Помоги проекту - поделись книгой:
– Не пущу! – вдруг сердито воскликнул Пермяков, – даже не вздумай к нему собираться, а если сбежишь, следом поеду и вот этими руками задушу лично твоего… ухажера старого.
– Господи! Ну, чего ты привязался, никуда я не собираюсь от тебя скрываться, – тихо засмеялась Вера Анатольевна, – только и к тебе не вернусь, у меня своя квартирка имеется, слава Богу, заслужила покой за тридцать лет маяты.
– Верочка, прости, душа с телом расстается, когда подумаю, что ты меня бросишь.
Катя с полным недоумением уставилась на отца, который вдруг переместился на колени возле кровати и, прижавшись лицом к теплой ладошке жены, весь затрясся от бурных рыданий. Это уж совсем было не похоже на поведение вальяжного светского льва, каким все знали Николая Иваныча.
– Да что у вас здесь творится? Может, доктора вызвать?
Вера Николаевна улыбалась, прикрыв глаза и поглаживая свободной рукой седую шевелюру мужа.
– Тихо, тихо… Хватит уже, Коля, драму разыгрывать. Поезжай домой, выспись, меня завтра выпишут, дома и поговорим.
– Дома, это на Широтной? – с надеждой вдруг спросил Николай Иваныч.
– Там такой бардак! – вставила Катя с недовольством покосившись на отца.
А он перехватил ее взгляд и тут же заверил:
– Я поеду, приберусь, только Верочка, вернись завтра ко мне, я так соскучился. Мне без тебя очень плохо. Помру без тебя, один…
– Не выдумывай, Коля. Да ты всех нас переживешь и жену молодую себе еще сыщешь. Я бы могла подсказать… Выбор пока есть…
– Не нужна мне молодая! Ты у меня одна, Верочка. Я сейчас это понял, какой был раньше дурак, что тебя не ценил. Счастье со мной рядышком было, рука об руку мы шли по судьбе, все напасти вместе одолевали. И всегда ты меня поддерживала, никогда не упрекала ни в чем. Даже когда я… эгм… чудил малость, все мне прощала.
Вера Анатольевна тяжело вздохнула.
– Коля, поезжай домой, выспись…
Когда женщины остались в палате одни, Катя пересела поближе к матери и смогла, наконец, узнать причину столь необычного поведения отца.
– Так все странно получилось. Вася мне письмо прислал из Читы. Мы ведь сто лет не виделись, не общались, я даже не вспоминала почти о нем. Знала, что женился, дети пошли… А тут вдруг письмо! Кто-то из тюменских знакомых ему адрес наш новый дал.
А я-то уже переехала как две недели, вот письмо к Николаю Ивановичу и попало. Вскрыл он его, подлец эдакий! Уж не знаю, что там было написано, так и не показал мне письмо, но передал, что Вася теперь вдовец и вроде как… ох, меня к себе приглашает. Коля разозлился страшно, сначала по телефону мне гадостей наговорил…
В голосе матери Катя расслышала закипающие слезы и в то же время нотки затаенной гордости.
– Я трубку бросила, сказала, что теперь свободна. Захочу, и на край света поеду. Хоть годик пожить как человек, а не ломовая лошадь, которой даже спасибо не скажут за все труды. Только одни обиды да попреки и видела с твоим отцом за эти годы. То выгляжу не так, то ступить важно не умею, то суп не солен, то бисер мелкий… И недоволен вечно… Ничем ему не угодишь!
– Мамочка, успокойся, не плачь. Я всегда была на твоей стороне, ты же знаешь.
Катя прижалась к матери, сама едва сдерживая слезы, пока Вера Анатольевна продолжала тихий рассказ:
– Так просто ему сказала, сгоряча. Никуда не поеду, зачем? Здесь ты у меня есть, одна мне радость осталась, думала, хоть на внуков погляжу, понянчусь с детками твоими. А у тебя видишь, как выходит… Катенька, за что тебе-то такое, ты ли чем не хороша у нас, уж вроде растили мы тебя с папой в любви, как бы ни ладили меж собой, ты всегда была для нас на первом месте. Может, ради тебя-то я все и терпела от него, а иначе давно бы уж… Ох, Катя, таблетки подай, тут, на тумбочке, на бумажке… и водичка рядом.
