Помоги проекту - поделись книгой:
Основа государственной политики – учет сложившихся реалий. Главным принципом государственного строительства СССР и РСФСР был федерализм, хотя и нередко искажаемый. Однако в современных обстоятельствах он оказывается исторически изжившим себя и даже препятствующим экономическому росту. Децентрализация управления в больших и даже относительно не очень больших государствах исторически показала себя способной дать мощный стимул развитию: так было в Англии в период промышленной революции; в США, когда в XIX веке быстрый рост отчасти был подстегнут федералистской системой прав штатов, позволившей процветать сельскому хозяйству и промышленности, избавленным от центрального контроля; в Германии и даже (вопреки установившемуся мнению) во Франции в новейшее послевоенное время. Переход от военной мобилизационной экономики к послевоенной «рыночной системе» (но, кстати, с сильным государственным вмешательством) в этих странах был выражен прежде всего в децентрализации всего управления.
Для России с ее огромной территорией и очень разнообразными регионами децентрализация управления еще более актуальна. Однако нынешний российский федерализм в отличие от названных государств асимметричен: у 89 субъектов Федерации разные права. Особенно выделяются национально-территориальные образования, и прежде всего республики. Это создает массу затруднений и сложностей как экономического, так и политического порядка.
Существуют два пути решения проблемы. Первый, более органичный – предоставление всем субъектам Федерации без изменения их статуса (либо с небольшим «уточнением») равных прав в социально-экономической сфере. Второй – радикальная реформа с отказом от асимметричного устройства и переходом к однопорядковому членению на губернии или области.
Существующие национальные республики – это псевдогосударственные образования. В этих условиях их следует преобразовать в новые образования на региональной основе, чтобы они составляли региональные производственно-территориальные комплексы (подобное членение уже давно предложено в отечественной экономической географии). На переходный период в них можно сохранить краевое и областное деление. В них могли бы войти и отдельные автономные образования.
Практически такая система уже складывается стихийно в форме региональных «союзов» и «соглашений» (Северо-Запад, Центр, Сибирь, Дальний Восток и т. д.). Этот процесс надо ввести в конституционное русло. Полезно было бы вспомнить экономическое районирование и совнархозы, которые содержали рациональное зерно. Но если области не захотят входить в такие регионы (а таким, как Калининградская или Сахалинская в силу их территориальной обособленности это вообще, видимо, невыгодно), их статус может быть приравнен к статусу регионов, но все-таки в виде исключения, а не правила.
В любом из этих вариантов в Конституции чрезвычайно важно закрепить положение о том, что Россия является единым и неделимым унитарным государством, состоящим из регионов или губерний, что полностью отвечает сложившимся историческим и экономическим реалиям. Без этого нельзя идти дальше, идти вперед.
Национальная политика у нас практически была неотделима от региональной, хотя в основе первой находятся вопросы собственно национального самосохранения, а в основе второй – социально-экономические интересы. Естественно, что сфера региональной политики не может не носить в определенной части общегосударственного характера, ибо касается всех территорий, включая национальные.
Первейшая задача – сохранение и развитие общероссийского общественно-территориального разделения труда и интегрированного экономического пространства, без которых, как уже показал печальный опыт отчленения бывших республик Союза, ни одна республика, ни один регион полноценно развиваться не могут.
Очень важным принципом национальной и региональной политики в целом является перемещение «центра тяжести» экономического управления и самих реформ на территории (в республики, области, города, специальные экономические зоны) и обеспечение этого процесса при равных в социально-экономическом отношении правах всех субъектов Федерации, но с соблюдением приоритетных направлений экономического развития по стране в целом. При этом неизбежен вопрос о научно и политически обоснованном перераспределении функций и прав федерального центра и территорий. Местные руководители считают, что у республик и регионов нет, по сути, другого пути развития, кроме интенсивного использования своих природных ресурсов, будь то лес, нефть, газ или что-либо иное. Они могут получить доход только при взимании в свой бюджет достаточно высокой рентной платы за добытые на их территории ресурсы, как это принято в мировой практике. Если бы вопросы рентной платы были бы сразу решены, то, пожалуй, не было бы тех проблем, какие возникли с Татарией, Башкирией, Якутией. Сейчас только 10–12 территорий фактически пополняют федеральный бюджет, тогда как большинство регионов – особенно национальные – получают из него больше, чем отдают.
В случае развития российского территориально-производственного районирования нужна передача в межобластные ассоциации определенных полномочий по управлению хозяйством и территориями. За Центром целесообразно оставить развитие общероссийских программ. Ассоциации (союзы) краев и областей могут стать весьма полезной переходной ступенью к новому административно-территориальному делению. В такой большой стране, как Россия, развитие экономики целесообразно нацелить прежде всего на удовлетворение потребностей не мирового, а внутреннего рынка, что потребует специальных мер по росту платежеспособного покупательного спроса населения, а значит, и его уровня жизни. Это коренной вопрос всего экономического курса. Это лучше любых деклараций послужит укреплению единства России. Ее геополитические реалии таковы, что она находится теперь в окружении более экономически мощных держав первого класса – США (с севера), интегрирующейся Западной Европы (с запада), Японии (с востока), а также Китая и исламских государств (с юга). При топливно-сырьевой ориентации экономики на мировой рынок (и прежде всего на эти страны) не исключена возможность экономической, а значит, и политической зависимости и даже дезинтеграции России.
Следует отказаться от жесткого вертикально субординированного управления, за исключением основ внешней политики и внешнеэкономических связей, обороны, безопасности, железнодорожного, морского, трубопроводного транспорта, связи, денежной системы, единых хозяйственных систем (типа энергетической). Никаких внутренних перегородок между территориями, препятствующих экономическим, торговым и иным связям, быть не должно (в США на это наложен запрет, а у нас, что ни день – территории вводят ограничения на вывоз товаров и т. п.).
Стабильное развитие не может быть осуществлено и без опоры на единый государственный язык, являющийся также языком межнационального общения, – на русский язык. Это, кстати, обогащает и национальные культуры. Введение различных государственных языков в рамках цивилизованного развития никогда не считалось каким-то обязательным атрибутом. Ныне оно скорее служит искусственным средством сопротивления против естественного процесса растворения малочисленных этносов в общем котле. Кстати, по международным стандартам (имеется в виду, что свыше 80 процентов населения России составляет титульная нация, еще выше процент лиц, признающих русский язык родным и тем более говорящих на нем) Россия вовсе не многонациональное, а мононациональное государство. Но с очень большой пестротой меньшинств этнических, языковых, конфессиональных, культурных.
Особый вопрос – сохранение связей с представителями российских этносов, оставшихся в бывших республиках СССР (около 30 миллионов человек, из которых 25 миллионов русских), защита их интересов, двойное гражданство, преодоление роста числа беженцев, помощь при вынужденных переселениях. До сих пор все эти проблемы решаются декларативно. Основной стратегической линией здесь могла бы быть ориентация на политическую интеграцию новых суверенных государств в единую великую Россию. Вопрос о государственных границах России, оказавшихся такими же протяженными, как общесоюзные границы, можно решить не в ущерб исторически сложившимся связям.
К тому же не забудем, что есть такие национально-государственные образования (Южная Осетия, Приднестровье, Гагаузия, Абхазия), которые, будучи вне границ России, не мыслят своего существования без интеграции с нею. Число таких образований может еще увеличиться. Увы, Россия так или иначе непосредственно вовлекается в вооруженные конфликты, возникающие в этой связи. Она, по сути, заняла место общесоюзной державы. И это одна из коренных ее проблем. Фактические границы России не там, где кончается ее территория сегодня. Без признания этого факта обстановка может (за счет проникновения наркомафии, иностранного влияния и т. п.) быть дестабилизирована и в самой России.
Проблемы межгосударственной интеграции, границ, безопасности и стабильного развития России увязываются в единое целое. Нельзя отодвигать на второй план и растущее чувство российского патриотизма.
VI. Геополитические ориентиры
Слово к читателю
В наше время – время разброда и шатаний – многое приходится организовывать буквально с нуля. Разрушители под кодовым названием «демократы», лживо обещая, что все само собой организуется и сразу вырастет до пресловутого «мирового» уровня, постарались разломать все. Поэтому часто приходится сталкиваться с таким фактом: попадает человек на какой-нибудь ответственный пост и обнаруживает, что дезорганизация в его регионе достигла такой степени, что он должен едва ли не организовывать, как в 1918 году, все – вплоть до движения поездов. И так повсюду, вплоть до самого высокого уровня. Чиновничьи бумаги движутся по кругам своим, идут всевозможные расклады, доклады, оклады – а разруха усиливается. Исчезают научные издания, а те, которые еще влачат свое существование, занимаются ерундой под присмотром доморощенных «крошек цахесов». Предельно пристрастная и закупленная разрушителями пресса старается отучить русских людей от самого понятия серьезного обсуждения. С одной стороны, ее страницы закрыты для тех, кто отстаивает патриотические убеждения. С другой – даже материалы, написанные в угодном для властей направлении, обыкновенно столь убоги и примитивны, что невольно думаешь: а ведь все это делается не случайно. Это – целенаправленная атака на русский интеллект, на русский ум. Отучить думать, забить мозги примитивной мишурой, ведь примитивными и малообразованными людьми легче управлять и манипулировать. И тем более это верно в отношении религиозных вопросов. Кому нужно глубокое, всестороннее исследование религиозной традиции? Конечно, не тем, кто протаскивает законы, покровительствующие ЦРУшным сектам, проводящим эксперименты над людьми. И не тем, которые стараются показать, что теперь, когда мы ступили на американский путь развития, обо всем, кроме денег, думать излишне. И не тем, кто старается, чтобы мы забыли свое прошлое – ибо инстинктивно, по духу ненавидит все русское. Им это ни к чему.
Но это нужно нам. И не только нам – членам ЛДПР или даже сторонникам ЛДПР. Это нужно всем людям, привыкшим думать самим, а не заглатывать готовое блюдо «Made in USA». He так давно в «Независимой газете», в религиозном приложении, мне довелось прочитать прямо-таки отчаянные слова по поводу очередного скандала между «славяноязычниками» и «кочетковцами». Общий смысл был такой: о ужас! Теперь все, что будет направлено против «кочетковцев», будет восприниматься как удар по «мученикам». Конец нормальному обсуждению проблемы языка Богослужения!
У исследователей часто нет пробивной силы политиков. Их труды часто специфические, но эти работы требуют издания. Если я подчас с великим трудом пробиваюсь сквозь барьеры лжи и замалчивания, как же им-то приходится?
В моем аппарате есть люди, советами которых в области религии и религиозной культуры я пользуюсь. Почему только я могу знать их выкладки? Часто мне и не нужен весь объем их познаний. Меня консультируют и специалисты «со стороны», которым тоже есть что сказать. А сколько есть людей, знаниями которых просто необходимо пользоваться, но которых замалчивают! И знания эти относятся к той области, которая нам, русским людям, сейчас нужна как никогда. Сейчас много говорится о традициях, о возвращении к ним. Но что есть традиция? Что традиционно: торчать в церкви со свечкой, держа ее, как стакан, как это делает наша «элита»? Или более углубленно следовать традициям, поддерживая веру не на виду, а в душе? А возможно ли быть традиционалистом без традиционного верования? Кто-то скажет – нет. Как сказать. Например, сейчас уже стало расхожим штампом утверждение о том, что Сталин при своем правлении восстановил (естественно, переделав их «под себя») многие из вполне традиционных русских монархических элементов. Вот и вдумайтесь: слово «царь» было ругательным, а Сталин царствовал. А тот факт, что при Сталине «голосом Родины» стали куранты Кремля – традиционнейший колокольный перезвон? Ведь старинный колокольный перезвон один из консерваторских ученых назвал «голосом России». Вот тут и подумайте: с одной стороны, колокола несут на переплавку, с другой – их звон становится чем-то основным, определяющим, в пику всяким модерновым выкрутасам 20-х годов. Вот так традиция пробивала себе путь сквозь большевистский железобетон.
Я поделился в этом отрывке лишь частью из моих раздумий на эту тему. Пора напомнить людям, кто они, откуда родом – и не через сусальные «новоделы», а через серьезные, вдумчивые исследования. Пусть откроется полемика. Это хорошо. Если спор конструктивный – он будит мысль, будит способность думать и решать задачи.
Главное, не догма тех или иных конфессий, а духовность современного русского человека. «Демократы» отучают людей от нормального спора, от отстаивания своих убеждений – мы их будем учить этому. И – если все пойдет хорошо – мы все увидим, как день ото дня яснее будет изобличаться ложь горе-реформаторов. Это прежде они открыто кидали бомбы и распевали «Интернационал». Сейчас они разрушают умы хитрее. Они забивают головы народу красивыми словами, образами, сказочками. Главный их прием – двойная мораль: своим можно и нужно, чужим нельзя. При этом такие господа вполне искренно негодуют на то, что их противники вынуждены брать в руки оружие, давным-давно употребляемое ими. А то, что оно ими самими употребляется, – они просто замалчивают. При споре этого не может быть. Как писал Петр I про схожую ситуацию: «понеже сим дурость всякого явлена будет». Как это полезно – вряд ли нужно говорить…
Как после революции, новые назначенцы, «комиссары в пыльных шлемах» сами руководили всем и вся, сами расталкивали заторы, управляя движением поездов, так буду и я со своими сотрудниками расталкивать заторы умственной жизни, навороченные за последние десятилетия, пробивать для людей возможность приобщиться к своим источникам. Некоторые наши материалы могут быть сложны или чересчур специфичны для простого читателя, но, я уверен, что люди оценят и поймут, о чем идет речь. Не все же ограничивается дешевыми агитками. Надо дать понять, что мы идем не только с митингом, но и с научной глубиной.
Мы не ставим своей целью пропаганду интересов какой-либо конфессии, нам интересен человек и его дух. Для этого необходимо многое понять, вспомнить времена героической древности, ее идеи и опыт. Поэтому мы даем специфический материал, посвященный проблеме индоевропейской традиции. Сейчас столько всяких экзотических сект, эксплуатирующих духовное значение Востока и прочих, а главное – столько людей, понимающих традицию только как столб, в который легко и удобно упереться лбом – и ничего не думать.
Читатель, дорогой читатель. Соглашайся, не соглашайся. Хвали, ругайся… Об одном прошу тебя: думай своей головой. Твое духовное пробуждение особенно важно сегодня на пороге Новой Эры, когда сквозь тьму мирового хаоса пробивается новый солнечный день.
К 50-летию независимой Индии[1]
Перемены, произошедшие в мире в связи с развалом СССР, не могли не отразиться на геополитических реалиях в целом и наших взаимоотношениях с цивилизациями Востока, в частности.
Антинародное, прозападное руководство псевдодемократической России, являющейся прислугой сил нового мирового порядка, фактически либо прекратило наши отношения со странами Востока, либо придало им стихийный, не отвечающий интересам России характер.
Сфера интересов национальной безопасности нашей страны сократилась почти до масштабов ее урезанных внешних границ. Горе-руководители России, сменив под чутким руководством Запада наши ориентиры на Востоке, теперь более заинтересованы в подкармливании террористического режима в Грозном, нежели в союзе с Дели, сознательно создавая очаг напряженности на Кавказе, четко отдавая себе отчет, что в конечном итоге он направлен против самой же российской государственности. Геополитические интересы России на Востоке сведены до уровня базарной торговли о сумме дани «чеченскому улусу», являющемуся частью несметной финансируемой сионизмом орды. В результате мы имеем потерю взаимного интереса между Россией и многими странами Востока. В особенности бездарной можно назвать политику, проводимую внешнеполитическим ведомством, в отношении Индии, нашего старого стратегического союзника во всемирной «антиимпериалистической борьбе». Это особенно важно в связи с тем, что для Индии последствия российской капитуляции оказались достаточно болезненными. Эта крупнейшая в Азии традиционная держава, не поддавшаяся на протяжении десятилетий ни на угрозы Вашингтона, посредством Исламабада, ни на уговоры Москвы, стремящейся видеть в Дели социалистический режим, проводившая независимый курс лидера Движения неприсоединения, сегодня поставлена в тяжелые условия. С окончанием регулируемого так называемым Международным правительством блокового противостояния существенно сократились возможности маневрирования Индии на международной арене. Индийские эксперты уверены, что в нашем лице их держава потеряла могучего союзника. По их мнению, это нанесло значительный ущерб национальной безопасности Дели. С точки зрения Индии, главная угроза ее безопасности исходит прежде всего от исламского мира (Пакистана в частности) и Китая.
Индия – это осколок древней арийской культуры, которая на рубеже II/I тысячелетий до н. э. сместила свой духовный центр на Восток, уже многие века является зажатой между двумя весьма агрессивными по духу цивилизациями. Сегодня на рубеже XXI века в аналогичной ситуации оказалась и Россия. Ситуацию обостряет в России еще и натиск западной олигархии. Это заставляет наши страны, при трезвом патриотическом подходе, стремиться к геополитическому союзу. В России, несмотря на замалчивания СМИ, ни для кого не секрет, что уже многие годы эту политику проводит Либерально-демократическая партия России. Позволю себе напомнить «псевдознатокам», считающим, что ЛДПР негде мыть ноги, кроме как в Индийском океане, что еще в обращении ЛДПР к индийскому народу (см. «Известный-неизвестный Жириновский и его партия после октября 1994 года. Документы и материалы. М., 1995 г.) мы писали, что «…у нас возникает вопрос: почему такая великая держава, как Индия, не играет своей адекватной роли в современной геополитической модели? Почему она, впрочем так же, как и современная Россия, является объектом цивилизационно-политической экспансии, причем не только со стороны Запада, но и со стороны своих восточных соседей? На наш взгляд, ответ на данный вопрос не так прост, но самое главное все-таки хотелось бы отметить. Еще в период колониального господства была подготовлена почва для разрыва единого организма на различные части».
Как вы видите, уже тогда мы ставили вопрос о повышении геополитического веса Индии и укреплении ее союза с Россией. Тогда нас во всех грехах обвиняли грамотеи, не удосуживавшиеся вчитаться в мои работы и партийные документы. Поэтому сегодня, чтобы после опять не возникало вопросов, я расставлю некоторые акценты в плане нашего отношения с этим великим союзником России.
Прежде всего Индия – это колоссальный духовный потенциал, накопленный за тысячелетия развития индусской и буддийской культур. На наш взгляд, именно этот духовный потенциал народов Индии, воплощенный в их религиозности, мировоззрении, и создал возможность для совместного проживания столь разных народов. Из индийского опыта духовности мы многое можем почерпнуть. Россия также могла бы открыть индийскому народу свою уникальную традиционную культуру.
Являясь атеистической страной, в которой многие исторические, этнографические исследования велись на полном энтузиазме одиночек, мы долгие годы не отдавали себе отчет об исторической глубине наших связей с Индией.
О духовной близости России и Индии, наших народов, мы в ЛДПР писали и ранее, но время пришло сказать главное. Суть нашего родства коренится как в культурном, духовном, так и в этническом братстве. Великая Индия и Великая Россия, наряду с Ираном, Германией и другими странами, являются основными ветвями на еще живом древе индоевропейских народов. Чтоб понять вышесказанное, давайте окинем взглядом то далекое прошлое, когда в мире возникла арийская цивилизация. Корни становления этого культурного, духовного, религиозного этноса уходят в глубокую древность. Сейчас трудно определить, из каких земель пришли эти люди, на высокой пассионарной волне принесшие в древний мир новый стимул к духовному развитию. Некоторые исследователи считают, что священные тексты «Веды», «Авеста» имеют свою прародину на просторах России, где, возможно, зародился очаг для формирования одной из древнейших цивилизаций человечества. Древнейшая Гардарика – страна городов – возможно, также была связана с этим древним удивительным миром, который нам принесли поклонники мужественных богов и духовного огня. Эту серьезную проблему становления человечества еще в прошлом веке подняли индийские ученые.
Нордической концепции происхождения ариев из древнерусских земель Гардарики посвятил свою работу «Арктическая прародина в Ведах» Б. Т. Тилак. Будучи брахманом, происходившим из наиболее осведомленной касты, он нес в мир знание, веками передававшееся из поколения в поколение. На основе глубокого анализа Вед и почерпнутой из них информации о прародине ариев, Тилак написал свою книгу, утверждая, что эта древнейшая земля находилась на далеком Севере (замечу, однако, что для Индии понятие «севера» могло относиться и к Гималаям). В России на исследования Тилака долгое время никто не откликался, пока наш исследователь Елагин не посвятил этой теории свою работу. Отметим, что эта теория объективизируется и подтверждается тем, что информация подобного рода имеется в древнейших священных писаниях других конфессий. Древний свод духовных знаний зороастрийцев Ирана также гласит, что страна ариев Арьяна – Вэджа находится на Севере.
Опираясь на приведенные археологами и антропологами исследования, можно заключить, что предки народов Ирана действительно жили на территории России. Индоиранцы и представители срубно-андроновской культуры, памятники которой обнаружены на огромной территории в степях от Волги до Западной Сибири, составляли единое целое. Интересно отметить, что эта этническая общность заселяла и Северный Казахстан, являясь его древнейшим и автономным населением. Пришедшие сюда позже тюрки есть пришлое население. Мы не стремимся ни с кем враждовать, более того, готовы жить вместе, дружить, работать и созидать, но на благо единой России, а не очередного исламского Тюркского каганата. Эту Орду мы уже видели, и в их интересах быть повнимательней, чтобы не закончить, как Золотоордынский улус Великого Хана, ибо на каждого насилующего русскую землю, не важно откуда он пришел с Востока или с Запада, всегда найдется свой Иван Грозный и Евпатий Коловрат.
Но вернемся к нашей проблеме. Предки индоариев, пришедших в Индию в середине II тыс. до н. э. с «Севера», вначале создали свой оплот в р-не Геюксюра. Отметим в этой связи, что после последнего Вюрмского оледенения Средняя Азия представляла собой более благоприятную для проживания человека местность. Климат здесь был достаточно влажным и еще были живы русла многих рек этого региона, питавшихся влагой из высокогорных ледников хребта Тянь-Шань (Терскей-Апа-Тоо). Климат Средней Азии позволил нашим далеким предкам достичь определенных успехов в хозяйстве, возможно, еще в IV–I тыс. до н. э.
Наш русский народ, принадлежащий к славянской группе великой индоевропейской семьи, действительно наиболее родственен многим народам Индии и ряда стран Южной Азии. Нам видится, что рано или поздно это родство должно послужить фундаментом будущего политического союза.
Наша партия ЛДПР видит в этом одну из основных своих целей. Не тюркская теория возрождения Евразии должна, на наш взгляд, стать активной движущей силой для будущей России, а реальность индоевропейского братства народов от Северного Ледовитого океана до Индийского.
Но обратимся к языковым проблемам. Еще 400 лет назад итальянец Филипп Сасетти, пробыв в Индии, отмечал глубокое сходство многих европейских языков с индийскими. Об этом же писал М. В. Ломоносов, а Н. М. Карамзин отмечал, «что есть сходство даже между Индийским, Санскритом и нашим языком; например: эторон, второй; пиете, пиет; тону, тонкий; мри, умри; сото, сто; чотур, четыре; тритие, третье; томо, томио; моду, мед. В Индийском языке имена существительные оканчиваются на твон, в Славянском на тво; например: богатство, безумство и проч.» (Карамзин Н. М. История Государства Российского. М., «Наука», 1989, с. 231).
Со временем лингвисты продвинулись дальше в своих поисках, и мы, пользующиеся новыми понятиями, с большей уверенностью можем утверждать, что несомненно, именно язык является по сути отражением всей глубины души человека (вспомните в Библии «Вначале было слово…»), так как слово по своей сути является характеристикой глубокого родства народов.
Как бы в подтверждение вышесказанному, еще в XIX веке исследователи считали, что индийский древнее родственных ему языков и был их общим предком (Ф. Шлегель), но позже от такой позиции на праязык индоевропейцев отказались. Однако и в наше время многие индийские языки, к примеру санскрит, многими, начиная от Ф. Бонна, А. Шлейхера, И. Шмидта до Н. Гусевой, В. Кочергиной, считаются наиболее близкими праиндоевропейскому, единому языку древних ариев. Индийский исследователь С. К. Чатерджи также писал, что современные индийские языки выросли, «образно говоря, в атмосфере санскрита».
Язык древних Вед при тщательном анализе показывает наличие общих корней с русскими словами. Значит, у нас есть что-то общее.
Это способствует нашему межнациональному, межгосударственному сотрудничеству и более тесному сближению. Благо, наша государственная традиция такова, что Россия всегда росла вширь, никого не уничтожая, а лишь сближаясь с тем, кто ждет нас. Вспомните Сербию, просьбы Далай-Ламы Тибета к царю о покровительстве. И ныне разговор идет о союзе равных.
Отметим также, что и в Индии, в опыте ее государственного устройства мы можем многое для себя почерпнуть. А именно здесь имеется богатейшая древняя государственная традиция. Тысячелетний опыт сожительства различных народов и конфессий. Для объяснения обратимся в прошлое, именно оно позволит нам понять генезис и высокий сегодняшний опыт индийского этатизма. Наиболее представительно воззрения индусов на политическую жизнь Древней Бхараты, как ее тогда именовали, были отражены в «Джармашастре» (Науке о законе) и трактате «Артхашастра». Его перевод «Наука Политики» (букв. «Наука о пользе»). Специалисты-индологи относят создание этого свода знаний к периоду не ранее III века до н. э., хотя в действительности, видимо, речь идет о записи этой колоссальной информации. Старый мир в отличие от современного царства компьютеров и журналистов многое знал и мало писал. Видимо, потому, что слишком много знал и к каждому слову относился с особой ответственностью. Древняя эпоха устного знания, передававшегося только от учителя к ученику, и иногда как в Тибете у представителей школы Гонг-гьюд (линии мышления), где наставники обучали только посредством телепатии, не прибегая даже к речи, слишком ответственно относилась к слову, зная его священную силу.
В ту эпоху и родился человек, создавший трактат «Артхашастру». Он был брахманом, то есть представителем высшей в арийском мире варны жрецов и аскетов. Звали его Каутильо, или иначе Чанакья, Вашнагупта. В «Артхашастре» было 15 отделов, где рассматривались самые разнообразные проблемы государственно-административного управления, судопроизводства, высшей политики.
Для наших читателей, которые будут заниматься исследованием духовного развития человечества, генезиса религий, сознания человека, традиционного мира, современного положения общества, будет небезынтересно узнать, как древняя Индия с ее религиозным путем познания Бога, мира, смогла сохранить при обилии конфессий свое государственное и духовное единство. Да, действительно, несмотря на многие сложности современного периода раздела Индии на Пакистан, Бангладеш и собственно Индию, которые необходимо понимать как результат колониальной политики Британии, я хочу отметить, что Индия много раз в истории проявляла пример имперского единства. Вспомним хотя бы эпоху ариев, династии Ашока, Маурьев и Великих Моголов.
