Удивительная история

– Что такое?

– Похоже, у нас опять гости, надо убраться с дороги – Сречко перехватил автомат поудобнее и ускорил шаг, обшаривая фонариком стены коридора.

Йован тоже прибавил шаг, который постепенно перешёл в легкий бег.

Шум приближался гораздо быстрее, чем Йован со Сречко удалялись от него.

Оглянувшись, они увидели толпу людей с факелами, бегущих по туннелю.

Йован мельком заметил небольшой выступ в стене и потянул Сречко к нему. За выступом оказался узкий проход с лестницей наверх. Сречко только и успел выключить фонарь, когда толпа обезумевших людей, поднимая пыль, пробежали мимо дальше по коридору.

– Что происходит, а?»

– Видимо, это местечко пользуется популярностью – произнес Сречко.

И выглянул из прохода. Тем временем толпа скрылась в его глубине и растворилась в темноте.

– Пойдем, выясним, куда эти люди так торопятся?

Сречко включил фонарь, и они прошли ещё пару десятков метров, когда увидели конец коридора с арочными воротами.

Вроде ничего особенного, те же грубые каменные стены, арка в стиле средневековья, а над ними каменное лицо, от одного его вида холодело в душе.

За воротами в глубине просматривался слабый красноватый факельныйсвет.

Справа и слева от ворот они увидели боковые проходы. Электрического фонарика было достаточно, чтобы осмотреть древнюю каменную кладку во всех подробностях. Йован обратил внимание на еле слышное, металлическое позвякивание.

– Начнем справа- сказал Йован и шагнул в боковой проход. То, что он увидел, даже видавшего виды человека заставило вздрогнуть.

Они стояли в небольшом прямоугольном помещении, с двумя проходами в глубине.

Под каменным сводом на металлических скобах, висела огромная транспортерная цепь, на которой покачивались огромные грязные, замасленные и закопчённые котлы.

Транспортерная цепь выходила из одного прохода, выгибаясь в виде полукруга, и уходила во второй проход. Йован подошёл к одному из котлов и заглянул вовнутрь.

Котлы оказались пустыми, но внутренние стенки были вымазаны чем-то темным и маслянистым.

– Слушай, а посвети сюда – обратился он к Сречко, проведя пальцем по стенке котла.

Когда луч света нырнул в котел, Йован содрогнулся, весь котел был вымазан свежей кровью, а на дне другого он увидел дурно пахнущей кусок мяса.

– Что здесь вообще за чертовщина творится – произнес он, вытирая испачканный в крови палец о свои штаны.

– Похоже, у монахов тут секретный пельменный цех?– попытался пошутить Сречко, хотя и так было видно, что вся эта история ему совершенно не нравится.

– Может, скотобойня?

– Если это скотобойня, то почему стоит?

– Скота нет, или у них технический перерыв.

– Ох, чует мое сердце, нам надо убираться отсюда. Не думаю, что хозяин этого комбината нас встретит с хлебом и солью.

– Сейчас пойдем, я только загляну что за стенкой и сразу назад.

– Плохая идея.

Вдоль стен и стояли столбы с цепями и крючьями как на скотобойне. На крючьях висели какие-то неразличимые обрывки мяса и фрагменты костей.

В помещении гулял могильный ветер, колышущиеся цепи со звоном ударяли друг о друга.

Вдоль стен торчали кольца, на которых весели цепи с множеством крючков, но размером поменьше. Они стукались о каменные стены и противно скреблись.

– Это для чего?– Спросил Сречко, дотронувшись до одного такого крючка необычной формы. Крюк как-то вывернулся из руки и впился Сречко в палец. Тот зашипел от боли и чертыхнулся.

– Ради бога, Сречко, не трогай тут ничего, а то подцепишь какую-нибудь заразу- произнес Йован. Тут сплошная антисанитария и грязь.

– Ну и монахи, это же надо в подвале монастыря устроить мясокомбинат! Это же, сколько скотины сюда надо согнать, чтобы заполнить все котлы и крючья-, недоумевал Сречко, потирая уколотый палец.

– Как мне думается, здесь на стенах растягивают коровьи шкуры, вот смотри!» сказал Йован, показывая на обрывки светлой кожи.

– А зачем тогда вот эти жуткие клетки с цепями и крючьями?

– Этого я не знаю! Я же не работал на скотобойне или мясокомбинате, значит для чего-то надо- пожимая плечами, произнес Йован.

– Там вроде что-то еще есть?– позвал Сречко.

– Йован! Взгляни сюда! Испуганным голосом произнес Сречко, показывая на один из столбов.

На столбе разодранный крючьями, опутанный цепями и изуродованный до неузнаваемости, висел человек.

– Господи Иисусе!– воскликнул Йован и перекрестился.

То, что произошло в следующий момент, заставило поседеть обоих.

Растерзанный мертвец неожиданно ожил и как заорет: «Придя сюда, вы никогда отсюда не выберитесь!»

Он хотел схватить любого, до кого мог дотянуться, но цепи и крючья только еще больше раздирали его плоть, из которой лилась кровь, и он заорал от причиняемой самому себе боли.

Крючья просто рвали его на куски, а он продолжал орать проклятия. Йован и Сречко бросились к выходу. Цепи и крючья словно ожили и норовили схватить и зацепить бежавших к выходу людей.

Йован и Сречко не зря прошли военную школу подготовки. Они прикладами автоматов успевали отбить цепи с крючьями и те со звоном отскакивали, продолжая раскачиваться в такт мертвого ветра.

Едва они оказались перед воротами, как на них напали самые настоящие черти.

Пока они отбивались от чертей из стен стали выдвигаться каменные створки.

Короткая борьба и очередь из автомата заставила отпрянуть лохматых тварей, а через мгновение, они набросились на своих же поверженных соплеменников и начали их рвать на куски, разбрызгивая на песок черную кровь бьющихся в агонии чертей.

«Вот дьявол, они еще и каннибалы!» выкрикнул Йован, осыпая ударами прицепившегося к нему черта.

– Медлить нельзя, ворота закрыва-а-ю-ются – отбиваясь от чертей, крикнул Сречко.

Одновременно прямо из песка стали выдвигаться остро отточенные прутья решётки, и острые наконечники уже достигли высоты поясницы.

– Йован, что ты возишься, бежать надо, ворота вот-вот закроются и решётка тоже, тогда нам хана!– прокричал Сречко, ударив наотмашь самого толстого и сильного черта так, что у того даже хрустнула челюсть.

Первым через решетку перепрыгнул Сречко, за ним Йован. Опомнившиеся черти вновь набросились на Йована, вцепившись в военную форму. Колья решётки поползли вниз, а черти потащили его обратно за границы ворот.

– Да вам путь сюда заказан -крикнул Сречко, и схватив черта, швырнул его за пределы ворот в коридор, тот завизжал, и, вспыхнув адским пламенем, осыпался в пепел, оставив на земле свои обугленные кости.

Сречко, едва отбившись от своих чертей, набросился на чертей Йована.

– Жаль гранаты кончились – произнес Сречко, врезав самому наглому черту по зубам.

Как только сопротивление чертей немного ослабло, Сречко схватил Йована за воротник и выдернул его из закрывающихся ворот.

Внезапно противник исчез, и оба упали на пол в грязный песок. Было слышно, как захрустели кости чертей, не успевших отскочить от ворот и раздавленных каменными створками и острыми шипами решётки.

– Смотри, башка меняется! – указав на лепнину над воротами, произнес Йован.

– Вот тебе и сюрприз – ответил Сречко.

Тут Йован впервые увидел печать дьявола.

Прямо над воротами был вырублен круг, внутри него была вырезана перевернутая вверх ногами пятиконечная звезда, в которой было изображение похожего на голову козла, с длинными, прямыми рогами. Внутри круга были начертаны какие-то непонятные символы, отдаленно напоминавшие латынь или что-то в этом роде.

– Что это такое?!– удивленно спросил Йован.

– Перевёрнутая пентаграмма с заклятием входа в ад или проще сказать, печать ада – ответил Сречко.

– А почему мы этого раньше не видели?!

– Видимо мы были под чарами?!

– Почему тогда чары не сработали дальше?!»

– Да потому, что я со страху перекрестился, когда увидел ожившего покойника на крючьях – ответил Сречко.

– Нас чуть не порвали – отдышавшись, произнес Сречко.

Перед ним громко закрылись ворота, и печать дьявола вновь приобрела человеческое лицо.

– Да, я в разных переделках был, но такого еще не было!

– Я всех своих родственников вспомнил и всех святых вместе взятых!

– Слушай, давай отсюда убираться по добру по здорову, пока ворота снова не открыли. Я не хочу становиться котлетой.

– Пошли в первый проход, я видел там лестницу, может она выведет нас из этого подземелья?– поднимаясь на ноги, произнес Йован.

Они сделали всего несколько шагов, когда Йован начал чертыхаться.

– В чем дело!– спросил Сречко.

– они мне воротами подметку оторвали, сказал Йован – Теперь в сапог песок забивается.

– Ну что тебе сказать? Терпи брат! После чертей это вообще ничто.

Дойдя до выступа в стене, они сразу повернули в узкий проход и в нерешительности остановились перед невероятно широкой лестницей ведущий вверх.

– Странно – произнес Сречко.

– Что странно?!

– Такой узкий проход и такая широкая лестница? Похоже, что у строителей что-то с объемным мышлением не так.

– только давай передохнем на той площадке, а то я что-то здорово устал за сегодняшний день- произнес Йован, присаживаясь на ступеньку площадки.

– Я этот монастырь до конца своих дней помнить буду.

– Выберусь из этого монастыря, потребую отпуск на восстановление своей нервной системы!

Подходя ко второй площадке по бесконечно длинной и каменной лестнице, Йован почувствовал, что начал выдыхаться. Сречко, который шёл рядом, тоже начал пыхтеть как паровоз.

«Это, наверное, этаж третий, или четвертый, судя по расстоянию!» ворчал Сречко, когда они добрались до второй площадки. Облокотившись на низкие перила, выступавшие из стены, он перевел дух.

Сречко выключил фонарь, и их окутала звенящая бархатистая темнота.

Здесь уже не было такого могильного холода как на нижней площадке.

«Зачем погасил свет, тут же ни черта не видно?»

«Аккумулятор начал садится, а мы ни конца ни края этой лестницы не видим», ответил Сречко.

Пока они сидели в темноте и отдыхали, глаза привыкли к темноте и даже стали различаться ступени, ведущие вверх и вниз.

– Посмотри, там вверху вроде что-то светиться?»

– Не болтай, я ничего не вижу.

– Я тоже уже не вижу, погасили свет? Или закрыли дверь, может там есть выход.

– Чтобы добраться до верха при таких лестничных маршах нашего фонаря не хватит – грустно ответил Сречко.

– Пойдем на ощупь, перила то есть, да и глаза немного к темноте привыкли.

– Хотя у меня глаза и попривыкли чуток, но идти и спотыкаться неохота! Лучше мы время от времени будем его включать, если где-то что-то будет странным или подозрительным.