ночью температура опускается до -150 градусов Цельсия, а днем в некоторых участках планеты бывает даже +20.

– А правда, что небо на Марсе иногда становится голубым?

– Да. Часто я специально встаю утром пораньше, чтобы увидеть некое подобие земного небосвода. По-другому преломляется свет. Как и на Земле во время заката и рассвета. Вот и тут нечто похожее.

– Скажи честно, что тебе на Марсе нравится больше всего?

– Там весы показывают на 38% меньше, ха-ха-ха.

– Серьезно?

– И еще я просто чувствую, что должна там быть, что это мое место, где я могу стать максимально полезной.

“Я чувствую, что должна быть на одном месте”, – всплыли в памяти слова девушки в лаборатории.

– Ты удивительная, прямо с другой планеты.

– Я и так с другой планеты, – подмигнула она ему.

Началось что-то странное. Мы с Кирой все так же сидели на скамейке в парке. Неподалеку женщина на вид лет сорока разговаривала с каким-то свертком, было плохо видно, что она держит на коленях. Неожиданно раздался детский голос, и женщина подняла на вытянутых руках металлическую куклу, стала разговаривать с ней. Механический младенец рассмеялся заливистым смехом.

– Умер ребенок, – сделала вывод Кира.

Юра только кивнул и продолжил смотреть на незнакомку и ее робота, в которого, очевидно, вживили сознание из мозга умершего младенца. Оно развивалось внутри своего нового носителя. Преобразователь голоса моделировал звуковые реакции “ребенка”, а сенсоры улавливали движения матери.

Через дорогу от парка происходил какой-то сумбур, и теперь ребята переключились туда. Из здания центрального банка выбежал мужчина в костюме и галстуке. В руках у него что-то блестело. Бедняга метался из стороны в сторону, а потом вонзил в себя нож, судя по всему. Даже издалека было видно растекавшуюся по его рубашке кровь.

Через пять минут после того, как мужчина весь в крови рухнул на снег возле входа в банк, к нему подъехала машина с надписью “СПС”. Медработники заполнили какие-то бумаги и быстро погрузили труп в машину, а потом молниеносно скрылись за углом.

– Эй, просыпайся, соня, – раздался откуда-то издалека голос Киры.

Юра вскочил на постели и осмотрелся.

– Черт, ну и сон!

– Кошмар приснился?

– Мы с тобой сидели на той же скамейке, где болтали сегодня днем. Потом стала происходить какая-то чушь и приехала машина с буквами “СПС”.

– Что еще за “СПС”?

– Служба переноса сознания.

– А что, такая бывает?

– Пока нет. На самом деле, в нашей клинике мы тоже работаем над тем, чтобы научиться создавать компьютерную копию мозга. Правда, удается пока только на простейших организмах и небольших животных. Мозг человека слишком сложен. Чтобы точно воссоздать его без потери памяти и свойств личности, нужны колоссальные мощности, такой компьютер не войдет в мой кабинет, даже если его полностью освободить.

– Зачем вообще переносить куда-то сознание? Пойдем, скоро гости начнут собираться.

***

У малыша Виктора был день рождения. По дому развесили шарики в виде большой цифры “4”. Дети играли в надувном замке, а иллюзионист показывал фокусы.

Папа позвал именинника и вручил ему коробку. Виктор, не раздумывая, открыл крышку и замер. Внутри был кошка, она сидела очень спокойно, не мяукала, а только двигала головой и хлопала глазами.

Юра достал ее, поставил возле сына. Тот сразу стал гладить кошку, а она выгибала спину и мурчала каким-то однообразным звуком. Вдруг, животное запрыгнуло ребенку на плечо и стало тереться об его ухо. Кошачьи движения со стороны казались странными, механическими.

– Помнишь, Гага всегда так делала?

– Гага? Дааа.

– Я сохранил часть ее мозга и вживил его сюда. Знаешь, что такое мозг? Что папа тебе рассказывал?

– Это чтобы думать, и оно в голове, – ответил мальчик, теребя прядь своих волос.

– Ну вот, все правильно. Папа взял кусочек мозга Гаги и сделал тебе робота. Нравится?

– Очень. Ух ты. Да, у меня есть робот! Гага, иди сюда.

Малыш отошел в сторону и стал играть с кошкой-киборгом.

– Ого, производство домашних питомцев-роботов? – спросила за спиной умиленного отца Кира.

– Это не основной мой проект. Просто хотел порадовать сына. Нашу кошку по кличке Гага, названную так в честь Гагарина, пришлось усыпить. Я успел заморозить ее мозг и сохранить основные повадки животного, которые так любил мой сын. Попросил коллег сконструировать максимально похожего робота по фотографии, они даже шерсть ему почти как настоящую сделали.

– Здорово. Много на это времени ушло?

– Больше года.

Фокусник собрал всех детей возле мини-фонтана и стал насыпать туда сухой лед. Клубы пара вырывались из воды, дети хлопали в ладоши. Тут Юра почувствовал, как что-то пушистое касается его ноги сзади. Оглянувшись, он увидел робота Гагу. Сына рядом не было.