– Не переживай за меня. У меня все только начинается, я тебе обещаю, будут у тебя еще внуки. Где же мне такую золотую бабушку для них найти? Ты ведь сокровище мое, я тебя очень люблю, мамочка. Только живи долго и спокойно, а мы будем тебя радовать. Я постараюсь для этого все сделать, слышишь, родная, только не хворай!
Вера Анатольевна приняла лекарство, а потом, помолчав немного, сказала:
– Я после того телефонного разговора с Колей очень расстроилась. Места себе не могла найти, а ночью совсем худо стало, кое-как набрала «Скорую» и открыла двери. У порога села, думала не доживу. Не помню даже, как меня увезли. А здесь уж мне стало полегче, хорошие люди, быстро помогли.
– Мам, тебе нельзя одной жить. Я теперь буду рядом.
– Так ведь, знаешь, что отец-то твой задумал. Путевки на двоих купил, аж в Ессентуки. Раньше-то он все один по курортам ездил, мол, полноценный отдых, смена обстановки, вдохновение и все такое. Никогда ему не перечила, мы с тобой и у бабушки в деревне отдыхали неплохо, пока папка наш на море загорал.
– Это точно! У меня же какая-то аллергия на южные растения оказалась, да? Я вся сыпью покрылась и насморк был ужасный, я даже помню немного, мне тогда лет пять было или шесть?
– Было такое еще до школы. А может, просто с непривычки или в воде инфекция, один раз только в Анапу и съездили семьей.
– Хм… а теперь он собрался везти тебя на Кавказские минеральные воды. Мамочка, это же здорово! Прямо сказка. Тебе сейчас это очень нужно. Или ты с ним не хочешь ехать?
– Катенька, я даже не знаю! Он категорически против развода, говорит, что будет все делать по дому сам, а я лишь командовать должна. Помыкался этот месяц один, понял, какова холостяцкая жизнь с непривычки, да еще под старость. И жалко мне его, все же много лет вместе, он рассеянный такой, пропадет без меня. Придется, видно, вернуться… Ох, не знаю, Катя…
– Мамуль, съездишь на юг, наберешься сил, посмотришь на его поведение, а там все и решится.
– Я ведь Оле обещала помочь…
– Какой еще Оле?
– Комаровой Ольге, моей старой подруге, в «Северном» меня давно ждут.
– Вот уж точно чепуха! – возмутилась Катя. – Найдут себе другую няньку, экая проблема! У тебя сейчас, можно сказать, здоровье на кону и личная жизнь решается. Забудь ты про этот лес!
– Катя, я так не могу, я дала слово. Обнадежила людей, понимаешь? Я никогда никого не подводила. Обещала, значит, приеду.
Какой бы мягкой не была Вера Анатольевна, но данное друзьям слово держала как боевой штык наперевес. До конца, до победы. И Катя задумалась.
– Может, тогда мне вместо тебя поехать?
– А ты с маленькими сможешь?
– Смогу, конечно! У нас в Центре довольно долго женщина жила с двумя малышами, одному даже месяца не было. Она от мужа-алкоголика сбежала, он ее избить грозился, решил что последний сынок не от него, нагуляла, мол. Так вот, эта Роза детей нам оставляла, а сама бегала в полицию забирать заявление, пожалела мужа все-таки. Целыми днями куда-то уходила, а с маленьким ее возилась я. Девочки ему «памперсов» и смеси детской накупили, одежки у нас и так много, отдают же люди для малоимущих.
Я неплохо справлялась, вечерами в Интернете множество статей прочла об уходе за детьми, на всяких Форумах для «молодых мамочек» зарегистрировалась. Думала, если во все это вникну, то и свои детки скорее появятся.
Мам, я потом обследование пройду в Тюмени, может, у меня какое-то нарушение… мы же с Антоном девять месяцев жили вместе, а ничего не получилось с детьми. Хотя, это к лучшему, наверно. Как бы ушла от него, если бы был у нас малыш?
