Хозяйка Жигулевских гор

Свет включился, директор и брюнетка резко обернулись в сторону таинственного голоса, но встретили только взгляды друг друга.

Прощание

На следующий день Марина подала заявление на увольнение. Она ценила своих коллег и хотела проститься с ними по-человечески. Но ещё больше она ценила своего мужа, ему она решила рассказать всю правду. Она знала, что он не только сможет понять происходящее, но и не станет болтать об этом.

Вечером встретив его с работы, накормив и дав немного отдыха, она села напротив него и заговорила. Она говорила долго, иногда несвязно. Рассказала о походе со Стасом, о встрече с волком и хозяйкой, о том, как Лука призвала её и она отбила лося у браконьеров, что учудила на конференции и о том, что она больше не будет жить в городе.

Он слушал внимательно и не перебивал, но когда она закончила, отшутился:

– Неплохой сюжет для фильма, а вот для жизни как-то наигранно, не находишь? – он улыбнулся и уже начал вставать из-за стола.

Она не стала больше ничего говорить, а просто превратилась в лису и прыгнула на стол перед ним. Он плюхнулся обратно на стул и замер с открытым ртом, разглядывая её морду.

– Прости, что взвалила на тебя все эти знания, но я решила, что будет справедливее рассказать тебе правду.

Несколько минут он молчал, переваривая эту правду.

– Спасибо, – еле слышно произнёс он.

– Что?

– Спасибо, что была честна со мной, – повторил он, посмотрел в её золотые глаза и улыбнулся.

Марина лизнула его щёку, повернулась, махнув хвостом и выпрыгнула в окно, обратившись птицей. Он смотрел в след улетающему соколу.

Больше они никогда не виделись.

Новая хозяйка

Марина вернулась в деревню поздно вечером и, чтобы не беспокоить отца, приехала к Стасу. Ей надо было выговориться кому-то, чтобы окончательно проститься со строй жизнью, и Стас мог понять её в этом лучше, чем кто бы то ни был. Он открыл домашнее вино они устроились на диване и проболтали всю ночь на пролёт. Она не рассказала ему о сверхъестественной причине своего переезда в деревню, а только про уход с работы и от мужа, но после разговора она поняла, что теперь готова принять свою новую жизнь и свой новый дом.

После рассвета она отправилась в лес на поиски хозяйки Жигулёвских гор. Она долго бродила в образе лисы, принюхивалась, прислушивалась к своим ушам и интуиции, но тщетно, хозяйка будто не хотела встречи. Марина подняла голову наверх. Пасмурный, серый март, голые деревья тянут свои черные ветви к небу, уже полдень.

– Может быть стоит прийти ночью? – подумала она.

Выстрел! Её грудь пронзает немыслимая боль, в глазах вспыхивают искры. Марина взвизгивает и падает, снег вокруг неё напитывается кровью. Она лежит на снегу, видит собственную кровь, но не может даже подумать о чем-то, мысли не собираются воедино.

– … жалко, конечно, но куда деваться. Вот представь, дочка твоя приедет и её лиса укусит, – незнакомый голос.

– Я так надеялся, что вспышка бешенства не доберётся до наших краёв, – прозвучал голос отца Марины.

– Но всё же объявили отстрел.

– Папа, это я, я, папа, не уходи, – она пыталась сказать, но из пасти вырывался лишь сдавленный, хриплый свист.

Голоса затихли. Она попыталась встать, но не смогла двинуть даже одной лапой, силы всё больше покидали её. В лесу темнело, или темнело у неё в глазах?

– Открывай глаза, – мягко и заботливо прозвучал голос хозяйки.

Сознание Марины прояснилось, мысли перестали путаться. Она открыла глаза и посмотрела на девушку перед собой. Её светлые волосы струились по неизменному белому платью, а зелёные глаза излучали доброту.

– Теперь ты пришла сюда сознательно и готова стать полноправной хозяйкой Жигулёвских гор.

– Но я же умираю, в-выстрел, кровь …

– Умираешь? Не смеши меня, уже к середине ночи будешь как новенькая, – хозяйка тепло засмеялась – тебя могут ранить, могут даже порвать на части. Тебе будет больно, как и любому живому существу, но в отличии от них, ты не умрёшь. Никогда. Ты сможешь исчезнуть из этого мира, только найдя себе достойную замену.

– Как это сделала ты?

– Верно. Я исполняю обязанности хозяйки Жигулёвских гор больше тысячи лет. Я устала. Заняв моё место, ты увидишь много боли, страданий и несправедливости и мой единственный наказ – никогда не забывай, что ты человек.

Она приблизилась к лисице, наклонилась к её морде и поцеловала в маленький черный нос. Марина почувствовала невообразимую грусть, будто ей разбили сердце, а затем тепло, растекающееся от кончика носа по всему телу. Она закрыла глаза на мгновенье, а когда открыла, хозяйка исчезла. С места, где она была секунду назад в лес, улетали сотни зелёных светлячков.

– Прощай, хозяйка Жигулёвских гор, – Марина положила морду на снег и расплакалась.

Ей было тяжело в такой короткий срок распрощаться с таким количеством дорогих ей людей, сейчас её съедало чувство одиночества.

Марина не знала сколько она пролежала на снегу, когда послышались шаги. К ней кто-то приближался. Она смогла приподнять голову, чтобы рассмотреть, но всё сплывалось.

– На бешеную ты совсем не похожа, – прозвучал голос Стаса.

От звуков голоса человека, которому она доверяла, она расслабилась и потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, то была уже в доме Стаса. Он обработал её рану, и уложил рядом с печкой на мягкую куртку. Боль почти утихла. Марина начала оглядываться в поисках самого Стаса и обнаружила его уснувшим на кухонном диванчике. Она вышла из комнаты и зашла в ванну. Представив себе хозяйку Жигулёвских гор, она приняла человеческий облик. Внешность предшественницы не перешла ей вместе с силами. Из зеркала на нее смотрела незнакомая немного смуглая девушка с иссиня-чёрными волосами и большими зелёными глазами, в которых искрился уже знакомый свет.

Она снова обратилась лисой, вернулась в комнату, запрыгнула к Стасу на диван и, почувствовав его успокаивающее тепло, уснула, свернувшись калачиком.

Сон

Встречать рассветы на Вислом камне стало её ежедневной традицией в хорошую погоду. Она сидела на самом краю и ждала первых лучей солнца. Горизонт уже окрасился в нежно розовый цвет, который выше переходил в сиреневый, бледно лиловый и голубой. Если закатная палитра яркая, пышущая цветом, то рассветная легкая и нежная, обе никогда не повторяются дважды. Марине нравилось видеть, как изо дня в день менялись краски, подаренные солнечным светом.

Птицы уже проснулись и тоже ждали начала дня, восславляя природу своим пением. Внизу, на озере был штиль, его гладь отражала всё словно зеркало, иногда было слышно, как плещутся караси в камышах.

Первые лучи солнца не успели показаться, тишину нарушил шум двигателей.

– Это ещё что за чёрт? – возмутилась хозяйка.

Мощные двигатели, удары о землю чего-то тяжелого, треск камней. Всё довольно приглушённое, она продолжала различать всё новые звуки и пыталась определить их источник. Ширяево, определённо где-то в том районе. Она обернулась соколом и полетела на другую сторону Самарской луки.

Солнце уже взошло, когда она прилетела. В самом селе всё тихо, звуки идут слева. Она повернула и полетела в сторону села Богатырь. Вот оно, на берегу пришвартован паром, с которого сгружают строительную технику, материалы и увозят в сторону карьера. Она подлетела к въезду на горную дорогу. Там красовался большой щит с надписью: «Вход/въезд запрещён. Частная собственность», ниже висел паспорт объекта «Рекреационный комплекс LUKA», подрядчик – компания «Вектор», начало строительства пятнадцатое мая.

– Так вот оно что. Всё-таки решили попытать удачу и организовать тут центр туризма? Так я вам и позволю – подумала Марина и взлетела на высокое дерево рядом с въездом.

Она решила сначала позабавиться. На подъем тянулась вереница автомобилей груженых всевозможным инструментом и стройматериалами.

– Что это за железная приблуда в кузове? Наверное дорогая, думаю, так будет лучше – подумала она и заставила машину наехать на большой валун, а при подскоке кузова помогла железной запчасти вылететь в кювет.

– А тут, я так понимаю, грузовики с щебнем, интересно сколько они будут его собирать с дороги, – она хихикнула, у камазов одновременно открылись задние борта и оттуда посыпался щебень.

Благодаря этой проделке дорога стала непроходимой. Рабочие засуетились, бригадир начал кому-то звонить. Она не слышала, о чем он говорил и прислушиваться ей не хотелось, но, когда он со злостью разбил телефон, она улыбнулась.

– Ну что ж, думаю сегодня они весь день будут заняты разгребанием дороги, так что пора и честь знать.

На следующий день, она прилетела в Богатырь еще до рассвета, чтобы не пропустить очередное веселье. Рабочие только просыпались, вылезали из своих грузовиков как сонные мухи. Для кого-то уже поставили вагончики, которые должны стать их жильём на всё время строительства. Тишину начинали разрезать запускаемые тут и там двигатели и генераторы. Она полетела на гору и обнаружила, что вчера они всё-таки успели затащить к карьеру один кран, трактор и грузовик с каким-то металлоломом.

– Ну одним больше, другим меньше – сказала она, заглянула на дно карьера, и, убедившись, что там никого нет и скинула вниз кран.

Раздался жуткий грохот, наверняка она перепугала все окрестные селения, но когда они узнают, что послужило причиной шума, то точно порадуются и мысленно поблагодарят хозяйку Жигулёвских гор.

Как она и ожидала, на грохот сбежались почти все рабочие. Она же наоборот слетела вниз к парому и обернулась в девушку. Возле парома стояли ещё несколько кранов, недалеко от них в тени сидел старожила. Вот, то, что надо – сцена и один зритель, который потом будет наводить смуту в рядах рабочих.

Она нарочно медленно прошла мимо мужчины, он встал с табуретки и заворожённо проводил её взглядом. Он не мог остановить её, он был очарован её красотой. Хозяйка подошла к одному из кранов и дотронулась, а после исчезла. Мужик протёр глаза и пошёл к тому месту, где только что стояла девушка. Вдруг, у крана завелся двигатель, включилась передача и он поехал, мужик оцепенел всего на несколько секунд, а после дал дёру. Когда рабочие вернулись с карьера, они нашли четыре искорёженных крана и до ужаса напуганного сторожа.

Теперь рабочие не могли продолжать разгрузку или начинать строительство. Так что она пока перестала их пугать и пожинала плоды, прилетая по вечерам в лагерь послушать страшные сказки о ней самой.

***

Виктор Алексеевич был в гневе. Ему только что предоставили доклад по убыткам от потери техники при разгрузке в Богатыре. Он отправил всё проконтролировать лучшего бригадира компании в паре с его самым исполнительным менеджером, а теперь они звонят и рассказывают ему байки о призраках и хозяйке Самарской луки? Он уже решил, что завтра же отправится на место строительства лично, но сейчас он выгнал всех из зала совещаний. Ему надо восстановить хладнокровие.

***

Марина в очередной раз вечером прилетела в лагерь, чтобы насладиться слухами, которые подрывают строительство, но с досадой обнаружила, что сегодня никто не пьёт у костра. Уже стемнело, но рабочие всё еще суетились.

– Явно что-то изменилось – подумала она.

Она пролетела над лагерем и обнаружила новый вагончик, а рядом с ним, она не верила глазам, сам директор.

– Не уже ли явился собственной персоной? Забавно, забавно.

Она села на ветку сосны и стала просто наблюдать. Ничего требующего её вмешательства за вечер так и не произошло и все разошлись спать. Она спустилась к вагончику директора и залетела в открытое окно. Чудовище мирно посапывало на двуспальной кровати, кое-как втиснутой в маленький вагончик.

Она вошла в его сон.

Во сне он куда-то торопливо шёл по своему офису. Марина не стала разбираться с его подсознанием и просто направила сон в нужное ей русло. Виктор Алексеевич, остановился, как вкопанный, посреди коридора, что-то тревожило его. Потом взял телефон и позвонил:

– Подготовь машину, я собираюсь в Луку.

Через пару часов он подъезжал к роскошному отелю с невероятным дизайном. Основание отеля находилось на дне карьера, где раньше добывали известняк, вокруг него раскинулся парк, торговые лавочки и парковка, к которой спускалась спиральная дорога вдоль стен. Всё было выполнено так будто карьер вырыли специально для отеля. Большая часть комплекса же находилась выше уровня карьера и к ней вели два висячих моста, выполненных в природном стиле.

Виктор Алексеевич прошёл по мосту и поднялся по ступенькам в холл отеля. Он направился к отдельному лифту, который вёл в его личный пентхаус. Открыл дверь, зашёл в номер, уселся в кресле на открытой террасе и тревога, наконец, ушла.

Прямо перед его взором во всей красоте предстала Волга, в ясный день она сверкала от лучей солнца. Справа и слева от отеля зеленели Жигулёвские горы. Он повернул голову, чтобы посмотреть на сочную зелень, но вместо леса его внимание к себе приковал человек, сидящий вместе с ним на террасе. Молодая, красивая, немного смуглая девушка с длинными чёрными волосами смотрела в даль поверх волжских берегов. Директор дёрнулся от неожиданности, откуда в его пентхаусе, в его отеле посторонний человек.

– Кто ты и что делаешь в моём номере? – вопрос он задал спокойно, уверенно и специально сделал акцент на слове «моём».

Она повернулась к мужчине, и он увидел её глаза. Пугающие, магические с зелёными искорками. У него появилось сильное желание отвернуться, но он поборол его и продолжил зрительный контакт, ожидая ответа.

– Тут нет ничего твоего, – почти безразлично ответила девушка.

– Ну как же нет? Земля в моей собственности? В моей. Отель принадлежит моей компании? Моей. Значит здесь всё моё.

– Земля никогда не принадлежала тебе и принадлежать не будет. Это земли Самарской луки и принадлежат они хозяйке Жигулёвских гор.

– Пфф, – он не сдержал вырвавшийся смешок, – земли хозяйки? Вы вроде взрослая девушка, а в сказки верите, – Виктор Алексеевич не скрывал своей насмешки.

Он не заметил, как во время беседы темнело небо. Ясный день уже превратился в сумерки, а по небу плыли грозовые тучи. Сверкнула молния.

– Ой, – вздрогнул мужчина, – что за чертовщина? Минуту назад было ясно.

Он повернул голову, девушка подошла ближе к нему и стояла всего в полуметре. Сверкнула молния, директор на секунду ослеп от яркого света.

– Я уничтожу тебя, – прозвучало у него над самым ухом.

Слепота прошла, он моргнул, девушки нигде не было. Он вспомнил пресс-релиз в марте, перебои со светом, этот голос и почувствовал, как на затылке зашевелились волосы. Впервые в жизни он почувствовал страх. Но гордость не позволяла ему сдаться.

– Ничего ты мне не сделаешь, кем бы ты не была! Ты даже не представляешь кто за мной стоит, мы все эти горишки сравняем с землей! – проорал он куда-то в пустоту.

В ответ на его крики молния ударила в кресло, в котором он сидел ещё минуту назад. Он медленно обернулся и посмотрел на кресло. Теперь ему стало сложнее совладать с собой, его голос дрогнул:

– Х-хоть погода и играет тебе на руку, но меня этим не проймешь!

Он повернулся обратно в сторону Волги и осел на пол. Уже у самого берега в сторону его отеля двигалась волна, не просто волна, настоящее цунами. Его терраса располагалась на высоте более восьмидесяти метров, но он чувствовал себя муравьем на пути стихии. Его мозг отказывался принимать происходящее, но вот, волна накрыла его. Мощный удар внёс его в номер, он ничего не видел и чудом не потерял сознание, потоки мотали его по всему пентхаусу, везде была вода, он начал захлебываться. Послышался оглушительный треск, упал потолок, директор потерял сознание, отель рухнул в карьер.

Через секунду он открыл глаза. Весь в поту, простыня мокрая, он даже на секунду подумал, что все ещё в воде, но оглянулся – вагончик, двуспальная кровать.

– Вшурх, – он обернулся на звук, в окно вылетела крупная птица.

Он сел на край кровати и тяжело дышал. Сон был настолько яркий, что у него, казалось, болели легкие после того, как он захлебнулся водой. Он стёр пот со лба, надавил большим и указательным пальцами на глаза, встал и выглянул в окно. Тихая, ещё прохладная, майская ночь, на небе бесчисленное множество звёзд и видны яркие очертания Млечного пути.