Летопись Ториона. Дневник старого гнома

— И это тоже. А главное — орк познал природу течения жизни. Теперь орк умеет взаимодействовать с энергией.

— Ууууу! Звучит круто. Не зря мы по болоту две недели ползали. Ладно, пойду я, нужно рану перевязать, а то порезался о кораллы, пока за крабами гонялся. — гном показал небольшой, но глубокий порез на левой руке.

— Постой, гном-брат! — остановил его орк и потянулся к одному из мешочков, весящему на поясе.

Достав из мешочка щепотку порошка, Матус посыпал им рану, а затем приложил к ней свою ладонь. Рука орка была холодной, но совсем скоро гном почувствовал слегка обжигающее тепло. Когда орк убрал руку, Хелдиир увидел, что рана перестала кровоточить и выглядела так, как будто он поранился день-два назад. Ещё более удивлённо он посмотрел на Матуса.

— Течение жизни — энергия, взаимодействуя с ней можно менять мир. — всё тем-же ровным голосом сказал орк.

Ещё раз удивлённо посмотрев на орка, Хелдиир зашагал в поселение, оставив Матуса наедине с шумом волн и мыслями о мироздании.

Апрель 432 года (1 года от Рождения Пламени)

В поселении кипела подготовка к празднику. Те, кто планировал участвовать в соревнованиях — усиленно тренировались. Рыбаки заготавливали морские деликатесы для пиршества, а оркессы украшали свои наряды. Хелдиир предложил племени попробовать коптить морепродукты, что бы они дольше не портились. Так же он помог соорудить несколько коптилок разной конструкции — для холодного и горячего копчения. Через несколько дней огромная толпа орков, гоблинов и волков с повозками, полными продуктов, отправились на запад, к Саду Предков. Несмотря на то, что у празднования не было чётко определённой даты, представители разных поселений приезжали практически одновременно, никто не опаздывал более чем на два-три дня. В этом году степное поселение прибыло первым, поэтому они начали подготовку к торжеству. Расчистили площадь от веток и травы, подлатали кострища и вертела, зажгли ритуальные факелы, источающие сладковатый аромат травяного букета и начали приготовление пищи. Ночью появились представители лесного поселения, облачённые в одежды из меха лесных животных — оленей, ягуаров и тигров. На следующий день, ближе к вечеру подтянулось и горное племя, привёзшее с собой ночного бродящего, что обещало горячие состязания.

По традиции празднование началось в ночь, после приезда последнего племени. Вечер перед этим был необычайно тихий, все отдыхали в предвкушении ночного пира. Когда стемнело, по всей площади вспыхнули огни и арома-факелы, освещающие более семи тысяч орков и десяти тысяч гоблинов, собравшихся вблизи Сада Предков. Один за другим загрохотали огромные каменные барабаны, выбивая несложный медленный ритм. Началась первая часть празднования — пир единства. Совместная трапеза длились до глубокой ночи, а затем, барабанный ритм стал разгоняться и усложняться, начались танцы. Оркессы и гоблинши кружились в медном свете костров в специальных платьях, украшенных красками, цветами, узорами из кожи и мелких костяшек. Гоблины водили хороводы и били в бубны, подыгрывая орочьим барабанам. Шаманы периодически зажигали новые арома-факела и подсыпали в костры специальные порошки, заставляющие пламя вспыхивать разными цветами на несколько метров вверх. Ритм барабанов становился быстрее и сложнее, к пляскам присоединились мужчины. Выбивая ритм голыми ногами, по утоптанным за сотни лет глине и камням, они издавали громоподобные рыки, сотрясающие воздух далеко вокруг. Каждые несколько часов ритм барабанов замедлялся, давай возможность отдохнуть, подкрепиться и побеседовать, затем пляски начинались вновь. От запаха шаманских порошков и арома-факелов, а также от боя барабанов, танцующие словно впадали в транс. Даже те, кто остался в поселениях в эти моменты чувствовали силу и единство духа Свободного племени. С первым лучами рассвета празднование начинало затихать, и к тому времени как солнечный диск полностью появлялся над горизонтом, практически все уже отдыхали. Не смотря на дикую усталость после танцев, Хелдиир не мог уснуть несколько часов. Он лежал среди орков и гоблинов, смотрел в лазурное безоблачное небо и слушал пение утренних птиц и шум ветра, постепенно уносившего ароматные запахи ночного праздника.

Проснувшись после полудня, Хелдиир аккуратно сдвинул голову гоблина, устроившегося на пузе гнома, и поднялся на ноги. Большинство ещё спали, несмотря на яркое солнце, а те, кто проснулись — готовили обед. На костры были установлены огромные чаны, в которых грелась вода. Чем-то это напомнило Хелдииру приготовление супа Крорина. Предложив свою помощь, гном занялся нарезкой мяса. Если в обычные дни приготовлением пищи занимались большей частью женщины, а мужчины лишь выполняли грубую работу — разделку и освежевание туш, то сейчас заняты были все. Кто-то таскал воду в чаны, кто-то занимался костром, кто-то резал мясо, морепродукты, грибы и овощи. Ближе к вечеру началась вторая часть празднования — пир памяти. Барабаны играли медленно и плавно, не мешая беседам о тех, чей прах уже лежал в Саду Предков. В ход пошли первые бочки «огненной воды». Застолье закончилось вскоре после полуночи, все отправились отдыхать перед соревнованиями.

