Энциклопедия «Поцелуя феи». Часть 4. Раса фей

В плане окраса отдельной строкой идут феи ночи. Их крылышки, как мы помним, имеют фоновой краской тёмные тона. Это касается всех народностей, в том числе стрекозоподобных. Скажем, у яль феи ночи носят за спиной тоже прозрачные воздушные но тёмные крыла, словно чёрный шёлк. Стрекозоподобные крылья тихо трещат в полёте, бабочкоподобные шелестят, стрекозоподобные дают повышенные быстроту и манёвренность, что в общем-то не актуально для фей, но для их крылатых мужчин как раз наоборот, более ценно. Бабочкоподобные придают порханию изящества и грации, усиливают эффектность внешнего вида и определённо добавляют барышням женственности. Размер крыльев слабо влияет на лётные способности кьюэнэ. Он конечно несколько сказывается и на скорости, и на быстроте смены направления, и на выносливости при перемещении по воздуху, и всё же по большому счёту разница несущественна. Не бывает двух фей с одинаковым узором на крыльях. Людям часто кажется иное, в действительности же есть характерные типы узора – примерно похоже, те же краски, в тех же местах, но при сличении несовпадение заметишь сразу. Приблизительно у 2% фей и фэри (не считая фей ночи) крылья отличаются от характерных расцветок. При этом потомству данные отклонения не передаются, известно лишь, что в последующих поколениях тех, в чём в роду отклонения были, шанс на них выше – у детей в 4 раза, у внуков в 2, у правнуков на доли процента. Так же при браке между представителями разных народностей, если у них родится отпрыск с крылами, последние будут по окрасу или как у народности матери, или как у народности отца, но не смесью.

Крылья так или иначе волшебная часть тела кьюэнэ. Что означает, они не работают без магии, хоть сколько-то её надо иметь, дабы сохранить способность к полёту. Это верно даже для тех фэри, кто напрочь лишены таланта к колдовству. При отсутствии магии летающие кьюэнэ не могут становиться невесомы – вот в первую очередь причина, почему без неё они не в состоянии держаться в воздухе. Так же у некоторых крылышки опадают, делаются мягкими, но у некоторых остаются расправлены, это индивидуальное свойство, не зависящее от национальной принадлежности. Как бы там ни было, они утрачивают движущую силу. Ещё одна взаимосвязанная с магией особенность крыльев кьюэнэ – их нельзя сломать. Если их сильно сжать или перегнуть, они именно в этом месте обмякнут, согнутся, и всё. Потом снова расправятся. Да и вообще они очень прочные несмотря на всю свою кажущуюся хрупкость. После получения каких-либо механических повреждений (допустим, вследствие несчастного случая) крылья фей при наличии у их обладательницы хоть капли запаса волшебства внутри восстанавливаются мгновенно. У фэри всё несколько сложнее, им может потребоваться до дней на восстановление. Если же крыло отрубить, оно будет весьма небыстро вновь отрастать и у фей. Однако следует понимать, среди кьюэнэ немало фей исцеления – кудесниц, наиболее легко которым даётся лечение страждущих. И ничего так запросто не лечат оные кудесницы, как крылья соплеменников. Потому, находясь в своих землях, пострадавшая не долго будет оставаться приземлённой. А вот в чужеземье ей понадобится возможно месяца два. Если конечно она сама не сможет себя исцелить. Крылья достаточно чувствительная часть тела кьюэнэ. Их носитель ощущает даже слабое прикосновение к ним. При этом повреждение их как правило не причиняет ему чрезмерной боли. Исключение лишь верхняя кромка, особенно у основания – перерубание или перерезание её будет для кьюэнэ крайне болезненным, заставит испытывать страдания.

Одним из самых необычных свойств крыльев фей является их способность меняться и в расцветке и в размерах в ответ на некоторые экстраординарные события жизни владелицы. Это огромная редкость, тем не менее бывает порой. Всего известны четыре вида подобных изменений:

•  Крылья утраты – насыщенного чёрного цвета без узоров. Имеют некоторую вероятность появиться, если фея была очень счастлива в браке, но её муж внезапно скончался. Или если скончалось её малое дитя. С возрастом вероятность появления снижается, у достигших 30+ она практически равна нулю. Примерно через месяц-два после метаморфозы крылья начинают постепенно снова набирать цвет, и ещё в течение 3-6 месяцев полностью возвращаются в норму.

•  Крылья надлома – пепельно-серые без узоров. Могут стать результатом некоего страшного потрясения, такого, что лишает сил продолжать жить. Не исчезнут (не вернутся к прежним красочным тонам), пока душа феи хотя бы частично не исцелится.

•  Крылья невесты – белоснежные увеличенного размера, нередко бархатисты, узорчатые, узоры преимущественно тоже белого цвета, просто иного оттенка, порой могут быть с вкраплениями розового. Чтобы обрести шанс на появление, необходимо выполнение четырёх условий: 1) Фея должна быть влюблена. 2) Это должна быть её первая любовь. 3) Она должна быть очень счастлива. 4) Она должна быть обручена с тем, в кого влюблена. У кьюэнэ считается очень почётным обрести крылья невесты. В силу редкости данного явления и его романтичности. Исчезают они иногда через месяц-другой после свадьбы, но чаще с рождением первенца.

•  Крылья первенца – бывает, появляются в первую ночь после родов первенца у молоденьких мам, которых чрезвычайно перехлестнули материнская любовь и нежность к малышу. Мама должна быть очень счастлива в браке. Цвет крыльев будет в розовых тонах при рождении дочки и в голубых в случае сына. К нормальному окрасу возврат происходит как правило или с рождением второго отпрыска, или через пару лет, но порой и лишь через 5-7 лет.

Метаморфоза крыльев не лишена фактора случайности, иными словами её отсутствие вовсе не свидетельствует о недостаточной силе чувств феи (скажем, в случае крыльев невесты – к жениху). Но всё же её наличие есть безусловное свидетельство, что оные чувства сильны, а обстоятельства жизни дамы именно таковы, каковы непреложны для соответствующих крыльев – в первых двух случая выраженная личная трагедия, во вторых двух великое счастье вкупе с тем, что она и бесконечно любит, и столь же сильно любима. Снова повторимся – всякая метаморфоза крайне редкостное событие. К примеру, крылья первенца появляются у одной мамы из тысяч. Крылья же невесты и вовсе единичны, в год может две-три девушки обретают их на все 39 стран кьюэнэ. В иные года и никто. Метаморфозы не свойственны народности яль, у всех прочих бывают, даже у чии-ши, единственно, ни у чии-ши ни у млаши крылья невесты не увеличенного размера. Помимо метаморфоз, связанных с обстоятельствами жизни, крылья могут меняться и по другим причинам. Во-первых, довольно часто происходит смена расцветки в момент полового созревания, когда девочка становится девушкой (исключения опять же народность яль и ещё народность млаши). И во-вторых, у народностей люми и сау-сау цвета узоров могут несколько тускнеть и наоборот, набирать яркость красок соответственно когда их владелице грустно или радостно.

В общем случае кьюэнэ не любят держать крылья опущенными обмякшими. Не то, чтобы они испытывают от этого какой-то дискомфорт. Просто им более нравится и привычно иное. Потому крылья они опускают лишь по нужде, скажем, на ночь, или в обстоятельствах стеснённых помещений. Дома крылья скорее помеха – расправленными запросто можно опрокинуть что-то, с ними затруднительно присесть на стул или в кресло, и т.п. Однако владение ими у кьюэнэ крови. Они очень тонко чувствуют, когда за спиной рядом что-то есть. Может дело в особой интуиции, может в каких-то неведомых нам органах восприятия, может даже в магии. Как только появляется опасность за что-то зацепиться или что-то опрокинуть, крылья мгновенно снижают амплитуду движений или опускаются, при контактах с предметами тоже (недаром они столь чувствительны к прикосновениям). Во всех прочих ситуациях чаще всего их сразу расправляют. Чрезмерных неприятностей от них в быту их обладатели не испытывают. Ну и конечно, следует понимать, есть большая разница между дворянским бытом и плебейским. Во дворцах и замках просторно, знать в своих жилищах преимущественно летает (та, кто к этому способна), а крылья почти всегда держит гордо расправленными. Тогда как представители низших сословий во многих случаях вынуждены опускать оные у себя в домиках и передвигаться посредством ног. Наиболее удобны в быту стрекозоподобные крылья. У кьюэнэ они далеко не как у стрекоз по соотношению к размерам тела, гораздо меньше, аккуратнее, благодаря ориентированности в стороны и узости ими сложно задеть или смахнуть, допустим, предметы на столе, ту же посуду. Проще сесть на стул или опереться на что-то спиной. Посему народности яль и чии-ши у себя в домах, те кто крылаты, более летают, чем ходят. Из бабочкоподобных народностей в этом плане выделяются люми – их крыла небольшие, вследствие чего вполне удобны и в стеснённых условиях. А вот с такими как у млаши в хижинах особо не полетаешь. Млаши чаще всех из кьюэнэ ходя дома, а не парят.

Физиология кьюэнэ

Внешне кьюэнэ весьма похожи на людей. Во многом похожи они и внутренне, строением органов. Но имеются у них и отличия. Так или иначе они магические существа – те, у кого магия участвует в процессах жизнедеятельности организма. Потому в сравнении с нами они потребляют гораздо меньше пищи. Несопоставимо меньше – в разы даже с теми из нас, кто привык к умеренности в еде. А уж от количества поглощаемой за раз снеди иных наших обжор любая фея изумлённо выпучит глазки. Возможно это причина, почему у них нет толстяков – кьюэнэ не склонны к ожирению, максимум, могут быть слегка полноваты. Так же у них имеется дополнительный внутренний орган, каковой у нас отсутствует – накапливающий волшебство. Он есть у всех из них, при этом лишь у фей и йиров полнофункционален, у фэри и дилмов развит в заметно меньшей степени, а у просто кьюэнэ неактивен. Учёные полагают, именно этот орган и определяет, кем конкретно уродился индивидуум, к какому типу носителей магических дарований он принадлежит. Так же они уверены, сей орган и есть источник расовых способностей кьюэнэ к сотворению чар. По сути подразделение на типы существ внутри одного вида подразумевает полиморфизм, и по факту наука тоже относит кьюэнэ к полиморфным созданьям, однако если у других полиморфных видов это означает изменчивость внешних форм (например, как у муравьёв – есть рабочие особи, есть более крупные солдаты, есть матка), у кьюэнэ главный изменчивый признак внутренний. Этим они уникальны. Впрочем, есть у них и внешняя полиморфия – крылья, каковые наличествуют лишь у некоторых представителей их вида, но не у всех. Да и сами крылья могут сильно отличаться, быть стрекозоподобны или бабочкоподобны. И всё же они считаются относительно несущественной полиморфной частью в сравнении с магическим органом. Ведь их наличие или отсутствие не приводит к подразделению на типы – фэри, йиры и дилмы бывают и крылаты и бескрылы.