Читателю было бы легко себе представить вышесказанное, если бы он представлял, какое огромное количество народов, княжеств, стран входит органично в пространство древней Индии. Возвращаясь к «Артхашастре», отметим, что эта страна нам интересна прежде всего своим анализом политического действия, государственного управления, проявившегося в благородстве по отношению к подданным, которого нашей политической элите сегодня явно не хватает.
Надеюсь, тех из них, кто еще не разучился читать, проводя время за экранами телевизоров, просветить кое в чем. Другими словами, «Артхашастра» – это искусство править и приносить пользу своему народу. Так в чем же оно? Ответ на вопрос состоит в следующем. Древний арийский мир Индии сформулировал его так: «Счастье царя в счастье подданных, в пользе подданных – его польза. Польза для царя – не то, что ему приятно, но что приятно подданным – в том польза царя» («Артхашастра или наука политики». М., 1993, с. 46). Представьте, каково было бы нашим современникам шахтерам, учителям, пенсионерам, студентам, военным, если бы они услышали это древнее индийское заключение. Да, Борису Николаевичу с его в меру начитанной командой явно не следовало бы им показываться на глаза. Правда, он и не балует нынче народ своими визитами. А ведь надо правителю столь великой страны, как Россия, знать, чем же дышит простой человек. В этой связи интересно, что по «Артхашастре» идеальный государь должен быть не только ясного ума, но и справедливым, правдивым, прислушивающимся к советам опытных людей, не изменяющим своему слову, щедрым для народа и в высшей степени энергичным человеком.
«Поэтому царь, всегда напряженный в работе, пусть-то велит делать, что нужно. Корень того, что нужно, – это напряженность в работе, противоположное – корень вреда» («Артхашастра»). Да, нашим политикам со времени смерти Столыпина не снился подобный образ жизни. Если этими качествами государь не обладает, но может вполне попасть под власть врагов, хотя бы он владел землей в четырех ее пределах. Но тот, что обладает личными качествами, хотя бы он владел и незначительной землей, обладая совершенными основами государства и зная методы правления, получит власть над всей землей и не потерпит ущерба».
Мы приводим эти факты не ради изучения способа власти, хотя тем, кто ей обладает, не помешало бы знать, что она вещь сакральная и располагается не в стенах Кремля или Белого дома, а там, где есть духовная энергия и высшая ответственность, ибо власть – удел богов, т. е. людей благих, изменивших во благо свою душу. Мы приводим эти мысли к тому, чтобы наши горе-политики поняли бы хоть раз, что «государство – это, как говорил Салазар, – корабль, якоря которого находятся в небе». Поэтому мы и обращаемся не только к индийскому опыту духовности, но и к ее государственным, этическим воззрениям, тем более что здесь есть, как вы видите, что почерпнуть.
Однако не только в древней Индии мы можем узнать много интересного. Современная Республика Индия, не пошедшая по пути развала и одновременно с нами начавшая реформы, также может дать нам много ценного. А именно: по федеральному вопросу в плане проведения независимой внешней политики, по вопросам религий, по проблемам третьего пути (не капитализм, не социализм). Давайте вкратце обратимся к некоторым из вышеприведенных примеров. Конечно, наиболее актуальна сегодня проблема религий. Закон о религиях с легкой руки Запада и его «пятой колонны» в стране создал почву для беспокойных дестабилизирующих общество дискуссий. Поэтому нам интересно взглянуть, как живет религия в такой многонациональной стране, как Индия.
Религия является по праву одной из наиболее характерных особенностей политической структуры современной Индии, как, впрочем, и многих стран Востока. Ведь здесь произошло интересное смещение религиозных идеалов с вполне конкретными политическими целями. Впрочем, для государства это только на благо, так как религиозная мораль индусского мира сглаживает многие острые углы в обществе. Следует признать, что для многих политических структур религиозные идеи стали императивами и на основе их синтеза с политической мыслью образовали своеобразные идеологические концепции. Плохо это или хорошо – не нам судить, но одно можно отметить, что в определенных границах духовный человек безусловно более ценен, чем рабочая машина. И здесь опыт современной Индии нам более чем полезен.
Что же это за концепции? На чем они основаны? В чем специфика развития современной Индии, что полезного из них можно почерпнуть? Конечно, с того момента, когда Восток был подчинен Западу, религия здесь выступает как важнейший элемент сохранения духовной самобытности. Но специфика сегодняшней Индии имеет свои особенности. Они определяются следующими факторами.
В целом Индия всегда признавала за духовной властью самобытную, самостоятельную роль в жизни человека и общества. Она показала могущество духовной власти и не осквернила ее участием в политической жизни. Ни церкви, ни государственных институтов индуизм не создал, ему было достаточно, что с ним шел человек. Аскетизм йогов и сидуков здесь проявил свои высокие моральные качества. Благо истинная духовность в жандармских функциях не нуждается, не вмешиваясь в жизнь государства. Поэтому законы о религии здесь скорее для самого государства, никак для верующего человека. Для истинно духовной личности Высший Закон всегда внутри, и он не позволяет себе оскорблять иные конфессии. Ибо возможно, что все они идут к одному и тому же, но разными путями.
Поэтому, обобщая сказанное, отметим, что для понимания влияния индуизма на политическую культуру особо важно знать присущую ему способность к универсальности и толерантности, отраженную не только на общественном, но и на индивидуальном духовном уровне. В индийском обществе и по сей день присутствует не только врожденное чувство принадлежности к особой касте, которое не заключается в количестве денег, как у наших новых русских, но чувство человеческого единства, духовной раскованности и уважения к другой личности и конфессии. Исходя из вышесказанного, русскому человеку с его общинностью, открытостью к другим будет всегда легко находить общий язык с гражданами Индии. И если это состоится, то легко будет и нам, стремящимся к русско-индийскому геополитическому союзу.
В подтверждение вышесказанному мы не будем отправляться в глубокие древности эпох брахматизма. Все значительно проще. Давайте взглянем на концепции такой личности, как М. Ганди, стоящей у основ индийской независимой государственности XX века. Его мысли безусловно, будучи неординарными, могут вызвать много вопросов. Но необходимо учитывать, что он не был профессиональным философом, и поэтому комплекс его воззрений, концепций по вопросам религий был сформулирован только на основе боли за свою родину. Один из сподвижников Ганди, Харидас Мазумдар пишет, что он учил нас придерживаться ценностей, которым надлежало быть преданными до самой смерти. Ганди учил нас неустанно работать во время реализации того, что социологи называют «общечеловеческими ценностями», ради триумфа устремлений человека на его жизненном пути».
Отправной точкой его взглядов стал принцип толерантности, т. е. то, что по европейскому понятию близко к сути «веротерпимости», но значительно глубже его. В отличие от последней у Ганди толерантность не пассивна, а активна и позволяет стоять на защите своей веры, убеждений, не оскорбляя воззрения иных. М. Ганди призвал к подлинному равноправию всех религий и в отличие от наших прозападных политиков и бездуховных материалистов взывал к диалогу. Ганди решительно отвергал право кого-либо на обладание истиной в конечной инстанции. В газете «Янг Индия» он в 1930 году писал: «Я не люблю слово «веротерпимость», но не могу предложить ничего взамен. Веротерпимость связана с допущением мысли о превосходстве собственной религии сравнительно с другими. Между тем надлежит так же уважать другие религии, как свою». Продолжая эти мысли, он писал: «Уважение к религии не отражает, что мы не видим их недостатков. Но мы не должны игнорировать слабые стороны и своего вероучения. Когда мы станем одинаково относиться ко всем религиям, мы не только не будем их ненавидеть, но будем считать своим долгом воспринять все достойное в них. Все верования – дар божий, но на них лежит отпечаток человеческого несовершенства». Вот воистину слова, которые бы запомнить руководителям России. Некоторые из них были бы полезны для формирования действительно гуманного Закона о религиях. Но это слова учителя, а не приказчика из океана, указывающего Президенту независимой и самобытной страны, как себя вести и что принимать за закон, а что нет. Поэтому ЛДПР и поворачивается лицом к Востоку, ибо здесь в отличие от западных истерик есть чему поучиться. Мы в ЛДПР также считаем, что свобода любого вероисповедания, равное уважение ко всем религиям, их равноправие должно стать руководящими принципами в таком великом Отечестве, как Россия. У нас есть основания полагать, что анализ концепции М. Ганди будет не только полезен российскому обществу, но способствовать нашему пониманию индийской духовности. Индия с ее веротерпимостью безусловно наиболее приемлемый союзник и образец для нас во многих вопросах. Из вышесказанного видно, что нашему обществу и политикам, его представляющим, будет вполне возможно договориться с Индией, и нам для этого необходимо лишь одно – глубокое взаимоуважение и духовная терпимость, все остальное наживное.
Необходимо заметить, что не только проблемы развития религий и вопросы их разрешения мы можем почерпнуть из далекого Декана. Давайте возьмем еще одну проблему, а именно идеологию третьего пути, неразрывно связанную с вопросами религиозных традиций и общественного устройства.
Роль традиций в анализе этого вопроса имеет немаловажное значение. Печать традиционализма лежит на многих концепциях третьего пути. В чем его суть. Конечно, как вы поняли, в форме участия в общественной жизни религиозных и духовных традиций, но не только. В целом третий путь – это дух, это вера и это, безусловно, только ему присущий уклад экономической жизни. Приведем несколько примеров. Так общество «сангха» в буддийских концепциях «третьего пути» рассматривается как ячейка социализма (к примеру «Бирманский путь» к социализму У-Ну). В Иране свой путь: здесь шииты предусматривают сосредоточение в руках духовенства высших законодательных функций. А сунниты идут лишь на создание улемов, обладающих правом «определять соответствие законов духу ислама». В далекой Индонезии Сукарно разработал свою позицию третьего пути, а именно здесь в качестве основы народовластия рассматривается принцип ротонг-раблонг, т. е. сотрудничество и взаимопомощь. Все это нам интересно в связи с поисками своего национального пути развития. Нам в ЛДПР давно ясно, что никакие универсальные методы и установки не помогут нам продолжить свою дорогу в будущее. Поэтому мы обращаемся сейчас к проблемам третьего пути на Востоке и в Индии, в частности.
Сейчас в этой стране широко популяризуется трактовка традиционного индуизма в лице Бхаратия Джаната парти и более модернизированного, проводимого в жизнь ИНК. Для нас ценны и интересны все, так как каждая концепция полезна в применении к конкретной ситуации. Хочу отметить, что с позиций БДП было трудно выступать в годы регулируемого Западом противостояния, и мы благодарны им, что они выстояли. С позиций ИНК трудно сегодня, когда наш союз и великое дело Неру – Ганди на грани краха. ЛДПР протягивает руку всем, ибо нам близка вся Индия, а не конкретно старший или младший брат. Действительно, анализ процессов в Индии нам сейчас особенно полезен. Сегодня обновляющаяся Россия выбирает свой путь в будущее. Мы не пойдем западным путем эксплуатации человека человеком. Мы выбираем другой путь. Путь национальной, духовной реализации, дорогу предков. Может, человек только сейчас подошел к тому этапу, когда открывается закрытая ранее дверь.
Так какое общество нам нужно? Индийский мир по-своему решал эти вопросы. К ним неоднократно обращались то К. Гокхале, то Б. Г. Тилак с его благородной брахманической духовностью и традиционализмом мышления. Можно вспомнить А. К. Азаду, а можно, конечно, и С. Ч. Боса, который ради освобождения Родины вступил в войну против Англии на стороне стран Антикоминтерновского пакта. Всех их на родине любят и уважают. Можно вспомнить и о современных идеологах от Гуджрала до Адвани и Вадшпаи. Что же общего у них? Отвечу – поиск своего самостоятельного пути развития, желание идти отличным от псевдодемократического Запада и красного Востока путем. Идеологи этого типа отличаются от либеральных тем, что отражают интересы незащищенных наций и не стремятся подчиняться контролю заатлантических центров. И это правильно. Тем более, что их собственный индийский путь становления всегда был костью в горле для МВФ и других сил международного правительства.
Ситуация нас сближает тем, что такую же ненависть вызывает за океаном и ЛДПР. Конечно, мы на стадии становления, но в наших рядах формируется то будущее, которое очень скоро спасет Россию, вырвет ее из лап сил зла. Так же зарождалась Индия, освободившись, задавая себе вопрос: куда идти и придя к выводу – только своим путем. Все это, конечно, тут же вызвало ненависть и сопротивление на Западе. И. Ганди, сформировавшая одну из концепций третьего пути, писала: «Против освобождающихся стран применяются утонченные и разнообразные методы. Применяются экономическое и политическое давление, сочетание социального консерватизма и призывов к «возрождению», направленных при поддержке извне на сохранение уже существующего статус-кво. Прилагаются тайные и явные усилия подорвать целостность многоукладных обществ».
Самая главная сторона рассмотрения идеи третьего пути в Индии в частности и в мире в целом – это понимание ее идеологии, но в контексте основных противоречий как мира капитала, так и советского общества. Видимо, необходима отдельная работа по этому вопросу. Сегодня же ограничимся выражением того мнения, что Индия правильно поняла проблемы развития общества и экономики в XX веке. Она предпочла идти своим путем. И этот опыт нам ценен, так как старый мир дискредитировал себя. Но таким же старым и ветхим сегодня в конце XX века нам видится СССР, это царство бездуховности и имитации золотого века. Беда в том, что это не поняли многие простодушные русские люди, пошедшие сегодня за КПРФ. Русские люди, которые, выйдя на празднование 7 ноября за коммунистической псевдооппозицией, забыли кровь своих предков и 30 млн жертв Красного Гулага. Это идея, созданная сионистским миром, а потом брошенная без духа и денег, теперь паразитирует на теле России, будучи не способной более развиваться и преображать мир. Это идея не традиционна для русской ментальности и является бациллой, привнесенной нам с деградированного Запада. В лице КПРФ Россия получила не только нетрадиционную идеологию, искажающую архетипы нашего народа, но концепцию, разрушающую наш духовный мир и профанизирующую мышление нашего еще здорового человека. Сегодня эта идеология преподносится нам в новой форме либерализма, адаптированной к зловещей эпохе конца истории, формирующей новое царство рабов, рабов капитала и прибавочной стоимости.
Это не русский путь, по которому идем мы – партия патриотов – ЛДПР, ведущая в стране национальная, державная сила. Путь «красных» и «демократов» – это подражание Марксу и Ротшильду, уродливо посаженное на русскую почву. Сегодня дьявол играет в две руки, но мы ему не принадлежим, как не принадлежит Иран, Ирак и Великая Индия, из опыта сопротивления которой мы многое можем взять. Поэтому, завершая данную статью, в которой мы намеревались показать вам те идеологические ориентиры, коим стремится следовать наша партия, ориентиры индоарийской цивилизации, я хочу подчеркнуть, что в случае, если ЛДПР возьмет впасть в нашей стране, традиционный мир, Индия, Иран, многие осколки былой арийской цивилизации не будут так одиноки. Весь еще живой мир сейчас смотрит на нас, осознавая, что именно здесь, в России решается судьба человечества. Наступает эпоха реактуализации, где миф о вечном возвращении станет реальностью и старые герои легенд и сказов снова обретут свой реальный и спасительный для человечества лик. Возрождая традиции далеких предков, мы даем новый объединительный смысл человечеству. Две силы, идущие навстречу друг другу – Великая Россия и Великая Индия, сегодня закладывают фундамент этого будущего единства. Мы выбираем свой путь, где русский и индус – братья на век. Путь, единственными верными защитниками которого являемся мы, партия патриотов – ЛДПР.
VII. Исламская дуга (Россия – Афганистан)
Предисловие
Раздел II посвящен Афганистану. По нашей классификации, эта страна входит в так называемую ближнюю исламскую дугу, объединяющую Турцию, Иран и Афганистан. Выделение такого крупного геополитического фрагмента на карте мира обусловлено, прежде всего, непосредственным соседством стран «ближней исламской дуги» с бывшими южными советскими республиками Закавказья и Средней Азии. При этом из трех Закавказских и пяти Среднеазиатских республик сопредельные сухопутные границы с государствами «ближней исламской дуги» имеют в настоящее время независимые суверенные Армения, Азербайджан (Закавказье) и Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан (Центральноазиатский регион).
На географической оси «восток-запад» Афганистан замыкает «ближнюю исламскую дугу» с востока, Иран господствует в центре, а Турция доминирует на западном фланге. Население и природно-климатические условия каждой из стран «дуги» имеют свои специфические и неповторимые особенности. Однако, объединяя эти страны в «исламскую дугу», мы, помимо их географического соседства, учитывали их принадлежность к исламской цивилизации. Совсем недавно на Западе ислам воспринимался как анахронизм, как отмирающая ветвь консервативного «антикварного» Востока, которая должна с роковой неизбежностью отпасть от «древа мировой эволюции», не выдержав борьбы с могучей технотронной западной цивилизацией.
Но произошло поразительное явление. Чем активнее Запад внедрялся в исламский Восток, подминая под себя его экономику и природные богатства, модернизируя образ жизни и традиции местного населения, навязывая новые духовные ценности и организацию гражданской жизни, тем сильнее нарастало внутреннее сопротивление местной правящей элиты, духовенства и населения. В итоге «критическая масса» сопротивляющегося ислама взорвалась в Иране.
Исламская революция в Иране потрясла основы западной цивилизации. Полуфеодальный Восток бросил дерзкий вызов могучему самодовольному Западу во главе с Соединенными Штатами Америки. Духовные исламские лидеры, айятоллы и улемы, шейхи и муллы, шахиды и моджахидин назвали конкретные имена своих смертельных врагов, громогласно на весь мир провозгласили свои особые исламские ценности и разработали методы и средства долговременной борьбы со своими духовными врагами. С этого времени так называемый исламский фундаментализм и Священный Джихад прочно заняли свое место в геополитических процессах, охвативших огромные территории земного шара от Атлантики до Тихого океана, проникнув даже на территорию самых мощных противников Ислама – Соединенных Штатов Америки и бывшего коммунистического Советского Союза. Сонный Восток в конце XX века вдруг внезапно проснулся и под знаменем Аллаха устремился на тропу Священного Джихада.
При осмыслении сложных геополитических процессов, развертывавшихся на дальних юго-восточных флангах Российской империи, Советского Союза и современной Российской Федерации в течение последних 150–200 лет, «афганский фактор» на фоне многочисленных проблем, касающихся стран «ближней исламской дуги», занимает исключительно важное место. Без специального анализа событий этого региона, имевших место как в прошлом, так и развернувшихся в настоящее время, Афганистан может еще долго оставаться «серым пятном» на геополитической карте мира. Парадокс заключается в том, что, являясь малозначимым и бедным с точки зрения экономического и военного потенциала по сравнению с другими странами мира, Афганистан на протяжении всей своей истории являлся яблоком раздора и камнем преткновения в сложных геополитических планах и комбинациях как сопредельных с ним государств, так и империй, находящихся от него на больших расстояниях.
Значение Афганистана определяется прежде всего его уникальным географическим положением. Находясь где-то «внутри» бескрайних пространств Азиатского континента, на стыке крупнейших и самых древних мировых держав – Китая, Индии, Ирана и России, Афганистан исторически вынужден был выполнять функции «промежуточной территории» на стыке более крупных и сильных государств, играть роль своеобразного амортизатора, смягчающего удары мощных соседних цивилизаций. Афганистану исторически было суждено стать своеобразной геополитической осью или межрегиональным центром, вокруг которого на протяжении столетий вращались интересы сопредельных государств.
Этим можно объяснить ожесточенную борьбу между могущественными державами мира за контроль в этом ключевом регионе. Особенно четко это понимали наиболее дальновидные представители британской внешней политики и их воспреемники в Соединенных Штатах. Они утверждали, что тот, кто владеет Афганистаном, тот владеет Центральной Азией и примыкающими к ней регионами. Именно в этом регионе входили в непосредственное соприкосновение знаменитый макиндеровский евразийский «хартленд», «Великий Шелковый путь» и традиционный океанический британский «римленд». Близость Афганистана к южным российским границам, в свою очередь, также вынуждало вначале царское правительство, а затем правительство Советского Союза вырабатывать геополитические доктрины в отношении Афганистана, чтобы не давать шансов своим геополитическим противникам (в первую очередь Великобритании и Соединенным Штатам) проникать в зону российских интересов.
