Модный салон феи-крестной (СИ)

Мне на него выделила средства мама еще в самом начале учебы. Она ведь тоже тут провела пять лет и прекрасно знала, что места в комнатках на двоих немного.

Я подождала еще, держась рядом с уже прибывшими посылками. Магическая пересылка привязана к аурам корреспондентов, поэтому все прилетает максимально близко к получателю. Если уж еще что-то прибудет, то хоть все кучно будет.

Вроде все... Но тут выпал конвертик, сложенный в излюбленной манере подруги.

«Тетради перешлю потом. Устала. Верни простыню. В каком ты городе, скажешь? Или пока лучше будет тайной? Все буду отправлять завтра утром по слепку твоей ауры, будь дома. У наших по всему общежитию журналы забрала. В городе купить что-то, пока я не уехала из столицы?».

Я отлевитировала на второй этаж тюк в академической простыне, вытряхнула все прямо на пол в гардеробной, потом разберусь. И, подумав, вернулась на первый этаж. Пусть координаты пространства все же считываются только тут. Понятно, что основной ориентир — аура. Но для людей знающих нет проблем выяснить и след отправления. Я сложила постельную принадлежность, подсунула под верхний слой записку.

«Спасибо! Ты настоящая подруга. Я далеко. Но тут симпатично. Домик — настоящее фейское очарование. Как назвать мой модный салон? Надо будет заказать вывеску».

Ответ пришел незамедлительно, Моника явно ждала с бумагой и пером.

«Модный салон феи-крестной», конечно. Пусть ломают голову: ты — фея или получила от феи». И после точки нарисована улыбающаяся рожица и схематический набросок девушки с крылышками и с волшебной палочкой в руке.

Я рассмеялась.

Ну что ж, так тому и быть. Почему бы и правда не назвать модный салон, полученный от феи-крестной, модным салоном феи-крестной?

Снова показалось, что за мной наблюдают с жадным доброжелательным любопытством. Я подошла к зеркалу, подмигнула своему отражению и сказала:

— Завтра закажем вывеску. Будем называться «Модный салон феи-крестной».

Мое отражение довольно улыбнулось и подмигнуло. А жизнь-то налаживается. Вот еще только мужа своего недоделанного найду, разведусь с ним, и вообще отлично будет.

Я наклонилась и подняла измерительную ленту, которая неведомым образом оказалась почти у тюков с журналами. Ума не приложу, как она там очутилась. Ведь лежала на столике у зеркала, когда я уходила на второй этаж. Где-то явно сквозит, хотя это странно.

Покрутив ее в руках, аккуратно положила обратно на столик. Подвинула в самый центр, ближе к серебряному наперстку, и вернулась к тюкам. Надо взглянуть на добычу Моники.

Несколько стопок журналов были разложены на столиках. Некоторые издания были потрепанны и видали виды. На них ставили кружки с чаем, кофе и какао. Но это ерунда, все обнаруженные пятна я сразу же удаляла заклинанием очистки бумаги. Потом пролистаю и проверю, чтобы и внутри ничего подобного не было.

К сожалению, из некоторых журналов странички были выдраны. И это уже, увы, не подлежало восстановлению. А вот все заломы, какие обнаруживались при первичном осмотре, я тоже убирала.

Но все же следует потратить денек и привести все журналы в надлежащий вид. Не зря же Моника мучилась и добывала мне их.

К вечеру я устала до черных мушек в глазах от перерасхода энергии. Давно я так не выкладывалась. День был предельно сложный и насыщенный. Как эмоционально, так и физически. Да еще и климатически. В доме-то температура поддерживалась комфортная, жара не ощущалась. Но все равно, не будем забывать, что я перенеслась сюда из края намного более северного. Там и время с разницей от местного.

На кухню я еле приползла, когда стемнело. Так устала, что думала, даже есть не смогу. Но в итоге жадно набросилась на запасы, смолотила их в мгновение ока и поняла, что не наелась. Потянулась за теми блюдами, что приберегла на завтрак, но в последний момент остановила себя. Переедать тоже нехорошо.

Грустно вздохнув, напилась воды и побрела в сторону спальни. Я для себя, естественно, выбрала ту, что побольше и с гардеробной.

Проходя мимо гостиной, где проторчала допоздна, случайно увидела, что измерительная лента опять валяется по центру ковра. Причем не одна, рядом с ней лежал на боку наперсток.

С досадой цокнув, я вошла, подняла свалившиеся предметы и снова отнесла их на столик. Заодно поправила зеркало, которое умудрилось откатиться с того места, где обычно стояло.

— Что за ерунда? — озадаченно покрутила я головой и руками в воздухе, пытаясь понять, откуда же так сильно сквозит, что сдувает предметы.

Ничего не обнаружила, пожала плечами и все же отправилась принимать душ и отдыхать. Мне предстояла первая ночь в новом доме, в новом городе, в новой стране, в новой для себя роли — владелицы будущего маленького ателье.

И я не я буду, если мой крохотный модный салон не станет лучшим в Берриусе и во всем Клайдберрисе. Я ведь из рода Монк. А мы, Монки, невероятно упорные и несгибаемые.

Клайдберрис, конечно, королевство карликовое, разгуляться негде. Но и я неопытная — как фея, так и модистка. Надо же с чего-то начинать.

Глава 7

Утром я проснулась рано, по выработавшемуся за годы учебы режиму. Полежала немного, глядя на белый потолок и осматривая комнату в целом. С удовольствием послушала птичий гомон, доносящийся из открытого окна. Настроение было отличное, рабочее и боевое.

Быстрый утренний душ, сушка волос заклинанием. Я даже песенку мурлыкала себе под нос, чего со мной не случалось... никогда. Поймав себя на этом, я улыбнулась. Ну надо же, как на меня позитивно влияет все случившееся и все приобретенное. Аура этого места была настолько положительно заряженная, что даже мою вечную строгость пробила и позволила расслабиться и выдохнуть.

Встав перед зеркалом в спальне, я покрутилась, рассматривая одно из миленьких светлых платьишек, которое переделывала две недели назад. Сейчас, когда я снова стану собой, без личины феи, можно начинать носить свою привычную строгую одежду. Вопрос в том, хочу ли я носить свою привычную строгую одежду?

Нет, не хочу, поняла я вдруг совершенно отчетливо. Свобода! Теплый климат. Новая жизнь. Новое окружение. Прочь все темное, мрачное, серьезное, подобающее.

Приняв это решение, я испытала радостное облегчение и предвкушение. Но вот вернуть себе себя всё же надо.

Сосредоточившись, я начала распутывать остатки крошечного закрепляющего заклинания, поддерживающего основное, превратившее меня на две недели в фею. Сама-то фейская наружность и все сопутствующее спадают самостоятельно, по заложенной программе. Но легкие фиксирующие чары — это то, что всегда накладывает хорошо обученный специалист. А я — хороший специалист, без ложной скромности. Поэтому накладываю фиксирующий слой всегда. Мало ли...

Можно было его деактивировать еще вчера вечером, тогда утром я проснулась бы уже со своим черным цветом волос и аурой человека, данными мне от рождения. Но я так устала, что еле добралась до постели после душа.

А вот сейчас вполне бодра и полна сил для новых свершений и исправлений старых ошибок и последствий пари.

Услышав характерный звук, похожий на комариный звон, и уловив запах мяты, я открыла глаза. Заклинание сработало. Личина феи снята, большее ее ничто не задерживает на мне.

Я глянула на себя, чтобы проверить, как сочетаются легкие светлые наряды с моим черным цветом волос, и застыла на месте. Волосы оставались ярко-розовыми.

— Как так? — озадаченно пробормотала я и перешла на магическое зрение.

Непонятно.

Аура феи тоже никуда не делась. Но при этом все нити заклинаний, которые превращали меня визуально из человека в фею, исчезли. И то самое, последнее, фиксирующее, тоже снято. То есть никаких чар на мне больше нет, а я, превращенная в фею, есть.

— Так не бывает! — погрозила я пальцем зеркалу.

Вновь сосредоточилась, всмотрелась внутренним взором в свою ауру и принялась ее изучать зону за зоной, отыскивая хвостик заклятия, ускользнувший от моего внимания.

Аж испарина на лбу выступила от напряжения. Но ни единого остаточного заклинания из того самого, по итогу пари, не осталось. Поразмыслив, я принялась снимать с себя вообще все щиты и заслонки. Ментальные. Защитные. Для удачи. Для здоровья.

Маги, они ж как плодовые деревья в саду — увешаны с головы до ног различными заклинаниями и артефактами. Последние я не любила и носила редко, в силу особенностей семейного дара и специфики всех фамильных украшений. Своими же личными, настроенными на простого мага, не некроманта, я еще не обзавелась. Зато щиты и чары использовала активно.

Полностью «обнажившись», вновь изучила свою ауру.

Фея. Чтоб мне лягушку съесть на завтрак! Я — фея. На волосах нет никакого магического окрашивания, но они все такие же дерзко-розовые. А если мои глаза не врут, то цвет еще насыщеннее стал, хотя куда уж бы... Но уже не фуксия, а озорная малинка.

Но так не бывает! Это невозможно!

И тем не менее, у меня аура феи и цвет волос феи. Но при этом я-то знаю, что являюсь человеком. И магия у меня людская.

Зачаровывала я себя обратно в крайне задумчивом состоянии. Не то чтобы я испугалась. Вот стань я троллихой или гномкой, тут определенно возник бы повод для конкретной истерики. К нынешнему же облику и ощущениям я как-то даже привыкла за две недели. Подумывала о том, чтобы волосы покрасить в красный или снова в розовый. Ярко, вызывающе, но интересно.

— Что-то пошло не так, — потеребив на запястье брачный браслет, пробормотала я.

Сильно не хватало Моники. Я так привыкла за пять лет, что она все время рядом, что мы можем в любую минуту все обсудить, поболтать, посоветоваться. Сейчас же я оказалась в одиночестве. Потребуется время, чтобы перестать говорить вслух, ожидая реакции подруги.

Проверила, что ничего не забыла вернуть на себя. Щиты охранные, ментальные, защитные, от болезней, от магических атак, от порчи, от проклятий, от дурного глаза. Так, с этим всё в порядке. Теперь немного удачи и щепотка хорошего настроения в ауру.

Просканировав себя, я задумчиво покусала губу, но решила разбираться с внезапной проблемой потом. Главное, это не несет никакой опасности моему здоровью. От легкомыслия и волос цвета взбесившейся малины еще никто не умирал.

Проходя мимо гостиной на первом этаже, снова увидела, что измерительная лента и наперсток валяются у столика с журналами.

— Да вы издеваетесь! — всплеснула я руками, войдя в комнату. — Не проверь я тут все несколько раз, решила бы, что вы живые и сами ползаете!

Я наклонилась, подняла их и отнесла к столику у зеркала. Заодно посмотрела на себя, подбадривающе подмигнула своему отражению и пошла завтракать.

Ну а после того, как подкрепилась, забрала корзинку с опустевшей и очищенной посудой и направилась к выходу из дома. Нужно уладить множество вопросов, и все они в разных местах.

Проходя опять мимо гостиной, резко заглянула, пытаясь застукать с поличным... ну кого-нибудь. Пусть даже измерительную ленту и наперсток.

— Ведите себя прилично, — сказала на всякий случай. — Не хулиганьте. Я в город. И заодно узнаю насчет вывески.

Когда подходила к входной двери, почудилось, что из гостиной донесся смешок и шушуканье. Замерла, прислушиваясь. Но нет, померещилось.

Вернула в кафе корзину с посудой. Договорилась о том, что первое время буду заказывать у них еду навынос, и о том, чтобы приносил ее посыльный. Узнала несколько адресов. Что ведьмочка за стойкой, что оборотница были доброжелательны и на информацию не скупились.

Так что успела я посетить и госпожу Октавию, торгующую различными средствами красоты. Купила у этой немолодой, приятной светлой ведьмы все необходимое. В том числе защитный крем. Им намазала открытые участки кожи прямо там же, в салоне. Все купленное мне пообещали доставить посыльным ближе к вечеру, когда я гарантированно вернусь домой.

После нанесла визиты плотнику и художнику. Один сделает саму вывеску, второй нарисует на ней то, что я попрошу. Потом салон головных уборов. Купила миленькую светлую шляпу с широкими полями, которая спрячет лицо и шею от палящего солнца. У сапожника приобрела несколько пар летней обуви. В легкие плетеные сандалии без каблука сразу же переобулась. Еще две пары босоножек попросила доставить по адресу вместе с моими закрытыми туфлями на каблуках, в которых имела глупость выйти из дома.

А после я отправилась гулять по городу и изучать все, встречающееся на пути. Нужно ведь понять, где я теперь живу и что тут есть стоящего и интересного. Заходила в разные лавки. Рассматривала одежду и обувь. Ткани и украшения. Аксессуары и галантерею.

Несколько раз пришлось отказаться от услуг проезжавших мимо извозчиков, которые предлагали отвезти юную риату, куда ей нужно.

Никуда мне пока не нужно. Присмотреться хочется, в какое место я угодила.

Набрела на ту самую библиотеку, про которую упоминал риат Нольк. Зашла, записалась и оплатила читательский билет на два месяца. Ознакомилась с их правилами. Что можно брать навынос, а что дозволяется изучать только в читальном зале.

В лавке букиниста все же купила свод законов. Я сейчас, конечно, все еще временно фея. Но выросла среди людей строгих, четко знающих, что может произойти, если хоть немного нарушишь закон. А мне не только жить и магичить, но еще и дело развивать. Тут нужно быть предельно внимательным и осторожным. А то окажешься под арестом или оштрафованным за то, что нарушил подпункт такой-то пункта такого-то статьи такой-то.

Несколько раз заходила в небольшие кафе и кондитерские. Изучала ассортимент. Пробовала то и это по чуть-чуть. Купила вкусных конфет, мармелада и засахаренных орешков. Маги тратят много энергии, а ничто так быстро не восстанавливает силы, как сладости.

И фруктов тоже взяла. Конечно же, с доставкой. Носить корзины и свертки в мои планы не входило.

А подруге отправила в подарок магической посылкой корзинку местных, экзотических для нас с нею вкусняшек. В Эстарине таких нет.

«Вкусно невыносимо! Ты точно где-то у моря. Чувствую запах приключений. Попутного ветра на волнах моды и стиля. Моника»

Магический вестник шлепнулся мне на голову, напугав, когда я стояла и интересовалась, где ближайшая аптека и лавка травницы. Зелья я и сама с удовольствием варю.

В общем, время я провела продуктивно. Но устала так, что назад возвращалась в нанятом экипаже. Ноги не двигались.

Сделано было многое. Считаю, для первого дня — просто отлично. Вечером принимала одного за другим посыльных от всех лавочников, которых посетила в течение дня. Сил разбирать покупки и раскладывать по местам не осталось, поэтому все, кроме еды, оставляла прямо тут, в холле.

Уже к ночи, приняв душ, смыв усталость и жару первого дня в южном климате, я спустилась в гостиную к горе журналов, прибывших с моей родины. Нужно их пролистать один за другим, проверить каждую страничку и, ничего не пропустив, убрать пятна, заметки на полях, следы от ручек и красок, заломы и надрывы.

Муторная, кропотливая, но несложная работа на внимательность. Обычно ее применяют к книгам. Журналы — это расходный материал, их не берегли. Но мне-то они нужны для будущей работы, следовательно, им надо выглядеть пристойно.

Вот и сидела я до глубокой ночи, работая, жуя мармеладки и орешки, слушая птиц и шум вечернего города. Отвыкла я от такого. Пять лет прошли в общежитии на закрытой территории. Там были совсем иные звуки: гомон, крики, смех, иногда взрывы, колокол...

Когда совсем устала, а где-то вдалеке на башне пробило полночь, я отложила последний на сегодня журнал и потянулась, не вставая с пола.

Так получилось, что сначала сидела в кресле. Показалось неудобно, и я перебралась на диванчик. Снова несподручно с кипой журналов. И тогда я устроилась на ковре, а спиной облокотилась о сиденье дивана. И вот так застряла надолго.

Слева высилась стопочка отреставрированных журналов. Справа бонбоньерка со сладостями и то, над чем еще следует поработать. А прямо передо мной почему-то оказалась статуя горгульи, хотя я точно помню, что оставляла ее на столике.

А кстати! Ее ведь необходимо помыть и вообще поколдовать над ее состоянием. Я бытовик, реставрационные работы — это одно из наших умений. Редкости, антиквариат, картины и украшения — тут, конечно, к узким специалистам. Обычная бытовая магия все же немного прямолинейна и грубовата. Но в обычной жизни незаменима.

— И что ты тут делаешь? — наклонив голову, вопросила я горгулью, которая таращилась на меня каменными глазами. — А если разобьешься? Я тебя завтра помою и почищу.

Все же нехорошая тенденция — говорить вслух, надо следить за собой, но я тут совсем одна. Тут поневоле, за неимением рядом Моники, начнешь даже с табуреткой беседовать. Или с измерительной лентой, которая дивным образом обнаружилась на полу рядом со мной.

Я взяла ее в руки. Повертела, просканировала заклинанием. Мало ли, вдруг артефакт?

— Еще немного, и я решу, что ты сама по себе ползаешь, — со смешком сказала я ей и положила на журнальный столик.

С кряхтением поднялась с пола и сделала несколько наклонов и приседаний. Тело совсем затекло.

— И чего мне в кабинет было не пойти? Сидела бы нормально за письменным столом, а не на полу в позе каракатицы, — пробормотала я. А потом сама себе же ответила: — А потому что надоело за письменным столом. Пять лет учебы и домашних заданий. И тащить такую кипу журналов наверх тяжело.

Почудилось тихое хихиканье. Я нервно подпрыгнула, оглядываясь. Но нет, я одна. Если не считать статуи горгульи.