Письма из чулана

– Только попробуй заговорить на латыни – уволю!

– Бе-бе-бе, – перекривляла она и оглядела мой кабинет с азартом великого декоратора. – Теперь гораздо лучше!

– С моим кабинетом все в порядке! Было… – кажется, свечи чем-то попахивали, я не мог понять чем. – Что это за запах?

Я встал из-за стола и только по отекшим ногам понял, что действительно засиделся. Совсем не заметил. Ровно, как и Киру под собственным носом. Но как? Когда?

– Сандал.

– Чистый хоть?

– Ты про что?

– Про сандаль.

– Бородатая шутка, – Богачева стала разглядывать меня с подозрением. – Но попытка засчитывается.

Я нажал кнопку коммуникатора и попросил ассистентку пригласить ко мне Левочкина.

– Чем это вы так взбудоражены, Владислав Сергеевич?

Эта лисица стала кружить вокруг меня, хитро прищурившись.

– Лиз, прекращай, пожалуйста.

Леха нарисовался в дверях, эффектно их распахнув, словно входил в салун. Ему бы пошла ковбойская шляпа.

– Вызывали, Владислав Сер…

Заметив Богачеву, он тут же стушевался и забыл, как разговаривать.

– О, Левочкин! Как тебе мои старания? Лиза прекрасно знала, какой эффект оказывает на моего брата. Попал он, бедняга.

Богачева обвела жестом кабинет, а потом подкралась к немому ковбою и обмотала вокруг его шеи зеленую мишуру. Так глупо мой двоюродный брат еще никогда не выглядел.

– Скажи мне, ты – хороший начальник службы безопасности? -я показал ему листок со статьей.

– Он – лучший! -мяукнула Лизка и грациозной походкой продефилировала к окну. Она распахнула шторы и наклонилась к цветам на подоконнике. Разумеется, не просто так. Леха оценил вид сзади. На лбу даже капелька пота проступила.

– Бедненькие мои малыши! Совсем зачахли!

– Не на тех чахнущих смотришь, Богачева, – пробубнил я и с более серьезным тоном обратился к брату. – Скажи, как долго здесь стажируется Кира Евгеньевна?

– А, Маслова! – оживился Леха. – Классная баба!

Я тихо откашлялся, пресекая его дальнейшие комментарии, и спрятал руки в карманы брюк, чтобы никто не заметил, как они дрожат.

– Вы знакомы?

«Что с моим голосом? Разве он так звучит?»

– Ага! – хмыкнул брат. – Я как-то по привычке куртку хотел повесить в нашей старой раздевалке, так она мне дверью по роже съездила! До сих пор шрам, смотри.

Он показал маленькую светлую полосочку на виске.

– Бедный Левочкин! – Лизка подплыла белой лебедью к нам обоим. – А вы с каких пор интересуетесь стажерками, Владислав Сергеевич?

Снова прищурилась. Ей богу, я куплю ей очки!

– Давно она у нас?

Мой как-бы-невзначай тон не убедил никого в этом кабинете. Даже меня.

–Два месяца, – красно-гранатовые пухлые губы Богачевой расплылись в ехидной улыбке, обнажая белоснежные зубы. – Это – «та самая» Кира?

Леха переводил непонимающий взгляд с меня на моего зама и ждал объяснений.

– Солнцев рассказывал тебе о любви всей своей жизни? – начала Лизка, голосом чтеца сказок на пластинках.

Это начало переходить все границы, я, конечно, люблю Богачеву и ценю нашу дружбу еще со студенчества, но тема Киры – это святое.

Брат молча покачал головой из стороны в сторону, но вдруг на его лице отразилось понимание.

– Она ведь сама нашла тебя, ты понимаешь? – Лизка аж подпрыгнула от восторга. -Видишь, я говорила, надо было еще раньше сняться для обложки! Ты к ней пойдешь? Надо цветы купить. Нет, Новый год, все-таки. Давай за подарком сгоняю в… а что она любит? Сладости, золото, шмотки?

– С новым айфоном не прогадаешь. Все бабы любят айфоны, – пробасил Леха.

– Что за клише, Левочкин? У меня, например, яблочная аллергия, – парировала Лиза.

– Угомонитесь вы… Оба.

Я сел обратно в свое кресло и потер лоб. Морщины? У меня? Мне всего-то тридцатник.

– Нужно для начала как-то выяснить, нужен ли я ей, прежде чем припереться со всем этим барахлом.

– Купи кольцо – это верняк!

Я уже пожалел, что рассказал когда-то Богачевой о Кире.

– Она дружит со Скляровой с четвертого! – вспомнил Леха. Дельная информация. Молодец.

– Я могу наорать на нее или пригрозить уволить, а твоя Маслова прибежит к тебе выступить в защиту. Она же у тебя борец за справедливость, – предложила Лиза.

– Не трогай Склярову, она хороший сотрудник. И зачем портить ни в чем невиновному человеку настроение в такой день?

– Тогда попросим притвориться, что я на нее наорала!

***

Час спустя.

– Может, она недостаточно убедительно плакала? -озадаченно предположил Леха, поглядывая на часы.

– Склярова умеет надавить на жалость, не переживай! У нее Боря по струнке ходит, – отмахнулась Лизка, что-то напряженно обдумывая. – Надо что-то более действенное!

– Идеи есть?

Она пожала плечами, но я видел по горящим глазам, что идея все-таки была.

– Говори.

Богачева покосилась на Левочкина, а потом выдала:

– Она должна увидеть наш поцелуй.

Леха издал какой-то звук, похожий на мышиный писк.

– Я не хочу целовать тебя, Богачева! Ничего личного.

– Не хочешь вспомнить первый курс? -ехидные брови Лизки попрыгали вверх-вниз. – Ты отлично целуешься.

– А ты перепутала меня со своим парнем, пьянчуга. И я тебя не целовал, а пытался отлепить от себя, – я заметил, что брат уже побледнел. -Никаких поцелуев!

– Тогда вызови всех в конференц-зал, поздравь с праздником, толкни речь и вручи мне мою статуэтку.

– Твою победу в номинации объявят официально только после праздников.

– Ничего страшного, игра стоит свеч, – она подмигнула, и я согласился. В конце концов, сотрудников действительно нужно поздравить. И среди них я обязательно увижу ее.

***

30 декабря. Поздний вечер.

Последний работник ушел на заслуженные каникулы еще в пять. За окном мокрый снег с дождем, даже не прогуляешься до дома. Может родителям набрать? В гости позовут, а я не хочу в Петербург.

Я уже несколько часов сидел и пялился на фотографию Киры, взятую с аватарки внутренней почты. Все такая же хрупкая, но глаза казались огромными серыми тучами на ее бледном лице. За прошедшие годы они потемнели, и детская непосредственность куда-то исчезла из взгляда. Синичка только еще больше похорошела! Такая красивая, такая женственная.

Я чуть не спятил, когда заметил ее в толпе сотрудников!

Когда Лизка все-таки поцеловала меня на глазах у всех, на Кире лица не было. Ничего не понимаю, почему тогда ничего не предприняла? Вдруг я все-таки ошибся, и она ничего ко мне не чувствует? Во всем виноват этот чертов Стасик. Надо попросить Леху раздобыть про него информацию. Мать Киры всегда говорила об этом типе чересчур воодушевленно.

Я мог бы еще долго сидеть так, пялиться в монитор и вести внутренний монолог. Может пойти к Кире и поговорить с ней? Раздобыть бы адрес.

Законно ли это – рыться в личных делах сотрудников?

Но ведь нет ничего незаконного в том, чтобы узнать адрес у Скляровой.

Как же она обалдела, когда я набрал ей в такой поздний час и попросил адрес Киры! Да я и сам немного в шоке, даже стало нечем дышать. Черт, уже похоже на панику. Или это из-за отсутствия свежего воздуха. Я же совсем забыл, что чуть не задохнулся от этих “сандалей”! В кабинете стоял аромат, похлеще чем в Л´Эетуале.

И все же поеду.

К черту все!

Я и так слишком затянул с этим.

Компьютер пиликнул, сообщая о новом письме. Звук раздался снова и снова, и снова…

– Что за…?

***

Кира

Задыхаясь, я вылетела из лифта на восьмом этаже и помчалась к главному офису в конце широкого коридора. Сквозь дверную щель струился теплый свет. Сердце ухнуло в пятки.

Что я скажу, когда войду в кабинет? Что он подумает? Что же мне сделать, чтобы он не прочел письма?

Я понимала, что совершенно не готова к встрече, но страх и скорее стыд сделали своё грязное дело.

– Владислав Сергеевич, не проверяйте почту! – истошно завопила я так, словно в здании пожар, и ворвалась в кабинет.

За массивным дубовым столом сидел высокий молодой мужчина крепкого телосложения в строгом костюме (Блин, в жизни он выглядит куда эффектней, чем в журналах!) и поднял на меня изумленное лицо.

– Синичка? – он моргнул.

Зеленые глаза цвета хаки смотрели на меня с непередаваемой теплотой.

– Я прочел твои письма, – его обожающий взгляд сбивал с толку.

– Может, это не мои, – к лицу хлынула кровь. – Смотря что именно ты получил.

– Шесть писем различного содержания, – ответил главный редактор и закусил губу, чтобы сдержать расползающуюся улыбку.

– Ох, – я схватилась за голову, как будто бы это помогло предотвратить растущую панику.

Владислав Сергеевич встал из-за стола и выпрямился, сложив руки в карманы брюк. Он довольно долго что-то обдумывал, а потом усмехнулся и сделал шаг ко мне навстречу. Я попятилась назад и уперлась спиной в стену.

– Сегодня я нашел твое имя под самой потрясающей статьей, которую мне когда-либо доводилось читать, – звучал его мягкий, мелодичный голос, от которого у меня в груди потеплело.

– П-правда?

Пленительный взгляд скользнул по моему лицу и задержался на губах, отчего я громко втянула воздух и замерла.

– Наконец-то ты нашлась! Все это время ты была у меня перед самым носом, – он провел по моей щеке тыльной стороной ладони, а я закрыла глаза от наслаждения. – Расскажи-ка поподробней, почему тебя так задел поцелуй Богачевой, там, в конференц-зале?

Я беспомощно моргнула, он смотрел на меня, улыбаясь так, словно уже знал ответ.

– Мы с Лехой и Лизой проверяли по твоей реакции, стоит ли подходить к тебе сегодня или ты уже совсем забыла меня.