Ещё одна весьма неординарная физиологическая особенность кьюэнэ присуща лишь как раз тем из них, кто крылат. Они умеют становиться невесомы. За счёт чего они это делают, магический орган ли тому причиной или есть нечто иное, науке неведомо. Да и вообще, механизм их полёта не очень понятен. Почему при фактически нулевом весе они легко преодолевают сопротивление воздуха? Почему их не сдувает ветер – сильный сдувает, но без массы должен сдувать и слабый, из уж тем более средний, а этого не происходит. И между прочим, бабочкоподобные их крылья не очень-то аэродинамичны, ни одно животное сходной крупности не смогло бы на таких толком летать. А они летают, и весьма неплохо. Здесь основная гипотеза – именно магия делает их способными к управляемому полёту, именно она главная движущая сила, их крылья усилены ей. Другими словами, принцип их полёта волшебный, а не физический. Смелая теория для учёных мужей, не правда ли? Но с феями всё так. Они нарушают законы вселенной одним своим существованием. Словно представители какого-то другого измерения. Или нечто отчасти подобное богам, ведь боги создатели мира, кто определяет его законы, сами находясь вне действия оных. Из прочих особенностей физиологии кьюэнэ стоит выделить их репродуктивную (детородную) функцию и слух. О первом мы расскажем в отдельной главе чуть позже, что касается второго, слух у них весьма своеобразен. Вдаль он примерно столь же чувствителен, как и у людей – лучше, но не слишком, а вот вблизи очень тонок, заметно превосходя в этом даже многих животных. Известно, что кьюэнэ слышат сердцебиение друг друга с расстояния в несколько шагов. Это, между прочим, важный элемент их социальных отношений. Девушка, когда парень проходит мимо, точно знает, разволновался ли он, увидев её, или нет, и соответственно легко может понять, насколько ему нравится (парни тоже слышат сердечки девушек, но это менее показательно для них, барышни часто волнуются по пустякам, вполне могут, например, из-за плохо расчёсанных волос и т.п.). Так же в отношениях с другими расами слух неплохо помогает кьюэнэ, наделяя интуитивным умением отличать хороших индивидуумов от плохих, понимать характеры, отделять правду от лжи. Различаемые в звуках голоса самые тонкие оттенки эмоций вкупе с характером пульса в этот момент позволяют им приходить к достаточно глубоким и точным выводам. Позволяют не всегда, прямо скажем, интуиция на то и интуиция, она нашёптывает тихо, не всякий умеет чётко замечать и интерпретировать её подсказки. И потом многое зависит от внешних условий и обстоятельств – например, если лжец пыжится, пытаясь казаться правдоподобным, он будет раскушен сразу, а если умело уверенно сочиняет или врёт с удовольствием, вполне может не вызвать подозрений. И всё же в целом интуиция кьюэнэ в этом плане явно превосходит человеческую.

Как и люди, кьюэнэ стареют. Причём примерно с той же скоростью, им тоже отмерен максимум век. Но имеются и различия. Первое – им практически не свойственны морщины, появляются в гораздо более позднем возрасте, и не бывают глубокими. Второе – у них с годами почти не изменяется обмен веществ. Люди, чем старше, тем более склонны к полноте. У кьюэнэ это настолько слабовыраженно, что практически незаметно. Заметно, но совсем чуть-чуть. И вообще, красота дев определённо начинает у них увядать позже, чем у человеческих, они и 35 вполне блистают, тогда как у людей, особенно у плебеев, у кого тяжёлые условия быта, кто работает из года в год с утра до ночи, в 35 некоторые женщины выглядят чуть ли не как старухи. Седина у кьюэнэ тоже начинает проступать с отставанием от человека в среднем лет эдак на 5-10, хотя это вероятнее всего связано с их счастливым бытиём, знающим мало горя – пережив какую-нибудь глубокую личную трагедию и они иногда седеют молодыми. Спрашивается, если у них столько возрастных признаков проявляются позже, чем у людей, как можно утверждать, что они старятся с той же скоростью? Ответа здесь три. 1) У них примерно с той же скоростью изменяются сходным образом пропорции лиц. Потому их возраст всё равно хорошо заметен и определяем. 2) Они точно так же с годами становятся менее сильны и выносливы, начинают нуждаться в более продолжительном отдыхе после дел. 3) Им тоже свойственны старческие болезни, пусть феи исцеления от оных и лечат, но лечат хуже, чем от прочих проблем со здоровьем, и излечивают далеко не всегда полностью, зачастую лишь облегчают симптомы. Так или иначе кьюэнэ стареют, меняясь примерно так же, как люди, выглядят определённо получше в поздние года, однако вполне соответственно своему возрасту. Иногда феи могут возвращать юность чарами, но ненадолго, буквально на часы, и всё равно это крайне редкостное волшебство, да и считается несколько опасным – по возвращению из молодости в старость есть вероятность впадения в депрессию из-за слишком контрастной смены физического состояния, позволяющей чётко осознать, кем ты был и кем стал.

С годами магия в тех из кьюэнэ, кто имеет её, ослабевает – возникает этот процесс после 50, правда выражен слабо, а вот после 70 заметно усиливается. После 80 у крылатых кьюэнэ постепенно начинает утрачиваться способность к полёту. Ничто не вечно под луной. Умирают и феи, и прочие их соплеменники. И от старости, и от болезней. Большинство обычных недугов им не страшны – потому что легко излечиваемы чарами, та же чума не может стать в здешних землях массовым заболеванием, и вряд ли унесёт даже одну жизнь. Однако у кьюэнэ бывают магические хвори, приводящие к воспалительным процессам в их органе накопления волшебства, и вот это для них страшно, особенно если перерастает в эпидемию, тут смертей может быть немало. Благо, случаются такие пандемии раз в сотни лет, а то и в тысячи. И всё же они случаются. Потому и у фей бывают свои скорбные времена. После смерти тела конкретно фей и йиров ведут себя необычным образом. Пусть это не самая приятная тема, коснёмся всё же и её. Их плоть не гниёт, и её не едят трупные насекомые. Она постепенно усыхает, словно мумифицируется. Полностью высохнув, с годами превращается в пыль и осыпается, оставляя голый скелет. То есть результат выходит тот же, что и у всех прочих живых существ, но сам процесс протекает иначе, занимает больше времени и не лишён некоей облагороженности, так как не порождает ни гнили, ни трупного запаха. У большинства народов подобное свойство мёртвого тела указывается признаком святости, недаром по множеству преданий великие праведники не гниют, а части их тел – мощи – зачастую хранятся как святыни. Возможно, в том числе и поэтому феи тоже считаются праведными, словно ангелицы, чистыми существами, а то и полубожествами.

Магическая физиология фей

Термин «магическая физиология» приложительно к феям фактически означает два достаточно далёких друг от друга понятия: 1) Особенности их организма и психики, влияющие на сотворение ими чар. 2) Особенности работы их организма, взаимосвязанные с магией. Говоря простыми словами, первое относится к тому, как они колдуют, тогда как второе подразумевает некие волшебные свойства их тел. Первого мы здесь касаться не будем, так как оно неудобно для рассматривания именно в физиологическом ключе. О нём уместнее рассказывать в главах о магии фей, что мы и сделаем чуть позже. Сейчас лишь приведём несколько коротеньких примеров для лучшего понимания, о чём идёт речь. Феи колдуют по наитию, основываясь на внутренних ощущениях, а не на знаниях. Чувствуют, какое волшебство могут сотворить в данную конкретную минуту, словно интуитивно. Это аспект их магической физиологии. У большинства из них имеется специализация – врождённая предрасположенность к определённым чарам. Это тоже аспект их магической физиологии. Феям тяжело колдовать на заказ, только феи трёх желаний исключение. Вот вам ещё один аспект. Ну и т.д., суть вы уловили. Что касается второго… Феи весьма уникальные существа в плане волшебных свойств их тел. Прочие расы если и имеют что-то подобное, то единично, скажем, у эльфов высокий иммунитет к магии, на них трудно накладывать заклинания. Вот и всё. А народы оживших мертвецов обладают странным талантом жить после смерти. Фей же природа одарила по полной. Именно фей, а не кьюэнэ в целом, йиры ещё одарены почти столь же щедро, остальные их соплеменники весьма скромно. Далее мы в сжатом виде приведём список основных дарований фей, оставив за скобками те, что упоминались в предыдущей главе (скажем, способности к левитации и полёту).

•  Магическая защита – на фей с рождения словно наложены защитные чары. Их нельзя ранить холодным оружием, оно при контакте с их кожей не оставит и следа, будто очень тупое, а при попытке нанести акцентированный удар просто сломается, рассыплется на осколки, как стеклянное. Их сложно проклясть. В них не воткнётся зуб или рог живой твари. Не тронет пламя огня. И даже колючие растения не оцарапают шипами. Причём это по большей части работает и при полном отсутствии магии, когда фея растратила ту всю до капли. У подобной защиты имеются определённые недостатки, ну например, возникают сложности со стрижкой волос и подстриганием ноготков. Приходится применять специальные волшебные ножницы или опять же использовать чары. И всё же пользы от неё больше, она дарит повышенную безопасность и комфорт в быту, скажем, феи никогда не порежутся на кухне при готовке, и не уколют пальчик иглой при шитье. При этом не следует смотреть на их защиту сквозь розовые очки идеализма, как на абсолютную. Она не спасёт от боли ударов, не убережёт от ожогов при соприкосновении с раскалёнными предметами, от удушения, от утопления, от раздавливания при попадании под тяжёлые предметы, не избавит от оков, не предотвратит смерть от голода, жажды, переохлаждения. Феи далеко не бессмертны, убить их можно, просто не режущим оружием, и их довольно легко уничтожить морально, причинить ломающие психику душевные муки, так как они весьма чувствительные натуры, не привыкшие к злу.

•  Защита от влюблённости – общеизвестен факт, что феи неспособны полюбить мужчину немагической расы. Да и большинства магических тоже. Сколько у нас есть сказок про них? Много. Но ни в одной нет и намёка на романтику между феей и человеком. И это неспроста, сказки берут начало из яви, отталкиваются в своих фантазиях от действительности, а в ней ни разу не наблюдалось даже капли романтического интереса со стороны сих кудесниц к нам. Никому и в голову не приходит фантазировать в этом направлении, вот сколь для всех очевидна нереалистичность подобных отношений. Вроде бы мы и они внешне чрезвычайно похожи, поди попробуй отличить людей от бескрылых кьюэнэ. Только что по одежде, по речи, по строению же тел даже ученые будут в затруднении. Но в своих нелетающих мужчин феи влюбляются запросто, а в человеческих никогда. И в эльфов никогда. И в гномов. Всё дело в некоем врождённом защитном заклятии, присущем всякой из них. Откуда оно взялось, никто не знает, не сохранила это история, предполагается лишь, что оно рукотворно – сотворено кем-то из великих чародеев кьюэнэ в древности, но зачем нужно, совершенно ясно. Феи влюбчивы и доверчивы, быстро проникаются чувствами. А любовь мощное средство контроля, через которое представители не самых добрых рас стали бы использовать их чары во зло. Обязательно стали бы. Это имело бы разрушительнейшие последствия для всех, в том числе для самой нации кьюэнэ, это уничтожило бы её, а может и мир. Потому стоит порадоваться, что такая защита есть, оберегая цивилизацию от гибели.

•  Благосклонность природы – в чём она заключается, мы уже перечисляли в главе о расе кьюэнэ. Фей не мочит дождь, им всегда рады животные и младенцы – не обладающие сознанием существа. Причём первые ведут себя практически осознано рядом с ними – легко понимают их речь, способны отвечать на вопросы знаками вроде кивков и выполнять просьбы.

•  Уважение нечестивых созданий – нечисть понятие достаточно широкое, подразумевает как существ из плоти, так и духов. Пример первого – упыри, бесы или болотные ведьмы. У них есть тело, их можно убить. Пример второго – лешие, домовые, кикиморы. Эти бесплотны, если сами не покажутся, ты их никогда не увидишь. Их в лучшем случае изгоняют, уничтожить нечистый дух даже если можно, не сыскать специалиста, кто знает, как. Суть в том, что конкретно для фей есть огромная разница между первыми и вторыми. Большинство нечестивых созданий из плоти старательно обходят их стороной, даже когда видят в уязвимом положении. Не нападают. Бывает, наблюдают издали, проявляют любопытство, но не стараются причинять зло. Что весьма парадоксально для существ, для которых зло неотъемлемая часть естества. Самая правдоподобная гипотеза, имеющая хождение в научной среде на сей счёт – феи слишком хорошо умеют постоять за себя. От их магии не спрячешься ни в чаще, ни в болотах. Как следствие, у обитателей тёмных лесов выработался защитный рефлекс, позволяющий не навлекать на себя неприятности. Хотя есть и другая вполне реалистичная гипотеза, полагающая, что телесная нечисть во многом подобна прочим лесным тварям, она отчасти как животные, и потому питает к феям сходные чувства – не любовь, ведь любовь ей чужда, но нечто вроде доверия, принимает за своих. Что до нечистых духов, они не испытывают пред феями какого-либо пиетета, и значит столь же опасны для них, как и для любого из нас.

•  Универсальность речи – знаковая способность, о которой в книгах других народов о феях почему-то почти никогда не упоминается. Как и всякая раса, кьюэнэ имеют свой язык. На все 39 стран он у них един, пусть в некоторых из стран и имеются определённые диалектические различия. При этом удивителен факт – с кем бы фея не заговорила, всякому слышится, будто говорит она на его родном языке, а она слышит собеседника, будто он говорит на её языке. Это работает даже на эльфах, драконах и демонах – то есть тех существах, у кого иммунитет к магии, кого нельзя заколдовать. К слову, у йиров такой способности нет. Теперь вы понимаете, почему в сказках, когда к человеку является фея, у них никогда не возникает языкового барьера? Специально отметим – собеседнику именно кажется, что она говорит на его языке. Например, если рядом с ней будут два собеседника, носители разных языков, обоим одновременно будет слышаться родная речь из её уст.

•  Туалетные дела – сколь сомнительно ни было бы поднимать эту тему, мы всё же её поднимем. Слышали вы когда-нибудь в сказках, чтобы фея ходила по нужде? Нет. А всё дело опять же в волшебстве. Феи такие же живые созданья, как и все, у них тоже имеются подобные нужды. Но решаются оные посредством магии. Вот когда её нет, вся полностью растрачена, тут-то крылатой кудеснице вполне может понадобиться временами уединяться. Впрочем, это из области теорий. На практике магии на решение туалетных дел феям требуется столь мало, что её всегда хватает. Сама туалетная тема для них чрезвычайно постыдна, они очень смущаются от неё. Расспрашивать о ней их не стоит, даже в целях научного естествознания, они обидятся. Для них почему-то это гораздо более интимный вопрос, чем для большинства других разумных созданий, включая и людей, и их собственных соплеменников. Изредка талант к избавлению от естественных нужд посредством чар встречается и у фэри. А вот у мужнин кьюэнэ он отсутствует напрочь, даже у йиров его нет.

•  Красота – все феи отличаются повышенной гармоничностью внешности. Безобразных средь них вы не найдёте, неказистых тоже. Они как минимум симпатичны, многие блистают красотой, а некоторые, такие как феи удачи и особенно феи объятий, неизменно имеют выдающиеся внешностные данные.

•  Одежда – всякая фея в силах наколдовать себе оную. Безусловно, это более имеет отношение к их магическим способностям, но отчасти и к физиологии. Ведь колдуют они разное и по-разному, обладают неодинаковыми талантами к волшебству. А сотворять посредством последнего наряды могут все поголовно.

•  Особые способности – присущи не всем, но многим феям. Это зависит в первую очередь от специализации. Мы уже приводили в описании видов фей, у каких из них таковые способности имеются, но перечислим это и здесь в более сжатом изложении. Итак, рядом с феей зверей животные зачастую обретают временную способность говорить, рядом с феей леса трава становится зеленее, а цветы быстрее распускаются, рядом с феей нарядов выцветшие ткани постепенно вновь обретают цветовую насыщенность. Подле феи ночи всякий легче бодрствует в поздние часы и быстрее высыпается. У феи объятий неспособны загрязняться ни одежда ни тело, а от её объятий и порой даже прикосновений и другие становятся чистыми. Кроме того, она заряжается волшебством от объятий с теми мужчинами немагических не обладающих иммунитетом к магии рас, кто влюблён в неё или искренне сопереживает ей. Фея посланий чувствует, находится ли адресат в пределах досягаемости её чар. Фея снов способствует красочности сновидений, а так же препятствует кошмарам и бессоннице. Фея справедливости располагает собеседника к откровенности. Фея удачи усиливает фарт всем, кто поблизости. Фея утешения привносит умиротворение в душу. Пища, находящаяся невдалеке от феи яств, не может испортиться.

Столь значительная одарённость разнообразными полезными магическим качествами считается у других народов доказательством некоей ангельности фей, их полу-божественности, или признаком особой любви к ним небес. При этом учёная братия позиционирует некоторые их дары как явно имеющие рукотворный характер, т.е. к каковым приложили руку не боги, а великие чародеи древности. В частности, таковыми считаются магическая защита и защита от влюблённости. А вот благосклонность природы даже и учёными не расценивается иначе как благоволением создателей всего сущего. Туалетные же дела, красоту и нетленность (отсутствие гниения мёртвых тел, о котором мы упоминали в предыдущей главе) и вовсе в том числе и наука соотносит чуть ли не со святостью. Даже святые старцы ходят по нужде. Только боги не ходят. И феи. Потому они объективно пречистые девы. В каком-то смысле. Отметим, что защита от влюблённости присуща всем кьюэнэ – и их мужчинам, и женщинам, а не только феям. Это весьма любопытный момент. Их раса словно наделена оберегом от романтической тяги к чужеземцам. Излишне глубокой подоплёки искать в этом не стоит – даже не будь у них такой защиты, ну и что? Во-первых, в их землях мало чужаков, во-вторых, к чужакам они относятся с настороженностью, в-третьих, гном для кьюэнэ не самая подходящая пара в силу разницы в росте, продолжительности жизни и ментальности, эльф тем паче, рост тут можно исключить, зато гигантское несовпадение в длительности бытия совершенно обессмысливает подобные романтические контакты. Кьюэнэ преклонного возраста для эльфа почти дитя, а уж молодые и вовсе буквально младенцы, слишком простые, слишком наивные. Люди… в теории люди и кьюэнэ могли бы образовывать пары. Но всё же это из области домыслов. Мы и внутри-то своей расы не очень склоны к романтике между представители разных народов. В силу разницы в культурах, верах, обычаях, вследствие предрассудков, и даже по причине физиономического несовпадения – всякому народу именно свои соплеменники кажутся наиболее красивыми. Так или иначе, попади в земли кьюэнэ иностранец, он точно не вызовет у местной публики романтического интереса. Найти себе пару приезжему здесь нереально.

Проблемы общества

Большинство плебеев кьюэнэ живут достаточно беззаботно, будучи уверены, что мир прекрасен и всё в нём замечательно. Потому что в их землях именно так и обстоят дела. Тут не бывает голода, того жёсткого, уносящего жизни десятков тысяч, случающегося порой у прочих народов. Даже и один вряд ли кто-то умрёт от недоедания. Фактически нет преступности, и уж точно нет её в смысле жестоких деяний – убийства, насилие, истязания – всё это не из местной реальности. Война по сути неизведанное явление – нападать на чудотворную расу мало желающих. Вернее, желающих-то много, но не отваживается никто. В древности войны были, в очень глубокой. Ныне давно уже сюда не вторгались ни вражеские войска, ни орды демонов. Казни и пытки чужды действительности кьюэнэ. Не то, чтобы казней нет совсем, наказания за серьёзные провинности здесь иной раз даже построже. И всё же это события настолько редкого порядка… Во многих странах фей и летописи-то не сохранили даты, когда последняя казнь имела место на самом деле. А уж пытать кьюэнэ точно никого не пытают. Феи возмездия, как известно, могут возвращать злодею его же злодеяние – на истязателя нашлют истязания. Однако то, что они могут, вовсе не означает, что им приходится это делать. Да и вообще, следует помнить – феи это феи, они часто обходятся куда как менее жестокими наказаниями, чем причинение мучений и смерти. Превратят вас во что-то мерзкое, и всего делов. Нет в краях кьюэнэ сожжения еретиков и ведьм. Не каждый век сюда заглядывает мор, а от многих болезней феи исцеления излечивают в миг. Даже от увечий излечивают, потому калеки не бродят тут по улицам, попрошайничая милостыню. Тут, собственно, вообще нет нищих. Всякому, кто нуждается, с радостью помогут, любой прохожий не пройдёт мимо вашей беды равнодушно. Удивительное это место, полное счастья и чудес. Без сомненья самое благодатное из всех на свете.

Несмотря на всё сказанное, свои проблемы есть и в этом раю. Преимущественно с ними сталкиваются только власти в лице аристократии и феи. Проблемы эти более морально-этического порядка, но от того столь совестливым и добрым существам, как кьюэнэ, вовсе не легче. Взять для примера те же вышеупомянутые казни. Да, они великая редкость, однако когда случаются, кому-то же приходится приводить приговор в исполнение. Для кьюэнэ, чья суть доброта и миролюбие, это непросто. Кому-то приходится принимать решение о казни, выносить вердикт. Тот, кто истинно морален и добр, тому в таких ситуациях не укрыться за своим пацифизмом и не увильнуть. Потому что не наказывая злодея за зло, ты причиняешь зло его жертвам. Для действительно совестливого существа это неприемлемо. Казни мы, безусловно, упоминали лишь для наглядности. Не они главная проблема расы фей. Знаковых проблем у неё пять. Это отношения с другими нациями, беженцы, сосуществование с фауной, опасность магии и опасные соседи. Давайте последовательно рассмотрим каждую.

Отношения с другими нациями – с государствами фей все хотят дружить. Все прочие расы. Но вовсе не просто так, а потому что жаждут чудес и даров. Видят для себя коридор возможностей. Кьюэнэ очень боятся чужеземных народов. По многим причинам. И потому, что те склонны к злу. К войнам, к насилию, к жестокости. И из опасения похищений – фея желанная добыча для всякого. Так же кьюэнэ страшатся военного вторжения, даже от тех наций, с кем в ладах – можно ведь притворяться другом, изучая при этом пути для интервенции. Эльфы хитры, мудры, многоопытны, умеют манипулировать и интриговать. Гномы тоже непростые существа. Люди порой непредсказуемы в своих бессердечии и алчности. Кентавры далеко не агнцы. Про гоблинов и орков что и говорить. Трудно быть добрым, когда все вокруг жестоки и корыстны. Это не преувеличение, это обобщение. Есть конечно же свои весьма достойные личности и у эльфов, и у гномов, и у людей, и у кентавров. Честные, порядочные, трепетно относящиеся к чувствами и жизням ближних. Только вот и иного тоже хватает. Причём именно во власти концентрируются те, кто с порядочностью не на «ты». Потому что прочим долго не продержаться на верху – слишком велика конкуренция. А ведь все межгосударственные контакты осуществляются через верха. В геополитике друзей не бывает. Кьюэнэ это очень тяжело принять. Приходится осторожничать, максимально отгораживаться от всех, демонстрировать недоверие. За века и тысячелетия определённые традиции поведения приложительно к чужеземью у них сложились. Но они всё равно вынуждены постоянно преступать через себя в общении на официальном уровне с другими расами.

Беженцы – земли фей это край, где нет голода, нет войн, почти исключена вероятность мора, а количество чудес и красот на единицу площади зашкаливает. Думаете, туда не хотят переселиться многие и многие, не бегут от бед в ту сторону? Вроде бы жалость и сострадание, присущие кьюэнэ, обязывают их принимать страждущих. Однако лишь дай слабину, и ручейки беженцев превратятся в бурные неудержимые потоки. Которые снесут всё. Внутри государств фей начнут разрастаться анклавы других далеко не столь мирных и добрых существ. К тому же в подобных идеальных условиях чужаки станут безудержно плодиться. Рано или поздно они вытеснят кьюэнэ, задавят численностью, начнут притеснять и подвергать гонениям. А даже если нет, они привнесут в местную жизнь преступность, пороки и зло. А ещё они едят мясо, а кьюэнэ его не употребляют. Соответственно чужаки сделают частью здешних реалий охоту, рыбалку, забой скота. Феи не вчера родились. Давно сосуществуют с другими нациями. Их аристократия прекрасно осознаёт, чем чревато излишнее гостеприимство. Несмотря на всю свою доброту, беженцев кьюэнэ к себе не пускают. Даже если вы явитесь к ним с маленькими детьми, вам дадут от ворот поворот. Сколь жестоко бы это ни было. Снабдят провизией на обратную дорогу и попросят удалиться. Дети невинны, но они когда-нибудь вырастут. Известно, что земли фей труднодоступны, окружены смертельно опасными непролазными волшебными чащами, горами, пустыней, наводнённой хищными тварями. Туда так просто не попасть – отправься к ним хоть с большим отрядом охраны, не факт что доберёшься живым. Иные учёные предполагают, все указанные опасности появились неспроста, они рукотворны, созданы в далёком прошлом чарами предков кьюэнэ, именно для препятствования беженцам и войскам чужеземья. А правда ли это или нет, знают только правители фей. Но они вам не скажут. Известно и то, что небольшие анклавы других рас в некоторых странах кьюэнэ всё же есть. В одной деревенька гномов. В другой поселение людей. Ещё в паре живут эльфы. И ещё в одной имеется стойбище великанов. Все эти анклавы довольно древние, им тысячелетия. Здешняя мирная жизнь и нетерпимость нации фей к злу сделали за столь долгий срок своё дело, и люди, и гномы, и эльфы, и даже великаны местного разлива чрезвычайно добрые и порядочные, чтят совесть, честность, честь. Склонны к взаимопомощи и состраданию. Не охотятся, не едят мясо. По ментальности они почти как кьюэнэ, очень близки к последним. Улыбчивые, доверчивые, многие простодушны. Но всё это исключительно результат воспитания. Культура и традиции в указанных анклавах таковы, что не терпят жестокости, эгоизма, себялюбия. Пестуют в личностях сызмальства лишь положительные качества. Это в определённой мере пример, чего может достичь народ в правильной культурной атмосфере. И всё же порой, очень редко, нет-нет да появляются и в этой атмосфере отдельные отщепенцы. С которыми приходится поступать жёстко. Проблема беженцев нельзя сказать что прям насущная для кьюэнэ. Все же знают и об их строгости в этом вопросе, и об окружающих их земли смертоносных лесах. Никто к ним не идёт напрашиваться в приживальщики. Просто сама по себе сия строгость, подчёркнутое негостеприимство как принцип отношений с другими расами, для них ещё одно тяжёлое моральное бремя. Вот оно для них в некоторой степени проблема.

Сосуществование с фауной – для кьюэнэ это очень непростая тема. Требующая от них идти на компромиссы с совестью и добротой. Во многом она сродни беженцам. Представьте, что вы живёте в селении, где никто не изводит крыс и мышей, наоборот, дружат с ними, подкармливают. Что ждёт такой населённый пункт? К примеру, мышь через месяц после рождения уже взрослая, уже обзаводится собственным потомством. Через год вам негде будет ногу поставить от мышей. Может поэтому в землях кьюэнэ животные, как и везде, кушают друг друга, а феи не очень вмешиваются в данный процесс. Так же им приходится принудительно регулировать численность некоторых популяций. Скажем, в большинстве их стран у них с крысами имеется договорённость на сей счёт, а рождаемость мышей они извечно ограничивают чарами. Считают это жестокостью, но всё равно делают. Обсуждают на уровне королей и правительств. Обсуждают местные философы и мыслители, пишут пространные трактаты с размышлениями. Плебеи как бы и не знакомы с этой проблемой, живут себе и не задумываются, а власти серьёзно ей озабочены. Как ни странно, она то, что отчасти сближает кьюэнэ с прочими народами. Так как приводит к пониманию, что зло иногда вынужденная мера, и ничего тут не сделаешь.

Опасность магии – нужда следить за тем, чтобы не причинить кому-либо ненароком вред волшебством, постоянная головная боль фей. Чары штука сложная, чуть что-то не предусмотрел, не продумал, и вместо даров наградишь ближнего бедами, или принесёшь ему пользу в ущерб окружающим. Позже мы ещё много раз будем об этом говорить – и в главе о магии фей, и в главе о пределах их магии, и в главе о зачарованных предметах, и в главе о превращениях, и в других, сейчас же попытаемся кратко обобщить суть данной проблемы. Даже полезный дар может иметь плохие последствия. Всё, что достаётся без труда, развращает привыканием к слишком лёгкому получению благ. Ведись речь о любой другой нации, дары зачастую провоцировали бы леность – если топор дровосека рубит сам, а дрова сами укладываются в поленницу, зачем отправляться в лес, можно лежать на печи. Но кьюэнэ добродетельны, любят помогать и быть полезны, леность не их национальная черта. И всё же и на них дары могут сказаться отрицательным образом. Всё равно дровосек перестанет вручную махать топором. Постепенно утратит навыки, сноровку. При том что волшебство не вечно, как и всё иное в мире, рано или поздно, через 10 лет или через 50 оно перестанет действовать. А он уж и разучился рубить, и отвык, не хочет этим заниматься, находит странным, не обзавёлся учениками, не обучил сыновей продолжению своего дела, они-то тем более не привыкли валить деревья, в этом в их жизни никогда не было нужды. Может произойти и иной тип вреда. Допустим, дровосек попался весьма деятельный, и, получив саморубящий топор, кинулся в воодушевлении снабжать ближних дровами. В результате он оставит без заработка всех своих коллег, других дровосеков, кому приходится заниматься рубкой, тратя силы и пот. Ему благо, им беда. Одаривая одного, ты можешь ненароком принести горе многим. Ты как бы перераспределяешь счастье в его пользу, отбирая оное у других. Исцеляя кого-то, отнимаешь доход у врача. Залечивая в дереве червоточинки, лишаешь убежища червячка, а он тоже хочет жить, он же не виноват, что уродился червячком. Ну и т.д. С одариванием представителей иных рас в чужеземье всё ещё намного хуже. Там за любое чудо могут даже убить – чтобы ограбить, а то и просто из зависти. И развратить их гораздо выше вероятность. Дашь работящему достаток, он обленится, дашь щедрому злата, он станет скрягой, дашь доброму силу, он ожесточится. Вместо добродетельного достойного даров превратится в отвратительного морального урода. И кто будет в этом виноват? Даже феи исцеления, уж на что, казалось бы, имеют невинную специализацию, но и они в чужеземье боятся нанести вред. Вдруг они излечат злодея, не зная, что он злодей или таковым станет в будущем, и он потом принесёт горе многим? Это будет отчасти их вина. Если дар с феи истребывают, скажем, как откуп за свободу, когда её поймали, она принимает это, как неизбежность, и последствия для одариваемого её не особо заботят, но когда она сама кого-то вознаграждает, ей порой приходится сильно поломать голову, как никому не навредить. Это только в сказках всё просто. В жизни… иногда фея смиряется, что не может просчитать последствия, и творит на авось, надеясь на лучшее, иногда осторожничает, выбирая дар попроще. Иногда приглядывает за одаренным, следя, чтобы его никто не обидел. А бывает что и вовсе отказывается от идеи одарить. В некоторых случаях.

Опасные соседи – для доброй нации все соседи опасны. Но кьюэнэ в этом плане не повезло. У них есть общая граница с гоблинами. И орки тоже обитают не очень далеко. Гоблины своеобразные существа. Воровиты, подловаты, и гордятся этими своими национальными чертами. А ещё они не очень-то умны. Умный поостерёгся бы нападать на фей. Эти же извечно понемногу безобразничают. Организуют мелкие набеги на приграничные селения. Заставляя добрую нацию всё время быть готовой давать отпор. Орки поумнее будут. Не пытаются нападать. Но они гораздо опаснее – если сочтут, что могут победить, обязательно явятся, огромным войском. Их близость не даёт кьюэнэ расслабиться в военном плане. Правда может это и хорошо, так как гарантирует отсутствие желания к нападению у гномов и эльфов. Данные нации тоже себе на уме, вроде бы и дружат с феями, но точно не упустят своего, если поймут, что у них есть шансы на успех в военной компании.

Это, конечно, далеко не весь список проблем общества кьюэнэ. Есть некоторые шероховатости с приезжими чужестранцами, торговля с прочими расами дело для фей непростое. Множество магических существ, обитающих в местных лесах, требуют приложения определённых усилий для сглаживания конфликтности. Между отдельными государствами фей порой возникают обиды, мелкие, прямо скажем, но в отсутствие привычки к конфронтации они иногда воспринимаются сторонами, как великие. Погода порой доставляет неприятные сюрпризы, неустранимые чарами. Магия, бывает, отчасти выходит из-под контроля или неосторожно творится кем-нибудь, причиняя беды. Ну и т.д. Но всё же указанные пять проблем мы бы выделили как наиболее существенные. Главные заключения, которые из них следуют: 1) Большинство обывателей кьюэнэ видят жизнь своего народа в несколько более радужных красках, чем есть на самом деле. Просто им не приходится сталкиваться с необходимостью сложных решений, так как это удел властей в лице аристократии. 2) Власти кьюэнэ умеют идти на жёсткие шаги и поступать не так, как мы могли бы ожидать от светочей доброты. Правда это не доставляет им удовольствия, это скорее их обязанность, тяжёлая ноша, которую они ответственно несут на себе. Тем не менее те, кто привык считать расу фей ангелами, всегда следующими путём милосердия, могут быть весьма удивлены откровением, что их милосердие имеет границы. Когда оно вступает в противоречие с интересами нации, оно тут же отбрасывается в сторону. Следует понять вот что – доброта может быть путём к злу, если творится бездумно без разбора. Если милосердие способно поставить твою расу на грань выживания, какое же это милосердие? Это уже немилосердно по отношению к своему народу. Геноцид под личиной благих намерений. Ну или безответственность, когда принципы или чувства берут верх над здравым смыслом. Истинная доброта в способности отринуть всё, что сулит лихую долю твоим соплеменникам. Даже собственные моральные принципы, убеждения и повеления своего сердца. Так что и здесь кьюэнэ, пожалуй, выделяются среди всех остальных наций. Кто бы ещё так смог? Переступить через себя и свою природу ради общего блага. А они могут.

Интересен факт, что проблема отлова магических существ из-за востребованности их органов в алхимии, столь характерная для большинства иных волшебных созданий, для фей совершенно неактуальна. Их не пытаются ловить и убивать ради использования частей их тел для производства зелий. Дело не в особом отношении к ним, у злодеев и иных не озабоченных моралью учёных нет ничего святого. Просто… феи умеют защищать себя. Даже если кто-то проведёт исследования на сей счёт, составит формулы, книги с оными не сохранятся – феи чудотворны, рано или поздно отыщут магией сии творения тёмной литературы и уничтожат. Весьма беспощадны они могут быть и к тому, кто отважится убить одну из них по подобной причине. Посему они счастливое исключение из всей магической братии. Если их и пытаются ловить, то только ради истребования чудес.

Магия фей

В человеческой магии много внешних факторов. Несколько десятков. На неё влияет буквально всё – погода, положение светил, географическая точка местности, в которой находится колдующий, время года, наличие рядом особых предметов. И т.д. Хороший маг чего только не учитывает, для него сотворение сложного заклинания – тонкий производственный процесс, где надо выдержать и соблюсти миллион условий. Феи не обременяют себя ничем подобным. Никогда не следят за положением светил или погодой. Это не значит, что последние не влияют на их способность колдовать. Влияют, вот только они умеют компенсировать действие разнонаправленных внешних сил благодаря своему магическому органу. Человеческий волшебник при не той фазе луны скажет про сотворение конкретных чар: «сейчас это невозможно». А фея вполне может быть что и сотворит, и при одной фазе, и при другой, при любой, для них всякий фактор по отдельности не критичен, они инстинктивно умеют находить внутренний баланс магии, изменяют форму вышеупомянутого органа, добиваясь от неё нужного резонанса в сочетании со всеми текущими условиями, только и всего. Они ощущают магию, вот в чём дело. Потому им нет нужды цепляться за знания и ориентироваться на внешние факторы. Они ориентируются всегда исключительно на свои чувства. У них нет магических наук, они не произносят заклинаний, не изучают толстые фолианты с оными. Не ведут исследований, не записывают педантично, при каких обстоятельствах чудо удалось, в надежде в будущем научиться повторять его. Они чувствуют, что могут наколдовать нечто конкретное в конкретный момент. И колдуют его, если находят это необходимым. Зовите сие вдохновением, или интуиций, или особым дарованием или как-нибудь ещё. Суть у данного явления остаётся одна. Феи творят не знанием и не по науке. Только наитием, только в соответствии с каким-то очень тонким ощущением волшебства в себе.

Тем не менее, в их магии тоже немало нюансов и сложностей. Кто не понимает этого, дети и обыватели, извечно полагают, что феи всемогущи, творят чудеса по щелчку пальцев. Ну или по взмаху волшебной палочки. В действительности дело обстоит несколько иначе. Нам понадобится много текста, чтобы объяснить, в чём указанные нюансы состоят, и перечислить их все. Феи и правда колдуют запросто, считай, по щелчку пальцев. Но лишь из того, что могут в данный момент, на что их осенило, а осеняет их единовременно на достаточно небольшой список чудес. В разное время на разный. Их практически бесполезно просить о конкретном чуде, на заказ они творить не в состоянии (исключение отчасти только феи трёх желаний). Ведь на заказ не может осенять. Представьте ситуацию – к голодному явилась фея и наколдовала ему, скажем, горшочек каши. Тут-то ему и покажется – да она же всё может. Но попроси он у неё вместо каши пирогов или денег на поход в трактир, и она вероятнее всего развела бы руками, мол, извини, никак. Он у неё ничего не просил – вот в чём суть. Она явила нечто из доступного ей сейчас. На что её вдохновило провидение. Это всемогущество? Наверное нет. Магия фей переменчива. В один момент они могут одно, в другой, через десять минут или час, чувствуют иное и могут колдовать иное, а прошлое уже не могут. Безусловно, некоторые их чары фактически стабильны. Ну, например, чтоб фея исцеления да не смогла вернуть букашке оторванную лапку, это почти из области фантастики. Но даже и в рамках своей специализации не всё и не всегда они способны наколдовать. Дело в том, что и наитие, и вдохновение зиждутся на внутреннем психоэмоциональном состоянии. Так же важна здесь способность управлять магическим органом, как и его индивидуальные особенности. Иными словами, на фею влияют не только внешние факторы, но и внутренние, и внутренние в гораздо большей степени. Внешние она может компенсировать, внутренние же определяют, насколько успешно, эффективно и талантливо она будет это делать. В какой степени она будет вдохновлена. Список главных факторов, влияющих на способность фей к сотворению чар, выглядит следующим образом:

1) Настроение – это чрезвычайно важный элемент успешности их волшебства. Радостная, фея легко творит праздничное убранство, испуганная запросто колдует защитную магию, призванную уберечь от беды, разгневанная может наказать, наслать проклятье, ну и т.д. И иное, вне настроения, колдовать она не в силах. Радостная не в состоянии проклясть, а испуганная сотворить праздничное чудо. Расстроенная вообще мало на что способна. Чем воодушевлённее фея и чем сильнее горят в ней чувства, тем легче ей удаются чары, соответствующие этим чувствам.

2) Сила – чем мощнее магия в фее, чем больше оной запасено внутри неё, тем шире список того, что она ощущает себя способной сейчас наколдовать. Просто на разные чары в разные моменты нужно разное количество волшебства – то, на что его не хватает, фея и не почувствует, что может сотворить. При этом соответствующее настроение очень снижает его расход, гораздо больше всего ей становится доступно. Например, чем счастливее фея, тем меньшим количеством магии она обходится при колдовстве праздничных чудес, а чем испуганнее, тем меньше тратит оной на защитные чары. Всякая фея получает предел своей силы с рождения. То есть предел количества волшебства, которое она способна накопить в себе, её максимум. У ребёнка он, естественно, меньше, к совершеннолетию подрастает, но не слишком. Таким образом уже в детстве понятно, каким примерно он будет. Его можно развивать, увеличивать – иногда даже в разы и в редких случаях на порядки, однако это трудно и не гарантируется, это примерно тоже самое, как стать великим воином или акробатом – воинов много, а великих перечесть по пальцам. Так и здесь, значительно нарастить свой предел, отмеренный богами – выдающийся результат, для которого надо вложить много усилий и труда, имея призрачные надежды на успех. Всякое сотворение чар уменьшает запас волшебства в фее, что фактически равнозначно уменьшению её силы. Благо в землях кьюэнэ есть много способов его восполнить, да оно постепенно восстанавливается и само.

3) Умелость – здесь играют роль сразу два обстоятельства. Первое – чем чаще фея творит определённые чудеса, тем лучше и тоньше она чувствует, как их творить. Потому раз от раза они получаются у неё легче. Второе – наитие не всегда поддаётся чёткой интерпретации, нужно внутреннее ощущение чар перевести в конкретную форму. Это бывает не так просто. По несоответствию вышедшего чуда его исходному образу в ощущениях, фея лучше понимает, как сделать всё более правильно в следующую попытку. Проще говоря, и там и там речь идёт об опытности. В каких направлениях магии феи много практикуются, в тех становятся заметно мастеровитее.

4) Польза – что в данном случае надо трактовать как отсутствие вреда. Феям колдуется гораздо тяжелее, когда они ощущают, что имеется вероятность навредить даром тому, кого они хотят одарить из благих побуждений – не в откуп за что-то, а именно в награду за добрый поступок или т.п. Или что есть шанс нанести вред окружающим. У них возникает внутреннее сопротивление, неуверенность, сомнения. И чем сильнее, тем хуже им даются чары. В чём может заключаться вред, мы уже упоминали в предыдущей главе. Лёгкое получение благ развращает, даже на столь добродетельных индивидуумов как кьюэнэ это зачастую в той или иной мере действует. Ну а если одаривается представитель чужеземья в чужих края, все намного хуже, его соплеменники могут причинить ему зло – дабы ограбить или из зависти. Даже убить могут, запросто. Феи чувствительные натуры, подобное последствие их колдовства способно вызвать в них душевный надлом. Вариантов нанести вред окружающим тоже тьма. Делая благое одним ты порой причиняешь худо другим. Здесь следует понять, что страх перед вредом не только моральная дилемма фей. Он часть их магической физиологии, влияет на их способность колдовать. Чем отчётливей они ощущают пути для вреда у конкретного волшебства, тем менее шансы у них его сотворить.

5) Повод – возможно вследствие предыдущего пункта феям почти всегда нужен повод для одаривания. Косвенным доказательством этого служит факт, что для животных они колдуют запросто. Животным не нужно злато, и как их не одари, им никто не позавидует, не ограбит, это не спровоцирует никакой беды. Они не развратятся, потому что животные, ими управляют инстинкты, а не разум. Для осознанно мыслящих существ повод нужен почти всегда. Фея легко одаривает: 1) В награду за что-то хорошее, за стоящий поступок. 2) В благодарность – за помощь ей самой. 3) В откуп, когда её поймали или получили иными средствами власть над ней. Последний пункт, пожалуй, требует пояснений. Возможно обывателю технократической эпохи, мнящему себя живущим в цивилизованном обществе, где всем правят законы и справедливость, это трудно понять, но жителям средневековья, к каковым относятся и кьюэнэ, сие очевидно. Правят всегда сильные, законы пишут сильные для своих нужд, и мир они подчиняют своей воле. Слабый должен подчиняться. Все средневековые народы подчиняются богам, признают их власть над собой. Подчиняются государям. Женщины подчиняются мужчинам – своим мужьям – пусть во многом согласно культурным традициям, по которым муж глава семьи, но традиции возникают не на пустом месте, а вследствие объективных причин, недаром в плане семейного главенства они везде одинаковы. Мужчина просто сильнее, вот в чём причина, попробуй не подчинись. Если тебя кто-то пленяет или отнимает что-то важное у тебя, за возращение соответственно свободы или этого важного нужно предлагать что-то взамен. Это честно, это честная цена, в праве сильного нет никакой несправедливости, ну, если только пенять богам, что они создали тебя слабым. Феи дамы, они хорошо понимают свою слабость, умеют принимать её, как непреложную часть своей женской природы, у них нет к ней протестного отношения. В благодарность за возвращение свободы они способны творить чары запросто. Вот же парадокс, не правда ли – для того, кто фактически причинил им зло, даже для откровенного злодея, им колдуется без труда. Что касается пунктов 1 и 2, приложительно к ним добавим – тех, кого считает достойными награды, фея в состоянии одаривать вне зависимости от того, находит ли она это опасным для них или нет. Повод так или иначе перевешивает пользу. И здесь нет ничего удивительного, фея же не гадалка, она лишь предполагает опасности, но не уверена в них наверняка, а не наградить за хорошее вроде бы противоречит добродетели – зачем тогда вообще быть кудесницей? При этом, весьма занятный и важный нюанс – за хорошее феи всегда одаривают очень аккуратно, стараясь не навредить, а когда откупаются от злодея… ну, в конце концов, коли дар обернётся для него бедой, то он сам и будет виноват, награда одновременно станет и наказанием, скажем, за жадность или жестокость. Каждый получает что заслуживает. Такова философия нации кьюэнэ. Как бы там ни было, повод влияет именно на внутреннее состояние феи, она и в данном случае не управляет собой сознательно, это не её личный выбор, это физиологическая особенность её чар. При отсутствии повода они творятся несопоставимо тяжелее. Следует лишь понимать, сейчас мы говорим именно об одаривании, а не о колдовстве вообще. Разовая помощь магией в каких-то незатейливых бытовых житейских делах для фей просто помощь, они волшебницы, они помогают не только руками и любят помогать. Желание помочь кому-то убраться в дому или приготовить еду для них вполне достаточный повод. Как и желание убраться у себя в жилище или приготовить еду для своей семьи. Одаривание – это если тебе что-то дарят, к примеру, зачарованную вещь, которая всё время будет готовить за тебя. Помощь – это когда тебе подсобляют приготовить одно блюдо, допустим, оживив на десять минут нож, который сам примется чистить овощи. Иными словами, для каких-то мелких рутинных дел повод не обязателен.

6) Персона – есть те, для кого фее всегда колдуется очень легко. Это её семья – муж, дети, родители, братья-сёстры. Какие-то значительные чудеса и для них без повода не факт что выйдут, но всё остальное сколько хочешь. Для животных, как мы уже указали чуть выше, феи колдуют без труда. Для своих соплеменников несопоставимо легче, чем для чужеземцев. Проще говоря, ощущение выраженной личной приязни к одариваемому или абсолютная уверенность в чистоте его души (а для кьюэнэ подобная чистота почти непреложное свойство) существенно облегчают фее одаривание.

7) Талант – талант он и есть талант, у разных фей разные способности даже в рамках своей специализации. Одним проще даются одни чары, и тяжело другие, а прочим может наоборот. Есть талантливые во всём, вообще очень тонко чувствующие магию. Встречаются порой и бесталанные, вынужденные много практиковаться, и всё равно у них вечно что-то не ладится.

8) Специализация – в рамках своей специализации фее, как бы там ни было, всегда колдуется легче.

9) Остаток магии – большинство фей физически неспособны растратить весь свой внутренний запас волшебства на пустяки. Да и на многие значимые вещи тоже. Чем менее его в них остаётся, тем менее им комфортно, тем тяжелей творится. Только защитные чары (направленные на спасение себя или близких) не имеют подобных ограничений. Ну и есть редкие феи, в ком данный защитный механизм отсутствует напрочь. Так же его есть шанс научиться преодолевать практикой, тренировками. Почему он защитный? Феи без магии намного более уязвимы, поэтому.

10) Расход волшебства – чем больше его требуется потратить на сотворение конкретного чуда, тем это ответственнее для феи, тем аккуратнее она подходит к попыткам сотворить оное, так как в случае неудачи потеряет много силы зазря. При этом снова отметим то, что мы уже указывали в пункте 2 – затраты магии на сотворение конкретного чуда в разные моменты времени крайне разнятся, на что сейчас её надо много, через час может понадобиться совсем чуть-чуть или наоборот, гораздо больше. Дело не только в настроении, оно безусловно очень влияет, когда выраженное – сильное счастье, сильный испуг, и т.д., но когда нет, когда фея пребывает в спокойном состоянии, затраты волшебства у неё всё равно величина крайне непостоянная. Можно говорить, что они зависят от наития точно так же, как собственно и само творение чудес.

Почему волшебство фей столь переменчиво, пожалуй, отчасти объясняется их природой. Они дамы, в них всегда много чувств, но на последних одновременно зиждется и способность колдовать у представителей их расы. Чувства дам тонкая материя. Недаром у тех же йиров чары постабильнее будут. Зато гораздо менее чудотворны. Наитие фей (и йиров), легко догадаться из всего вышесказанного, позволяет им понимать не только, какие чудеса они могут сейчас сотворить, но и как много им на это требуется магии, каков будет её расход. Они это тоже отчётливо ощущают. Однако, важно отметить, далеко не всегда они в состоянии точно определить, удастся волшебство или нет, часто они могут лишь надеяться, часто им приходится делать несколько попыток, причём неудачные тоже расходуют магию. По сути они чувствуют так же и какова вероятность успеха. Она тоже разная, может кардинально отличаться в разные моменты для разных чудес, от 100% до совершенно мизерных значений. Высокая вероятность даёт фее уверенность, низкая ввергает в сомнения. Уверенность мы бы и добавили одиннадцатым пунктом к вышеприведённому списку. Чем ниже ощущает фея шанс на успех, и чем больше ожидаемые затраты волшебства на попытку, тем сильнее в ней некое внутреннее сопротивление сотворению чар, что само обращается в фактор, увеличивающий вероятность неудачи. Это есть не у всех фей, но у большинства есть. Это тоже их защитный механизм. Фея биологическое создание, как и всякое живое существо, она стремится к безопасности, каковая у неё заметно выше при наличии запаса магических сил. Так создаётся дополнительное препятствование их нерациональной трате. Это подсознательный рефлекс, которым феи не управляют. Но у некоторых из них, повторимся, его нет. Преимущественно у слабых колдуний, для кого быть с малым запасом волшебства привычная обыденность.

Вне зависимости от своей силы всякая из фей чудотворна. Способна на удивительные вещи. Магия тоже далеко не всемогуща, у любых других народов имеет множество ограничений. У фей ограничений гораздо меньше. С позиций человеческой магической науки оживить куклу (иначе, чем вселением в неё души умершего) немыслимо. Наделить животное речью нонсенс. Превратить тыкву в карету – фантастика, далёкая от реальности. У фей всё иначе. И превращения, и одушевления, и наделение животных речью даются им относительно просто. Особенно третье. Как они это делают… у учёных есть гипотезы на сей счёт. Основная из которых – чары, основанные на наитии, а не на знаниях, намного более управляемы и гибки. Несопоставимо более. Это можно сравнить со слепым, кому надо попасть в другой город, куда он никогда ранее не ходил. Как он туда доберётся, если не видит дороги? Только если кто-то поможет – проводит или отвезёт, сам он будет лишь бесконечно плутать. Человек не ощущает магию и потому вынужден полагаться на знания, действуя при сотворении её, словно слепой, на ощупь. А фея-то чувствует, ориентируется зряче, она не слепая, потому волшебство для неё нечто совсем-совсем иное. Разве маг людей, колдуя, делает что-то сказочное? Нет, обыденное, пусть доступное немногим, он учёный муж, и действует вполне объяснимо с точки зрения научного естествознания. Фея же сама есть сказочное существо, и привносит сказку во всё, с чем соприкасается.

Из перечисленных выше десяти пунктов есть два, стоящих особняком в части влияния на магию фей. Четвёртый и пятый – «повод» и «польза». Стоит поговорить о них поподробней. Оба по сути служат для препятствования излишнему «привнесению сказки» в мир во вред последнему и самой фее. Повод оберегает её чудеса от эксплуатации. Вследствие него она практически неспособна колдовать для тех, кто вынуждает или принуждает её к чуду. Неважно какими средствами. Если она сама не чувствует, что должна, всякое принуждение вызовет резкое отторжение в её душе. И сотворить чары она будет не в состоянии. Потому ей не дано колдовать на потеху толпе. У неё не получится быть ярмарочным магом. Коли народ собрался и ждёт от неё чудес, явить оные выходит обязанностью, повинностью. А это сводит всякое наитие на нет. Так же у феи бессмысленно выпрашивать или вымаливать чудо в личном общении. Сколь слёзно вы бы не просили, она физически не сможет. Даже если вы её разжалобили и она плачет из сострадания к вам, чуда вам не видать. Это один из самых мощных и непреодолимых её защитных механизмов. В чём тут защита? Феи жалостливы и добросердечны, не будь у них такой защиты, страждущие толпами ходили бы, бесконечно выклянчивая у них чудеса. И обязательно выклянчили бы. Жизнь фей превратилась бы в ад. А вместо позитива, они причиняли бы ближним много-много вреда, развращая души лёгким путём к обретению различных благ. Никто бы не работал, все только клянчили. В древности социум кьюэнэ явно сталкивался с этой проблемой. Не мог не сталкиваться. Что и привело к формированию оного механизма естественным путём. Да, в чём-то он вредный и жестокой. Даже больных детей чужих рас феи далеко не всегда способны исцелить. И всё же отсутствуй он у них, они неизбежно погрузили бы весь свет в хаос и деградацию. Их магия слишком могучая, на многое способна повлиять и много изменить в мире. Но у него хрупкий баланс, даже доброе волшебство в неумеренных количествах или при неумеренной мощи может его разрушить. Чудо феи всегда надо заслужить. И это не она сама решает, заслужил ли ты его или нет. Решает что-то внутри неё. Порой она думает, что заслужил, а одарить неспособна – потому что может ошибаться, тогда как её внутреннее я не ошибается никогда. Ну или почти никогда.

Что касается пользы, это тоже защитный механизм, не менее мощный. Только прямо противоположный – он оберегает не фей от эксплуатации обществом, а общество от чрезмерного энтузиазма фей. Магия опасна. Безудержное одаривание даже тех, кто того заслуживает, обязательно приведёт к очень дурным последствиям. Феи любят колдовать, любят помогать, любят одаривать. В сумме польза и повод оказываются для них хорошим сдерживающим фактором, уравновешивающим данные их устремления до приемлемых величин. Всякая из них в силах колдовать для себя – то, что находит нужным, возможным или необходимым. Но для других… Награждаемый должен обязательно либо быть неоспоримо добродетелен, либо чем-то вызвать в ней острое желание наградить его, каким-то особенным поступком, показывающим, что он не лишён светлых устремлений. Ну или заставить её чувствовать себя обязанной ему. Иначе всё у неё внутри воспротивится одариванию, и она просто не сможет. Безусловно, феи бывают разные, в ком-то данной защиты больше, в ком-то меньше, и работает она у них по-разному. Так или иначе она есть во всякой из них. Есть она отчасти и в йирах, и в фэри, и в дилмах. Известно, что феи могут одаривать просто так, вроде бы без всякого повода – при условии, что одариваемый ничего не просит и не надеется на дары. Вдруг почувствуют остро, что вот он – тот, для кого сейчас выйдет чудо, иногда даже большое или великое. Однако и тут нет никаких противоречий их природе и их внутренней защите. Во-первых, они всё равно не одарят абы кого, это неизменно будет чрезвычайно светлый персонаж. А во-вторых, поводом в данном случае становится сама встреча, её случайность как повеление судьбы. Кьюэнэ верят в судьбу, верят в её знаки и ценят их. И навряд ли они неправы. Встреча с кем-то особенным разве не знаковое событие?

В общем, если вы думаете, что феям живётся легко и беспечно, вы ошибаетесь. Они слишком добрые, чтобы не бояться навредить своей добротой окружающим. Пусть они колдуют по наитию, повелением сердца, но что такое наитие? Это совокупность опыта, ума и чувств. И феи это пронимают, их раса это отчётливо понимает. С чувствами у них всё в порядке, суть оных добродетель, о том позаботилась сама природа, а всё остальное требует усилий – ум надо развивать, опыт накапливать. Дабы свести к минимуму опасность чудес, феи так и поступают. В детстве они всегда обучаются, все без исключения – кто-то в школах, кто-то у более опытных наставниц. Это непреложное правило их общества. Они осторожны в магии и всегда озабочены тем, чтобы не навредить. Не всегда это удаётся, предусмотреть всё нельзя. Но когда не удаётся, когда доброе волшебство приводит к злому результату, они очень печалятся, переживают. Корят себя. Ну и конечно учатся на своих ошибках, дабы не повторять те в будущем.

К вопросу о превращениях

Превращения, пожалуй, самое поразительное из всего, что умеют феи, не подвластное более никому в мире. Человеку, даже самому величайшему из учёных мужей с самыми грандиозными способностями к магии никогда не превратить тыкву не то что в карету, но и в кабачок. И уж тем более немыслимо и пытаться обратить крысу в человека или наоборот, человека в крысу. Феи же делают такое по щелчку пальца. Безусловно, эта лёгкость во много иллюзорна, для их волшебства, как мы уже выяснили в предыдущей главе, необходимы соответствующие условия, настроение, повод. Их должно осенить по какой-то значимой для них причине. И осеняет их всегда на нечто конкретное – сегодня они в силах превратить человека в крысу, а завтра в крысу уже никак, зато в кролика запросто. Тем не менее, с осенением у них проблемы нет – когда им действительно надо, когда они уверены, что им надо, обращать одно в другое по плечу даже тем из них, кто относительно слаб в плане колдовства. Причём как будто без особого труда. Это не та магия, которая считается чересчур сложной у фей. Сила конечно же и здесь имеет значение. Она влияет на длительность действия чар, на многообразие вариантов – могучей фее доступно выбирать из нескольких объектов, во что превращать, её осеняет на большее число разного волшебства, да и осеняет её гораздо чаще. Но это частности, тем паче, что могучие феи во всём таковы, могут намного больше всего, к превращениям это не имеет непосредственного отношения.

Влияют ли на умение превращать индивидуальные способности феи? Да, и очень сильно. Как, собственно, и практика – кто пытается тренироваться в этом, тому оно и удаётся легче. Однако и практика и способности в данном случае обычно имеют очень узкую направленность, будучи непосредственно связаны со специализацией. Скажем, некоторые феи-помощницы постоянно обращают один предмет для уборки в другой. Веник в метлу, метлу в щётку, щётку во влажную тряпку, тряпку в совок. Они даже не замечают, увлёкшись неведением порядка, как трансформируют инструмент в своей ручке – только им понадобился иной предмет, прежний тут же становится оным. При этом на превращения всего остального кроме уборочных приспособлений их осеняет столь же редко, как и всех прочих фей. А некоторые феи яств запросто преобразуют одну пищу в другую. Старую заплесневелую булочку в свежий горячий пирожок, персик в мандаринку (кстати, магия трансформации еды феями более сложная, чем прочая сходная, к примеру, будучи съеденным, продукт гарантированно не обратиться обратно в течение минимум трёх дней, благодаря чему успевает полностью перевариться и усвоиться организмом). Дело отчасти в том, что всё равно всякая фея мыслит прежде всего категориями своей специализации. Фея яств озабочена, как всех угостить, а фея-помощница – как навести порядок. Им это близко, нравится, привычно. Потому в том числе и превращения они будут использовать в первую очередь в рамках этой своей повседневной профильной деятельности. Но есть и другой момент. Магия превращений хоть вроде бы и простая, зачастую не рядовая для фей. Вне своей специализации им обычно нужен гораздо более значимый повод, чтобы их осенило на неё. Тыкву в карету для поездки бедняжки Золушки на бал вполне может быть, а для себя в повседневности, дабы просто доехать куда-то – очень маловероятно. Могучая фея пожалуй и здесь, велик шанс, что не испытает затруднений, но среднестатистическая средней силы даже не станет и пытаться. Скорее всего. Как бы там ни было, особый талант к этой магии не требуется. Нельзя сказать, что его не бывает, или что не бывает бесталанности, всегда есть те, кто выделяется в ту или иную сторону. Но в целом практически любая фея способна на неё. В той или иной мере.

Превращения, осуществляемые феями, принято подразделять на несколько категорий, а именно: а) предмет в предмет; б) существо в существо; в) изменение размеров существа; г) себя в существо. Как видим, обращений предметов в существа и наоборот они не предполагают. Магия фей может одушевлять предметы, но это несколько иное, предмет от этого не перестаёт быть предметом, у него не появляется плоти, он не чувствует физической боли. Может она и создавать временные существа из предметов – скажем, из куклы живого человечка. Но и это несколько иное, это скорее акт сотворения, тоже одушевление, просто с одновременной трансформацией вещи в плоть, превращение тут второстепенный элемент чар. Формально оно вроде бы превращение, однако у фей к таковым не причисляется. Первую из указанных категорий мы далее рассматривать не будем, так как излишних нюансов она не имеет. Если веник станет метлой, что это меняет? Ничего. А вот в остальных трёх нюансов полно. Превращение живых существ дело крайне ответственное – и с точки зрения безопасности, и с морально-этических позиций, а иногда и с позиций общественной морали. И феи это очень хорошо понимают, и не только потому, что их обучают. У них к данной магии есть нечто вроде врождённой осторожности. Ни одна не станет превращать ни себя ни других без оглядки, без стоящей причины, и уж точно не сделает это из озорства или для развлечения. Человек, будь ему доступно обращаться в нечто другое, как бы себя повёл? Кинулся бы в эксперименты – из любопытства, ради новизны ощущений, для потехи. Тут даже не приходится сомневаться. В феях этого нет абсолютно. Многие вообще никогда ни во что не превращались. Ни разу за всю жизнь. Дело не в том, что их прям не осеняло. Просто их наитие нечто более сложноустроенное, чем кажется некоторым обывателям. Позволяет им отчасти чувствовать степень опасности чар. Здесь она такова, что заставляет их быть очень осмотрительными. Теперь давайте рассмотрим, в чём заключаются проблемы каждой из категорий превращений живых существ.

•  Существо в существо – основной нехороший момент тут безопасность. Вспомните, чем закончилось для великана-людоеда превращение в мышь в сказке «кот в сапогах». Кот его сожрал. И вас может преспокойно сожрать ваш собственный кот, коли у вас хватит ума стать мышью. Станете котом, вас удавит злобный соседский пёс, тем более что у вас нет кошачьей сноровки, вы не сумеете удрать. Или искромсает когтями опять же ваш собственный кот – у котов жёсткие разборки за территорию, они не терпят на ней чужаков. Обратитесь в муху или жука, слопает птичка, или кто-нибудь случайно раздавит, или вы, непривычный летать и ползать, куда-нибудь брякнетесь либо ударитесь обо что-нибудь, переломаете себе ноги. Думаете, мухе не больно? Или, что когда магия развеется и вы вновь станете собой, переломы чудесным образом исчезнут? Если так, значит вы весьма наивны. В крупное существо превращаться вроде бы менее опасно. Но опять же, смотря во что. Захочется вам побыть львом, а какой-нибудь стражник с перепугу всадит вам в грудь или в голову стрелу из арбалета. Примете облик обычной собакой, кажется, что тут опасного? Но вы же не умеете быть собакой. Это социальные существа, у них есть своя сигнальная система, социальное поведение, они подчиняются друг другу в рамках своей иерархии. Вы их сигналов не поймёте, не среагируете должным образом, и соответственно с высокой долей вероятности спровоцируете нападение на себя. Человеку никогда не безопасно превращаться в животное. Превращение неизменно полностью сохраняет сознание – вы сможете осознанно мыслить и действовать хоть котом хоть мухой. А вот речь далеко не всегда сохраняется, это зависит от того, как конкретно фею осенило, и каким существом вы стали. Если долго пребывать в обличии животного – недели, у вас постепенно проснутся его инстинкты. И это не очень хорошо – когда вы опять обернётесь собой, вы будете помнить, как вылизывали себе зад, будучи собакой, или обедали червяками, будучи птичкой. А иногда вас, возможно, станет рефлекторно тянуть сделать то же самое. Вдруг ощутите позывы вылизать зад после туалета. Не самый приятный позыв. Для женщин в превращениях сокрыта ещё одна весьма серьёзная опасность – у животных межполовые отношения дело далеко не всегда добровольное, да и даже если так, бедняжку может начать настойчиво добиваться ухаживаниями какой-нибудь излишне озабоченный самец. Это очень жёсткий опыт, особенно для юных душ. Запросто может вызвать надлом психики.

•  Изменение размеров существа – тоже считается полноценным превращением у фей. И наука с ними абсолютно согласна. Потому что сия их магия никогда не бывает масштабированием. Масштабирование – это пропорциональное изменение величины всех элементов организма. Вы уменьшились в 20 раз, и все ваши внутренности от органов до распоследнего капилляра уменьшились ровно во столько же. Несведущий обыватель представляет себе всякое волшебное преобразование роста живых созданий именно так. Кажется, а как иначе? А вот просвещённые учёные мужи не столь наивны. Они-то знают, что значительное масштабирование к живой твари неприменимо. Оно сделает её нежизнеспособной. Возьмём для примера насекомых. У них нет лёгких, они дышат через дыхальца – отверстия в теле. Для махонького существа это вполне приемлемо, а сделай его хотя бы с собаку размером, оно тут же издохнет, просто задохнётся. А ещё у букашек нет скелета, способного выдерживать значительный вес, у них иная кровеносная система, которая при увеличении утратит способность нормально функционировать. Ну и т.д. Человека это касается в той же степени. Да, лёгкие у нас есть. Это ничего не меняет. Сделай нас гномиками, наши вены превратятся в микроскопические капилляры, по которым не сможет толком проходить кровь, наше сердце окажется бесполезным, недаром у мелких существ пульс гораздо быстрее. Наши кости станут ломки и гибки – это вам не хитин жука. Нормальный организм не поддаётся простому масштабированию, он подогнан сотнями тысяч лет эволюции под жизнедеятельность в размерах именно такого порядка. Измени порядок в ту или иную сторону, хоть в великана, хоть в гномика, это мгновенная смерть. Как феи умудряются уменьшать и увеличивать живых тварей не нанося здоровью оных ни капли вреда, большая загадка для учёных. Одно очевидно – подобная метаморфоза не может не сопровождаться серьёзными внутренними изменениями. Потому это превращение во что-то иное, хотя снаружи выглядит таким как было. Впрочем, мы говорим о проблемах, к каковым сама трансформация размера, как мы только что выяснили, не относится. Во-первых, здесь тоже сильно страдает безопасность – слишком маленького вас могут раздавить или слопать, вы можете покалечится, маленький, но не слишком, есть вероятность, что напугаете окружающих, заставив атаковать, или спровоцируете в них желание поймать вас, дабы изучить, как непонятное необычное создание, увеличенного роста напугаете тем паче, даже панику имеется вероятность вызвать – все решат, объявился великан. А ещё великаном вы с непривычки скорее всего разворотите и поломаете много чего вокруг себя. Или травмируете кого-нибудь ненароком. Ну а во-вторых, возникают сложности морально-этического плана. Дело в том, что редко когда фея способна изменять размер индивидуума вместе с его одеждой. Маленький или большой, после трансформации вы скорее всего станете нагим. И надеть вам будет нечего, только если замотаться в какую-нибудь ткань, великану в штору, к примеру.

•  Себя в существо – с позиций безопасности есть большая разница, превращает ли фея в другое существо иное лицо или себя. Чей облик она бы не приняла, она полностью сохранит своё свойство очарования животных – ни одно на неё не нападёт – ни зверь, ни птица, ни рыба, ни насекомое. Все будут рады помочь. Ни один самец не обременит ухаживаниями. Вот только на представителей осознано мыслящих рас её очарование не действует – подлетит к вам муха, вы её прихлопнете. И феи не станет. И кроме того, это не защищает её от несчастных случаев. Попадёт она мухой в старую сеть паука. Если паук поблизости есть, он её выпутает, а если нет? Погибнуть, будучи насекомым, и у неё вариантов пруд пруди. Тем не менее, снова подчеркнём, разница в её собственной безопасности и безопасности других, кого она превращает, огромна.

Есть ещё нюансы, о которых мы не упомянули. Например, смена пола. Ни одна фея никогда не обратит существо в существо иной половой принадлежности. Мужчину в женщину или наоборот. Такое преобразование может показаться забавным или интересным опытом. Но оно с высокой долей вероятности способно привести к психическим отклонениям. Для взрослого индивидуума влечение к противоположному полу одно из базовых основополагающих в его поведении. Чем закончится для него получение себя в качестве объекта влечения, можно только гадать. История всё же знает примеры превращения феями мужчин в женщин. Но исключительно в наказание – скажем, тому, кто был крайне жесток и нетерпим к дамам. И это всегда сопровождалось трансформацией личности, чего в любых других превращениях никогда не происходит. Обращённый становился пугливей, плаксивей, эмоционально восприимчивей, утрачивал агрессивность нрава. Переставал быть мужчиной и психологически. Впрочем, возможно это неизбежная трансформация при изменении пола, сложно сказать наверняка. Другой нюанс – не адаптированность превращённого к новому телу. Если вы думаете, что став птицей, тут же взмоете в небо, то как бы не так. Вам придётся учиться летать. Став кошкой вы не оберёте немедля ту же ловкость, грацию и умение взбираться на деревья. Даже обратившись в муху, обнаружите, что неповоротливы в полёте и не сильно-то резвы в беге. Всему надо учиться. Здесь важно то, что опыт сохраняется. При повторном превращении в то же существо вы сможете делать всё, что могли в прошлый раз. Коли научились летать птицей, всегда будете в силах в её облике запросто подняться на крыло.

Феи обычно обращают других либо в наказание, либо для какой-то помощи, либо ради спасения – скажем, улететь от опасности или пронырнуть мышкой в щель закрытой двери. Так же могут вас обратить в уплату за услугу или свободу (если вы поймали одну из них), в последнем случае их не будет заботить ваша безопасность – захотите стать птицей или зверем, они исполнят. Правда подобные пожелания вряд ли имели место хоть когда-нибудь. При превращении других, если это не в уплату и не в наказание, феи стараются максимально контролировать ситуацию – ни за что не отпустят вас «в свободное плаванье», то есть в мир одного, будут стараться всё время быть рядом. Как правило такие чары короткодействующие, сохраняются от нескольких часов до нескольких дней. Но и исключения возможны, при определённых условиях и обстоятельствах сильная фея способна превратить насовсем. Существуют колдовские предметы, позволяющие феям легче обращаться и обращать, некоторые гарантированно обеспечивают возможность перевоплотиться в определённое созданье в любой момент. Существуют волшебные фрукты, обладающие свойством ограниченно изменять обличье – съешь такой, и у тебя на несколько дней отрастут рога, хвост или т.п. На подобное лакомство имеется некоторый шанс наткнуться в местных лесах. Превращение, как и изменение размеров тела, редко происходит вместе с одеждой. Это срёзная проблема для фей при необходимости сотворить оное. В общем случае превращаемому требуется полностью раздеться перед наложением чар, а когда их действие закончится, он окажется нагим, то есть должен в это время быть подле своих вещей.

Иллюзии и фантазмы

Иллюзии бывают двух видов – грёзы и миражи. Грёзы это то, что не видит никто корме тебя. Они у тебя в голове, а не на самом деле. Выражаясь языком науки, суть их не визуальные эффекты, а нечто вроде гипноза. Они могут быть и групповыми, у фей запросто, когда все, на кого наложены чары, наблюдают строго одинаковую картину, хотя она лишь игра их воображения. Ну а миражи это как раз визуальные эффекты. Их видят наяву, а не в голове, они существуют на самом деле, просто нематериальны. Это картинки, изображения – реалистичные, трёхмерные, на глаз кажущиеся физическими объектами. Сразу скажем, иллюзии не слишком присущи феям. Некоторое исключение только феи ночи и феи снов – эти относительно талантливы в подобном волшебстве. Но всё равно редко прибегают к нему. Обладателям чудотворности странно опускаться до фокусов. Не лежит у фей к этому душа. По идее грёзы могли бы стать идеальным инструментом для них во многих случаях – сотворить сложное чудо или внушить всем, что оно происходит – разница по затратам магии несопоставима, и по колдовским умениям огромна. В силах ли фея перекрасить небо в изумрудный цвет, притянуть поближе луну, призвать богов, развести в стороны воды океана? По-настоящему очевидно нет. В грёзах же без разницы, что внушать, фактически они сон, имеют ту ж природу, а во сне, как мы знаем, не проблема видеть что угодно, картины любой степени фантастичности и сюрреальности. Среди мыслителей прочих народов находятся индивидуумы, высказывающие предположение, что большинство чудес фей именно коллективные грёзы – все видят то, чего нет, а так как оно временное, потом всё возвращается на круги своя. И все дивятся: «гляди ты что было». А им всего лишь внушили. Однако официальная наука не разделяет их точку зрения. Колдуй феи посредством грёз, это имело бы два последствия: 1) Они были бы всемогущи. Казались бы таковыми. Перекрашивали небо, призывали богов. 2) С их чарами не вышло бы взаимодействовать в практическом ключе. Надо тебе попасть на другой берег, развела фея воды, ты пошёл в образовавшийся проход… и утонул. Конечно, тебе можно внушить, что ты перешёл. И даже что сходил и вернулся. Но ты бы точно не узнал никаких новостей тех краёв. Не принёс оттуда гостинцев семье. Чтобы ты продолжал верить своей иллюзии, тебя пришлось бы держать в ней всю оставшуюся жизнь. И возможно, вместе с тобой, держать в ней весь мир. Постоянно. Это нереалистично даже для самых могучих фей. Да они бы и не стали поступать так с кем-то, они же добрые. В общем, феи не занимаются жульничеством. Когда они одаривают кого-то при помощи грёз, очень редко, они это и не скрывают. А все остальные их чары чистая явь – данный факт не подлежит сомнению.

Какие же конкретно грёзы колдуют феи? В первую очередь защитные. Если кто-то пытается причинить вред фее снов, она вполне способна явить ему ночной кошмар. Что угодно, главное обратить его в бегство. Чудище, разверзшуюся земную твердь, себя, ставшую великаншей. С феями сложность для недоброжелателя в том, что они чудотворны, многое могут и по правде, как тут догадаешься, что сейчас тебя водят за нос? Никак. Всякий даст стрекача. Известно, что будучи в краях других рас, феи порой использовали грёзы вместо реального исполнения желаний, шли на откровенный обман, если у них загадывали что-то недостойное или порочащее честь. Делая это отчасти в наказание, отчасти как бы подшучивая. Попроси у феи поцелуй, она может и не откажет. Только не факт, что вместо неё ты не исцелуешь какую-нибудь гнилушку или лягушку. А вот в уплату за свободу, если их поймали, или за важную услугу феи никогда не лукавят. Считая такие долги долгом чести. Могут отказаться что-то делать, ежели сочтут недостойным, в противном случае выполнят как есть. Без иллюзий. В быту, вне взаимосвязи с защитой и исполнением сомнительных желаний, феи колдуют грёзы только ради помощи ближним. Ну, например, если кто-то боится высоты, а ему надо пройти по верёвочному мосту меж скалами, внушат ему, что земля прям рядом. Он будет знать, что сие неправда, но его перестанет сковывать страх, благодаря чему он сможет продолжить путь. Или другой пример – если на улице гроза, а вам хочется спать, фея снов есть шанс что сумеет погрузить вас в иллюзию тихой умиротворяющей обстановки, наполненной приятными запахами и звуками. Вокруг вас грохот, так что уши закладывает, а вы наслаждаетесь весёлым пением лесных птичек и ароматами цветов, не слыша ни грома, ни шума ливня. Приблизительно в таком ключе творится эта магия. В каких-то иных областях деятельности кроме указанных феи её не используют.

Более всего из кьюэнэ к грёзам способны… кто бы вы думали? Йиры, в лице так называемых «повелителей мыслей» (данное наименование означает особый талант к чарам воздействия на разум, о видах йиров вы узнаете в одной из последующих глав). Применяют они те в сражениях, ну и ради помощи. От их волшебства можно защититься, однако если враг не озаботился защитой… Плохо ему придётся. Есть йиры, умеющие массово насылать на неприятеля видения о чудовищах. От чего он вероятнее всего пустится улепётывать так, что только пятки будут сверкать. Есть и те, кто способен внушать воинам поблизости искажённую картину боя. Оказались враги рядом, и вдруг потеряли йира из виду, словно он испарился. Словно стал невидимым. Или же им начинает казаться, что соратники это вражеские воины. Но, конечно, всё это не действует на расы с иммунитетом к магии, в частности на эльфов и демонов. Человеку трудно понять истинную силу йира. Иногда и невозможно. Повелители мыслей бывают разные, более талантливые и менее, работающие по врагам массово с дистанции и участвующие в непосредственном контактном бою на мечах. Дистанционное внушение многим врагам одновременно признак определённой могучести, сразу всему вражескому войску – доказательство истинного колдовского величия. Если у войска нет защиты от чар, великий повелитель мыслей запросто победит его один. Может войско перебьёт друг друга, может бросится наутёк. У неприятеля не будет никаких шансов. Повелителя мыслей, который сражается непосредственно, на мечах, можно убить только дистанционно (речь опять же идёт о таких врагах, у кого нет защиты от магии) – стрелой или броском копья. Подошёл к нему близко и сразу оказываешься полностью в его власти. Во власти своих грёз. Истинно великих йиров в мире не так уж и много. Но и обычные грозная сила. Если ты не озаботился защитой от колдовства, тебе абсолютно нечего будет им противопоставить. Правда защита от оного дело довольно нехитрое, несколько обременительное, и только. Подробней о ней мы расскажем в главе об особенностях войн с кьюэнэ.