– Детки, Катя, они в любви рождаться должны. А девять месяцев – это еще не срок. Ты у меня и вовсе на второй год совместной жизни с твоим папой получилась. Все сбудется, не переживай. Значит, поедешь в «Северный»? Может, отвлечешься немного от своих забот? Природа – она, Катя, лучше врачей лечит. И тело и душу.
– А у вас когда отъезд намечается? Я имею в виду на Кавказ, за здоровьем?
– Торопится твой отец меня увезти, уже на шестое мая забронировал билеты. Боится, чтобы я от него в Читу не сбежала. К Василию Петровичу…
– Тогда провожу вас и тоже поеду лесовать. Вдруг попадется мне какой-нибудь пригожий леший. Вежливый и симпатичный. Будем вместе под луной гулять.
Катя засмеялась, и Вера Анатольевна с улыбкой посмотрела на дочь. «Все бы отдала, чтобы родная девочка была счастлива».
– Значит, я сегодня же звоню Ольге! Она очень рада будет.
– Звони, мамочка, звони. Я теперь на все готова. Даже на лесную чащу, – храбро заверила Катя, скрепя сердце.
Глава 4. Знакомство с Русановыми
Поездка заняла почти весь день, но даже очень уставшая Катя с любопытством рассматривала обстановку двухэтажного деревянного домика на берегу озера в лесу.
«Судьба мне, что ли, по северам скитаться, пусть это лишь название поселка… Медвежий угол, настоящая глухомань. Тем лучше».
Ольга встретила радушно:
– Проходи, не стесняйся! Маша в комнате, наверно, с детьми возится, я вас познакомлю сейчас.
Скоро к гостям вышла миловидная девушка, примерно Катиного возраста или чуть старше.
– Ой, здравствуйте, а вы кто?
Ольга счастливо улыбнулась:
– А это, Машенька, твоя новая помощница – Екатерина Николаевна Каргополова. Правильно?
– Пермякова, скоро снова буду Пермякова, и лучше просто Катя, так проще.
– А мы бабушку ждали… – в голосе Маши явно звучала растерянность, она удивленно смотрела на Ольгу, словно в чем-то сомневаясь.
После краткой паузы в разговоре Катя решила себя проявить:
– Как в мультике про Карлсона, помните, когда к ним фрекен Бок пришла по объявлению. «Мы же приглашали воспитательницу…». Но я точно не фрекен Бок, я помогать к вам приехала, а не плюшки трескать. И маленьких очень люблю, к тому же мне требуется серьезная тренировка на будущее, своих-то пока нет. Но вы не волнуйтесь, зато у меня имеется приличный опыт ухода за детьми, я справлюсь. Должна была приехать моя мама, но она заболела…
– Что-то серьезное? – забеспокоилась Маша, и Катя немедленно прониклась к ней глубокой симпатией.
«Мы непременно должны подружиться, ей тут, похоже, тягостно одной в лесу, да еще маленьких детей сразу двое. А муж-то, наверно, сыч нелюдимый…»
– Все уже хорошо, они с папой едут в санаторий, поправлять здоровье. Мама не хотела на юга, планировала сюда, к вам… Но так уж все получилось, сердце у нее прихватило, в больнице неделю лежала. Она человек ответственный, не могла вас подвести, вот я и вызвалась помочь вместо нее.
– Это замечательно, что вы приехали…
Заскрипели деревянные ступени лестницы, со второго этажа спускался хмурый мужчина внушительной комплекции. Его темные глаза с недоумением остановились на гостье и Кате вдруг стало не по себе. Хорошо, что Маша сразу к нему обратилась:
– Доброе утро, Игнат! К нам приехала Екатерина Пермякова, познакомься. Она будет няней… как-то это слово звучит странно – «няня». Сейчас в городе, наверно, так не говорят, этот термин из старых книг или фильмов, из прошлого века.
– Точно, – улыбнулась Катя, – предлагаю общаться по именам, если никто не против. Вы – Маша, а вы – Игнат… или лучше по отчеству, извините.