Вскоре после рассвета, когда большая часть племени уже бодрствовала, ритмично загрохотали барабаны. После небольшого завтрака, состоящего в основном из фруктов, зычно загудел рог, символизирующий третью часть праздника Предков — спортивные соревнования. Те, кто не принимал участие в самих соревнованиях, занимались их организацией и обеспечением. Эта часть праздника являлась самой продолжительной и длилась несколько дней. В перерывах между состязаниями — отдых и совместная трапеза, а вечером, на закате — танцы у костров. Первые соревнования обычно были разогревочные: метание булыжников в каменную стену на пробитие, демонстрации мастерства владения оружием — метание в мишень, разрубание подброшенных предметов и прочее. Хелдиир даже поучаствовал в метании копья. После обеда начинались испытания твёрдого кулака и рукопашные бои, продлившиеся до вечера. Чёткого графика соревнования не было, каждый желающий мог бросить вызов любому. Одними из самых зрелищных боёв обычно были между Бату-Таргом и Лотаром — одними из самых крупных орков племени. Но Бату-Тарг был сильно ранен несколько недель назад во время боя с тёмными эльфами в Серой пустыне и сейчас восстанавливался. Поэтому всё внимание досталось бою между необычайно ловкими гоблинами — Тма-Хаком и Сил-Загом. Это было настоящее акробатическое шоу, наполненное трюками, прыжками, переворотами, бросками и подсечками. Гоблины, словно заряженные пружины подскакивали от земли, наносили друг другу удары во вращении и мастерски уклонялись от атак. Несмотря на то, что вне арены они были лучшими друзьями, сейчас на ринге был такой накал страстей, что казалось, они готовы разорвать друг друга в клочья. Сил-Заг был вдвое моложе Тма-Хака и поэтому несколько проворнее и выносливее, но опыт был на стороне Летающего Топора. Тем не менее, затянувшийся бой измотал Тма-Хака и он пропустил серию быстрых ударов в корпус. Затем Ловкий Змей, сделав сальто через противника, оказался у него за спиной, и нанёс мощный удар локтем в рёбра, разворачиваясь из положения спина к спине. От удара Тма-Хак начал падать, но кувыркнувшись, снова оказался на ногах и в молниеносном прыжке ударил двумя ступнями в грудь Сил-Зага, опрокинув его на спину. Поднявшись с земли, Сил-Заг перехватил новую атаку противника и, применил болевой приём, заломив ему руку за спину. А потом повалил на землю, подкосив рывком за ноги на себя. Зажатый Тма-Хак был вынужден признать победу более молодого бойца. Встав на ноги и отряхнувшись, бойцы обнялись, похвалили друг друга за прекрасный бой и пообещали встретиться на двойном метании.

С рассветом следующего дня началась подготовка к парному метанию. Для этого была сооружена бревенчатая стена, высотой почти четыре метра, с одной стороны от неё на столбиках разной высоты стояли тыквы, а с другой стороны хаотично были расставлены мишени. Орк и гоблин, работающие в паре, занимали исходную позицию в пяти метрах от стены, со стороны столбов с тыквами. По готовности, орк перебрасывал гоблина через стену. В полёте он должен был метать топоры в мишени, стоящие за ней. Орк, используя любое оружие, должен разбивать тыквы на столбиках, пока гоблин находится в воздухе. Победа присуждалась той паре, которая поразила больше мишеней. В случае одинакового количества, победитель выбирался по количеству метаний и стилю исполнения. Обязательным условием было то, что гоблин должен приземлиться с противоположной от орка стороны стены. Способ «запуска» в воздух при этом может быть любой. Гороподобный Лотар просто закинул Сил-Зага с разбега, так высоко, что тот успел метнуть четыре топора и поразить четыре мишени, после чего упал на песок. Орк в это время, палицей расколол четыре тыквы. Они поставили новый рекорд Племени и ликовали, поскольку никому ещё не удавалось поразить столько мишеней. Следующими на исходную позицию вышли Кру-Хак и Тма-Хак, у них была другая методика. Гоблин встал на руку орка, полусогнутую в локте и придерживался за плечо, а Кру-Хак с раскачки, шагнув, запустил Тма-Хака, который дополнительно оттолкнулся ногами. Поднимаясь вверх, гоблин принял позу ласточки, держа в каждой руке по топору. Едва показавшись из-за стены, он метнул один, а затем и другой, поразив две мишени в самый центр. Пролетая над стеной, гоблин выхватил из-за спины ещё два топора и метнул их одновременно, поразив ещё две мишени. От броска его стало разворачивать назад, выхватив двумя руками ещё один топор, он метнул его наотмашь через голову, но промахнулся. Последний бросок ещё сильнее развернул гоблина назад. Сделав полное сальто назад, он приземлился на полусогнутые ноги. Раздался громкий одиночный удар барабана, подавший сигнал Кру-Хаку о приземлении напарника. За время полёта Тма-Хака, Кру-Хак успел в один прыжок подскочить к столбам и одним горизонтальным взмахом топора разрубить две тыквы и один высокий столб. Не останавливаясь, он сделал полный оборот вокруг своей оси и вторым взмахом разрубил ещё две тыквы — одну стоявшую пониже и одну падающую с перерубленного первым ударом столба. Затем, сделав ещё пол оборота и замахнувшись из-за спины, он метнул топор, успевший долететь и разрубить пятую тыкву, глубоко воткнувшись в столб, за мгновение до удара барабана. Заглянув за стену и сосчитав уничтоженные тыквы, Тма-Хак исполнил свой традиционный победный танец. Он прошёлся кругом на присогнутых ногах, делая руками движения, словно вращает колёса, затем поворачиваясь вокруг своей оси, подёргал из стороны в сторону тазом, соединив руки над головой. Танец гоблина как всегда вызвал смех зрителей, а Хелдиир, ну никак не ожидавший подобного, был не слабо ошеломлён. Кру-Хак и Тма-Хак снова стали рекордсменами Свободного племени по парному метанию. После выступлений фаворитов соревнований рекордов больше не было, день закончился спокойно и ожидаемо.

Парное метание — последнее серьёзное соревнование на празднике Предков. Следующий день был посвящён экстремальным забавам. Каждое поселение старалось поймать и привезти на праздник какое-нибудь опасное существо — тигра, льва, ягуара или медведя. В последний день соревнований этого зверя, выпускали в большой вольер, затем к нему запрыгивал желающий побороться со зверем. В этом году было несколько тигров, привезённых из леса, а также пара песчаных буйволов, отличающихся агрессией и неукротимостью. Целый день орки и гоблины по очереди прыгали по загону, борясь со зверями. Естественно не обошлось без травм среди Племени. Трое орков получили сильные удары рогами буйвола, когда пытались его оседлать. А двое гоблинов и один орк были прилично поранены тиграми. Такое случалось каждый год, но, учитывая быструю регенерацию, никто не предавал этому значения. Но вот последнее существо было опаснее всех предыдущих вместе взятых — пещерному поселению удалось поймать ночного бродящего. Учитывая его размеры и опасность, было принято решение сражаться с ним толпой, вооружившись щитами. Желающих испытать судьбу нашлось настолько много, что все разом не поместились в загон, поэтому они периодически менялись. За четыре часа все желающие успели вдоволь побегать от острых колючек на хвосте бродящего. А пару десятков орков и гоблинов даже получили травмы, настолько серьёзные, что их пришлось вытаскивать на руках из загона. Один из них погиб прямо там, а ещё трое умерли к вечеру.

— Это вы так развлекаетесь? — глядя ошарашенными глазами как погибшего орка вытаскивают из загона, спросил Хелдиир.

— Орк любит веселиться! Орк не боится смерти! — ответил Кру-Хак, перекрикивая шум толпы.

Отвечая гному, орк похлопал его по плечу, при этом Хелдиир заметил, что температура тела орка заметно повысилась. Если обычно они были холодные, то сейчас орк был можно сказать даже горячим. Кру-Хак полез на высокий забор, огораживающий арену. С верхушки забора орк прыгнул прямо на ночного бродящего и повис у монстра на хвосте. Чудовище, пытаясь сбросить орка, со всей силы размахивало хвостом, цепляя тех, кто сновал вокруг. Монстр даже пару раз хорошенько приложил Кру-Хака о забор, но хватка орка была железной. Несколько гоблинов вскочили на спину бродящего и стали долбить щитами по его десяти парам бронированных глаз. Орки в это время схватили монстра за ноги и опрокинули на бок. Когда монстр упал, орки и гоблины облепили его как муравьи. Ударяя щитами в сочленения панциря, они стали разрывать бродящего на куски. Когда монстр перестал проявлять признаки жизни, конечности, оторванные от него, были отправлены на вертел, для приготовления экзотического блюда.

С наступлением сумерек племя приступило к четвёртой части праздника — заключительному пиру. Бой барабанов и завывания рога приглашали всех к еде, выпивке и танцам у костра, поскольку еда была уже готова, бочки с «огненной водой» откупорены, костры разожжены. Многие нарядились в разноцветные, всевозможно украшенные наряды. Нашёлся костюм и для Хелдиира. Ещё накануне, по просьбе Кру-Хака, портные сшили для него накидку, которую раскрасили в разные цвета и украсили узорными нашивками. Последняя часть праздника — время поздравлений с победами в соревнованиях и других радостных событиях. Одним из таких событий стала свадьба Кха-Рола и Саво-Ваку и нескольких других пар. Приняв поздравления и благословление от племени, новобрачные исполнили ритуальный танец в специально подготовленном широком и невысоком костре. Затем они съели одно сердце буйвола на двоих, обжаренное в том же костре. После ночных гуляний, на рассвете, с самыми первыми лучами солнца Кха-Рол повязал на руку Саво-Ваку кожаный браслет с золотой пряжкой в виде символа семьи — три круга, обозначающих валуны из Сада предков, заключённых в большой круг, обозначающий семью. После этого некоторые пары, в том числе Кха-Рол и Саво-Ваку отправились верхом на волках в свадебное путешествие по долине. Остальные же, кто ещё стоял на ногах продолжили гулянье. К полудню последние хмельные и уставшие гоблины и орки расползлись отдыхать. Вокруг Сада Предков всё замерло, лишь шум ветра и птиц, а также редкие голоса нарушали тишину. Племя отдыхало и восстанавливало силы перед обратной дорогой. Периодически просыпающиеся орки и гоблины уничтожали оставшуюся еду и снова ложились спать.

На следующий день все потихоньку стали разъезжаться в свои поселения. Когда уже практически никого не оставалось и лишь огромные кострища напоминали о былом разгуле, к Хелдииру подошёл Матус.

— О, Матус! Ты куда пропал, я тебя весь праздник не видел? Это было что-то! — спросил гном.

— Орк наблюдал за течением жизни. Это было по-настоящему великолепно. Орк никогда не видел такой мощной энергии. Тысячи отдельных течений усилили друг друга и слились воедино, в один мощный поток, сияние которого было ослепительно ярким. Та мощь, которая была здесь в последнюю ночь праздника, была настолько огромной, что её могло хватить на то, чтобы превратить в пыль любую армию или город.

— Ничего себе! Я всего этого не видел, да и не являюсь членом Свободного племени, но даже я почувствовал что-то необычное. Ничего даже отдалённо похожего на это я не встречал. Я очень благодарен Племени за возможность поучаствовать в празднике Предков.

Матус лишь улыбнулся в ответ. После того как он познал изменение течения жизни, он стал очень молчаливым и задумчивым, Хелдиир даже немного удивился его разговорчивости после праздника. Орк и гном несколько минут стояли молча.

— Гном-брат поможет орку соорудить клумбу для мандрагоры? Орку нужно посадить цветы. — спросил Матус, глядя куда-то на горизонт.

— Да, конечно. В ближайшее время я абсолютно свободен. — посмеиваясь ответил гном.

Немного позже к ним присоединился Дра-Йото, и они втроём отправились к реке, протекающей на краю леса. Там Матус рассказал о конструкции будущей клумбы. Поскольку мандрагора растёт только в затопленном, весьма тёмном лесу, чтобы вырастить её из семени, им предстояло воссоздать максимально похожие условия. Матус планировал сделать клумбу немного в углублении, затенить крупнолистными растениями по периметру и прокопать оросительную траншею от реки. Так же требовалось позаботиться о том, чтобы выросшая мандрагора ни сбежала. Несколько дней они трудились, и в результате сделали углублённую клумбу, площадью около трёх квадратных метров, с высокими стенами, накрытую сверху решёткой, сплетённой из гибких веток. Вокруг они посадили несколько растений, которые создали необходимую тень. Оросительная канава охватывала клумбу кольцом и обеспечивала постоянную подпитку влагой, просачивающейся в клумбу сквозь землю. Матус насыпал на дно клумбы почвы из затапливаемой части леса и посадил в неё семена. Оставалось только ждать, когда семена прорастут.

Хелдиир решил, что, несмотря на всю гостеприимность Свободного племени, пора было возвращаться в родные Северные горы. По пути он решил посетить лесное поселение, очень уж его интересовали подвесные постройки. Но поскольку лесное поселение уже отправилось домой, а Матус и Дра-Йото отправлялись на север заготавливать какие-то лекарственные растения, путь от Сада Предков предстоял пеший и одинокий. Это дало время гному осмыслить события последних дней и упорядочить полученные эмоции.

Май 432 года (1 года от Рождения Пламени)

Пеший путь до лесного поселения занял у гнома более двух недель, предоставив ему возможность во всей красе наблюдать весеннее преобразование долины. Из пустынной, глиняно-каменистой, оранжево-коричневой, за несколько дней она превратилась в приветливую уютно-изумрудную, пестрящую множеством разных цветов всевозможных оттенков. Мигрирующие стада животных двигались на юго-восток, вслед за молодой растительностью. Мягкий тёплый ветер ласково разносил по округе безмятежность. Гном в очередной раз проникся свободным духом долины и даже на время забыл, что обычно здесь кишат хищники и другие всевозможные опасные существа. Но долина сама напомнила ему о том, что здесь ни на минуту нельзя терять бдительность, устроив встречу с семейством ягуаров, вышедшим из леса, чтобы погреться и порезвиться на солнце. Самка ягуара заметила Хелдиира издалека, но, по всей видимости, была сыта, поэтому предпочла уделить время игре с детёнышами, нежели охотиться на гнома. Тем не менее, чтобы ни злить её своим присутствием, гном немного отклонился от прямолинейного маршрута и обошёл семейство хищников стороной.

Наконец-то добравшись до поселения, гном понял, что не зря проделал этот путь. Он был очарован местной архитектурой. Тысячи построек облепили деревья так, что издалека поселение было похоже на гигантский улей. Технология постройки домов на деревьях отличалась от наземных лишь тем, что вместо каменной основы использовался деревянный каркас, оплетённый ветками. Снаружи здания были традиционно обмазаны глиной. Дома находились хаотично, каждый на своей высоте, а особо крупные соединяли собой несколько рядом стоящих деревьев. Между собой строения соединялись канатными мостами, так же было много спусков на землю, где извивались каменные дорожки, вьющиеся между деревьев от здания к зданию. Отсутствие какого-либо порядка в размещении построек, как на деревьях, так и на земле придавало поселению какую-то облачную лёгкость.

Прибытию гнома в поселения никто уже не придавал значения, после Праздника Предков он здесь был своим. Ему выделили один из пустующих домиков на дереве, где он мог сложить свои вещи и отдохнуть. Раскладывая свой хабар, он наткнулся на куски крокодиловой кожи, которую добыл во время экспедиции с Матусом в затопленный лес. Сначала решил сшить себе плащ из неё, но осмотрев, понял, что хватит только на добротную походную сумку. Отправившись к местному мастеру, чтобы попросить кое-какие инструменты, он так же получил пару интересных советов, по работе с кожей крокодила. Она имеет некоторые особенности, отличающие её от свиной или бычьей. Вернувшись в свой гнездоподобный домик, он принялся за работу и через пару дней кропотливого труда получил отличный вместительный рюкзак с несколькими внутренними отделениями и наружными кармашками под мелочёвку. Орки и гоблины оценили сумку, а некоторые попросили помочь в изготовлении подобных.

В общей сложности Хелдиир провёл в поселении чуть более недели и уже складывал вещи, собираясь в путь домой, когда вдруг странная магическая волна прокатилась по долине с запада на восток. Почувствовали её только гном и гоблины, которые, все до одного, вскоре после этого почувствовали себя плохо. Их начало тошнить, кожа поменяла цвет, став болезненно бледной. Местные шаманы, осмотрев их, посоветовали несколько трав, но на следующее утро стало очевидно, что они не помогают. Гоблины стали похожи на скелеты, их кожа начала трескаться и отслаиваться. Хелдиир отложил своё возвращение домой и, оседлав волка, отправился на север, на поиски Матуса, в надежде на то, что он сможет как-то помочь. Две недели ушло у гнома на то, чтобы найти шамана в низовьях северных гор. Дра-Йото был с ним, и, как и остальные гоблины, он выглядел ужасно.

— Матус! Лесному поселению нужна твоя помощь, все гоблины там заболели, похоже, с ними случилось то же самое, что и с Дра-Йото. Ты сможешь им помочь?

— К сожалению, нет. Здесь орк бессилен. К орку уже приходили из пещерного поселения, там тоже все гоблины заболели, и орк думает, что в степном поселении происходит то же самое. Орк наблюдал течение жизни гоблин-брата, оно меняется, словно отторгает что-то чужеродное.

— И мы совсем ничего не можем сделать?

— Ничего, остаётся только ждать. Течение жизни не угасает, поэтому орк думает, что гоблин-братья будут жить. Но что с ними происходит — орк не знает.

Изготовив подобие седла из подручных средств, Матус и Крорин погрузили Дра-Йото на волка и отправились в лесное поселение. По пути они встретили орков из степи, они сообщили, что там происходит то же самое, как и предполагал Матус. Через несколько дней кожа Дра-Йото полностью облезла, через оставшийся тонкий слой ясно были видны все сосуды и мышцы. Затем всё тело покрылось язвами, и начались дикие боли. Несмотря на слабую болевую чувствительность и огромную дозу обезболивающих трав, которые дал гоблину орк, тот бился в агонии и кричал, пока не сорвал себе голос. После чего продолжив беспомощно стонать и хрипеть. В поселении всё было точно так же. Орки всеми возможными способами старались помочь гоблинам, но не могли ничего сделать.

Июнь 432 года (1 года от Рождения Пламени)

Через неделю боли стали стихать, казалось всё начало приходить в норму, но случилось новое несчастье. В одну ночь все гоблинши, носившие ребёнка разродились. Даже те, кому до родов было ещё совсем далеко. Многие из них при этом погибли. Родившиеся дети были абсолютно не похожи на гоблинов. Они были очень маленькие, с половину ладони гоблина и покрытые мягкой шерстью. Кроме того, вместо обычного одного, изредка двух детей, их было по пять-десять. Через несколько часов, детёныши выросли вдвое. В отличии он гоблинов они обладали более массивным телом, крупной головой и короткими конечностями. Не зная, что с ними делать, орки поместили их в вольеры, что бы они не разбежались. Это был единственный способ, поскольку детей было слишком много что бы уследить, а гоблины по-прежнему были недееспособны. Ещё через день детёныши стали необычайно подвижны и агрессивны. Они дрались между собой, отгрызая зубами друг от друга целые куски плоти, а при попытках их разнять кидались на орков как безумные. Некоторые гоблинши из последних сил поднимались и пытались усмирить своё потомство, но мелкие не признавали в них матерей и проявляли агрессию. Спустя пару дней, подросшая безумная детвора сломала ночью забор в одном из вольеров и вырвалась на свободу. Они накинулись на попытавшихся их остановить орков и до смерти загрызли их, оставив одни кости. Затем они разломали и другие вольеры. Освободившееся полчище маленьких монстров уничтожало всё на своём пути. Проснувшиеся от шума орки начали обороняться, но шустрые «детёныши» словно муравьи накидывались на них и за несколько минут оставляли практически голый скелет. Лишь с помощью факелов их удалось остановить и выгнать из поселения. Сотни орков и гоблинов погибли в ту ночь, а детёныши разбежались по лесу и скрылись из виду. Периодически они мелкими группами появлялись неподалёку, но не шли на контакт и были агрессивны, а затем и вовсе пропали. В других поселениях ситуация была похожая. С той лишь разницей, что в горном поселении обезумевшая детвора через несколько часов после рождения скрылась в горах, а в степном их оказалось настолько много, что они загрызли чуть ли не треть поселения.

Ноябрь 432 года (1 года от Рождения Пламени)

Гоблины ещё долго были абсолютно обессилены. Хотя боли и закончились, язвы на теле стали только крупнее. Большие куски плоти отваливались от них и за несколько часов превращались в пыль. Хелдиир отказался уезжать из долины, оказывая посильную помощь Племени. Гоблинов было больше чем орков, а сейчас они все оказались беспомощны. Свободное племя в мгновенье потеряло огромную силу и приобрело множество забот. Кроме обычных дел на плечи орков легли работы, которые обычно выполняли гоблины, а также забота о братьях, которые лежали покрытые огромными язвами более полугода. За это время вся их плоть буквально была сброшена полностью и заново выращена. Сами гоблины при этом несколько изменились, стали чуть более плотными и слегка сгорбленными. Их новая кожа была более шершавой и похожей на камень, как у орков, а не на тысячи микроскопических чешуек как раньше. Голос гоблинов немного огрубел, а узкий длинный язык, напоминавший змеиный, превратился в обычный. После «перерождения», как они сами называли свою полугодовую агонию, гоблины чувствовали себя по-другому — смелее и сильнее.

Шла активная подготовка к сезону дождей. Хелдиир вместе с орками восстанавливал водоотводные каналы в степном поселении, когда первые гоблины смогли встать на ноги. Через неделю прибыл Матус из лесного поселения и сообщил сразу две радостные новости: во-первых, в лесном поселении так же стали поправляться гоблины, во-вторых семена мандрагоры, которые они посадили ещё весной, наконец-то проросли. Один за другим гоблины вставали на ноги и подключались к работе. Когда пошёл дождь, они уже практически все были в строю.

Февраль 433 года (2 года от Рождения Пламени)

Как и многое другое в последнее время, грозы были необычными. Они были гораздо сильнее и молнии имели необычный кроваво-оранжевый цвет. Раскаты грома звучали так, что земля содрогалась, а с гор сошли многочисленные обвалы и сели. Дождь же был настолько сильным и продолжительным, что некоторые каналы были переполнены и переливались, бурные потоки воды сплошь покрыли землю, смывая всё на своём пути. Вместо обычных нескольких дней, гроза бушевала почти месяц, сверкая своими странными молниями. Ещё две недели после того как дождь стих, с гор стекали потоки воды, промывая себе новые русла через всю долину. Матус, Кру-Хак и Хелдиир отправились к Саду Предков, чтобы посмотреть, не разрушилось ли там что во время дождей и оценить состояние мандрагоровой клумбы. Сад предков изрядно подмыло, но ни растения, ни постройка не пострадали, а вот клумба оказалась полностью затоплена разливом реки, от цветов не осталось и следа. Матус был опечален.

— Эй, дружище, не грусти. Мы же с тобой знаем, где можно достать эти цветы. А у меня есть идея, как сделать это быстрее чем в прошлый раз.

— Ммм? — орк вопросительно посмотрел на гнома.

— Помнишь, мы в прошлом году видели гоблинов, катающихся на узких маленьких лодках. Нам нужны похожие, только побольше. Или такие связать две вместе, что бы могли выдержать каждого из нас.

— Орк знает, где взять лодки! — сказал Кру-Хак и куда-то зашагал.

Хелдиир и Матус пошли за ним, затем они оседлали волков, и весь день ехали на запад вдоль одного крупного ручья пока не добрались до каких-то бревенчатых построек.

— Здесь орк и гоблин делают такие лодки! — входя внутрь одной из построек, сказал Кру-Хак.

Внутри они нашли несколько узких лодок — каноэ, сплетённых из веток. Большинство были недоделаны, но были и готовые, которые оставалось только просмолить. Выбрав пару крупных лодок для Матуса и Кру-Хака, а так же связав вместе две маленькие для Хелдиира, они хорошенько их просмолили и спустили на воду. Немного отдохнув, собрав всё необходимое, орки и гном отправились в путь. Ниже по течению, ручей уходил в лес, вливаясь в его затопленную часть. Каноэ, как и рассчитывал гном, оказались в разы быстроходнее чем плот. На второй день они добрались туда, где в прошлом году нашли тигровую мандрагору. На их удачу, обильные дожди сопровождались обильным количеством мандрагор. Кру-Хак и Матус ловили их ловчей сетью и подтягивали ближе к лодкам. Хелдиир, поскольку был невосприимчив к яду, упаковывал их в прочные мешки и подвешивал к мачте. Упаковав за час около десятка тигровых мандрагор, компания отправилась в обратный путь. Как и в прошлом году, визг мандрагор привлёк гидр, только на этот раз их было двое. Как только они приблизились, в ход пошли длинные рогатины, которые орки предусмотрительно взяли с собой. Их длинные рукояти позволяли держать чудовищ на расстоянии, не давая гидрам пустить в ход зубы, а толстые кожаные плащи закрывали от плевков яда. Пока Матус и Хелдиир держали рогатинами гидр, Кру-Хак перебрался на дерево и, свесившись с ветвей, обезглавил их одну за другой. Пользуясь представившейся возможностью, тела гидр были разделаны. Орки забрали зубы и сняли кожу, которая оказалась прочной и хорошо растягивающейся, но сильно скользкой из-за выделяющихся веществ. Мясо изначально предполагали употребить в пищу, но передумали из-за скверного запаха.

Март 433 года (2 года от Рождения Пламени)

По возвращению в лесное поселение Матус принялся изучать свойства мандрагоры, а Хелдиир стал собираться в путь домой.

— Может гном-брат останется? Прошлый отъезд закончился плохо. Второй раз гоблин такое не переживёт. — смеясь спросил Дра-Йото.

— Будем надеяться такого не повториться. А домой съездить нужно, а то там меня, наверное, уже похоронили. Почти два года не был.

— Хорошо, Племя всегда будет радо гном-брату!

— Я думаю, мы ещё встретимся!

— Конечно! Если гном-брат окажется в землях Лесного братства, передай Лучэль от орка этот мешочек. Это самый вкусный чай, который можно найти в долине Свободного племени.

Хеллиир попрощался с Дра-Йото, Матусом и ещё несколькими орками и гоблинами, стоявшими рядом, оседлал волка и поехал к ущелью. Добравшись до Серой пустыни, он упёрся в песчаную бурю, и уже наученный горьким опытом решил переждать её у скал. Буря затянулась, и чтобы не томить волка, гном отпустил его на второй день, оставшись ждать в одиночестве. Гном сидел у края ущелья, опершись спиной на камень, и смотрел на буйство стихии. Заметив неподалёку двух маленьких скорпионов, он стал наблюдать за ними. Они ползали кругами, и каждый из них был явно недоволен присутствием другого. В конце концов, они сблизились и сцепились клешнями. Их противоборство длилось около получаса, пока тот, что был крупнее, не заставил противника отступить. Гном продолжал сидеть и думал о том, что в такой огромной пустыне, два маленьких скорпиона дрались за небольшой клочок земли. Хотя им обоим здесь так много места, что они могли бы никогда и не встретиться. Но, тем не менее, что-то заставило их прийти именно сюда и встретить друг друга. Вероятнее всего просто гном не видит различия между этим куском пустыни и любым другим, в то время как для скорпионов оно может быть колоссальным. Буря начала стихать, гном поднялся и стал разминать затёкшие конечности. Вдруг в вышине мелькнула какая-то большая тень, Хелдиир подумал, что это просто птица, и, дождавшись, когда буря окончательно стихнет, отправился сквозь пустыню. По дороге ему снова вспомнилась эта тень, и, поразмыслив о том, что это могла быть за птица, он пришёл к выводу, что не знает столь крупных представителей. Любопытство ещё долго играло его воображением, но затем утихло. Остаток пути гном размышлял о том, что сейчас происходит на родине, и о том, что отец снова будет возмущаться из-за его нежелания участвовать в государственных делах.

Когда Хелдиир пересёк пустыню, он отправился в сторону Золотого Кувшина, надеясь встретить кого-нибудь из торговцев и с ними добраться в горы. Но к его удивлению, торговые пути оказались пусты. Добравшись до города, он снова удивился тому, что торговцев стало заметно меньше, а эльфов вообще были единицы. Зайдя в таверну, он узнал причину. Снова отложив возвращение домой, Хелдиир стал искать попутчиков, чтобы добраться до Прилесья. Лесное братство сильно сократило объёмы торговли, поэтому Прилесье опустел ещё сильнее, чем Золотой Кувшин. Дальше в Древний лес гном отправился в одиночку, купив коня у одного из торговцев. Добравшись до поселения у Древа, Хелдиир узнал, что Лучэль находится в Магической школе и направился туда.

Неожиданный стук в дверь заставил Торо вздрогнуть и отвлечься от дневника.

— Торо! Ты почему ещё не спишь, поздно уже. Я вижу, что у тебя свет горит! А ну ложись спать, завтра снова школу проспишь. — раздался из-за двери грозный голос Нибура.

— Уже ложусь, папа! И сегодня я не проспал.

— Давай, давай, через пять минут приду — проверю, что бы спал уже.

Вздохнув, гном спрятал дневник в шкаф, потушил свечи и лёг в кровать. На следующий день после школы он снова отправился в кузницу и продолжил поиски. Он тщательно протёр везде пыль и осмотрел все стены и верстаки. В одном из них он нашёл потайной ящик, который оказался запертым. Торо, повозившись, открыл его с помощью самодельной отмычки, увидел внутри свёрток и стал его разворачивать. Внутри лежал металлический предмет, напоминающий наконечник стрелы, только гораздо больше, словно стрела была метров пять-шесть длиной. Наконечник был очень тяжелый и чем-то испачкан. Гном вышел на улицу и попытался очистить его от грязи, но она была сильно засохшей и твёрдой. Отковырнув гвоздём небольшой кусочек, Торо увидел, что металл имеет оранжевый цвет. Решив, что это мифрил, гном почему-то испугался, завернул наконечник и спрятал его обратно. Затем закрыл кузницу и побежал в дом. Весь вечер Торо думал о странном содержимом того ящика. Изделий из мифрила он никогда раньше не видел, ведь его так и не научились получать из руды. А мифриловые молот и топор, хранящиеся у верховных старейшин, имели божественное происхождение. Возможно, поэтому молодого гнома и пугала вероятность того, что странный наконечник был изготовлен из мифрила. Торо даже не мог представить, как он оказался у дедушки и почему был спрятан в потайном ящике. Он был так взволнован, что несколько дней даже не решался взять в руки дневник, но вскоре любопытство пересилило, и он продолжил читать.

Рассказ 3. Зарождение бури

Май 433 года (2 года от Рождения Пламени)

Хелдиир и Лучэль беседовали до глубокой ночи, выпив ни одну кружку чая, который действительно оказался очень вкусным. Кроме того, совместно с беседой, он неплохо разгонял тоску, заставив Лучэль улыбаться и даже шутить. Сопоставив время пробуждения дракона и раскола кристалла со временем, когда гоблины заболели, Лучэль и Хелдиир заподозрили, что эти события могут быть связаны между собой. Гном погостил в Лесном братстве три дня, а затем отправился на север. Несмотря на все старания, города были ещё не полностью восстановленными. После ухода тёмных эльфов многие дома пустовали и быстро теряли свой первоначально ухоженный вид. Покинув Древний лес, Хелдиир снова оказался один на один со своими мыслями, но его спокойствие оказалось недолгим. Издалека он заметил густой чёрный дым, поднимающийся над горизонтом, примерно оттуда, где находился Золотой Кувшин. Когда он подъехал к городу, увиденное повергло его в ужас. Город пылал, полностью объятый пламенем. Немногие местные жители смогли спастись, и сейчас испугано наблюдали, как полыхают их дома. Гном невольно вспомнил слова Матуса о силе, скапливающейся во время праздника, способной уничтожить город. Золотой Кувшин был как раз ближайшим городом к долине Свободного племени. Но эту страшную мысль прогнал крик одного из горожан — «Смотрите, он возвращается!». Высоко в небе показалась чёрная точка. Приближаясь, она росла, пока не превратилась в дракона. Сделав круг над городом, дракон изрыгнул гигантский огненный шар, который устремился прямо на город. Столкнувшись с землёй, словно метеорит, шар взорвался так, что взрывная волна разнесла несколько строений в щепки. Земля содрогнулась, а обломки разлетелись на сотню метров. На месте некогда массивных каменных зданий теперь были лишь обломки, покрытые пеплом. Уничтожив город, дракон взмыл в небо и устремился на запад. Под плач детей и крики женщин, Хелдиир галопом рванул к Северным горам, где прямиком направился в Тетратоин.

— Отец! Я только что из Золотого Кувшина, города больше нет! Дракон вернулся и уничтожил его. Нам нужно приготовиться, вдруг он появится в горах.

— Хелдиир, мальчик мой! Я думал, ты уже никогда не вернёшься, ходили слухи, что тебя убили разбушевавшиеся орки. Последнее время они стали часто нападать на торговцев, и даже целые поселения. — Ромгус обрадовано обнял сына.

— Это не орки, отец. Я провёл последние полтора года в землях Племени, они не напали ни на один караван после договора с Гильдией.

— Но почему тогда все говорят об их нападениях?

— Изначально, атаки на караваны и крестьян были подстроены, я видел последствия этих нападений. Похоже на Племя, но это не они. Ты сам знаешь, что им нравится драться, разве будут они нападать на женщин и детей, не способных обороняться?

— Но кто тогда, если не они?

— Люди, они ненавидят Племя ещё с тех пор, как они за бесценок согласились охранять торговцев, лишив работы наёмников. А сейчас они не пользуются монетами при торговле. А кто у нас производит монеты и имеет самый большой золотой запас? Подставив Племя, люди начали травлю орков и гоблинов, а те только рады тому, что солдаты сами их ищут, предоставляя возможность подраться. Но в Племени помнят о договоре и уважают тебя.

— Ну ладно, пусть так. Звучит, по крайней мере, логично. А что там с драконом ты говорил? Он напал на Золотой Кувшин?

— Уничтожил его полностью. Город сгорел дотла, большинство местных погибли. Затем дракон полетел на запад, но я боюсь, что он может заявиться к нам.

— Вряд ли конечно, как я понял, он связан с тёмными эльфами, а они враждовали с людьми и со светлыми. Что ему делать в горах.

— Враждовали то да, но и к нам они любви не испытывали. Думаю, малец прав, нам нужно подготовиться. — подключился к беседе Крорин.

— Дядя Крорин! Рад видеть тебя! — воскликнул Хелдиир, обнимая Крорина.

— Давайте о делах поговорим позже, время ужинать.

— Ты как всегда, пузан. Тебе лишь бы брюхо набить. — хлопнув Крорина по пузу сказал Ромгус.

— Ох, как я соскучился по твоему супу! — Хелдиир поддержал идею дяди с ужином.

За трапезой Хелдиир рассказал о своём знакомстве с Лучэль и Тираэлем, путешествии через пустыню и приключениях в долине Свободного племени. Узнав о том, что гномы невосприимчивы к сильным ядам, Крорин обрадовался.

— Ну, всё, брат! Можешь теперь не переживать, что я съем что-нибудь не то! Аха-ха-ха! — хохоча, Крорин похлопал по плечу Ромгуса.

Как и ожидалось, после ужина Хелдиир получил порцию нотаций о своей отстранённости от дел Клана, на что он возразил, что предпочитает приносить пользу руками и собирается отправиться в рудники за Восточный хребет. А если отец так переживает за безучастность сына в управлении, то пусть назначает его главным инженером восточных шахт. Изрядно повздорив, гномы разошлись по спальням. На следующий день Крорин первым завёл разговор с Ромгусом о Хелдиире.

— Зря ты так с мальцом. Он дело говорит, ему явно некомфортно здесь. Пусть занимается тем, к чему душа лежит.

— Да знаю я. Просто из него толковый управленец бы вышел, он живо соображает и подход у него ко всему необычный.

— Так-то да, но он сам должен это будет понять, когда повзрослеет. А сейчас он молодой, горячий, пусть попробует жить по-своему.

— Будем надеяться, что поймёт.

Сентябрь 433 года (2 года от Рождения Пламени)

Дракон уничтожил ещё несколько городов королевств Льва и Орла, оставив на их месте лишь пепелище. Слух о нападениях дракона волной страха разносился по равнине, каждый крестьянин, выходя работать на поля, с опаской смотрел в небо. Повсеместно была объявлена тревога, во всех городах устанавливались огромные баллисты для обороны. Но как показало время, они были не особо эффективны, даже прямое попадание не могло пробить прочную чешую. Но, тем не менее, это заставляло дракона отступить на время. Мелкие поселения же по-прежнему оставались без охраны. Многие настолько были испуганы, что бросали свои дома и уходили из городов и посёлков, прячась в лесах. Королевство могло помочь лишь немногим, потерявшим жильё, поскольку свободных домов просто не было, их размещали в больницах, школах, военных лагерях. Поэтому, чаще всего они становились бездомными, потерявшими всё. В поисках пропитания они нанимались в слуги, уходили в Южную степь, где пытались найти новую жизнь, порой мирную, а порой в рядах наёмников. Король Лео, вернувшийся из госпиталя, начал охоту на дракона, подняв награду за него до пятисот тысяч золотых монет. Так же он приказал подготовить несколько лёгких конных отрядов для поиска и слежки за драконом. Но дракон, словно специально скрывался в облаках, обнаруживая своё присутствие лишь перед самой атакой.

Хелдиир отправился за Восточный хребет, в самые дальние шахты. Они были весьма богаты углём и железом, но из-за их отдалённости, развитие шло медленно. Поселившись в маленьком посёлке возле шахт, Хелдиир первым делом построил там кузницу, для производства и ремонта оборудование на месте. В след за Хелдииром в посёлок приехали ещё несколько энтузиастов. С их помощью началось строительство плавильного цеха и прокладка рельсового пути в шахтах. Работы шли медленно, но уверенно, зимы в этом районе обычно были холодные, поэтому гномы занялись капитальным утеплением домов.

Март 434 года (3 года от Рождения Пламени)

Территория вокруг шахт была очень плохо исследована, поэтому Хелдиир захотел составить её карту. Но поскольку опыта в составлении карт у него не было, ему потребовалась помощь. Помогать ему вызвалась Ветта — светловолосая гномка, сбежавшая из дома и приехавшая сюда в поисках приключений. Благодаря своей тяге к технике и художественным способностям, она нашла себя, став инженером. Большей частью она, конечно, занималась разработками и чертежами, но при этом весьма неплохо управлялась с инструментами. Поднявшись с Хелдииром на одну из вершин, Ветта набросала схематичный план местности и отметила ещё несколько вершин, которые им предстояло покорить для его уточнения и привязки к общей карте земель Северного клана. Работа над картой шла медленно, поскольку гномы занимались ею только в свободное от основных дел время. Снег ещё не полностью сошёл и, выбрав относительно свободное время, Хелдиир и Ветта отправились в двухнедельную экспедицию. Они планировали пройти на юго-запад, там привязаться к уже картографированным территориям и оттуда двигаться на восток или юго-восток, покрыв максимальную площадь, которую смогут.

— Никогда раньше не ездила на медведе, но всегда хотелось попробовать! — сказала Ветта, забираясь в пассажирское седло.

— Ну, вот сейчас и попробуешь. Мне доводилось ездить на волке, когда я был в долине Свободного племени. Тоже интересные впечатления. На лошади скучнее. На единороге вот только не доводилось. Но думаю, может когда-нибудь и прокачусь. — подсаживая Ветту, сказал Хелдиир.

— Ничего себе! Вот это ты путешественник. А как ты попал в Племя?

— Года два назад, я с эльфами ехал из Золотого Кувшина в Прилесье. По дороге мы наткнулись на разрушенную деревню. С первого взгляда было похоже, на то, что это нападение Племени, но, если присмотреться — можно понять, что кто-то подстроил. Среди местных ходили слухи, что это орки, а мы засомневались, и я решил отправиться к ним, узнать всё. Прожил там полтора года. — рассказал гном, залезая в седло.

— Ну, нифигашечки! Я бы побоялась туда ехать, съедят ещё.