Правильный выбор

– Главным ответственным будет Игорь Иванович, он едет командиром спасательного отряда, – сказал начальник станции, – Максим, я могу просто приказать тебе, но всё же хочу, чтобы ты отправился по своей доброй воле. Я знал доктора Белицкого больше тридцати лет, а его дочь Виктория росла практически на моих глазах. Кроме того, она ценный сотрудник станции и просто живой человек, напуганная девушка на чужой планете и с погибшим практически на её глазах отцом. Мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы спасти её, и даже больше.

Максим опустил глаза.

– Хорошо, Олег Егорович. Я буду стараться.

– Вот и славно. Кроме Игоря Ивановича, с вами поедет старший санинструктор Айдаров и ещё кто-нибудь из техников, мы сейчас решим кто. Выезд через тридцать минут, собирайся.

***

Вездеходы серии ГТ – по истине машины на века. Разработанные больше двухсот лет назад, они постоянно модифицировались, улучшались, изменялись, но продолжали исправно нести службу.

Максим не всегда был геологом. Долгое время он работал механиком-водителем на таком вот вездеходе, только несколько более простой версии. Даже получил высший разряд квалификации. Именно поэтому за рулём этой машины он чувствовал себя так же уверенно, как в геологической лаборатории. А может даже и более уверенно.

Непривычно на ухо давил специальный датчик, позволяющий считывать информацию о состоянии своих пассажиров бортовому компьютеру Демосфену. Искусственному интеллекту всегда давали необычные имена, чтобы избежать путаницы при запросах и общении – вряд ли среди русского персонала станции будет ещё один Демосфен или Гермес. Хотя вон Ричард нашелся же, но это было скорее редкое исключение.

Внутри вездехода было довольно просторно, что и неудивительно – он предназначался для перевозки вполне больших команд геологов и геодезистов, а также их оборудования.

Только сейчас на борту кроме Максима находилось всего три человека – уже немолодой техник Семён, санинструктор Тимур и Игорь Иванович, глядя на красное лицо которого, становилось понятно, что его немилосердно укачивало.

– Игорь Иванович, – подал голос бортовой компьютер – судя по повышенному давлению и учащенному пульсу, у вас морская болезнь. Тимур Ринатович, рекомендую принять меры, дорога только началась.

– Вот за дорогой лучше и следи, Демосфен, или как тебя там, – недовольно буркнул командир спасательной команды, тяжело дыша. – Сейчас привыкну. Что я, в танке никогда не ездил.

Максим напряженно смотрел сквозь бронированное стекло. В знакомых окрестностях станции искусственный пилот справлялся с управлением, однако скоро молодому человеку предстояло самому взяться непосредственно за руль.

– Демосфен, что за маршрут?

– Я выстроил его до самого метеопоста. По равнине нам предстоит двигаться почти триста километров на восток. Потом по руслу высохшей реки около двух сотен на северо-восток. Потом по предгорью Нового Урала ещё столько же на восток. Весь путь известен и выстроен по оптимальному маршруту.

– Ну вот и вёл бы сам, – негромко вздохнул Максим.

– Я не могу управлять техникой в некоторых незнакомых местах – слишком мало информации. Однако внешние камеры будут работать, и буду помогать вам, чем смогу. Кроме того, если обратно мы отправимся той же дорогой, я смогу взять управление на себя. Я чувствую ваше волнение, Максим.

– Ещё бы…

За окном мелькала однотипная местность равнины Верского. Серо-коричневая земля с мелкой зелёной порослью. Кепплер является землеподобной планетой с жидкой водой и примитивными растениями и зачатками жизни. Кислород тоже имеется, но его содержание в воздухе столь незначительно, что человек без маски не протянет и десяти минут – погибнет от удушья. Именно поэтому команда так спешила на помощь метеопосту.

Тем не менее Кепплер был гораздо ближе по индексу жизни к Земле, чем тот же Марс, например, где колонисты до сих пор живут под огромными куполами. Всё финансирование и силы Дальнего Флота были брошены на покорение Кепплера и подобных планет. Не зря марсианские жители взбунтовались.

Игорь Иванович наконец отдышался и стал выглядеть гораздо бодрее. Он повернулся к технику:

– Семён, ты сможешь восстановить кислородный генератор на посту?

Тот удивлённо глянул в ответ:

– А я знаю? Нет же никакой информации, что там и как. Может там всё выгорело. А может осколок прям в модуль попал. Шиш знает, смотреть надо.

Техник много лет знал зама начальника станции и потому позволял себе некоторые вольности в общении.

– Справедливо, – кивнул командир, – Демосфен, есть связь с постом?

– Сигнал плохой, но я постараюсь.

– Хорошо. Подключай Викторию и постарайся наладить связь с их помощником.

Раздалось шипение и потом короткий свист, сквозь которой пробивался слабый женский голос.

– Да… я на связи… Кто это?

– Виктория Викторовна, говорит Игорь Иванович, командир спасательной группы. Мы едем за вами.

– Да, дядя Олег сказал мне при прошлом сеансе связи. Быстрее, пожалуйста, здесь практически ничего не работает уже. Я в малом холле, где спальни, я жду вас…

– Виктория, успокойтесь, пожалуйста, – подал голос санинструктор Айдаров, – вам нельзя нервничать. Вы не пострадали при ударе?

– Да… Я цела… Но мой папа… Виктор Белицкий…

– Да, мы знаем. Это большое горе, но вам нельзя нервничать. Вы должны выжить. Постарайтесь не двигаться лишний раз, это поможет сберечь кислород…

Шипение стало громче и связь прервалась.

– Сигнал очень плохой, – бесстрастно проговорил голос Демосфена. – Я пытался удалённо проверить систему метеопоста, но никакого отклика. Боюсь, что всё уничтожено осколками метеорита. Мой коллега, компьютер Гермес также не отвечает. Похоже, что он мёртв, как и весь метеопост.

– Жалко девчонку. Повезло ей, что выжила вообще. – проговорил Семён.

– Надо ещё успеть доехать, а то может не так уж ей и повезло. Сколько у неё там воздуха? – возразил Иваныч.

– При первом сеансе связи, судя по имеющейся у меня информации, было примерно на двадцать шесть часов – при условии покоя. Сейчас, соответсвенно, меньше.

Максим решил немного вздремнуть, пока его умение управлять техникой не требовалось. Однако мысль о несчастной девушке, одиноко застрявшей на погибшем метеопосту, не давала ему уснуть. Кроме того, он думал ещё кое о чем.

– Демосфен, ты сказал, что компьютер поста погиб. Как это возможно?

– Осколки поразили основной модуль, где находился главный процессор Гермеса. Даже сделанный бэкап не поможет – особенность нашей конструкции не позволяет восстановить все системы, воссоздать, с вашего позволения, «личность» искусственного интеллекта. Гермес перестал быть. В случае восстановления станции туда придётся установить нового помощника, и даже если ему дать то же имя, голос, базовые особенности псевдохарактера – всё равно это уже будет не тот Гермес, что был.

– Тебе жаль коллегу?

– Странный вопрос. Помощники не испытывают эмоций. Я не жалею так, как вы жалеете, например, погибшего доктора Белицкого. Однако я испытываю определенные трудности для выполнения задания из-за отсутствия коллеги на разрушенном посту. Это отчасти похоже на чувство сожаления.

– Я как будто аудиокнигу Филипа Дика слушаю. – ухмыльнулся Игорь Иванович.

– Хм, я не думал, что вы так разносторонне развиты, – съязвил техник Семён.

– А ты думал, я только на вас орать могу?

В этот момент раздался короткий звуковой сигнал, а за ним – вновь голос Демосфена:

– Внимание, Максим, впереди сложный участок рельефа. Рекомендуется ручное управление.

Так и не успевший поспать молодой человек вздохнул и положил руки на руль, напряженно вглядываясь в каменистую пустошь.

***

Все команда была максимально озадачена.

– Ну и как нам туда спуститься? – спросил Иваныч.

Вездеход стоял на краю высокого берега высохшей реки, много десятков, а может и сотен тысяч лет назад гнавшей свои воды с предгорий дальше в пустошь. Сейчас же внизу открывалась такая же каменистая поверхность с зеленоватой порослью, как и на много километров вокруг.

Берег был так высок и так крут, что съехать вниз на вездеходе было невозможно.

– Нужно искать удобное место, – сказал Семён. – Техника здесь не спустится точно.

– Мы проехали почти половину пути с опережением графика, но поиски спуска «съедят» весь запас, – возразил Максим. – Мы не можем себе этого позволить.

– И что ты предлагаешь? – прищурился Игорь Иванович.

Парень пожал плечами.

– Пристегнёмся и потихонечку, полегонечку скатимся. Старушка «гэтэшечка» и не такое может, уж я-то знаю.

– Ага, и перевернёмся, и переломаем себе все кости, и сами помрём, и девку погубим. Классно придумал, умник. Демосфен, где ближайший более-менее пологий спуск?

– У меня мало информации по этому руслу. Ближайший проход спутника через два часа. При наличии хорошей связи я попытаюсь запросить информацию и составить карту берега. Но одно могу сказать точно – на ближайшие сто – сто десять километров берег тянется таким же образом, ехать придётся точно дальше.

– Вот и считайте, Игорь Иванович. Два часа ждать спутника, ехать как минимум ещё три, это уже пять часов, плюс уехав на северо-восток, нам придётся делать ещё крюк, это ещё время. Мы не успеем.

Пронзительный звук тревожного сигнала прервал все споры.

Вездеход резко взревел и дал задний ход, однако, судя по виду из окон, начал двигаться вперёд.

Из динамика максимально громко прозвучал голос Демосфена.

– Все держитесь! Движение почвы!

Кепплер решил проблему спуска за команду. Хоть вездеход и стоял в некотором отдалении от обрыва, но масса машины и острота угла берега сделали своё дело. Огромный пласт почвы вместе со стоящим на нём ГТ начал съезжать вниз.

Демосфен попытался спасти ситуацию, резко дав задний ход, однако не успел самую малость.

Максим был пристёгнут ремнями безопасности, но всё равно вцепился побелевшими пальцами в руль.

Нещадная тряска перебила дыхание, в глазах потемнело. Из динамика продолжал надрываться Демосфен, чтобы все держались крепче.

– Демосфен, ручное управление!

Максим выжал педаль газа вперёд, практически молясь быстрее съехать по крутом берегу. Если машину завалит, то это конец. Прекрасный вездеход ГТ станет для них прекрасным склепом.

Весь спуск занял всего несколько секунд, однако водителю они показались вечностью. Наконец, машина замерла.

Максим не двигался некоторое время, прислушиваясь к своим ощущениям. А заодно и к стонам товарищей.

Поняв, что серьёзных повреждений у него нет, он отстегнул ремни безопасности и обернулся назад в пассажирский отсек. И, надо сказать, открывшаяся картина ему совсем не понравилось.

В отсеке было перевернуто буквально всё. Баки с водой, медицинское оборудование, инструменты, какие-то непонятные коробки. Среди всего этого погрома нашлись и товарищи по команде. Из троих пассажиров пристёгнут оказался только Тимур, который сейчас слабо шевелил одной рукой и пытался отстегнуть ремни. Семён лежал вниз лицом на металлическом полу, и вокруг его головы медленно растекалась небольшая лужица крови. Командир группы лежал рядом свернувшись калачиком и прижав руки к груди.

– Да что же такое… Демосфен, проезжай чуть вперёд, на середину русла. Мало ли, завалит… Они живы?

Компьютер невозмутимо ответил:

– Все живы. У Игоря Ивановича и Семёна Анатольевича слабый пульс, но они дышат.

– Максим, отстегни ремни, – слабым голосом проговорил Тимур, – не могу сам… Кажется, сломана ключица и, похоже, ребро. Надо осмотреть мужиков.

Вся команда, кроме Максима, оказалась в равной степени помята. У санинструктора действительно оказалось несколько переломов. Семён пробил голову и никак не приходил в сознание.

На первый взгляд лучше всех переживший падение Игорь Иванович, как оказалось, сильно ударился о полку. Он жаловался на боли в груди и животе и кашлял кровью.

– Возможно, внутреннее кровотечение. Здесь я ничего не могу точно сказать, – только и попытался развести руками Тимур, но сначала закашлялся, а потом и вовсе едва не задохнулся от боли.

– Что будем делать? Демосфен, сколько нам ещё ехать? – спросил у компьютера Максим.

– Не более десяти часов. Большую, и, что важно, сложнейшую часть пути мы уже преодолели.

В этот момент Игорь Иванович слабо простонал и возразил:

– Надо возвращаться. Мы инвалидная команда. Семён вообще плох, со мной не пойми что, Тимур весь сломался, толку, что пристёгнут был… – командир закашлялся, прикрыв рукой рот. Когда он опустил ладонь, на ней были капельки крови. – Ты один ничего не сможешь сделать, Максим, только погубишь людей. Мы пытались… Быть может, с орбиты смогут помочь девчонке. Но мы не сможем.

Максим хмуро слушал своего командира. С одной стороны, он понимал, что тот прав. С другой – человек ждал их помощи. Девушка, потерявшая отца буквально на глазах, и чьей единственной надеждой была их спасательная команда.

Трудный выбор.

– Демосфен, что скажешь? Каковы наши шансы? И, кстати, есть связь со станцией? Что скажет начальник…

– Сигнал отсутствует, мы находимся в низине…

– Шансы? Какие, на хрен, шансы?! – вспылил Игорь Иванович. Точнее, попытался вспылить, но тут же закашлялся и согнулся от боли.

Наконец, он проговорил слабым голосом:

– Я приказываю разворачиваться. Никаких шансов. Мы возвращаемся.

Тут невозмутимо подал голос компьютер:

– Возвращение может занять больше времени, чем путь сюда. Нам нужно будет точно так же найти путь наверх, на высокий берег реки. Кроме того, согласно Уставу Игорь Иванович не может больше приказывать – он получил тяжёлое ранение, вследствие которого недееспособен и, возможно, прибывает в состоянии аффекта. Согласно тому же Уставу, Максим, как механик-водитель, принимает командование экипажем после командира.