Она немного смущенно обратилась к хозяину домика и тот задумался, сдвинув густые темные брови.
– Я такой старый на вид, чтобы по отчеству? Можно, просто Игнат или… Брок.
– Брок – его второе имя, мы оба используем, какое первым на язык ляжет, – растолковала Ольга, немного скованно улыбаясь.
– Это имя из скандинавской мифологии, да? Необычное, интересное… вот я знаю одну историю о викингах… – не сдержала эмоций начитанная Катя.
– Еще один знаток сказок приехал, – хмыкнул Брок, и было совершенно непонятно, сердится он или смеется, – здешний «собиратель преданий» сейчас не заходит, нашкодил здорово, а, Маш?
– Я сама велела ему пока не приходить, – твердо ответила та, спокойно глядя в глаза мужа.
– А с чего бы вдруг? Уж какая дружба у вас была с ним, сердце радовалось наблюдать со стороны!
В голосе Брока звучала уже неприкрытая злость, и Маша отвернулась, поудобнее укладывая на руках маленькую Дашеньку.
– Ребята, потише, у вас же гости в кои-то веки, – примирительно начала Ольга.
– Может, я позже зайду, пока вещи свои разберу в комнате, где буду жить, по территории пройдусь, здесь такие замечательные места. Маша, а, может, вместе с детками погуляем вечером? Я через часик зайду к вам снова. Согласны?
Катя поймала благодарный взгляд хозяюшки и ее утвердительный кивок, поправила на плече сумку и уже собиралась уходить вслед за Ольгой, как ее остановил странный возглас Брока:
– Да, неужто дождались… Ну, наконец-то, теперь жизнь точно наладится. Глядите, «Алые паруса» приплыли! Вот удача, так удача!
Она замерла на пороге, обернулась и окинула удивленным взглядом семейную пару, которой настроилась помогать.
– Вы про кого сейчас говорите? Какие паруса?
– Катя, вы не думайте ничего плохого. Это вроде поговорки, метафоры. Вы же сами знаете историю Грина… Муж про сумку вашу сказал, кораблик уж очень красивый с алыми парусами.
Маша решительно отдала ребенка Броку и подошла к Кате с явным намерением ее проводить. Она даже накинула курточку, обулась и вышла с гостьей на крыльцо дома.
– Вы не смотрите, что Игнат такой… гм… суровый, он что-то не в духе сегодня, а обычно хороший, добрый. Я его очень люблю, просто у нас период сейчас напряженный… Приходите позже, я буду рада. Мы же теперь на ты, правда?
У Маши голос трогательно дрожал, лицо порозовело от волнения.
– Обязательно приходи вечером, еще Лиза будет со своим мужем. Они отличные ребята. Все наладится, я понимаю, многое может показаться странным с непривычки, но… мне бы не хотелось, чтобы вы вдруг решили уехать от нас, вот так сразу, после первого знакомства. Может, вам здесь еще понравится.
Катя внимательно заглянула в печальные Машины глаза и удивилась просящей интонации голоса, тому, как она неловко переходила на «ты», а затем снова начинала «выкать».
«Бедная девчонка, видимо, муж ее здорово притесняет. Конечно, я ее здесь одну не брошу».
За неполный год в социальном центре помощи малообеспеченным гражданам и неблагополучным семьям Катя успела насмотреться всяких сложных жизненных ситуаций. Но одно поняла интуитивно еще в первые дни – ее работа, ее призвание помогать женщинам в беде. Особенно женщинам с детьми и, кажется, Маша была одна из тех, кому незамедлительно требовалась активная Катина помощь. Сначала надо мамочку успокоить.
– Я здесь планирую все лето прожить, не переживайте, я не уеду, а насчет семейных разборок… я не из робких, сама недавно на развод подала.
– Ах, неужели? Катя, как это грустно!
– Все грустное осталось позади, я же неисправимый оптимист.
– Замечательные стихи! – восхитилась Маша, – надо бы мне запомнить, прямо как молитва в момент душевной боли.
Поделиться книгой: