Дорога в ад

– Я же тебе говорила, что твой братец – редкостный мерзавец. Он убил меня, посадил тебя. И я точно знаю, что ты живым отсюда не выйдешь. Тебе нужно убить своих сокамерников!

– Бабушка, но это же…

– Убей их! – Глаза бабушки сверкнули. – Их всех подговорил твой брат! Ты же сам знаешь, что ему это под силу. Он всех их подкупил! Всех! Всех!..

– Когда? Когда я должен это сделать?

– Прямо сейчас! – Бабушка смотрела ему в глаза. – Ты должен убить их и съесть их сердца.

– Но как я это сделаю?

– Убьешь заточкой, а всё остальное сделаешь ножом, который Рогатый прячет в тайнике у параши.

Такую кличку стареющий вор-рецидивист получил за шишковидные наросты на голове. А по паспорту он был Иван Афанасьев.

Той же ночью Илья выполнил указания своей бабули. Он убил мирно посапывающих сокамерников, съел их сердца, наслаждаясь вкусом их крови.

Разумеется, виноватым в случившемся он себя не считал. На допросах он говорил, что убить сокамерников ему посоветовала бабушка, которая фактически спасла его от смерти.

Каким-то чудом суд освободил Илью от отбытия наказания, поместив его на лечение в психиатрическую больницу. Илья был этому искренне рад. Ведь он считал, что за убийство сокамерников ему накрутят как минимум лет десять. Тогда на свободу он точно никогда не выйдет.

В психиатрической больнице ему было неплохо, если не считать лекарств, от которых он тупел и превращался в некое подобие овоща. Там всегда сытно кормили, выводили на прогулки. На каждом этаже стояли телевизоры. В палате вместе с Ильёй лежали ещё девять вполне нормальных мужиков, считающих себя абсолютно здоровыми. Не было никаких смирительных рубашек, никаких издевательств над больными. Никого не привязывали к металлическим спинкам коек.

«А здесь не так уж и плохо», – думал Илья, периодически выходя из состояния отупения, вызванного приемом лекарств.

В психушке он находился не менее двух лет. Время здесь летело очень быстро и за ним невозможно было уследить. Больше всего Илья боялся, что, если его признают здоровым, то опять вернут в места не столь отдаленные, а ему этого не хотелось. Поэтому по совету адекватных «психов», большинство из которых были симулянтами, Илья раз в неделю бился головой об стену или пугал медсестер. Остальные «психи» делали то же самое. Только большинству из них не хотелось возвращаться к женам и детям. У кого-то были большие долги, в том числе и карточные. Лечился в одной палате с Ильей и бывший следователь Николай Гуменюк, который «закосил» под психа потому, что на свободу вышел криминальный авторитет, которого тот посадил в свое время. Как только авторитет вышел, у Николая начались проблемы: его дачу спалили дотла, его машину взорвали, его молодую жену убили, на самого Гуменюка покушались три раза. Машину и дачу Николаю было жалко больше всего, так как он копил на них почти всю жизнь. А вот жену ему было не жалко. Они разошлись за полгода до описываемых событий из-за того, что Галочка постоянно изменяла Николаю. Детей у них не было.

С момента последнего покушения у Николая, по его словам, «башенку конкретно снесло». Пожалуй, он был одним из немногих, кто оказался в палате № 25, кто попал туда с реальным диагнозом. Но до поры-до времени вел он себя, как обычный человек. Илье он казался абсолютно нормальным.

Был в палате Ильи бывший православный священник, которого лишили сана и чуть не посадили за половые сношения с несовершеннолетней прихожанкой. Психушка для Отца Андрея, которого в миру звали Альберт Романовский, было средством спрятаться от всех, сделать так, чтобы о нем все забыли.

– Эта бесовка сама спаивала меня, а когда я уже был «в санях», заставляла меня делать всякие богопротивные непристойности! – говорил Альберт, крестясь. – Вот вам истинный крест. – Я никогда не заставлял её вставать на колени и залезать мне под рясу!

Даже изрядно нагрешив, Альберт Романовский и в психиатрической больнице не переставал быть священником. Он постоянно молился, читал больным библию, никогда не матерился.

Все душевно больные из палаты №25 были Илье симпатичны. Он ни про кого не мог сказать ничего плохого. Многие были с высшим образованием и просто хорошими собеседниками. Все они скрашивали жизнь Илье.

Лето сменялось осенью, осень – зимой. На смену холодной зиме приходила весна. Время шло плавно, по своему сценарию, задуманному матушкой-природой. Илье уже стало казаться, что он не лечится, а отдыхает в санатории. Так продолжалось, пока однажды он не проснулся среди ночи от сильного толчка, сотрясшего его койку. Открыв глаза, он увидел, что рядом с ним сидит бабушка, а глаза её печальны.

– Бабуля! – Илья не смог сдержать возглас удивления. – Ты зачем…

– Т-с-с! – Она приложила указательный палец к губам. – Не ори, а то всех разбудишь.

– Я тебя так давно не видел. Что ты мне хочешь сказать в этот раз?

– Тебе опять угрожает опасность, – как всегда, бабушка погладила Илью по волосам. От её прикосновения по спине пробежал холодок. – Твой братец снова хочет тебя убить.

– Но за что? – Илья приподнялся. – Что я ему сделал?

– Он занялся махинациями с недвижимостью. У него сейчас все руки в крови, и прокуратура им заинтересовалась. Он знает, что ты не псих, поэтому боится, что в один прекрасный день ты всё о нём кому-нибудь расскажешь. Поэтому этот кровопийца хочет от тебя избавиться. Раз уж он что-то задумал, обязательно это сделает. Ты же знаешь его не хуже меня, а?

– Но я не собираюсь о нём никому и ничего рассказывать…

– Я знаю, знаю! – Бабушка вздохнула. – Но он настроен решительно. Он боится тебя и ненавидит… Илюша, я не желаю тебе зла, а потому хочу помочь тебе.

– Как? – Илья подался вперед. – Как ты это сделаешь?

– Я всё продумала. Ты выйдешь отсюда и убьешь его. Иначе – никак: или он тебя, или ты его. Не жалей его, в нём уже нет ничего человеческого.

– Что? – Глаза Ильи округлились. – Как я это сделаю? Лбом пробью стены? Перегрызу решетки на окнах?

– Завтра вечером сюда зайдет медсестра. В её кармане окажутся ключи. Ты завладеешь ключами и убежишь отсюда. Во дворе будет стоять машина главврача. На ней ты доедешь до Твери и убьешь этого подонка Ивана. Тем самым ты отомстишь ему за меня. Если ты этого не сделаешь, он убьет тебя. Ну, как тебе это, а?

Илья задумался. В его планы вовсе не входило умирать. А Ивана он до сих пор ненавидел и обвинял его во всех своих бедах.

– Я согласен!

– Отлично! – Бабушка улыбнулась и исчезла.

Илья часа три потом лежал с открытыми глазами и представлял, как он убьет Ивана. Когда он пришел к выводу, что главное – убежать из психиатрической больницы, сон укутал его плотным черным одеялом, и он заснул.

Во сне ему снилось, как он бежит по темному, занесенному снегом лесу. За ним гонятся собаки. Илья убегает от них, а они всё ближе и ближе. Вдруг на пути Ильи возникает бабушка. Она протягивает ему палку. Илья берет палку из её старческих, покрытых темными пятнышками рук, оборачивается и начинает бить прыгающих на него собак. Он изо всех сил наносит им удары. Мертвые собаки падают на снег, дергаются в предсмертных конвульсиях, из их пастей льется кровь, окрашивая снег в красный цвет.

Весь следующий день прошел спокойно, но вечер выдался не вполне обычный. Симулянты в палате решили в очередной раз доказать врачам, что они действительно больные и устроили драку. Вбежавшие в палату два санитара тут же были сбиты с ног. Толпа больных рвала их на части, крича и кроя отборными ругательствами. На вбежавшую вслед за санитарами медсестру Соню накинулся бывший следователь. Он повалил её на пол, несколько раз ударил по лицу и стал разрывать на ней халат. В тот самый момент в сторону Ильи полетела связка ключей, едва не угодив ему в лицо. Подхватив на лету ключи, он выскочил в коридор. Увидев, как открывается стальная дверь отделения, Илья заскочил в туалет. Он стоял у двери и прислушивался. Сердце в груди гулко ухало. Илья услышал топот ног, скрип открывающийся двери в палату, усилившиеся вопли своих товарищей.

– Беги, время пришло! – крикнула ему материализовавшаяся у писсуаров бабушка и тут же исчезла.

Илья выскочил из туалета, понесся по коридору, спустился на первый этаж. Дрожащими руками нашел нужный ключ из связки, открыл ещё одну металлическую дверь, пробежал мимо поста охраны. Никого из ЧОП-овцев там почему-то не было. Входная дверь, оббитая деревянными рейками, оказалась закрытой, а в связке ключа от входной двери почему-то не было. Вбежав в комнату охраны, Рыткин начал судорожно срывать ключи с гвоздиков, вбитых в деревянный щит, висящий на стене и засовывать их в карманы больничной полосатой пижамы, пока наконец-то не наткнулся на одиноко висящий ключ с ярлычком, на котором было написано: «вход».

Схватив этот ключ, Илья рванулся к входной двери. В это время где-то наверху послышался топот ног. Илья услышал голоса: «Где Рыткин?.. Он убежал! Ловите его!»

Подскочив к двери, он без проблем открыл её, закрыл снаружи на замок. Он побежал по главной аллее к воротам больницы, раскидывая на ходу связки ключей. Подбегая к главным воротам, он увидел, как поднимается шлагбаум, а в ворота бесшумно въезжает «Пежо» главврача. Увидев Илью, Семен Иванович выскочил из машины с монтировкой, крепко зажатой в правой руке.

– Рыткин, опомнись! – кричал он. – Ты же скоро выйдешь отсюда. Зачем тебе это?

– Брось монтировку, не приближайся ко мне! – заорал Илья.

Но главврач, словно не услышав слова Рыткина, продолжал приближаться.

– Убей его, – прошептала в ухо внезапно появившаяся бабушка. – Иначе он убьет тебя!

Ещё шаг, взмах. Монтировка просвистела в воздухе. Илья нагнулся, сделал шаг вперед и плечом сшиб Семена Ивановича с ног. Ударившись головой об асфальт, главврач схватился обеими руками за затылок, застонал и выпустил монтировку из руки, чем Илья тут же воспользовался. Схватив монтировку, он стал бить ею Семена Ивановича по голове, пока тот не обмяк. Тут же из охранной будки выскочил охранник и понесся к месту битвы, держа перед собой резиновую дубинку. Когда охранник подбежал, Илья успел подняться на ноги. Отбив удар дубинкой монтировкой, он быстро присел, ударил охранника сначала по одной коленке, потом – по другой. Охранник закричал от боли и рухнул на землю, поджав колени и обхватив их руками. Илья подскочил к нему и бил его монтировкой, пока тот не затих.

Обыскав карманы главврача, достав из них ключи от машины и пухлый кошелек с деньгами, Илья прыгнул в «Пежо», дал задний ход. Разворачиваясь, он увидел, как входная дверь психиатрической больницы распахнулась. В лучах света показалось несколько фигур в белых халатах и округлая фигура охранника в черной униформе. Илья резко нажал на газ и понесся по петляющей между деревьями дорожке.

– В Тверь, – шептал он. – В Тверь. Я должен убить этого гаденыша!

– Правильно, – послышался голос бабушки с заднего сиденья. – Ты всё делаешь правильно. Молодец! Я люблю тебя, Илюша!

