Под сводами длинного коридора

Елена Конева

Под сводами длинного коридора

На прифронтовой полосе

Карина зажгла на столе свечу и вернулась в постель. Температуру можно было не мерить: и так ясно, что по-прежнему сорок один. Она укрылась, но одеяло внезапно всей своей горизонтальной поверхностью слегка приподнялось над ней, а вслед за ним и само ее тело начало движение вверх.

Девушка лежала в пространстве, поддерживаемая неизвестно какими силами, и смотрела на сияющее звездное небо. Не было домов деревни, которую недавно в спешке покинули жители. Не было звуков приблизившейся вплотную войны. А ее сознание работало четко и без помех, всеми своими струнами вибрируя в унисон с космическим оркестром.

– Я здесь совсем одна? – беззвучно спросила Карина у кого-то невидимого.

– Но мы же с тобой, – проявился в ее голове ответ.

– Я практически обесточена и ничего не могу сделать в этих трудных обстоятельствах.

– Но сроки одоления ступеней подходят независимо от текущих событий.

– Видимо, на меня сейчас влияет какое-то близкое мне светило?

– Да. Вот это.

В небе запульсировала розовая звездочка.

– Какие красивые волны! Их цвет вызывает у меня радость.

– Эта звезда напитывает тебя своими лучами особенно сильно.

– И у меня проснется какая-то новая способность?

– Несомненно. А сейчас возвращайся. Твои временные затруднения подходят к концу.

Тело девушки плавно опустилось на постель. Сверху на него столь же мягко спланировало одеяло.

В незапертую дверь дома кто-то вошел. Мужская фигура появилась в темноте дверного проема комнаты. Человек прислонился к косяку и сполз по нему на пол.

Карина, преодолевая головокружение и слабость, встала, подошла к двери и присела около мужчины. Перед ее внутренним взором полыхнуло вертикально устремившееся к земле пламя.

– Ты летчик? – спросила она.

– Да, – сидевший на полу даже не удивился вопросу.

– Ранен?

– Да.

Мужчина прикоснулся к руке девушки и от неожиданности вздрогнул:

– Ты же горишь!

Карина поднялась и принесла два одеяла. Одним она укутала ночного пришельца, а во второе завернулась сама.

– Нам надо дождаться утра. С рассветом сюда, скорее всего, войдут ваши.

Она села на пол и прислонилась спиной к стене.

– Мы с тобой выдержим, – снова взял ее за руку мужчина.

Приглушенные голоса донеслись со двора, как только начало светать. Карина ползком добралась до крыльца. Ее мгновенно окружили вооруженные люди.

– Там ваш лётчик, – успела сказать девушка и потеряла сознание.

Полная пожилая медсестра улыбнулась ей доброжелательно и спросила:

– Очнулась, девочка? Вас обоих с пареньком привезли к нам в полной отключке.

– Как его зовут? – с трудом спросила Карина.

– Сергей, – Варвара Петровна вздохнула. – Правую ногу он может потерять. Сейчас спит, а через полчаса его отправят в военный госпиталь.

Карина попыталась подняться.

– Куда ты, тень моя душевная, собралась?! – подхватила медсестра пошатнувшееся тело.

– Мне нужно посидеть рядом с Сергеем. Разрешите, прошу вас.

– Да какой тут посидеть?! Ты того и гляди снова упадешь в обморок!

Глаза девушки смотрели прямо в душу, и Варвара Петровна не выдержала.

– Ладно. Чувствую, что очень надо. Держись за меня и потихоньку пойдем.

Она привела Карину в небольшую комнатку, где спал мужчина, оказавшийся совсем молодым человеком.

– Садись вот здесь. А я сделаю кое-какие дела и приду за тобой.

Девушка откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Она тут же оказалась в длинном коридоре со сводчатым потолком. «Это основной канал его правой ноги», – мелькнуло в голове. «Что мне нужно делать?» – спросила она. «Просто иди», – последовал ответ.

Коридор был частично заполнен темной, вязкой, удушливой массой. Карина в изнеможении продиралась сквозь это зловоние вперед и не замечала, что оставляет позади себя свет.

– Да что ж ты, милая моя?! – пробился издалека голос Варвары Петровны.

Чьи-то руки подхватили девушку и куда-то понесли, а она даже не имела сил, чтобы заплакать. Варвара Петровна, увидев, что губы что-то шепчут, поднесла к ним ухо и скорее почувствовала, чем услышала: «Не успела».

В институте

– Карина, поговорить надо, – догнал девушку немолодой мужчина.

– Конечно, Виктор Степанович. Прямо сейчас?

– Да. Заходи в мой закуток. Значит, выруливаешь на диплом?

– Вам трудно в это поверить, Виктор Степанович? Мне тоже. Если бы не ваша помощь, наверное, этот момент никогда бы не наступил.

– Не преувеличивай. Людей с таким стремлением к знанию, как у тебя, жизнь держит поближе к солнцу.

– Даже когда они остаются без вещей, денег, жилья и документов?

– Это проверка на прочность. Да и Петровна тебя бы так быстро не разглядела, если бы не все эти обстоятельства. Ладно, давай к делу. Я ознакомился с предполагаемой темой твоей дипломной работы.

– Вы ее не одобряете?

– Почему же? Интерес к восточным методам врачевания сейчас широк. Но ведь у нас в институте нет специалистов такого профиля. Ты подумала над тем, кто будет твоим научным руководителем?

Девушка посмотрела прямо.

– Я надеялась, Виктор Степанович, что им будете вы.

– Ну ты даешь, Карина! Закостеневший в своих представлениях старик на эту роль совсем не подходит. Нужен кто-то молодой и дерзкий. Предложи какой-нибудь другой вариант.

– Других вариантов нет, – опустила голову девушка.

– А это еще почему?

– Варвара Петровна сказала, что никто, кроме вас, на руководство такой темой не согласится.

– Очень интересно! А что еще по этому поводу сказала тебе Варвара Петровна?

– Что ей и мне, то есть нам с ней в совокупности, вы не сможете отказать.

Последние слова были произнесены совсем тихо, но Виктор Степанович расслышал их очень хорошо. Буквально несколько секунд он оценивал вызов, брошенный ему жизнью, а потом спросил:

– Получается, что мы имеем заговор против меня двоих моих друзей – старого и молодого, так?

Карина чуть заметно кивнула.

– А что, если я выдвину непомерно суровые условия?

Девушка оживилась.

– Любые ваши условия, Виктор Степанович, будут выполнены беспрекословно.

– Тогда слушай. Ты будешь приходить в этот кабинет раз в неделю и учить меня всему, чему научилась сама. Я буду задавать тебе самые каверзные вопросы и даже беспардонно возражать. И если твои ответы хоть чуть-чуть меня не удовлетворят, ты будешь прилагать все усилия к тому, чтобы предоставить мне исчерпывающие разъяснения во время нашей следующей встречи.

Девушка уже радостно улыбалась, а глаза Виктора Степановича загорелись задором.

– Карина, вот в чем ты можешь совершенно не сомневаться, так это в том, что наши крикуны на защите диплома постараются надавать нам с тобой по шапке. Но отобьемся поди – как ты думаешь?

– Мы будем защищать себя и наши знания, – серьезно ответила девушка.

В процессе познавания

– Я даже не подозревал, Карина, что будет так интересно, – сказал в одну из встреч Виктор Степанович. – Ты столько всего рассказала мне. Но сейчас нам пора сформулировать некоторые выводы. Давай я тебя поспрашиваю в этом направлении. Готова?

– Да, – девушка села поудобнее.

– Итак, ты считаешь, что анатомия плотного тела, которую изучают на Западе, и анатомия тонкого тела, которую изучают на Востоке, ни в чем не противоречат друг другу?

– Ни в чем. Мы можем сначала, как это принято у нас, детально изучить мышцы, кости, кожу, сухожилия, нервную, кровеносную и другие системы тела, а потом уже заняться матрицей как основой всего перечисленного.

– Что ты называешь матрицей?

– Ту модель, по которой строится знакомое нам, плотное тело.

– И что же представляет собой эта модель?

– Сеть тонких каналов и чакр, которая сначала в свернутом виде внедряется в зародыш, а потом, наполняясь энергией, постепенно разворачивается в эмбрионе и далее в родившемся ребенке.

– Ты хочешь сказать, что эта модель присутствует уже в момент зачатия и является первичной основой для формирования плотного тела?

– Именно так. И заметьте, как хорошо сюда ложится восточное понятие кармы.

– Пока не вижу связи, Карина, поясни.

– Как вы думаете, Виктор Степанович, если мы будем плохо относиться к своему телу – редко мыть его, питать вредными веществами, мало двигаться, – оно заболеет?

– Разумеется.

– Но все же в теле есть хоть какой-нибудь орган, на который человек не способен оказать влияние своими воздействиями, положительными или отрицательными?

– Пожалуй, такого нет.

– Так вот модель – это один из органов, причем самый главный. Она никуда не исчезает. Она все время находится при человеке. И, уходя из жизни, он уносит ее с собой, но уже модифицированную за прожитые годы его мыслями, чувствами и действиями.

– Я понял тебя, Карина. Ты имеешь в виду, что человек пожинает плоды своего прошлого, так как его действия видоизменяют модель, а она, в свою очередь, задает параметры тела, формируемого при очередном воплощении.

– Это и есть кармический закон – закон причин и следствий. Только, Виктор Степанович, мне кажется, что есть такие люди, модель которых не меняется веками. Внешность у них, конечно, при каждом воплощении другая, но они настолько бездеятельны, что не добавляют в свою модель ничего нового.

– Вот здесь не совсем согласен с тобой, Карина. Ведь модель может как обогащаться, так и обедняться. Ты же сама как-то говорила, что ничто не стоит на месте.

– Точно, Виктор Степанович. Если что-то не улучшается, значит, оно ухудшается.

– Хорошо, пойдем дальше. Ты утверждаешь, что на тонком плане человек представляет собой сеть каналов и чакр, по которой циркулирует энергия. Но как мы можем применить это знание практически?

– Для начала мы можем осознать, чем определяется здоровье нашего организма.

– И чем же оно определяется?

–Тем, насколько беспрепятственно движется по нашей сети энергия и каковы ее качества.

– Ты хочешь сказать, что если на тонком уровне в каком-нибудь канале возникнет затор, то на плотном произойдет соматическое заболевание?