Лучшая мама для нового мира

– За что, Ильсур? Вот так, с первого взгляда? Ведь это нереально!

Он криво усмехнулся, было заметно, что над собой, и устало ответил:

– Любят не за что-то, а вопреки всему, Шейлер. А ты… Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь меня.

Что понимать? Я тоже полюбила вопреки. Забыв обо всем на свете. И даже смерть многих людей отошла на второй план и покрылась дымкой забвения, стоило кардалийцу оказаться рядом. Столько событий, мыслей, изменений в жизни, а я все время думала только о нем. О нас. О нашем будущем, которое, вполне возможно, скоро перестанет быть актуальным. Мы погибнем? Эта мысль оказалась своевременной, потому что в ту же секунду мой рассудок, хладнокровно отстранив эмоции, неожиданно выдал нечто интересное:

– Командор, у меня есть другое предложение.

Ильсур снова нахмурился и собрался сразу ответить отказом. Я поторопилась пояснить:

– Выслушай меня, пожалуйста! На станции я работала над личным проектом под названием «Живой щит». Так вот, на Радужном он прошел испытания и показал свою эффективность. Крейсеры гарриранцев не смогли пробиться сквозь него в течение нескольких минут, позволив паре кораблей землян скрыться с места преступления. Эта вина будет еще долго мучить меня по ночам, если мы выживем. Я доработала его, и за последние дни наконец совместила с вашей системой. Я даже собрала установку, когда закупилась на Шлаке. Хотела сказать тебе, но, как видишь, времени не хватило. Понимаю, это не стопроцентная защита, но вполне возможно, она сработает и даст нам время уйти без лишних жертв с обеих сторон. Мне нужно два часа и люди, которые смогут установить щит на корпус. Ну и запустить процесс.

С трепетом и тревожным ожиданием поймала взгляд Тарсу и заметила в нем слабую, пока еще только призрачную, но надежду на спасение и лучший исход в сложившихся обстоятельствах. Уточнив несколько важных вопросов, он прищурившись вглядывался в мое мокрое от пота лицо. А потом кивнул.

Ура!

Тарсу согласился с моим сумасшедшим предложением и начал быстро раздавать приказы. Поверил в меня безоговорочно! Боги науки, как же я люблю этого мужчину! Не выдержав напряжения, я подскочила к нему. Прижавшись всем телом, взглянула на дайри и громко сказала:

– Я люблю тебя так сильно, что мне больно и страшно. Все болело внутри от мысли, что ты не сможешь полюбить меня. А ты любишь! Но теперь я слишком боюсь потерять тебя.

Крепко прижав меня к себе, Ильсур хрипло прошептал, обдав мое ухо горячим дыханием:

– Никогда! Слышишь, никогда не потеряешь, поэтому больше не бойся, любимая моя!

Неожиданно я почувствовала слезы на щеках, слезы счастья. Вытерла их рукавом и вприпрыжку понеслась заниматься нашим спасением. За пару часов наша дружная команда смонтировала установку, потом начался процесс воспроизводства живой материи. Пилоты осторожно вывели наш корабль из астероидного пояса, затем была небольшая стычка, закончившаяся нашим весьма успешным бегством, которое вряд ли кто-то назовет позорным. Скорее мы походили на раненого хищника, сумевшего обмануть многочисленных охотников и тем самым утереть им нос, в очередной раз доказав всем, что слава о коварстве и блестящем уме кардалийских псов ими заслужена.

Глава 14

Меня тошнило! Противная тошнота неотступно преследовала меня вот уже два дня с нашего благополучного спасения. Мужчины после этого события полностью приняли меня в свою сплоченную команду и окружили еще большей заботой и теплом. Не просто приняли за свою – доверяли, уважали и ценили как специалиста.

Как только мы оказались в безопасности, я, скромно опустив глазки долу и выписывая пальчиком на груди Ильсура замысловатые рисунки, опасливо поинтересовалась, можно ли мне будет запатентовать свое изобретение на Кардале. Ильсур перецеловал и рисовавший, и все остальные пальцы на моих руках и ответил, поблескивая понимающими, насмешливыми, хитрыми глазами:

– Любимая, не волнуйся, все твои старания мы запатентуем. Ты обязательно получишь деньги за использование патентов. Я лично прослежу за этим. Твоя слава вырастет в разы. Мне досталась дайринэ с четырьмя яйцеклетками и к тому же – гениальный ученый. Твои коллеги порвут меня от зависти! Эти цветастые хлипкие щеголи!

Я довольно рассмеялась, прижалась к мужу всем телом и потянулась за поцелуем со словами:

– Я рада, что получу вознаграждение за свою работу! Но больше всего меня радует, что ты меня любишь и не похож на цветастых хлипких щеголей. Лично я люблю только тебя! Большого… Сильного… Коварного… И такого страстного…

С каждым моим комплиментом Ильсур сильнее расплывался в довольной улыбке. А после «страстного» закинул меня себе на плечо и словно пещерный человек быстро понес в каюту.

И вот, спустя всего пару суток после этого меня совсем доконала тошнота. Раздраженно откинув волосы с лица, я села в кровати. Ильсур пару часов назад ушел на службу, а я лежала, борясь с тошнотой и жадно вдыхая пряный аромат мужа, оставшийся на кровати. Неосознанно погладила вмятину от его головы, а потом взяла подушку и, прижав к груди, почувствовала, как этот такой родной, такой уже необходимый запах постепенно успокоил расшалившиеся нервы и притупил тошноту.

Тарсу стал моим якорем в этом мире и крепко держал мое сердце в больших руках. Оглядев каюту, я вспомнила, что еще вчера хотела «прибраться». У меня должно было скопиться много испорченной Ильсуром одежды, но ее нигде не оказалось. Я опять окинула помещение изумленным взглядом, а затем, проведя тщательный обыск, еще раз убедилась, что мои разноцветные и ставшие дорогими сердцу тряпочки бесследно испарились, вызвав в душе обиду и раздражение. Кто посмел трогать мои вещи без разрешения?!

Я быстро привела себя в порядок и, скрепя сердце, пошла завтракать. Просидев над тарелкой, с трудом проглотила пару ложек. С отвращением отставив ее, пошла выяснять судьбу своих вещей, по дороге еще сильнее накручивая себя. И все же, пока шла в рубку, пыталась разобраться со своим странным состоянием. Никогда не была плаксивой и раздражительной! Да я вообще отличалась довольно спокойным, позитивно-прагматичным характером, а тут – словно на качелях. То туда, то сюда, да еще и тошнит постоянно?! Надо сходить к Трею Раувсину, может, я отравилась чем? Или питание не подходит, или нервы сдали после всего, что пришлось пережить в последнее время…

Быстрым шагом, под настороженными взглядами остальных мужчин я подошла к мужу и, привычно чмокнув его во вкусно пахнущую щеку, тихонько спросила:

– Ильсур, моя одежда пропала. Ну вся, которую ты, хм-м-м… немного испортил. Скажи, куда она могла деться?

Краем глаза отметила, как смущенно опустились головы почти всех присутствовавших. Оглядев подчиненных, Ильсур насмешливо хмыкнул. Потом, глядя не на меня, а на экипаж, выдал странную фразу:

– Так-так! Я согласен, но двадцать процентов прибыли – нам!

– Ильсур, может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? И где мои вещи?

Кузен моего мужа, Альвар кер Тарсу, мягко улыбаясь, пояснил:

– Шейлер, эти бравые парни расхватали твои испорченные костюмчики для себя. Я так думаю, почти все в этом поучаствовали.

Шокированно глядя на слегка виноватые лица «бравых парней», я хрипло выдавила:

– Они что – извращенцы? На кой черт им женские платья и юбки?

После моего вопроса лица виновников происшествия потемнели и нахмурились. Наконец высказался пилот:

– Уважаемая дайринэ Шейлер Тарсу, у вас целых четыре ира на ирине, чего не случалось уже очень давно. Нынешняя тайринэ, которая возглавляет сейчас Совет матерей, имеет только три ира, а значит, в скором времени вы займете ее место. Вы – благословенная богами. Ваши вещи хранят частицу вашей кармы и могут улучшить чужую, менее обласканную высшими. К тому же вы – гениальная женщина-ученый с техническим профилем, а этого тоже давно не видели в их касте. Ваша судьба – это свидетельство того, насколько сильна ваша защитная аура и духи, хранящие вас! Вполне возможно, что, если передать ее толику кому-то из женщин, ваши духи немного облагодетельствуют и их. Или будущих детей. За ваши вещи очень скоро будут платить большие деньги, чтобы улучшить свою карму или карму своего рода. И не волнуйтесь, дайринэ Шейлер, конечно же, мы поделимся с вами доходами.

Чем дольше я слушала, тем сильнее у меня округлялись глаза. Какая-то фантастическая смесь реального и мистического.

– Вы че… вы это… язычники, что ли? Или буддисты какие-нибудь?

– Что-то общее. Из всех религий понемногу взяли. Как ты понимаешь, ограниченное количество ученых-колонистов заставило все смешать и преобразовать в новое, свойственное только для Кардаля религиозное течение, чтобы всех устроило и примирило. Со временем ты привыкнешь и даже, возможно, примешь его, – успокоил муж.

– Ну да! Конечно! Понятно! Ну ладно, я пошла работать. Но впредь, надеюсь, вы будете спрашивать у меня, можно брать мою вещь или нет! А то прокляну к вашему Риктузу на фиг!

Странное это зрелище: испуганные лица здоровенных сильных мужчин, побледневшие от одного только обещания моего жалкого проклятья. Я резко развернулась, и сделав пару шагов, поняла, что пол ушел у меня из-под ног, а темнота сменила свет. Запомнила заботливые руки мужа на мне, в последнюю секунду не давшие столкнуться с полом.

Открыв глаза, я осторожно скосила их и столкнулась с внимательными напряженными взглядами Ильсура и Раувсина. Увидев, что я пришла в себя, врач блаженно заулыбался, потирая колени широкими ладонями и покачиваясь вперед-назад, а Ильсур одарил меня таким нежным и искрящимся счастьем взглядом, что у меня внутри екнуло. Если бы не знала, что у меня только одно сердце, решила бы, что там неожиданно завелось и второе. Также по самые уши влюбленное в дайри.

– Что случилось? Я чем-то отравилась, да?

Скривив виновато-вопрошающую мину, я посмотрела на Ильсура и накрыла его руку своей. Просто чтобы почувствовать его горячую кожу и выгнать заполнивший меня холод.

Ильсур неожиданно сполз со стула и встал рядом со мной на колени. Взяв мою ладонь обеими руками, поцеловал костяшки пальцев и с безумным восторгом и нежностью погладил мою щеку огромной, но такой ласковой рукой. А потом мягко спустился до живота и с благоговением оставил ладонь на нем, при этом не положил, а едва касался. И вот именно это движение и щенячий восторг на его лице и лице врача, глядящего на мой живот, подсказали мне ответ на вопрос.

Клянусь наукой, я действительно круглая дура!!! Дожить до двадцати пяти лет, расти на ферме, где все только и делают, что плодятся и размножаются, и забыть первые признаки беременности…

Хотелось треснуть себя по лбу, но я побоялась, что мужчины меня неправильно поймут. И все же сквозь злость на саму себя наконец пробилось осознание действительности. Я беременна! Нет, мы беременны!

Автоматически вычислив возможный срок зачатия, я с восхищенной усмешкой поняла, что Ильсуру потребовались всего три недели, чтобы упрочить свои позиции в качестве моего дайри. Теперь по законам Кардаля наш брак вошел в полную силу, и расторгнуть его невозможно. Без моей инициативы, естественно, но я такую инициативу никогда не проявлю. А уж он и подавно!