– Витя! – закричал встревоженный отец.

Этот испуг передался и Кире, она побежала к группе детей, которые толпились возле фокусника и загораживали обзор. Она увидела ботиночки мальчика, которые торчали перпендикулярно по направлению к фонтану, как если бы ребенок свесился туда всем туловищем. “Там же ядовитые пары, вот черт!” – пронеслось в голове девушки. В состоянии аффекта она метнулась в ту сторону, выкрикивая: “Витя! Витя!”. Следом за ней ринулся и Юра.

Когда он подбежал, Кира тянула мальчика за ноги. Наконец, ребенок очутился на полу. Его губы посинели. У девушки затряслись руки, а по щекам хлынули слезы. Но отец малыша только сжал ее руку и спокойно сказал:

– Подожди секунду.

– Что? Чего ждать, звони в скорую, черт возьми!

– Подожди.

Глаза мальчика открылись, лицо его уже стало румяным, а губы вновь порозовели. Он сел на ковре и показал папе большой палец вверх, как будто объявляя, что с ним все в порядке.

– Что тут вообще происходит? Как он так оправился сам?

– Кажется, я должен тебе кое-что объяснить.

Когда гости, обескураженные происшествием, поспешили на выход, Юра позвал Киру и начал говорить.

– То, что ты видела. В общем, Виктор – особенный. И я еще это изучаю, его феномен. Для обычных людей углекислый газ смертелен. Пары сухого льда заполняют легкие за пару минут, вытесняя кислород, и наступает смерть. Но у Виктора развивается какая-то система регуляции этого процесса.

Кира слушала, раскрыв рот.

– А, я даже не знаю, как на это реагировать, – наконец, выдавила из себя девушка.

– Это сложно понять. Но я ученый. И никогда не причинил бы вред своему сыну.

– Скажи мне, чем ты на самом деле занимаешься в своей лаборатории?

Юра замер на несколько секунд, почесал затылок, и лицо его приобрело напряженное выражение.

– Я работаю в группе по подготовке заселения Марса людьми. Мы выявляем тех, кто мог бы выжить в тех условиях, а кто не сможет адаптироваться ни при каких обстоятельствах.

– Переселение людей на Марс? То есть, это все не просто туристическое направление? Я думала, до этого еще очень далеко, разве не так?

– Все меняется, люди меняются, планета меняется. Это сложно объяснить в двух словах. Мой преподаватель тоже работает над этим, только изнутри. Собирает данные о вас всех, кто живет на Марсе, о тех, кто приезжает туда, как турист. Сколько вас там находится постоянно? Сорок семь человек? На каждого есть досье.

– Я просто экскурсоводом работаю! Три года назад весь мой мир начал рушиться, и тут они предложили полную смену обстановки и хорошую зарплату. Вот я и согласилась.

– Понимаю, но Земля нуждается в помощи уже давно, и ты это знаешь.

Кира пошла к себе и вышла оттуда через пятнадцать минут с собранным чемоданом.

– Переночую в отеле. Завтра я все равно улетаю обратно на Марс. Мог бы и сразу сказать мне всю правду.

Раздался хлопок двери, Юра остался в доме с сыном. Тот как-то по-взрослому посмотрел на него, а потом подошел и обнял.

– А когда я полечу на Марс? – спросил ребенок.

***

Юра снова привел сына в лабораторию, чтобы провести повторные исследования. С момента последних испытаний прошло пять месяцев. Тот случай с сухим льдом на празднике подтверждал догадки отца.

Он попросил малыша лежать спокойно в аппарате МРТ и не двигаться. По всему маленькому тельцу были прикреплены датчики. В какой-то момент отец дрожащей рукой ограничил доступ кислорода в кабинку, а вместо этого пустил туда струйку углекислого газа. Опасно, черт возьми! Но должно получиться, это очень важно, и его сын может стать настоящим двигателем современной науки.

Сначала мальчик закашлялся, но потом Юрий услышал ровное дыхание. При этом на мониторе он заметил один отчетливый участок. Достал прошлый снимок и сравнил картинки. Эта область в коре головного мозга Виктора стала больше. Сейчас она была около трех квадратных миллиметров.

При воздействии холода неизвестная ранее науке область тоже показывала повышенную активность. Завершив процедуру, отец достал сына из кабины и дал ему леденец на палочке. Мальчик выглядел здоровым. Даже как будто стал бодрее.

– Молодчина, – похвалил ребенка гордый отец. – Ты достойный потомок своего прапрапрапрадеда.

– Ха-ха. Пра-пра-пра, – принялся повторять за отцом довольный малыш.

Пока они шли домой, мальчик расстегивал куртку, брал голыми руками снег и катал его в крошечных ладошках, не демонстрируя никакого дискомфорта. Мама его отругала бы, добавив, что так можно простудиться. Но Юра понимал, что развитие Виктора идет своим чередом. Тем более, он все видел на мониторе в лаборатории. Его сын особенный.