Вырай 1.5. Встреча

Екатерина Боровикова

Вырай 1.5. Встреча

Лето

Мама дежурила в ночную смену, а отец должен был вернуться после десяти вечера – они с дядей Колей ещё утром уехали на охоту. На несколько часов Вероника осталась за старшую. Данила, едва за матерью закрылась дверь, улёгся на диван и уставился в планшет. Старшая сестра попыталась воззвать к его совести, разговор перерос в перепалку, итогом которой стали синяк на голени Ники и царапины на предплечье Даника.

– Отрастила когти уродские. Я тебе ночью их как-нибудь обрежу, будешь знать.

– А я тебе ноги вырву, чтобы не лягался. Вынеси, и я отстану!

– Дура, – парень всё-таки поднялся и пошёл на кухню за пакетом.

– Сам дурак! – крикнула вдогонку девушка. – После заката мусор из дома выносить – плохая примета!

– Я и говорю, дура. Веришь во всякую муть.

Сама Вероника планировала пропылесосить ковры. Только решила перед тем, как приняться за дело, зайти на минутку в сеть, проверить, сколько лайков набрало селфи, которое они с Лизкой сделали вчера в парке. И немного увлеклась, листая новостную ленту.

– На меня наехала, а сама? – возмутился вернувшийся с улицы младший брат.

– Цыц, малой! Мусор вынес? Свободен. Делай, что хочешь. – Девушка с сожалением покинула виртуальный мир и вышла на балкон за пылесосом.

И ахнула.

С их седьмого этажа открывался великолепный вид. Солнце уже почти спряталось за горизонтом, розово-оранжевое небо кое-где украшали облака, которые в угасающих лучах казались тёмно-фиолетовыми. Стёкла высоток бликовали, создавая ощущение праздника.

– Круть, – восторженно сказала девушка и защёлкала телефоном, стремясь сделать как можно больше кадров с разных ракурсов. Но много снимков не получилось – почему-то горизонт очень быстро, практически за несколько секунд, затянуло тучами. Резко стемнело.

– Даник, иди сюда, глянь!

– Отстань, – донеслось из комнаты.

– Да посмотри, как классно!

Недовольный мальчишка выбрался на балкон.

– Ну?

– В первый раз вижу, чтобы туча так быстро набежала.

– Туман это. – Данила завертел головой. – Тучи по небу бы плыли. Домов не видно, значит, землю тоже закрыло. Туман.

– Это туча.

– Туман.

– Туча.

– Туман! Дура!

Снизу послышался скрежет металла и крики.

* * *

Данила и Вероника Молотовы сидели в ванной, в темноте, обнявшись. И периодически одновременно вздрагивали – вопли, рычание и визги проникали даже сюда. Несколько раз входную дверь кто-то пробовал на прочность, но наружная металлическая была сработана на совесть.

– Это зомби.

– А может, какой-нибудь вирус бешенства.

– Может быть.

Впервые брат и сестра не спорили. В подъезде послышался совсем уж жуткий крик, выделившийся из остальной какофонии. Даник тихонько заплакал. Вероника не стала над ним смеяться, а потянулась к крану и повернула вентиль. Шум воды слегка заглушил происходящее за пределами квартиры.

Прошло уже два часа после того, как туман накрыл город, почему-то обойдя их район стороной. Дети оставались на балконе, сначала не понимая, что происходит, а затем от ужаса потеряв способность двигаться. Некоторые соседи тоже наблюдали, судя по взволнованным голосам на ближайших лоджиях.

Проспект, на который выходили окна, встал. Бесконечная вереница аварий ошарашила брата и сестру. Глобальность происходящего не давала понять, кто из водителей потерял управление, а кто просто не успел увернуться. Из кое-каких машин выбирались водители и хватались за головы. Послышались выстрелы – видимо, в транспортном потоке нашлись владельцы оружия.

Не сразу Ника заметила, что на тротуарах лежат люди. Кое-кто из них вяло шевелился, но большинство не подавало признаков жизни.

А потом появились они. Воющие, улюлюкающие, ревущие. Когда пришёл туман, повсюду отключилось электричество, и в темноте девушка не сразу поняла, что это не люди. Большинство непонятных созданий равнодушно неслось мимо выживших водителей, которые спешно убегали с проспекта или ныряли в автомобили, но вот кто-то широкоплечий остановился рядом с зазевавшимся человеком и играючи оторвал ему голову. Это зрелище словно выдернуло Веронику из шокового состояния, она схватила брата, стеклянным взглядом следившего за улицей, и потащила в ванную, прятаться.

* * *

Дядя Лёша, работник МЧС, а по совместительству сосед с первого этажа, долго уговаривал сквозь дверь:

– Ребята, надо уезжать. Ваши родители… Когда разберёмся, что происходит, они вас обязательно найдут.

Автобус стоял внизу, на тротуаре – дорогу всё так же перекрывала мёртвая автомобильная пробка. Во всём дворе выжило от силы человек тридцать, плюс водители и простые прохожие, которые оказались здесь случайно и искали убежище. Остальные либо умерли, либо утратили человеческий облик. В квартире напротив женщина загрызла мужа и невестку, сын успел убежать. Она сгорела в лучах солнца утром – её окна выходили на восток. Молотовы прекрасно слышали животный рёв боли.

Дядя Лёша и другие мужчины, посовещавшись, решили собрать людей и покинуть район, чтобы найти представителей власти. Никто не верил, что чрезвычайная ситуация пущена на самотёк. Было непонятно – весь город скрылся в тумане, или где-то ещё есть чистые, как этот район, места́, но просто сидеть и ждать никто не хотел.

В первый день, пока большинство пыталось понять, что же происходит, некоторые выжившие оперативно сбились в стаи и занялись грабежами. Благодаря всё той же железной двери Ника и Даник оставались в относительной безопасности.

Но во вторую ночь количество мародёров значительно уменьшилось – никто не ожидал, что после заката активизируется другой тип людей – его представителей не брали пули, и при этом они очень хотели есть. А ведь ещё появились и совсем уж странные существа – некоторые нападали на горожан, но большинство занималось своими делами – крылатые исследовали крыши, призрачные завывали и гремели цепями, лохматые шарили по квартирам и магазинам, с интересом изучая человеческие вещи.

– Дети, надо ехать. Кто его знает, что дальше будет. Света нет, газ скоро тоже закончится. И вода. – Дядя Лёша всё не уходил, хотя внизу нервно сигналили.

– Ника, а как же мама и папа? А если они придут, а нас нет? – Данила уже не плакал – слёзы кончились ещё вчера.

Вероника тоже не хотела покидать собственный дом, но она понимала, что родители, скорее всего, никогда не появятся. И без помощи выжить у брата и сестры вряд ли получится. А люди в автобусе – знакомые, пусть даже только внешне. И готовы позаботиться о двух сиротах.

– Ушастик, миленький. Если мама и папа до сих пор не появились, значит, они где-то за Туманом. Может, мы их встретим сразу, как приедем туда, ну, куда мы едем. Если с нами что-то случится, пока мы будем ждать? Они очень расстроятся.

Даник понуро кивнул.

– Дядя Лёша, мы сейчас!

– Хорошо, э-э-э, девочка, – сосед не помнил имён детей из этой квартиры. – Я спускаюсь, подожду внизу. Возьмите с собой документы, лекарства, если есть, и какую-нибудь одежду. Только долго не возитесь.

Уже зашнуровывая кроссовки, Молотовы услышали крики и стрельбу. А потом взрывы. Стёкла дрожали, но держались. Девушка и мальчик, не рискуя высовываться на балкон, побежали в кухню и выглянули в окно.

Трёхголовый монстр размером со слона, махая перепончатыми крыльями, летал над проспектом. Он был весь покрыт бронзовой чешуёй, длинный змеиный хвост изгибался, помогая маневрировать. Все три пасти периодически открывались и со свистом, слышным даже отсюда, втягивали воздух. Замерев на секунду, чудовище выдыхало, и тройная волна огня устремлялась вниз. Кое-какие машины загорались, а некоторые даже взрывались. При последнем варианте головы радостно хохотали.

Автобус пострадал одним из первых. Вероника смотрела на горящие останки людей и не замечала, что по щекам бегут слёзы.

* * *

На следующий день до детей донёсся крик. Не вопль ужаса, а обычная ругань на повышенных тонах. Выглянув в окно, они увидели старые «Жигули» синего цвета. Рядом с машиной плотная женщина размахивала руками и кричала. Мужчина – невысокий, сутулый, понуро кивал головой.

Переглянувшись, Молотовы выбежали из квартиры. Они неслись вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Выскочили из подъезда и резко затормозили – в паре десятков метров от двери клубился лиловый туман. Двор оказался располовинен. Данила и Ника аккуратно, но быстро пошли вдоль дома, стараясь не смотреть на странную субстанцию.

– Нам нужны продукты и лекарства. Да не забудь от аллергии что-нибудь, Владю может обсыпать в любой момент!

Хоть Молотовы и спешили к людям, на углу они остановились. Кто знает, что собой представляют незнакомцы.

– Может, останемся здесь? Дети устали. Маша всё время плачет, да и Владик испуган.

– Ни за что. Дача сейчас – лучшее место, чтобы переждать. Да и мама там одна!

– Мамочка, не кричи, вдруг монстры услышат! – взвился тоненький голосок.

Женщина послушно сбавила тон:

– Что здесь делать? Сдохнем в этом спальном районе от голода. А там огород, колодец. Хоть сто лет жить можно.

– Но я понятия не имею, где мы и как до твоей мамаши доехать!

Брат и сестра вышли к путешественникам.

Мужчина нервно вскинул ружьё, но, увидев детей, немного расслабился.

– Деточки, а вы здесь откуда? – всплеснула руками женщина.

* * *

– Мы из Кемерово. Говорите, Москва? – Мужчина многозначительно посмотрел на жену. – А вчера вечером были в каком-то американском городе. Ты уверена, что мы доберёмся до дачи?

– Рано или поздно. – упрямо заявила женщина.

Мальчик возраста Данилы и девочка помладше сидели в машине и с испугом глазели на Молотовых.

– Можно нам с вами? – жалобно спросила Вероника. – Мы совсем одни.

Женщина недовольно поджала губы, а мужчина виновато пояснил:

– Мы выехали из города два дня назад колонной. Десять машин. Кроме нас, никого не осталось. И чем нас меньше становилось, тем реже на нас нападали.

– А что там, за туманом? – жадно спросил Данила. – Хуже, чем здесь?

– Ох, малыш, – покачала головой женщина, – там очень опасно и страшно. Дорога то есть, то нет. То снег, то жара. Дикие звери, существа, словно из кошмаров. Как будто по аду едешь.

– И чем больше людей рядом, тем больше всякой дряни привязывается, – мужчина повернулся к жене. – Давай здесь останемся, хоть на пару дней. Дети уже насмотрелись и на монстров, и на чужие смерти.

– Я маму не брошу! – вновь вспыхнула женщина.

– Возьмите нас с собой! – опять взмолилась Вероника.

Взрослые переглянулись.

– Ладно, мы зайдём в ближайший магазин, а вы бегите, соберите вещи. Только быстро.

Молотовы обрадованно закивали… и, едва повернули за угол, услышали удаляющийся рёв мотора.

Осень

Газовая плита прекратила работать в тот самый день, когда взорвался автобус. Водопровод продержался дольше – почти неделю из трубы текла тонкая холодная струйка, но потом исчезла и она. Продукты в холодильнике очень быстро испортились, и их пришлось выбросить. Дети просто вывалили дурно пахнущую еду с балкона. Правда, это не спасло от мерзкого, въедливого запаха, тошнотворного и навязчивого, доносившегося даже сюда, на седьмой этаж – сотни и тысячи разлагающихся тел, как на улице, так и в здании, сводили с ума. Протухшее мясо и творог казались ерундой по сравнению с остальным. Сестра и брат спасались мамиными духами и дезодорантами Вероники, но глаза всё равно слезились, к горлу из желудка поднималась мерзкая волна, а голова кружилась.

Но это мучение продолжалось лишь несколько дней, потому что заявились падальщики – крысы и вороны. И собаки – с ужасом Молотовы наблюдали, как верные друзья человека бесцеремонно рвут плоть и дерутся за особо лакомые кусочки.

А вскоре животных сменили странные, страшные существа. Собаки, скуля, сбежали и больше не появлялись, вороны кружили в небе, даже не пытаясь отбить добычу. И лишь крысы комфортно чувствовали себя в новом окружении. Массивные, широкоплечие и коротконогие, отдалённо напоминающие людей, неизвестные создания очень быстро поглощали мертвецов. Они не брезговали даже костями, легко перемалывая их своими огромными зубами.

Через двое суток монстры-падальщики ушли, а дети смогли нормально дышать. Но расслабляться было нельзя – с другой стороны проспекта, в длинном административном здании, появились новые жильцы. Издалека создания казались вполне человекообразными, но глядя на них, у Вероники душа уходила в пятки. То ли подсознание, то ли более глубокое бессознательное, доставшееся от далёких предков, подсказывало, что на глаза этим существам лучше не попадаться.

Днём те, что раньше были людьми, прятались в подвалах, а с наступлением темноты выбирались на поверхность. Они нападали друг на друга и животных, а пришедших из Тумана не трогали. Этих, пришлых, было довольно много, и большинство из них тоже предпочитало ночь. Молотовы довольно быстро привыкли и уже не вздрагивали от воплей и рычания. Они плотно закрывали шторы и, стараясь не шуметь, ложились спать.

* * *

Ника приоткрыла дверь и осторожно выглянула. Во дворе было пусто – лишь ветер гонял листья по земле. Совсем недалеко, скрывая дом напротив, клубилась лиловая муть. Обычно туман не был виден на таком расстоянии, но противный, мелкий дождь и пронизывающий холодный ветер словно напитали его, сделав более заметным.

Вероника с опаской посмотрела вверх. Потом влево, вправо, ещё раз вверх. Опустилась на колени и выползла из подъезда. Не останавливаясь, всё так же на коленях, поспешила скрыться за кустом сирени, уже наполовину облетевшим. На хлопающий по спине полупустой школьный рюкзак она не обращала внимания. Остановившись и ещё раз оглядевшись, Ника махнула рукой. Данила молча повторил путь сестры.

Это была первая дальняя вылазка. До этого они вполне сносно выживали, не покидая подъезд и территорию перед домом шириной в метр – в кое-каких квартирах удалось открыть замки. Впрочем, большинство дверей оказались неприступны, поэтому пришлось осваивать проникновение на первый этаж через окна.

Мама всегда переживала из-за того, что водопроводная вода в доме совсем невкусная. Но теперь это было на руку – у многих соседей нашлись запасы питьевой воды в пластиковых бутылках. Ещё Веронику и Даника интересовали еда, которую не нужно готовить, крестики, ладанки и чётки. Такие украшения успокаивали и придавали уверенности.

Но, в конце концов, полезное в квартирах закончилось, и дети какое-то время грызли сухие макароны, а потом поняли, что пора изучать местность. Ведь совсем недалеко, на проспекте, имелись магазины, аптеки, автомобили, отделение полиции, кафе и многое другое. Ребята давно уяснили – с рассветом твари исчезают. Затем, около полудня, улицы вновь становятся опасными, и остаются такими часа четыре. А потом вновь затишье, до заката. Хотя и в «безопасный» период можно было встретить голодных, озлобленных собак или монстров, которые плевать хотели на график соплеменников.

К сожалению, с наступлением осени солнце вставало всё позднее, а садилось всё раньше. Молотовы старались не думать, что же будет зимой.

– Так. Давай повторим, – прошептала старшая сестра. – Мы ползём вдоль дома, огибаем его, выруливаем на проспект…

– Ой, Ника, сто раз уже повторили. Давай не болтать, а делать. Я боюсь! – зашипел Данила. – Вдруг нас кто-нибудь заметит?

Девушка захлопнула рот. Брат был совершенно прав. Неосознанно пощупав крестики, висевшие на шее, она кивнула, и торопливо, но аккуратно двинулась вдоль здания.

* * *

Им повезло. Булочная на углу дома оказалась не заперта. Раньше, в другой жизни, они любили забегать сюда после школы – владелец и он же продавец, смуглый и пышный, как булочка, всегда приветливо улыбался, доставал из-под прилавка припасённую для любимых покупателей свежую выпечку и передавал привет родителям. Вероника уже была достаточно взрослой, чтобы понимать, что таких «любимых» у него весь район, и это просто маркетинговый ход, но ей всё равно было приятно.