Семь суток до Кардаля Ильсур ходил за мной по пятам. Впрочем, как и врач, и все остальные. Лыбились совершенно по-дурацки! У меня создалось стойкое впечатление, что, забеременев, для окружающих я превратилась в хрупкую, плохо ходящую, неразумную маленькую девочку. Со мной сюсюкали, как с младенцем, муж носил на руках либо следил за малейшим передвижением, врач каждую минуту проверял давление и пульс, интересовался стулом и заставлял сдавать анализы, доводя до исступления. Другие усилили натиск на мой гардероб. Гады!

К концу путешествия я орала на всех. Впрочем, они относились к этому, как к абсолютно закономерному событию (еще бы, у них, наверное, все бабы от такого обожания с ума сходят). Я плакалась мужу в жилетку на суровую судьбу беременной женщины и, словно наседка выводок, караулила гардероб, чтобы окончательно не растащили! Для работы у меня просто не хватало времени.

Глава 15

Под восторженный шепоток мы с Ильсуром, пройдя процедуру моей первичной регистрации на Кардале, отправились на флаере к нему домой. Муж предупредил, что его дом расположен на одной территории с домом его родителей. Так принято в семьях на Кардале. Ведь дети – это главное сокровище каждой семьи. Их единичное количество усиливает сплоченность каждого рода возле своего чада. Только у естественников в семьях рождалось по двое-трое детей, что хоть как-то позволяло сохранить популяцию кардалийцев.

Пока мы летели, я восхищенно крутила головой и любовалась медленно проплывавшим под нами Кардалем. На его поверхности я сразу ощутила, насколько велика разница в тяготении с Цинией. И довольно тяжело топала по парившей от зноя красной звезды горячей земле нового дома. Меня, не настолько хорошо тренированного доктора технических наук, сразу облепил влажный горячий воздух, заставлявший дышать глубже и реже. И все-таки мне впервые было комфортно и тепло. Мне понравилось на родине моей матери с первых минут.

Мы пролетали над сплошными тропическими джунглями, перемежавшимися с многочисленными островками цивилизации. Это невероятное сочетание современных материалов и строений, резко переходящее в буйство тропической растительности, завораживало и увлекало лучше любого шоу. Я даже забыла о том, что нервничала, готовясь к встрече с родителями мужа. Ведь мне придется прожить рядом с ними всю дальнейшую жизнь.

Наконец, облетев два удивительно красивых дома, мы сели на взлетно-посадочной площадке. Ильсур приказал двум андроидам, подошедшим к флаеру, разгрузить багаж и доставить к нему в дом. И сразу ввел в их программу мои данные, назначив меня лицом с приоритетом в командных указаниях, чем очень порадовал. Приятно, что он сразу об этом подумал и незамедлительно исполнил. Мой заботливый!

Я вытерла набежавшие слезы и потянулась к мужу за очередным успокаивающим поцелуем. Ильсур приподнял меня над густой зеленой травой и прижал к себе. Потершись лицом о мою макушку, с нежной улыбкой заглянул в лицо и поцеловал. По нам обоим словно ток прошел.

Муж неохотно выпустил меня из объятий и за руку повел в дом родителей, хрипло, со страстью и желанием предупредив:

– Сейчас быстро познакомимся – и домой. Я помогу тебе снять напряжение. А ты – мне! Шейлер, я говорил тебе сегодня, что люблю, или нет? Так вот, я тебя люблю! До боли в груди, малышка!

– Я тоже тебя люблю, большой!

Он остановился на полпути и, повернувшись ко мне, недоуменно спросил:

– Почему большой?

Я с усмешкой напомнила ему «диагноз» Равсина: наш первенец будет мальчиком:

– Потому что скоро маленький появится! Чтобы не путаться!

