Помоги проекту - поделись книгой:
Надо было дождаться, когда хозяев не будет в поместье.
Бай Юй лелеяла маленькую надежду, что ее господин Сян Юй задержится на севере надолго, может быть, даже на год. Начинались решающие бои между Чу и Цинем — в ближайшие месяцы будет несколько сражений в окрестностях Хуанхэ, Желтой реки, это примерно 700 километров от Учжуна, а потом командующие силами Чу соберутся в Пэнчэне. В исторических хрониках ничего не говорилось, приезжал ли в это время Сян Юй домой в Учжун.
Ласточки вились над ее головой. Они готовились к отлету и звали Бай Юй за собой. Они проносились с крыши на крышу, словно черные молнии, и возбужденно чирикали. Они заразили Бай Юй беспокойством, и она тоже, словно перелетная птица, чувствовала томление в душе, как сердце стучит и зовет в дорогу. Ей было весело и страшно, как перед прыжком с трамплина.
Ласточкам было проще. Они знали, куда летят.
Бай Юй ничего не знала.
У нее было одно желание — сбежать от Сян Юя.
В его отсутствие жизнь в усадьбе можно было даже назвать сносной — уже знакомый маленький мир с людьми, к которым Бай Юй успела привыкнуть, с занятиями резьбой и домашней работой, болтовней с Ли Лэ и прогулками с Юй Ваньсин по крытым галереям.
Самым главным, что портило картину была даже не Ми-фужэнь, а отсутствие горячей воды, чтобы помыться! Бай Юй готова была полжизни отдать за теплую ванну!
В одном из хозяйственных дворов было помещение, где стирали одежду. Там стояли несколько больших деревянных кадок, но в них впитались грязь и сажа от многочисленных стирок, внутренние стенки были темные, в неопрятных подтеках, так что даже думать про такое купание было противно.
Пока в прачечную не привезли новую кадушку.
Бай Юй сразу узнала новость от вездесущего Цуо Су.
Дело представлялось простым: после захода солнца усадьба быстро затихала — древнекитайские жители рано ложились спать, потому что вставали все на рассвете. Патрули, охранявшие усадьбу, не имели привычки заходить в прачечную. Ми-фужэнь с наступлением темноты запиралась в своих покоях, потому что боялась злых духов.
Никто ничего не узнает.
Цуо Су и Ли Лэ заранее наносили воды и налили бадью. В помещении были печи и котлы. Цуо Су нагрел сколько нужно воды, а Ли Лэ сделала отвар из зубровки, сладкой травы*[74].
Во время Воюющих Царств в Поднебесной еще не пользовались эссенциями и духами, вместо этого принимали ароматизированные ванны с травами.
Расслабляющий ванильный аромат наполнил комнату.
Бай Юй казалось, душа у нее сейчас отлетит в горние чертоги.
Она растаяла в теплой воде, над которой поднимался пар, словно облака, и она сама парила на этих облаках. Духи-хранители спускались к ней и говорили, что все будет хорошо.
Я омыла себя в отваре орхидей,
Окунулась в сладкие ароматы,
Одежда на мне всех цветов,
Я сама, как цветок.
Как орхидея осенью во всей красоте -
Зеленые листья и пурпурный стебель…*[75]
Ли Лэ зажгла в комнате несколько свечей, взяла гребень и сидела у гопожи в изголовье, поливала ее длинные черные волосы из ковшика и расчесывала их.
Глаза Бай Юй закрылись сами собой, а на лице расплылась блаженная улыбка.
Сто цветов собрала я в своем дворе…
Мы омоемся в Небесном Озере,
Где купается солнце,
Мы высушим волосы
В солнечной лощине между холмами.
Господин мой, что ты медлишь и не сходишь с облаков?..*[75]
Неожиданный порыв воздуха сдул теплый пар.
С торопливым "топ-топ-топ" убежала Ли Лэ.
Бум! — захлопнулась дверь, втолкнув в помещение новую струю холода.
Бай Юй в недоумении открыла глаза.
Сначала она подумала, что сумасшедшему Фэн Цзы все-таки удалось вызвать повелителя демонов Чжун Квэя.
Что увидела Бай Юй:
Огромный мужчина с длинной лохматой бородой таращит на нее круглые от возмущения глаза.*[76] На нем была темная коричневая одежда, которую он носил под доспехами — плотная солдатская рубаха с широкими отворотами и штаны. От него несло грязью, потом, гарью и кровью. Все демоны ада смотрели из его свирепых глаз.
Что увидел Сян Юй:
… … …
Что увидел Сян Юй:
Сиськи.
Две круглые, белые, полные женские груди, облепленные мокрой нижней рубашкой из прозрачного шелка ша. Сквозь невесомый шелк на белом нефритовом фоне просвечивали два розовых кружка с бесстыдно торчащими сосками.
Это совсем не то, что он ожидал увидеть в прачечной поздним вечером!
Это вообще не то, что мужчина ожидает увидеть в собственном доме!
Со времен трех легендарных династий, когда в Поднебесной правили мудрые цари древности, мужчине завещано проявлять уважение к жене и сыну.
Конечно, не зря говорят, что с наложницей лучше, чем с женой, а с проституткой лучше, чем с наложницей. Это значит, что с наложницей мужчина может позволить себе больше, чем с законной супругой, но он привык уважать Юй-цие почти так же, как фужэнь.
Потому что дом — это дом. Это не место для похоти и разврата.
Бордель — для похоти, семья — для уважения, он всегда проводил четкую границу.
А эта дочка Бай… могла хотя бы прикрыться руками для приличия!
Женщина уставилась на него круглыми черными глазами. Отблески свечи гладили ее плечи и грудь, как будто она была соткана из света и теней. Как будто она была водяным духом, показавшимся ему в укромном омуте, чтобы соблазнить и забрать его силу.
Сян Юй нахмурился поднял руку и непроизвольно сжал ее в кулак на поясе.
Бай Юй испугалась так, что не чувствовала ни рук ни ног. Она перестала понимать, где находится и что происходит. Она только знала, что сбылся самый жуткий кошмар в ее жизни.
Он стоял со стиснутым кулаком и сверлил ее ненавидящим взглядом из полумрака.
— Сян Юй, — произнесла она непослушными губами.
Потому что теперь она знала, кто он такой.
Мужчина развязал пояс и скинул рубашку.
— Ты должна говорить "господин", — хмуро сказал он, стянув сапоги и верхние штаны.
Потом он полез к ней в бадью.
Вода с шумом выплеснулась, как девятый вал, переворачивая и унося банные принадлежности. На поверхности ароматного отвара из зубровки начали расплываться грязные разводы.
Бай Юй оказалась притиснутой к деревянному борту широкой спиной. Когда она посмотрела вверх, ей показалось, что над ней нависла Великая Китайская Стена. Как на одном человеке может быть столько мускулов?!
— Помой мне волосы, — сказал мужчина.
— А-а… — задушенно прохрипела Бай Юй.
— У меня гребешок уплыл, — сказал она, когда к ней вернула способность говорить.
Спина молча двинулась и прижала ее еще сильнее к стенке кадушки.
(Бай Юй, расплющенная:) — А-а… Я сейчас… Я дотянусь…
Она распустила его завязанные в пучок волосы и начала поливать их и разбирать пальцами.
Весь душистый отвар и мыльная зола, которую Ли Лэ приготовила для нее уходили теперь на сто лет не мытую спутанную гриву. Мужчины Чу, особенно к югу от Янцзы, считают волосы подарком от родителей, поэтому никогда их не стригут в знак почтения.
Белая нижняя рубашка была серо-бурого цвета с соляными подтеками под мышками и большим пятном засохшей крови вокруг правой лопатки. Неизвестно, сколько дней Сян Юй не слезал с коня.
Теперь грязь с его волос и рубашки стекала в кадушку.
Бай Юй старалась.
Она была очень счастлива, что господин ее не утопил, и подсознательно старалась умилостивить его.
Сян Юй все время сидел, не шевелясь и ничего не говоря, даже его дыхания не было слышно.
Бай Юй уже подумала, не заснул ли он там, но тут мужчина пошевелился.
Не оборачиваясь, он одной рукой вытащил ее из-за себя, как котенка, и посадил верхом к себе на бедра.
— Бороду тоже помой, — сказал он, бесстрастно прикрыв глаза веками.
Бай Юй, не решаясь смотреть ему в лицо торопливо принялась за дело, робко надеясь, бородой все и ограничится.
У маленькой Бай Юй ноги не растягивались, чтобы оседлать мускулистые чресла Сян Юя. Она ерзала и пыталась сползти к коленям, но он придержал ее снизу, и она почувствовала, как его член толкает ее, горячий даже сквозь одежду.
Не сквозь одежду!
Во время Воюющих Царств штаны с закрытой ширинкой носили только простолюдины и солдаты. Естественно, нижние штаны вместо шва имели спереди разрез от промежности до пояса.
Сян Юй, ладони на ягодицах Бай Юй, легко приподнял ее и толкнулся внутрь.
А!
У нее перехватило дыхание от того, как глубоко он вошел.
Какой дурак придумал, что секс в воде — это романтично?! Они с Ван Джэкунем как-то устроили интимное купание на море, ей совсем не понравилось! Вся смазка вымывается водой, а обещанные незабываемые впечатления — от натертой промежности!
Бай Юй, как могла, упиралась мужчине в сгибы локтей, но он, даже не замечая ее сопротивления, поднимал и опускал ее, как щепку в море, больно впиваясь пальцами в бока, и таранил снизу бедрами.
Вода расплескивалась из кадки во все стороны.
Плотно пригнанные доски трещали, вместе с безостановочным движением внутри бадьи, между ними открывались щели, выплевывавшие тонкие струйки на пол.
Бедная Бай Юй забыла про страх и стыд, она только хотела, чтобы все поскорее закончилось, так ей было больно и неудобно.
Она подняла глаза и встретила взгляд Сян Юя, который смотрел на нее в упор с непроницаемым лицом. В его светлых карих глазах читался вызов, как будто он вел отряд на врага. Брови сердито сошлись над переносицей.
Его качавшееся вверх и вниз лицо было так близко, что Бай Юй видела его зрачки, окруженные отражением свечей. Вместо правого зрачка…
Она даже на несколько секунд забыла про свои страдания!
Вместо правого зрачка в центре радужной оболочки темнело странное пятно, по форме напоминающее восьмерку. Двойной зрачок. То, что она принимала за косоглазие, было знаком божественного происхождения, о котором упоминали несколько современников Сян Юя, таким же, как у мудрых императоров древности…
Ай!.. ай!.. Когда же это закончится?!
Слезы выступили у нее на глазах, но Сян Юй внутри нее никак не успокаивался. Бай Юй начало казаться, что у нее во влагалище спустили с цепи дикого кабана! Она чувствовала, как он распихивает ей органы толстым шершавым туловищем и топчет все копытами.
Чресла мужчины задвигались еще быстрее, член дернулся, сбился с ритма и начал выталкивать порции семени и сокращаться.
Сян Юй еще несколько секунд пристально смотрел на нее, с расширившимися ноздрями, а потом без предупреждения снял ее с себя и вылез.
Бай Юй осталась сидеть в грязной луже на дне кадушки.
По прачечной как будто проскакало стадо носорогов: баночки с кремами катаются в лужах, приготовленная на лавках чистая одежда промокла и свалилась на пол, свечи все залило, только самая дальняя теплилась в уголке. Остатки воды не спеша вытекали через трещины. Час назад это была хорошая новая кадка.
Сама Бай Юй была грязнее, чем до бани.
Поделиться книгой: