Тени на холме

В тяжёлом молчании они дошли до берега, под ногами заскрежетали гладкие, пахнущие морской солью, белые камни. Когда Аврора молча села на тот же валун, что и год назад, достала из внутреннего кармана куртки ту же свёрнутую тетрадь, что и год назад и вырвала из неё листок, Рик понял, что больше не выдержит ни секунды. Он скользнул языком между пересохшими губами, чтобы легче было их разлепить, и заговорил:

— Как ты узнала, где я живу?

Прогладив большим пальцем сгибы на бумаге, Аврора заправила за уши и откинула за спину длинные волосы, она всегда распускала их по выходным на забаву ветру.

— Как будто это так сложно узнать… ― по голосу было слышно, что она обижается, и насупленные щёки это подтверждали.

— Прости… ― тихо и едва разборчиво буркнул Рик. ― Я думал, что ты больше не захочешь со мной дружить, если увидишь, где я живу, и что мой папа пьяница… ― лицо мальчишки порозовело от прилившей крови.

Аврора посмотрела на него и мотнула головой:

— Не перестану… Мне нравится дружить с тобой… ― она улыбнулась и приподняла в руках готовый кораблик.

Вечером на прощание Аврора чуть наклонилась и обняла промёрзшего Рика.

— Через год пойдём снова пускать кораблик? ― спросил тот, улыбнувшись.

— Да, если ты снова бубнить не начнёшь, ― Аврора отстранилась.

А потом они ещё стояли и болтали, и разошлись лишь тогда, когда на потемневшем небе стали отчётливо видны звёзды.

***

Оставаться дома рядом со скорбным отцовским сочувствием было невыносимо, и я напрасно понадеялся, что прогулка сможет отвлечь меня. Каждое дерево, каждый камень, и даже грязь на дороге готовы рассказать какую-нибудь историю про Рору.

Унылая небесная серость обещает скорое выпадение осадков. Даже не знаю, что хуже: когда хмурная погода дополняет такое же настроение и всецело способствует погружению в болото воспоминаний, или когда слепящее солнце на пару с дурашливым ветерком отвлекают и одновременно жутко раздражают тебя. Утрами всё поселение будто вымирает: все, работающие за пределами Полуострова — уже уехали, другие заняты хозяйством, малышня — в школе. Никто не окликнет и не заведёт бессмысленную будничную беседу. Хотя я не уверен, что увидев мою постную физиономию, хоть один человек изъявил бы желание перекинуться даже парой слов.

Затоптанная прошлогодняя трава слегка скользит под подошвой, когда я шагаю вверх по склону. Ухабистая дорога тянется в две стороны вдоль невысокого забора, ограждающего поле голой мёрзлой земли. Этот пейзаж просто создан для того, чтобы навевать мысли о болезнях, мертвецах и одиночестве. Если пойти влево, то спустя многие тысячи шагов можно выбраться с Полуострова к остальной цивилизации. Если вправо ― снова окажешься на распутье. Покидать Полуостров я не собирался и не собираюсь, в отличие от большинства ровесников. Я должен быть здесь и помнить Рору, чтобы она хотя бы в моих воспоминаниях оставалась на Полуострове. Она действительно любила эту глушь…

После вчерашнего дождя и ночных заморозков каждый шаг сопровождается хрустом ледяной корки. Издалека заметив у развилки массивное животное, оглядываюсь по сторонам. В такое совпадение сложно поверить, но и отрицать его невозможно. Это была Пилигрима. Я думал, что она давно сдохла или наконец нашла хозяина…

***

― А ты знаешь, почему на всех холмах есть деревья, а тот ― лысый? ― спросила Аврора, указав вдаль.

Она сидела на верхней из двух реек невысокой деревянной ограды, за которой шелестел овёс, и грызла сочную раннюю морковь.

— Не знаю. Может там пожар был, и всё выгорело, ― предположил Рик.

Посмотрев на собеседницу, он прищурился. Солнце подсвечивало её блестящие волосы. Над вырезом коричневого связанного крючком платья заметно выступали хрупкие ключицы, похожие на крылышки ласточки. Запястья украшали разноцветные самодельные браслеты из бисера и маленьких бубенчиков, а на правой щиколотке была повязана узкая синяя ленточка, которую Аврора носила, чтобы всегда вставать с той ноги.

— Нет, пожара там не было, ― возразила девочка, мотнув головой. ― Знаешь, почему на самом деле там ничего не растёт?

— И почему же? ― на всякий случай Рик заранее принял скептический вид.

— Потому что этот холм вытоптали духи.

Мальчишка усмехнулся. Именно какого-то такого ответа он и ожидал от подруги.

— Ну да, конечно, ― язвительно проговорил Рик. ― И кто тебе это сказал?

— Одна бабушка ― Изобра, ― как ни в чём не бывало ответила Аврора, будто не замечая насмешки.

— Сама ты Изобра, ― мальчишка прислонился к нагретой солнцем изгороди рядом со своей собеседницей. ― Откуда ты вообще взяла её?

— Встретила на берегу, ― продолжила девочка. ― Хочешь ещё морковку? ― предложила она, достав из кармана рыжий корнеплод.

Рик отрицательно мотнул лохматой головой.

— Ну как хочешь, ― Аврора снова захрустела морковью.

— И что она там делала на берегу? Рыбачила? ― мальчишка переломил один стебелёк овса и прикусил его зубами у края рта.

— Нет. Просто сидела на камушке, сматывала пряжу в клубки, я даже помогла ей.

— Хватит врать, нет у нас ни какой такой бабуськи… Как там её? ― фыркнул Рик.

— Изобра, ― подсказала Аврора. ― Ну как-то же я её встретила, значит есть. Может просто ты не видел.

— Я тут всех знаю, ― категорично возразил мальчик.

— Значит не всех, ― поддержала спор его собеседница.

Неожиданно Аврора провела рукой по голове Рика, пропуская сквозь пальцы его волосы. Мальчишка чуть отклонился в сторону, избегая прикосновения:

— Отстань, ― фыркнул он с напускным раздражением, хотя на самом деле не имел ничего против подобных жестов со стороны подруги. ― И я здесь знаю всех! Если не веришь ― можешь у кого угодно спросить про эту бабуську, её никто никогда не видел! И ты её тоже не видела!

— Ладно, тогда это была невидимая бабушка, ― выкрутилась Аврора, улыбнувшись. ― И она мне рассказала, что этот холм вытоптали духи. Их можно увидеть на несколько секунд сразу перед рассветом, в этот момент они касаются земли ― они выглядят как человеческие тени, только с горящими глазами.

— И с какого перепуга они все топчутся именно по этому холму?

— Не знаю, этого она мне не сказала.

— И сколько их там? Знаешь, как много людей умирало здесь? Они бы весь холм заняли, ― продолжил отстаивать своё мнение Рик.

— На холме оказываются не все духи, а только те, которые умерли на холоде, их тела замёрзли, и дух долго не мог освободиться, а, когда смог, его путь на небо уже закрылся. И, чтобы духи не блуждал по всему Полуострову, их всех собрала на холм Дева Снегов. С него они могут ненадолго заглянуть на небо, а потом снова возвращаются на землю. И, как раз когда они спускаются с неба, их можно увидеть, ― закончив, Аврора отправила в рот оставшийся морковный огрызок.

Мальчишка изо всех сил сдерживался, что бы не перебить собеседницу своими колкими шуточками и возражениями, но, как только он собрался вывалить на неё разом всё, что успел придумать, но девочка неожиданно айкнула, глаза её на мгновение испуганно округлились.

— Что такое? ― тут же забеспокоился Рик.

— Зуб… Он шатался и наконец выпал, ― выплюнув зуб в кулачок, Аврора улыбнулась и спрятала его в карман.

— Не забудь под подушку для феи положить, ― усмехнулся мальчик. ― Или бабуське отнеси, может она тоже за него монетку даст.

— Можешь и дальше не верить, но я её видела по-настоящему, ― девочка спрыгнула с забора. ― Пойдём ко мне? Я зубик дома оставлю, чтобы не потерять.

Рик кивнул, и они зашагали вдоль ограды.

— Про полевых рыжиков ты тоже говорила, что видела, ― напомнил мальчишка. ― И про хлюпиков в колодце, и про остальную бредятину.

— Тогда я просто хотела напугать тебя, а в этот раз ― всё по-настоящему… Чья это там такая коровка красивая?

Посмотрев туда, куда указывала Аврора, Рик увидел одинокое животное. Корова, и правда, была красивой: молочно-белая, за исключением торчащих чёрных ушей, с ровными, как полумесяц, рогами.

— Не знаю… Кто-то недавно купил, наверное…

— Ну вот, а говорил, что всех здесь знаешь, ― хихикнула Аврора, направляясь к животному. ― Привет, гулёна. Что ты здесь делаешь одна? ― ласково проговорила она.

— Странно, ни бирки, ни клейма… ― заметил мальчик, задумчиво разглядывая корову. ― Но ухоженная, значит точно чья-то. Потерялась, наверное.

— А может и не потерялась. Может она сама по себе такая, ― бесстрашно подойдя к животному, девочка погладила его по шее. ― Просто путешествует… Да, красавица? Ты коровка-путешественница? Коровка-пилигрим? Пилигримочка….

— Ну да, конечно. Наверняка это корова той бабуськи с клубками.

— Хватит тебе бубнить. Смотри какая она хорошая, ― Аврора заглянула в глаза корове. ― У обычных коров взгляд бестолковый, а у неё такой… Задумчивый, мечтательный… Она точно сама по себе, просто прогуливается.

— Сама по себе она бы давно уже сдохла, или её бы загрызли волки в лесу. Надо поспрашивать в поселении, пока она не ушла далеко, ― Рик скрестил руки на груди.

Корова протяжно замычала и тряхнула головой, будто протестуя. Аврора чуть отошла и рассмеялась:

— Видишь? Она против.

— Она просто мух отгоняет. Идём, надо спросить у Грэхема ― может это его корова, ― жестом позвав подругу за собой, Рик направился вниз по зелёному склону.

— Слышала, Пилигрима? Если не хочешь, чтобы тебя закрыли в коровник, лучше поторопись, ― предупредила Аврора на прощание.

***

В разное время Рора периодически упоминала о том, что видела где-то Пилигриму, но я не предавал её словам значения, думал ― как всегда фантазирует. Глаза у Пилигримы, и правда, не по-животному осознанные, смотрит так, будто собирается заговорить.

— Ну и чего тебе? ― бормочу я тихо.

Пилигрима подёргивает своими чёрными ушами. Её взгляд не даёт просто пройти мимо.

— Нет больше Авроры, можешь не ждать… ― фраза, которую мне стоит чаще повторять самому себе.

Подняв голову, Пилигрима смотрит в сторону лысого холма. В такие моменты становится не по себе, в памяти выплывают все сказки и выдумки Роры. Полевые рыжики, которые утаскивают и до смерти щекочут детей, хлюпики из колодца, которые завывают ночами и убеждают спуститься к ним вниз, запечные шуршавлики, которые через уши вытягивают хорошие сны, и, разумеется, духи умерших на холоде людей. Отвожу взгляд от Пилигримы и устремляюсь дальше по дороге. Не знаю, какого чёрта эта корова всё ещё бродит одна по полуострову, и не хочу знать…

Раз за разом повторяющийся кошмар с чернотой и холодными пальцами Роры, кричащие, вопреки прогнозам погоды, чайки, теперь ещё и эта блудная корова… Так и с ума сойти недолго.

К моему ужасу, следующие минут двадцать пути словно выпали из моей памяти, разума и реальности. Понять не могу, как оказался на другом конце поселения метрах в двадцати от пустующего дома, где когда-то жила семья Роры. Лучше бы я не просил у Грэхема выходной. Сейчас бы стучал топором по деревянным брускам или таскал воду ― точно было бы не до воспоминаний. Сжавшая грудную клетку боль просовывают свою лапу вверх через горло, скребёт когтями внутри головы, где-то в области бровей и переносицы, выдавливая из глаз слёзы.

Мне всегда было неловко и, в то же время, невероятно уютно в гостях у Роры. Надеюсь, сейчас её семья смогла оправиться от потери и осталась такой же крепкой и тёплой. Помню, как жутко я волновался перед тем, как впервые прийти домой к Роре на её день рождения. Боялся увидеть отвращение и презрение в глазах её родителей, боялся, что ей запретят общаться со мной. Но ничего подобного, к моему счастью, не произошло. Рора жила с родителями, бабушкой, старшим братом и тремя старшими сёстрами. Кроме того ― семья держала у себя кур, козу Принцессу, большую игривую дворнягу Чао и пакостливого хорька Тика который постоянно норовил утащить мои варежки или стельки из ботинок. Дома у Роры пахло душистыми, высушенными для добавления в чай травами и ягодами, и постоянно царила шутливая, лёгкая атмосфера…

Размазываю по щекам слёзы, соль тут же начинает щипать обветренную шершавую кожу. К счастью, до фермы Грэхема рукой подать, а у него всегда найдётся для меня задание, чтобы занять руки и разум.

***

Взявшись за ручку наполненной яблоками корзины, Рик на несколько секунд задержал дыхание и выпрямился, подняв её, направился к крыльцу. Навстречу мальчику вышел Грэхем с самокруткой в зубах и в накинутой на плечи шинели, застёгнутой только на верхнюю пуговицу. Выдыхая дым, он посмотрел на затянутое тучами небо:

— Опять дождь будет…

— По радио сказали, что всю неделю так будет, ― заметил Рик. ― Думаю, мы успеем эту яблоню обобрать до того, как ливанёт… Если Рора до этого не слопает все яблоки! ― на последней фразе он нарочно повысил голос, оглянувшись на подругу.

Аврора стояла с безмятежным видом в своей тёмно-зелёной клетчатой накидке и жевала яблоко, рассматривая ползущую по листку яблони букашку. Услышав своё имя, девочка оглянулась:

— Это только третье…

— Я насчитал уже четыре, и это при том, что не особо следил, ― возразил Рик.

— Ну значит это только пятое, ― Аврора пожала плечами.

— До этого ещё были ягоды и печёная картошка, у тебя желудок больше, чем у лошади, ― пробурчал мальчишка, возвращаясь к яблоне с пустой корзиной.

— Я ещё пирожки с вареньем ела дома. Может догонишь меня по росту, если будешь так же кушать, ― девочка улыбнулась.

— Я лопну, если буду так же обжираться.

Слушая детский разговор, Грэхем рассмеялся:

— Рик, хороший аппетит только украшает женщину.

— Моя бабушка тоже так говорит, ― поддержала Аврора, которая в свои двенадцать ещё не особо походила на женщину.

— Слушай бабушку, она у тебя точно знает, как хорошо выглядеть.

— Хороший аппетит делает женщин толще, а не красивее, ― ворчливо отозвался Рик и зачем-то несильно пихнул девочку плечом. ― Помогай давай, троглодит с косичками.

По небу прокатился гром, за холмами сверкнула молния. Аврора замерла, испуганно глядя на небо. После урагана Фиргат она жутко боялась гроз. Налетевший ветер грубо встряхнул ветки дерева.

— Точно ливанёт, все яблоки посшибает, ― держа самокрутку во рту, Грэхем взял пустое ведро и тоже направился к яблоне.

— Я… Наверное пойду домой… ― проговорила девочка, кутаясь в свою накидку.

— Мы могли бы собрать яблоки и переждать грозу здесь, ― предложил Рик.