И получила непередаваемой ширины гордую улыбку, океан нежности и любви! Если бы я могла – взлетела бы от счастья.

Обменявшись улыбками, мы направились в дом.

Нас встретил еще один андроид, дворецкий, и проводил в гостиную, хотя зачем Ильсуру подобная помощь? В огромной комнате с окнами от пола до потолка, из которых открывался потрясающий вид на серебристое озерцо и зеленые тропические сады, нас встретили мужчина и женщина. По земным меркам выглядели они лет на пятьдесят, но кто их знает… В самый неподходящий момент я вспомнила, что почему-то не выяснила возраст моего мужа.

Пара с интересом уставились на нас, точнее на меня:

– Мы рады тебя видеть, сынок!

– Как прошел полет?

Если огромный мужчина, на которого походил муж, смотрел на меня с веселым любопытством, то в глазах симпатичной стройной женщины я увидела с трудом скрываемое презрение. И в тоже время она по-настоящему радовалась возвращению единственного и, судя по излучаемым эмоциям, обожаемого сына.

Ильсур прижал меня к своему боку. Вряд ли он не обратил внимания на мамино нерасположение ко мне – ни одну деталь не пропустит и не оставит незамеченной. Поглаживая меня по плечам, муж сначала с любовью посмотрел на меня, потом обратился к родителям:

– Мама, папа, это моя Шейлер!

Мама презрительно хмыкнула и заявила, с неприязнью глядя на меня:

– Твоя очередная кайринэ, как будто мне твоих Лиз, Нейнат и других недостаточно было. Этой тоже денег на жизнь не хватает, поэтому она за тебя ухватилась?

От обиды у меня внутри все похолодело. С одной стороны, можно понять мать, единственный сын которой долго не мог найти приличную женщину с твердым желанием завести семью, а с другой – ну нельзя же вот так с порога оскорблять?

Я промолчала, только задрала подбородок, защищаясь от несправедливых слов. Зато от голоса Ильсура, казалось, замерзал воздух:

– Нет, мама, ты ошибаешься! Надеюсь, ты в первый и последний раз разговаривала с моей дайринэ в подобном тоне. Моей любимой дайринэ, мама!

Женщина, сжав на груди руки, неверяще уставилась на нас:

– Но когда ты успел? Ведь ты только прилетел? Дайринэ?!

Ильсур, гневно раздувая крылья носа, но сдерживая свой бешеный темперамент, пояснил, в упор глядя на растерянную мать:

– Она полукровка! И ученый! Мы спасли ее на одной из станций Земли во время ответного нападения Гаррирана на Федерацию. Более того, я шантажом вынудил ее стать моей, и это чудо, что и она полюбила меня. Ответила любовью на мою любовь. Моя Шейлер – чудо! И другой такой нет во всей вселенной. – О любви он говорил, с нежностью глядя мне в глаза.

Нас отвлек довольный и лучащийся радостью отец Ильсура:

– Позвольте представиться: Ирван Тарсу, отец этого парня! Я счастлив познакомиться с вами и принять вас в нашу семью.

Свекор подошел ко мне, поцеловал руку и осторожно обнял. Я покраснела, смущаясь и тая от сердечного приема.

Сменив гнев на милость, уже с радостным любопытством глядя на меня и сына, подошла и его мама.

– Меня зовут Хелена Тарсу! Прости, девочка, мой не… учтивый прием! Просто устала ждать счастья для единственного сына…

– Не волнуйтесь, Хелена! Мне понятны ваши опасения, хоть и было немного обидно. Все в прошлом. Счастье вашего сына для меня на первом месте, а он слишком сильно любит вас и меня, надеюсь… Давайте дружить!

– Ты еще не уверена в моей любви? Значит, я плохо старался доказать тебе глубину своих чувств. Скажи, что надо сделать, чтобы исправиться?

Ильсур встревоженно смотрел на меня, а его родители – недоуменно на него и напряженно на меня. Надо было срочно исправить досадную ошибку. Ну никак не привыкну к их менталитету и особенностям жизни и воспитания… Прижавшись к Ильсуру теснее, тихонько промурлыкала:

– Я знаю, что любишь! Но я такая неуверенная в себе, что все время сомневаюсь: как такой идеальный мужчина мог полюбить настолько неидеальную женщину! – Привлекла его ближе, чтобы прошептать на ухо: – Почаще говори мне о любви и целуй.

Родители все равно услышали, потому что сначала удивились, а потом расплылись в довольной улыбке. Ведь они-то уж точно знают, что для их идеального сына нет на свете идеальной женщины. Мы секунду-другую обменивались взглядами, пока нас не прервал громкий звук: у меня заурчал от голода желудок, чем запустил дальнейшие события.

Ирван с Хеленой сделали вид, что ничего не услышали, а Ильсур уже привычно, заботливо всплеснув огромными ручищами, сгреб меня в охапку и начал командовать:

– Так, нам срочно нужно поесть, причем самого полезного! Мама, позаботься об этом, пожалуйста, скорее. – Заметив ее недоуменный взгляд, он похвалился: – Мы ждем ребенка! – Заодно и оповестил об изменениях в их дальнейшей жизни: – Шейлер отмечена иринем, причем четырежды! Мы уже месяц беременны! И у нас токсикоз!

В общем, обрушил новость на родителей. Сказать, что они были в шоке, значит не сказать ничего. Они напоминали статуи.

– Мы голодные!

Громогласный рык Ильсура привел родителей в более-менее подвижное состояние. Видимо, так и не поверив своему счастью до конца, они уставились безумным взглядом на меня, на Ильсура, а потом, суматошно спотыкаясь и сталкиваясь, рванули отдавать приказания автоматической прислуге. Через минуту в гостиную вернулись совсем другие люди. К своему изумлению я поняла, что поведение мужчин на корабле было лишь подготовкой к предстоящему кошмару.

Боги! Если Тарсу втроем будут за мной охотиться, чтобы накормить, уложить, выгулять и еще много чего придумают, то я скоро сойду с ума. Поэтому в очередной раз отказавшись от суперполезного натурального кардалийского сока, который я непременно должна выпить, чтобы не умереть от нехватки витаминов, я натурально взвыла. Обвела заботливое семейство наверняка диким взглядом и коротко обрисовала ситуацию: либо они сбавляют обороты, либо… Что конкретно сделаю я, если они не угомонятся, мне в голову так и не пришло. Как ни странно, меня поняли, и пожелание приняли к сведению.

Но уже на следующий день, когда Ильсур ушел докладывать начальству о выполнении операции и наверняка похвастаться дайринэ и нашим будущим ребенком, ко мне пришла свекровь. Уже с порога Хелена, с тревогой оглядев меня, пошла вносить изменения в меню, увеличивая дозу полезного и урезая вкусное, с совершенно серьезным видом комментируя, что я ничего не ведаю о питании местных беременных женщин, и она с удовольствием просветит меня на этот счет.

Ну и ладно, что мне, трудно дождаться ее ухода? Нет! Я с веселым любопытством слушала ее рассказы о жизни соседей, друзей моего мужа, ее подруг и общих знакомых нашей семьи. На меня свалилось столько информации, что даже с моей весьма цепкой памятью я смогла усвоить в лучшем случае половину. К концу повествования свекровь уведомила, что нашла мне личного врача, который будет вести мою беременность и затем примет роды. Я навострила ушки, но как только выяснила, что это будет солидный мужчина, скривилась:

– Нет, Хелена! Никаких врачей-мужчин! Я к себе кроме Ильсура ни одного мужика не подпущу. Давайте лучше найдем какую-нибудь приличную женщину.

Не то чтобы у меня было подобное дурацкое предубеждение. Но после гиперзаботы Равсина я решила попробовать общаться с женщиной.