Он летел по шоссе, пока не приехал в коттеджный поселок, в котором жил его брат. В этом же поселке когда-то был его дом. ЕГО дом, в строительство которого Илья вложил столько денег, что и вспоминать не хотелось.

– Ты должен завладеть домом напротив, – опять послышался голос бабушки сзади. – Из окон второго этажа должен хорошо просматриваться двор твоего брата.

– И как я это сделаю? Как завладею домом? Там же живет Андрюха со своей семьей!

– Убьешь их всех. Это семья каннибалов. Они все ненормальные, все питаются человеческим мясом. Их дети на человеческой крови вскормлены. Убив их всех, ты спасешь сотни, а то и тысячи жизней.

Илья кивнул головой. Остановив машину у старого колодца, которым давно никто не пользовался, Илья метров триста шел пешком до дома соседа Ивана – Андрея. Шел Илья быстро, низко нагнув голову. Хотя было очень темно, ему не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел его в больничной пижаме. В то, что Андрей – каннибал, Илья поверил без труда, ведь сосед брата всегда был немного странным, в состоянии подпития всегда грозился всех «поубивать нахрен». Правда, незадолго до того, как Илью посадили, Андрея кодировали от алкоголизма. Илья полагал, что это не могло помешать Андрею продолжать есть человеческое мясо и кормить им свою семью.

Подойдя к высокому забору, огораживающему дом Андрея, Илья долго думал, как через него перелезть, пока не увидел, что ворота слегка приоткрыты. Андрей или забыл их закрыть, или никогда не закрывал. Когда Илья шёл по аккуратной дорожке к дому, на него кинулся большой доберман. От ошейника пса к будке, стоящей у крыльца, тянулась длинная цепь, но её длины явно не хватало для того, чтобы пес мог дотянуться до Ильи. Доберман рвался на цепи и хрипло лаял, пытаясь укусить Илью, клацал зубами. В окнах дома стал зажигаться свет. Рядом с Ильей появилась бабушка. Её присутствие Илья ощутил боковым зрением и по запаху лекарств. Доберман взвизгнул и, гремя цепью, спрятался в будке.

Илья беспрепятственно дошел до входной двери и постучал.

– Кто там? – послышался испуганный голос Андрея.

– Это я, Иван, – Илья подошел к окну, чтобы Андрей его разглядел.

– Ё-моё, ночь на дворе, – бормотал Андрей, открывая дверь. – Что у тебястряслось, Ваня! Почему визжал Цезарь?

– Расскажу – не поверишь! – сказал Илья, вламываясь в просторную прихожую и нанося удар за ударом по голове и по телу Андрея.

Когда Андрей без признаков жизни повалился на пол, забрызгивая кровью ковровую дорожку, в конце прихожей появилась его жена – Алла. Увидев распростертое на полу тело Андрея и окровавленную монтировку в руках Ильи, она сначала прикрыла рот рукой, а потом закричала и побежала на второй этаж. На половине лестницы Илья догнал её и убил несколькими ударами монтировкой по голове. Ножом, найденным на кухне, Илья убил детей Андрея, безмятежно дремлющих в своих кроватях.

– Больше некому будет есть людей! – сказал он, выходя из детской, вытирая руки и монтировку розовой простыней.

– Правильно! – прозвучал голос внезапно появившейся Глафиры Арнольдовны. – Свидетелей нужно убирать! Позаботься о собаке. Лопата и крысиный яд в подвале.

– Понял!

Илья спустился в подвал, взял лопату и баночку с ядом, которая стояла на верхней полке самодельного стеллажа, сколоченного из грубых досок. Яд и собачий корм он насыпал в миску, перемешал. Миску он выставил на крыльцо и закрыл входную дверь. Услышав, как пес поднимается на крыльцо и чавкает, хрустя кормом, Илья облегченно вздохнул и начал изучать дом, исследуя его до чердака, подмечая, где и что находится, что в доме есть полезного.

Через два часа, переодевшись в спортивный костюм Андрея, скинув с себя ненавистную полосатую пижаму, Илья захоронил тела Андрея, членов его семьи и собаки на приусадебном участке. Потом он долго мылся в ванне, наполненной теплой водой, смывая с себя запекшуюся кровь. В ванне он и заснул под утро с бутылкой виски в руке и с сигарой, зажатой в зубах. Как только он погрузился в глубокий сон, в ванную зашла бабушка. Она выхватила полупустую бутылку из ослабших пальцев Ильи, вынула сигару из его рта. Сделав глоток виски, она одобрительно кивнула головой, затянулась сигарой. А потом она исчезла. Бутылка и дымящаяся сигара остались лежать на полу.

Всю последующую неделю Илья наблюдал за домом брата, следил, когда Иван куда-то уходит, во сколько приходит. Илья быстро вычислил всех основных посетителей. Он знал, кто и как выглядит, как несут службу два шкафоподобных телохранителя. В доме Андрея Илья быстро нашёл бинокль, но не нашёл никакого оружия, кроме кухонных ножей. Илья решил использовать для убийства брата тот нож, которым он убил детей Андрея – с удобной толстой ручкой, длинным и острым лезвием.

Сначала Илья следил за домом брата с маниакальным упорством больше двадцати часов в сутки, пока не засыпал в кресле, стоящем у окна на втором этаже. Иногда он садился в «Форд» Андрея и ехал за машиной брата. Он следил, куда ездит брат на своём «Порше», чем занимается в Твери, с кем общается. Оказалось, что круг общения Ивана, в основном, нисколько не изменился. Только почему-то брат не общался с Лютерманом.

«Неужели они больше не компаньоны? – думал Илья. – Поссорились? А вдруг Ванька убил Абрамчика или посадил, как меня?»

На четвертый день слежки Илья стал позволять себе немного погулять в уютном саду на приусадебном участке Андрея, почитать книжки, сидя на заднем крыльце в кресле-качалке. Он не боялся, что его кто-то увидит, так как внутренний двор и сад были окружены очень высоким забором. Даже, если его кто-то заметит, ему было всё равно.

«Я – псих, – говорил он сам себе. – Мне никто ничего не сделает. Хуже, чем сейчас, мне уже не будет. Главное – убить брата, пока он не убил меня. А потом – будь, что будет!»

На первом этаже, в правом крыле дома была сауна. Илья любил вечерами погреться в ней, а потом понежить своё тело в прохладном бассейне. Он стал понимать, что если только следить за братом, можно сойти с ума. Нужно вносить в жизнь хоть какое-то разнообразие. Хоть час-два в день нужно отдыхать.

«Правильно, – шептала ему из разных углов бабушка. – Ты всё делаешь правильно!»

Дважды Илья приходил в местный продуктовый магазин и покупал продукты. В магазине все с ним здоровались, называли по отчеству, уважительно – Иван Степанович. Илье это даже нравилось.

На восьмой день, когда Илья спал в большой кровати и видел неплохой эротический сон, в котором главной героиней была Памела Андерсон, его мягким прикосновением разбудила бабушка.

– Пора, – шепнула она. – Действуй!

– Ага! – Илья вскочил. Схватив бинокль, он припал к нему глазами, стал рассматривать дом брата. День намечался жарким, поэтому все окна дома были распахнуты. Иван возился в своем кабинете, двор был пуст. Один из телохранителей выезжал из ворот на черном «БМВ». Собаки – две овчарки Бим и Джина, которые хорошо знали Илью, – спали в своих будках.

Остро наточив нож бруском, найденным на кухне, Илья вышел из дома. Когда он открывал ворота, к забору дома брата подкатилась грузовая «ГАЗель». На бортах её была надпись: «Вота-Лайф, вода для ВАС». Из кабины машины выскочили два дюжих хлопца в одинаковых синих комбинезонах и потащили на своих плечах по две большие бутылки воды. В это самое время Илья выскочил за ворота, добежал до ГАЗели, забрался на её кузов и без проблем перескочил через высокий забор. Краем глаза он заметил, как телохранитель дает указания развозчикам воды и запускает их в дом.

«Отлично! – подумал Илья. – Это облегчит мне задачу».

Как только ноги коснулись мягкой травы газона, к нему тут же подбежали овчарки. Или они приняли Илью за Ивана, или просто вспомнили его, они радостно прыгали вокруг него и виляли хвостами. Бим, встав на задние лапы, стал лизать лицо Ильи. Погладив собак, оттолкнув их, он устремился к сосне, растущей как раз напротив окон мансарды. Сосна была выше крыши дома. Добравшись до середины ствола, Илья оттолкнулся от толстого сука, долетел до открытого окна мансарды и уцепился за него руками. Подтянувшись на руках, Илья перевалился через подоконник, мягко приземлился на покрытый ворсистым ковром пол. Поднявшись на ноги, он пробежал всю мансарду, спустился на второй этаж. Пройдя по длинному коридору, Илья без проблем нашел то, что Иван всегда называл «своими апартаментами». Это был просторный рабочий кабинет, который с левой стороны соединялся с туалетом и с ванной, а справа к нему примыкала шикарная спальня. Илья протянул дрожащую руку к дверной ручке. Некоторое время он стоял перед дверью, раздумывая.

– Иди и мочи его! – безапелляционным тоном сказала бабушка, появившаяся вдруг позади Ильи.

– Да, – он распахнул дверь. Иван стоял спиной к нему в трусах и в белой рубашке. Он что-то выгребал из большой тумбы, сделанной из дуба. Брат обернулся на шум, выпрямился. Когда он увидел Илью, его глаза расширились.

– Илюха?!

– Да, братуха!

Иван рванулся к нему с вытянутыми вперед руками. В этот момент Илья быстро выхватил из-за пояса брюк нож и воткнул Ивану в грудь. Потом, пока Иван оседал на пол, Илья несколько раз ударил его в живот.

Глядя на тело, скорчившееся на полу, из-под которого растекалась большая лужа крови, Илья услышал, как открывается дверь. Обернувшись, он увидел Регину. Раньше она была одной из многочисленных подружек Ивана, а сейчас, судя по обручальному кольцу на безымянном пальце, она стала его женой.

Вскрикнув, она прижала руки к груди. Илья схватил её за руку, повалил на пол, прижал всем весом своего тела. Она сопротивлялась, пытаясь высвободиться.

– Нет! – кричала она даже через сжимающую её рот ладонь Ильи. – Отпусти меня! Что тебе надо? Деньги?

– Хорошая мысль! – Илья ослабил хватку. – А ты заткнешься?

– Да! – прошептала Регина, глядя на Илью умоляющим взглядом. – Только не убивай меня, хорошо?

Илья кивнул головой, поднялся на ноги, за локоть поставил на ноги Регину.

– За что ты убил его? – В глазах молодой женщины стояли слёзы. – Он ведь любил тебя! Он даже кучу денег отдал за то, чтобы тебя освободили.

– Врешь, сучка. Он заказал меня… Где деньги?

– Там, – Регина указала рукой в сторону спальни.

Заметив приоткрытую пасть сейфа, Илья встал сзади Регины, одна его рука легла ей на подбородок, а рука, в которой был зажат нож, перерезала ей горло и воткнула нож в живот.

– Сдохни, сука! – Он выпустил Регину из своих смертельных объятий. Она рухнула на пол и задергалась в конвульсиях.

Перешагнув через Регину, Илья рванулся в спальню. Подойдя к сейфу, он с сожалением увидел, что тот пуст. Только одна пачка евро лежала на нижней полке.

– Твари! – сказал Илья, кидая пачку денег на смятую кровать. – Обманула меня сучка…

И тут его взгляд упал на чемоданчик, лежащий на кровати.