Колье с лукавой змейкой

– Ах, – вдруг прошептала богачка, – я об этом так мечтала!

– Да? – удивился Нырок.

Он не понял, искренне говорит девица или шутит над ним? И всмотрелся в неё пристальней: может, она и не так наивна, как кажется.

– Значит, я угадал.

– А что это за цветок?

– Фиалка. Сорт «Изящная незнакомка». Мне показалось, она похожа на вас.

Девушка рассматривала нежное растение.

– Хорошо, – сказала она, покраснев, – держите пакет, давайте фиалку.

Нырок с готовностью поменял пакет на горшок и тут же сунул коробку с конфетами.

– А от конфет как девушка не можете отказаться тем более.

Богачка засмеялась.

– Спасибо.

«Всё-таки она дурочка», – решил Нырок, отдавая конфеты и принимая вторую суму.

– Не стоит благодарности. Для меня оказать услугу человеку, – вперился он в колье, – самое большое счастье.

Вдвоём они покинули торговый центр и взяли курс к автостоянке, рядом с которой взгляд Нырка ранее обнаружил ценную вещь на чужой шее. Теперь этот взгляд обследовал стоящие в ряд автомобили, выбирая дорогие и не очень большие, которые подошли бы состоятельной девушке скромной по натуре. Но состоятельная девушка, не обращая на машины внимания, направилась к остановке общественного транспорта. Взгляд сделался обеспокоенным и подозрительным.

«Подделка, что ли?» – засомневался опять Нырок.

Когда подъехал автобус, девица прошла в салон. Нырок медлил, раздумывая, не уйти ли ему сейчас с пакетами, содержимое которых, по крайней мере, не таит в себе разочарований? А эта дурочка не будет в следующий раз так доверчива и беспечна. Глянув на автобус, он увидел в окне недоумённые оливковые глаза.

– Осторожно, двери закрываются, – послышался голос автоинформатора.

– Надеюсь, побрякушка всё-таки настоящая, – пробормотал Нырок, запрыгивая в последний момент на подножку.

Глава 9

Об однообразии наших спальных кварталов сказано столько, что и добавить, вроде бы, нечего: дома и улицы в них похожи, как братья и сёстры в многодетной семье – все напоминают друг друга лицом и одеждой. Но можно угодить в квартал, где дома не просто похожи, а почти идентичны, словно они близнецы, и стороннему человеку отличить один дом от другого, особенно при нехватке на стенах указательных табличек, нет совсем уж никакой возможности.

Именно по такому району шла девушка со старинным золотым колье на шее и несла фиалку в цветочном горшке. А сопровождал девушку Нырок, несущий в обеих руках пакеты.

В дороге Нырок имел возможность рассмотреть колье поближе и склонялся к мысли, что оно является именно таким, каким кажется, то есть неподдельным, а потому, готовя пути быстрого исчезновения, пытался сориентироваться в обступивших его со всех сторон пятиэтажках, типовых, будто болты с завода.

– Как вы здесь ориентируетесь? – удивился Нырок, бросив бесплодные попытки запомнить своё местоположение.

– Я давно привыкла, – ответила девушка, подходя точно к такому же дому, как все вокруг. – А вот здесь я живу, на первом этаже.

– На первом, это хорошо.

Они остановились у подъезда.

– Спасибо, что помогли.

– Да, ерунда.

Помощь была оказана, провожатый мог отправляться обратно, но он не отправлялся и пакеты не отдавал.

– Может быть, хотите кофе? – неуверенно спросила девушка, чувствуя неловкость.

– Что вы!

– Ну, тогда спасибо ещё раз.

– Только чай.

– Чай?.. – смутилась та и тут же смутилась ещё больше от мысли, что могла показаться неблагодарной. – Очень хорошо, пойдёмте.

На лестничной клетке она открыла похожую на сотни других квартирную дверь и пригласила провожатого:

– Заходите.

Едва переступив порог, Нырок понял, что здесь живёт кто-то из стариков: в квартире чувствовался запах, присущий только пожилым людям. Этот запах нельзя было назвать приятным, но всё же в нём было что-то домашнее, Нырку не слишком известное. Нырок сразу осмотрелся. Они находились в двухкомнатной квартире. Меньшую комнату напротив прихожей, судя по видимой в щель старомодной кровати и вышитой скатерти на столе, занимали старики или старик. Правая комната являлась гостиной и, наверное, жилой для других членов семьи. Слева от прихожей располагалась кухня. Обстановку и отделку в квартире можно было назвать простыми, если не сказать чрезвычайно скромными.

– С родителями живёте? – спросил Нырок.

– С бабушкой… Бабуля! Я пришла из магазина… Проходите в комнату, – пригласила девушка гостя. – Я отнесу продукты на кухню и поставлю чайник.

Нырок приоткрыл ближайшую дверь и убедился, что за ней располагается бабушкина территория, но самой хозяйки не было. Он прошёл в гостиную. В комнате, обклеенной обоями в цветочный рисунок, Нырок увидел сложенный раскладной диван, круглый стол на одной опоре, журнальный столик с телефоном и ноутбуком на нём и мебельный гарнитур под вишню вдоль стены. Рядом со столом у окна в инвалидной коляске с массивными подлокотниками восседала одетая в халат старуха с подстриженными седыми волосами, время от времени беззвучно шамкая бескровными тонкими губами. Она являла собой тип старухи, которой подошёл бы не деревенский платочек на голову, а кружевной чепчик, которого, впрочем, тоже не было.

– Здрасьте, – поздоровался Нырок.

– Бабуля, – вошла следом девушка, – это наш гость. Мы сейчас будем пить чай.

Старуха никак не отреагировала на представление Нырка, она продолжала шамкать и, хотя смотрела в его сторону, вроде бы, не видела.

Достав чашки, девушка принялась расставлять их на столе.

– А родители ваши где? – спросил Нырок.

– Мамы у меня уже нет, а папу я никогда не знала. Зато несколько лет назад нас с бабушкой разыскал мой двоюродный дядя!

– И кто у нас дядя?

– Он вахтовик, работает на Севере вахтовым методом!

Исходя из интонации, какой это было сказано, Нырок ожидал услышать минимум про министра.

– Это дядя дарит вам такие дорогие украшения? – непринуждённо кивнул Нырок на колье, которое до сих пор было на девушке.

– Нет…

Расстегнув застёжку, она положила колье в шкатулку, которую убрала в секретер мебельной стенки.

– …Это фамильное колье, перешло мне от мамы, бабушки и прабабушки. А дядя нам обещал помогать. Просто он раньше не мог нас найти… Ой, кажется, чайник закипел!

Девушка поспешила на кухню. Нырок скосил глаза на секретер и сидящую в кресле старуху, но та была безучастна.

– Когда дядя нашёл нас, – вернулась девушка с чайником и подаренными Нырком конфетами, – то сказал, что теперь будет нам всегда помогать, а потом неожиданно пропал. И только недавно мы получили письмо, что его срочно вызвали на очень длительную вахту, откуда даже письма не доходят. Но когда работа закончится, дядя приедет к нам опять. И может быть даже, увезёт к южному морю. Он хочет купить там настоящий дом, чтобы в этом доме мы жили все вместе. Вот было бы здорово, правда?

– Это ведь вы были в ювелирном магазине? – направил Нырок разговор в более интересующее его русло. – Я сразу понял: девушка ищет, чем бы украсить новый дом.

– Что вы! – засмеялась та. – Нам с бабушкой очень нужны деньги, и мы подумываем взять их в ломбарде под залог колье. Но сколько такое изделие может стоить, совершенно не представляем. Боимся, что меня обманут. Вот я и сходила сравнить и прицениться. А то, что колье надела… Просто захотелось. Я так редко его надеваю.

Расставляя чашки и блюдца, девушка продолжала щебетать:

– Когда бабушка ещё могла говорить, она рассказывала, что колье – это только часть драгоценностей, которые имелись когда-то в нашей семье. Может, и правда были драгоценности, а может, это просто легенда. Но вот бы здорово получить их сегодня, правда?

Старуха, оторвав правую руку от массивного подлокотника, подняла её.

– Что, бабуля? – спросила девушка. – Гулять? А может быть, сначала покушаем? Нет?

Она, извиняясь, повернулась к Нырку.

– Простите, пожалуйста. Бабушка говорит, что хочет гулять. Не хотите погулять вместе с нами? А потом мы вернёмся пить чай.

– Правильно, – отставил чашку Нырок, – давайте погуляем.

– Вы не стесняетесь?

– Чего?

– Что с вами по улице будет ездить старушка?

– Нет. Меня самого иногда принимают за старушку.

– Вас? – засмеялась девушка.

И Нырок засмеялся в ответ.

Глава 10

На улице легкомысленный ветерок вносил разнообразие в скучные дневные часы: он щекотал задремавшие в полуденном отдыхе деревья и раздувал по небу пенку молочных облаков. Нырок и девушка шли по асфальтовой дорожке за инвалидной коляской, на которой сидела бабуля. Девушка везла коляску за одну ручку, вызвавшийся помогать Нырок – за другую

– Давайте знакомиться, – предложил Нырок. – Вас как зовут?

– Варя.

– Жаль, что не Феопистия, – не очень этично заметил Нырок.

– Почему?

– Мне нравится имя Феопистия. А как зовут бабулю?

Старуха снова подняла правую руку.

– Она вас услышала! – воскликнула Варя.

– Да? И что сказала?

– Что её зовут Татьяна Филипповна.

– Татьяна Филипповна?

Копируя бабку, Нырок задрал правую руку.

– А меня Бонифатий Спиридонович. Можно просто Бонифатий. Слышите, бабуля? Меня зовут, – вскинул Нырок пятерню, – Бонифатий!

Татьяна Филипповна подняла правую руку.

– Я понял. Вы – Татьяна Филипповна! А я… Так надо махать? Бонифатий!

Татьяна Филипповна подняла правую руку.

– Я понял. Вы – Татьяна Филипповна…

– Бабушка просит покатать её быстрей, – смутилась Варя. – Ничего, если мы… пробежимся? Бабушка любит кататься с ветерком.

– С ветерком? – удивился Нырок. – Ну, что ж. Тогда, – задрал он клешню, – погнали!

Нырок толкнул коляску, и вместе с Варей они побежали за ней, постукивая колёсами на выбоинах.

Татьяна Филипповна подняла правую руку.

– Бабушка просит быстрее, – извиняющимся тоном сказала Варя.

– Ещё быстрее?

Нырок, а за ним и Варя прибавили ходу. Девушке, как понял Нырок, такая беготня была привычна.

Татьяна Филипповна подняла правую руку.

– Я понял, – сказал Нырок, поражаясь престарелой гонщице, – ещё быстрее.

– Да, – подтвердила Варя.

С трудом вписываясь в повороты, они носились по дорожкам вокруг домов, а сидящая в коляске Татьяна Филипповна шамкала губами и отсутствующе глядела по сторонам, словно сидела у себя в квартире. Нырок, у которого способность к быстрому и длительному бегу входила в круг профессиональных обязанностей, и то начал уставать.