Афганской тематике посвящено огромное количество статей, монографий и диссертаций, охватывающих те или иные аспекты истории, политики, экономики и культуры этой удивительной страны. Однако быстрота процессов, охвативших в последние годы Афганистан и сопредельные с ним страны, опережает научное осмысление и прогноз развития событий в этом важном геополитическом регионе мира.
В разделе дается краткий анализ комплексных проблем прошлой и современной жизни Афганистана, осмысление которых поможет выработать наиболее правильные рекомендации при разработке долговременных планов российской внешней политики.
Сведения об Афганистане
Афганистан – государство в юго-западной части Центральной Азии. Граничит на севере с бывшими советскими республиками – Туркменией, Узбекистаном и Таджикистаном (длина бывшей советско-афганской границы около 2100 км), на западе – с Ираном, на юге и востоке – с Пакистаном и Индией, на северо-востоке – с Китаем. Общая сухопутная граница составляет 5529 км, в том числе с (км): Китаем (76), Ираном (936), Пакистаном (2430), Таджикистаном (1206), Туркменистаном (744), Узбекистаном (137). Площадь территории – 647,5 тыс. кв. км (по данным ООН). Самая низкая точка (258 м) – Амударья, самая высокая (7485 м) – г. Новшак.
Афганистан не имеет морских границ и является внутриконтинентапьным государством. Население на 1968 год, по данным демографического ежегодника ООН, составляло 16,1 млн человек. По последним данным ООН, относящимся к 1997 г., население Афганистана составляет 23 738 085 человек. Такое стремительное увеличение численности населения, несмотря на большие человеческие потери, объясняется двумя факторами: возвращением многочисленных беженцев из Пакистана и Ирана и очень высокой рождаемостью (рост населения – 4,48 % в год; 42,7 новорожденных на 1000 человек; фертильность – 6 детей на одну женщину-роженицу).
Столица – г. Кабул.
Рельеф. Афганистан расположен на северо-востоке Иранского нагорья. От высоких хребтов Памира и Гиндукуша на севере и востоке страны поверхность понижается к внутренним плоскогорьям и бессточным котловинам. Господствуют ландшафты пустынь и полупустынь субтропического пояса. Значительные площади Афганистана труднодоступны и до сих пор остаются еще слабо изучены.
Около 75 % территории Афганистана занимают горы. Сравнительно небольшие территории приходятся на приграничные равнины на севере (Бактрийская), на западе (провинция Герат) и юге (провинция Гельманд). В горную страну на севере Афганистана входят хребты Паропамиз, Сафедкох, Банди-Туркестан. На востоке Афганистана господствуют самые высокие в стране горные хребты Центрального и Восточного Гиндукуша (гора Тиргаран, 6729 м)„отличающиеся очень крутыми склонами и современным оледенением. К югу от Гиндукуша располагаются средневысотные горы Центрального Афганистана со сложным членением на западе (выделяются хребты Мазар, Кохи-Хурд высотой до 4 тыс. м), образующие нагорье Хазараджат, и более низкие на востоке, где они пересечены широкими речными долинами и бессточными котловинами (Газни-Кандагарское нагорье). На юге и юго-западе страны господствуют высокие равнины с рядом котловин, в которых располагаются песчаные пустыни: Регистан, Гармсир, каменистая и глинистая пустыня Дашти-Марго. В приграничных районах с Ираном и Пакистаном разбросаны впадины с солончаками и озерами (Гауди-Зирра, северная часть Хамуна). Вдоль восточной границы Афганистана узкой полосой тянутся отроги Сулеймановых гор.
Полезные ископаемые. В Северном Афганистане открыты месторождения природного горючего газа (Шибарган) и зафиксированы проявления нефти (Ангот); обнаружены месторождения барита, целестина, серы, каменного угля, каменной (поваренной) соли (Талукан, Такчахана) и гипса. В горах Паропамиза-Гиндукуша открыты месторождения лазурита (Сарысанг) и бериллиевых руд в пегматитовых жилах (в Нуристане). В Афганистане имеются месторождения железных руд (Хаджигек, разведано более 100 млн т), урана, свинца и цинка (Фаринджаль, Биби-Гаухар, Тулак), золота (Бадахшан, Газни).
Климат. Афганистан находится в зоне сухого, субтропического климата. Средняя температура июля – от 24 до 32°С, на высоте 2500–4000 м – около 10°С. Зима на равнинах мягкая, неустойчивая. Средняя температура января – от 0 до 8°С; местами возможны морозы от -20 до -30°С. На высоте более 3000 м снеговой покров держится 6–8 месяцев. Максимум осадков приходится на зиму и весну. На южных равнинах выпадает в год 40–50 мм осадков, на внутренних плоскогорьях – 200–250 мм, на наветренных склонах Гиндукуша – 400–600 мм; на юго-востоке, куда проникают муссоны с Индийского океана, – около 800 мм осадков (преимущественно летом).
Внутренние воды. Речная сеть распределена очень неравномерно. Она наиболее густа в области внутреннего стока: Мургаб, Герируд, Фарахруд, Гильменд, Амударья (в верхнем течении Пяндж) с притоками Кокча, Сурхаб. К бассейну Индийского океана принадлежит р. Кабул (приток Инда). Питаются реки главным образом талыми водами горных снегов (весной) и ледников (летом). Реки равнин имеют половодье весной, а летом они мелеют, многие теряются в песках или воды их разбираются на орошение. Энергетические ресурсы рек слабо освоены. Озер мало. Летом мелкие озера пустынь пересыхают или превращаются в солончаки. Грунтовые воды являются источником орошения и обводнения земель и водоснабжения населенных пунктов.
Почвы и растительность. Наиболее распространены субтропические горные пустынные серо-бурые почвы (особенно на юге и западе) и горные сероземы. Значительны площади развеваемых и попузакрепленных песков. В горных районах севера Афганистана – горные лугово-степные, горнолуговые, а также горные коричневые почвы.
Растительность главным образом сухостепная и пустынная. На внутренних нагорьях господствуют ксерофиты (астрагалы, акантолимоны, верблюжья колючка, кузиния). В пустынях – полынная, солончаковая растительность; на песках – саксаул, эфемеры. На Паропамизе – можжевеловые и фисташковые редколесья в сочетании с фриганой, а на северных предгорных равнинах – осоково-мятликовые сообщества субтропических пустынь. В пограничных с Пакистаном горных районах Нуристана – небольшие площади лесов западно-альпийского типа: на высоте до 2000–2400 м – вечнозеленые дубы, до 3300–3400 м – сосны, пихты, гималайские кедры. Выше – криволесье, субальпийские и альпийские луга. Леса Восточного Гиндукуша чередуются с кустарниками и альпийскими лугами.
Население (численность, половая структура, плотность), городское, сельское и кочевое население
Площадь, население и плотность
Площадь (кв. км) – 652 225
Поделиться книгой: