Кто написал? Нейросеть или человек

Я подошёл к водосточной трубе, и дождевой водой начал смывать кровь, пот и собачьи слюни. Мохнатый друг естественно никуда не ушёл. Как я понял ещё в лежачем положении, это был пёс. Он с большим интересом, наблюдал за процессом моего мытья, как будто сам хотел научиться приводить себя в порядок человеческим способом.

На небе, по небольшому просвету было видно, что полдень позади. А значит мне надо поторопиться найти хоть какое-то общение, чтобы понять в каком направлении двигаться за лекарством для Виолетты.

Мохнатый-лизун решил проследовать за мной. Видимо почувствовал, что я ещё не обедавший, и моя цель – обязательно должна быть еда, а значит ему точно, что-то перепадёт.

– Но нет дружок, у меня есть дело поважнее, и если потребуется, я не буду кушать день, два… В общем пока не достигну результата.

Домики «других» были собраны из квадратов, также, как и амбар, только складывались в более сложные конструкции. Их возвели словно стеллажи на современной выставке. Пёс, как экскурсовод, водил меня по мокрым улицам. А я шёл за ним.

Вдруг, мой «гид» услышал какой-то знакомый для себя лай, и решил ринуться к источнику звука. При этом, не забыл попрощаться со мной, лизнув пару раз мои пальцы.

– Странно, за пол часа хождения не встретить ни одного человека.

Вдалеке послышались одинокие шаги. Приближающийся силуэт раскрыл парня со слегка длинными волосами, которые свисали по бокам. Оглядев меня, парень сказал:

– Пойдём со мной.

Я молча согласился. А что мне ещё оставалось делать…

– Накинь капюшон. – парень безотлагательно скомандовал мне. И я накинул. Он посмотрел на меня, и ещё сильнее закрыл моё лицо капюшоном. Да так, что мои щёки совсем спрятались от окружающих нас домов.

– Куда мы идём? – Как дойдём, я всё тебе расскажу. – сухо ответил парень.

“Ну ладно, ждём пока дойдём.” – пролетела недовольная мысль в моей голове.

Я покорно шёл за ним, сворачивая, то налево, то направо. И хотя домики были сложены в разнообразные многоугольные формы, в моей голове из-за одинаковых офисно-серых квадратов никак не могла запечатлеться общая картина запрет городка. Невозможно было расставить визуальные маячки, чтобы по ним вернуться к нулевой точке – к амбару.

– А почему на улице никого нет?

– В это время в отвергнутом городе сиеста – тихо ответил парень.

– Что? – не укрыв удивления спросил я.

– Сиеста это – обязательный послеобеденный сон. Таким образом мозги лучше работают, перезагружаются после активной мыслительной деятельности в первой половине дня.

На этих словах, сопровождавший меня парнишка примерно моих лет остановился около одного домика из квадратов, достал плоскую отвёртку и отлучил нижний серый квадрат от конструкции. Примерно также, как и я в амбаре, только совсем не оставив следов.

– Ныряй. Я, уже по традиции, покорно, словно цирковой тюлень выполнил команду своего «дрессировщика». – Давай, давай. Смелее вперёд. – подталкивал он меня.

– Там темно! – наконец-то, хоть немного позволил себе возмутиться на безымянного командира.

– Как доползёшь у меня появится возможность включить свет.

Ну, как можно было не довериться его логичным доводам? И я пополз дальше.

Включился свет. Я резко встал с четвероногого положения, чтобы показать, что у меня есть хоть какое-то мнение на его команды.

Это была уютная, по-мальчишески не убранная комната. Стол, стулья, кровать – всё было выполнено из уже привычных этому городку квадратов, и встроено в интерьер комнаты. Это смотрелось современно и удобно.

– Я Альфред. – протянув свою кисть для рукопожатия, впервые приветливо обратился ко мне довольно обычной внешности парнишка.

– А меня Максим зовут. – суховато ответил я.

– Ты же отторженец. – парень дал определение моему виду.

– Кто? – спросил я. – Ну то есть, не здешний, там за оградой живёшь. – ответил он.

– Это, что сразу видно? продолжил спрашивать его.

– Ни то слово. – с ухмылкой ответил Альфред. – И, что тебя привело к отвергнутым?

– Вот. – я протянул бумажку с терапевтическим описанием от доктора Светы. – Этим болеет моя сестра. И я надеюсь найти у «других» лекарство.

– У «других»? Я слышал, что вы так называете отвергнутых. Это конечно немного странно слышать такое определение от тех, кто отгородился забором.

После его слов, я почему-то немного засмущался.

– Да ладно. Эту кашу наши отцы заварили. А мы её обязательно съедим. Ведь у нас нет никаких предрассудков… – приятельски ударив меня по плечу, разрядил обстановку Альфред.

– Альфред, ты извини. Но мне очень надо…

– Давай посмотрим, чем там заболела твоя сестричка. – быстро поняв мои чаяния, перебил меня Альфред.

Он довольно бегло прочитал еле понятный почерк доктора Светы.

– Ясно. Это клеточная флексия. – сделал вывод юный «доктор».

– Ты уверен?

– Да, конечно. Это довольно распространенная болезнь. Отвергнутые уже год как нашли панацею от клеточного сгибания.

После этих слов, у меня на душе стало легче.

– И я даже знаю где достать нужное тебе лекарство. – продолжил Альфред. – Пойдём за мной. У нас есть восемь минут, пока все в послеобеденной спячке.

И в этот раз его слова уже не звучали как команда. И я даже с удовольствием ринулся за ним.

– Вот на, надень это. – вытащив из пакетика чёрную медицинскую маску, сказал Альфред.

– А тебе не надо? – поинтересовался я.

– Нет. – ответил он. – Меня здесь знают.

Мы вышли из его комнаты. Вокруг была та же архитектура, что и на улице запрет городка, только светлее, из-за того, что сверху был пятиметровый потолок с лампами, как будто мы попали в торговый центр с павильонами.

– Тебе повезло, моя мать, заведующая в биолаборатории.

– И что, она нам поможет? – наивно спросил я.

–Ты что! Ей первой кому ни в коем случае нельзя говорить о твоём появлении здесь.

– Как? Это же твоя мама…

– Это не совсем так. – ответил Альфред и я вопросительно взглянул на него, продолжая быстро шагать за ним. – Мать – это она просит, чтобы я её так называл. На самом деле, я плод её эксперимента. Она такая фанатка всех этих биоисследований. А я – её очередной опыт. Она что-то с чем-то скрестила, и вот я – человечек. Но мне ещё многое предстоит разузнать. Растит меня как родного, но наблюдает, как за подопытной мышью.

После небольшой биографии, Альфред резко остановился, и сказал:

– Нам сюда.

Перед нами выросла массивная белая дверь. Альфред ловко набрал код на панели, чем немного поразил меня.

– Спросишь, откуда я знаю комбинацию? Матушка не сильна в цифрах, голова занята биологией, и только очевидные комбинации запоминает. Год моего создания – легко, со второй попытки взломал.

«Интересно, он не боялся ни камер, ни последствий, которые его ждут. Просто смело зашёл, чтобы помочь неизвестному человеку. Что им движет?»

– На, помажь свой нос. – выдавив из тюбика что-то себе на палец бесцеремонно намазал на мой нос. – Только не трогай, дай мази 30 секунд, и царапина заживёт.

И действительно, нос перестал пульсировать. Активно пощипав, царапина исчезла. От ранки ни следа.

– Вот оно. – прервав моё удивление от мази, указал на три пробирки внутри которых то и дело, сама по себе кружилась жёлто-голубая жидкость. – На всякий случай, возьми все три. Я по привычке, чтобы не класть все “яйца” в одну корзину рассовал пробирки по разным местам. Первую положил во внутренний карман куртки, вторую в мини-карман штанов, который идеально повторял форму пробирки. А третью, просто зажал в ладонь, чтобы тактильно контролировать, доставшуюся каким-то чудом спасительную жидкость для сестры.

Вдруг, снаружи резко зашипело, зашумело и многочисленные голоса начали создавать звуковые волны.

– Всё, сиеста закончилась. – Альфред дал своё определение происходящему. – Все выспались. Где твоя маска?

– Не знаю с тревогой ответил я.

– Эх, это уже усложняет ситуацию.

– Почему?

– Сейчас увидишь. Ты отличаешься от них.

– Но я не отличаюсь от тебя.

– Да, но я не такой как они. Я скрещенный и в единственном экземпляре здесь.

– Что делать?

– Закрой хорошенько лицо капюшоном. Может прокатит. Пойдём.

Мы вышли, кругом ходили люди. И вроде обычные, но Альфред был прав было очевидное отличие между мной и ними. У них на лицах, чуть ниже глаз и до самого подбородка были фиолетовые слегка воспалённые пятна, прям марганцовочного цвета. Я опустил голову вниз, словно чего-то стыдясь спрятался под капюшоном. Только пятки Альфреда были для меня ориентиром.

Спустя некоторое время, мы подошли к двери, которая вела к мокрой улице.

Дверь открылась.

– Привет, мам. – Альфред второпях поприветствовал оказавшуюся перед нами женщину.

– Привет, Альфред. А ты куда?

– Да вот, с другом решили посмотреть, как ребята постарше встречают день рождения нашего городка. Ты же помнишь, какое сегодня число? – обратился Альфред к женщине.

– Конечно. Этот праздник придумал мой отец. – ответила женщина Альфреду, внимательно рассматривая меня.

Я машинально, ещё сильнее укрылся капюшоном, но она всё равно увидела моё гладкое лицо.

– Ты кто такой?!

Не мешкая мы с Альфредом побежали и запрыгнули на стоявшую неподалеку огромную тележку по типу тех, которые обычно ставят в больших строительных магазинах.

Женщине удалось схватить Альфреда за предплечье, но он не стушевался, и резко высвободил руку. Женские ногти прочертили на руке Альфреда глубокие борозды-царапины.

– Прощай «матушка»! – Альфред с издёвкой прокричал своей создательнице вслед, при этом активно разгоняя тележку ногами.

Добротно разогнавшись, мы спокойно и свободно катились на четырёх маленьких колёсиках под горку. В этот независимый момент, Альфред достал волшебную мазь, чтобы стереть кровавые следы, оставленные на его руке.

Спустя некоторое время, нас начала обгонять колонна велосипедистов. Их велотранспорт сильно пестрил разнообразием: двух-, трёх-, четырёх- и даже одноколёсные велики проезжали мимо нас.

Одни ребята, которые плавно обгоняли нас на трёхколёсном велосипеде, пристально, и немного с удивлением рассматривали меня и Альфреда. Среди них была девочка в необычном разноцветном платье. Она спокойно крутила педали на одном из трёх велосипедных мест. И неожиданно для меня, девочка бросила взгляд на моё явно неместное лицо. Я слегка испугался, что она забьёт тревогу, что некто проник в изолированный город. Но нет, девочка просто подмигнула мне, и я засмущался. Они, планомерно отдалившись от нас заставили меня попрощаться с новоиспечённым и приятным взглядом девочки. А мы спокойно продолжили скатываться по своим, если так можно сказать делам.

– Куда они все едут?

– На молодёжный фестиваль в честь дня рождения запрет городка.

– А мы куда?

– Я думаю туда же. Там можно затеряться в молодёжной движухе, и обсудить дальнейший план.

Я не стал допытывать Альфреда вопросами о его мотивации. И так понятно без слов, что он чётко и не первый день осознавал, чего он хочет.

Мы подкатили к площадке, на которой с каждой минутой становилось всё активнее и активнее. Это местная молодёжь скапливалась в отдельные кружки-компании и давала шума. Они создавали игривую приятную атмосферу.

Фестиваль проходил на широкой, видимо когда-то принадлежавшей рынку площади. Фестивальная поляна ограничивалась только заброшенным парком с жившими в нём деревьями, и высоким кирпичным забором, который отделял «других» от моего города.

Чуть поодаль, в забор был вживлён бывший вход в станцию метро. Таким образом метрошная шапка с прозрачными дверьми стала неотъемлемой частью разделения людей на своих и «других».

Около метро было поспокойнее, лишь небольшая компания вела разговоры вокруг бочки внутри которой горел огонь. Несмотря на то, что было всего 17 летних часов, серая погода создавала вечернюю атмосферу.

Мы подошли к метрошным дверям. Они были заварены по всему периметру, так что попасть домой через них был совсем не вариант. Тем более, за ними ещё была решётка, а со стороны моего города были ровно такие же прозрачные заблокированные сварным швом двери. На стороне моего города, также тусила немногочисленная молодёжь. Они были явно менее воспитаны. Ребята из моего города передразнивали молодёжь запрет городка, изображая их в виде зомби. Но «другие» совсем не обращали на них внимания, как будто зомбические кривляния моих одногорожан для местных ребят были обычным фоном.

– Значит так. – Альфред перебил моё любование кривляками на той стороне. – В километре отсюда обменный пункт…

– Амбар? – перебил я Альфреда. – Я как раз через него проник сюда.

– Прекрасно. Тогда ты знаешь, как вернуться. Подождём пока начнёт темнеть, и пойдём туда.