Глаз Иуды

– Да в принципе – нет. – отвечает он, оглядев меня с ног до головы. – Просто Машка звонила вчера, когда ты домой не пришел. Всю ночь не мог ее успокоить.

– Ну, ты ведь меня прикрыл?

– Еще как!

Как-то странно прозвучала эта фраза. Двусмысленно. Или я надумываю. Хотя отравленный мозг, что только не придумает.

– Спасибо! Я сейчас к «Аристашке» метнусь, – так мы называли босса за глаза, – и поболтаем с тобой. Я ночью такого фрукта встретил – офигеешь.

Я схватил отчет и гордо зашагал в сторону кабинета «Аристашки».

Все-таки, какой сегодня хороший день!

Когда я вошел в его кабинет, босс сидел за столом и подписывал какие-то бумаги. Он даже не обратил на меня внимания. Но мне было как-то наплевать. Я гордо подошел и положил перед ним бумаги с отчетом.

– Что это? – надменно спросил он.

– Годовой отчет. – ответил я с какой-то непомерной моему статусу гордостью.

– Нахрена он мне?

– Ну как, вы же вчера просили.

– Федя, вот именно! Я вчера просил! Нахрена он мне сегодня?!

– А зачем тогда вы меня вызывали? Я думал за отчетом.

– Ты уволен! Федя, уволен! Собирай свои вещи и проваливай отсюда со своим отчетом! – он взял бумаги и кинул их в меня.

Сердце мое ушло в пятки. Как уволен? За что? Что мне теперь делать? Как идти домой? В голове моментально возникло столько вопросов, что мозг не мог выбрать ни один из них, чтобы направить в рот.

– Что стоишь? Что-то не понятно?

– За что? – лишь смог прошептать я. В голове сразу всплыл образ, будто я щенок, какой-нибудь мелкой писклявой породы, который в сотый раз напрудил в сумку хозяйки, в ее любимую «Shанель» с Опражки, и она уже не просто меня ругает, а собирается отдать в приют или усыпить. А мне остается просто смотреть своими огромными глазами на нее, и, с непониманием и тоской, наслаждаться последними мгновениями пребывания в своей любимой сумке «Shанель» с Опражки, в которую я так любил ссать.

– За что?! За то, что ты говно, Федя! Работник ты плохой, толку от тебя никакого! Во время ничего не делаешь. Опаздываешь постоянно!

– Я сегодня пришел вовремя! – кинул я спасительную кость! Ну, посмотри в мои большие глаза, я больше не буду ссать в сумку. Никогда не буду! Только поверь мне и оставь меня. А через час я снова туда напущу потоп.

– Чего ты мне лечишь? Ты сегодня пришел позже меня, своего начальника, а значит – опоздал. В общем, все. Бумаги на твое увольнение я только что подписал. Так что давай, собирайся. За расчетом можешь прийти через две недели.

Что тут еще сказать? Я не знаю. Мне сказать было нечего. Я поджал свой и не без того маленький хвост, и тихо пошел в сторону двери. Ну, вот он я – усыпляйте.

Я дошел до своего стола, который уже был не мой. И сел на стул, на который теперь будет садиться другая жопа.

– Что с тобой? На тебе лица нет. Чего ты там хотел меня рассказать? – спросил Дима, который все еще сидел рядом.

– Меня уволили.

– Чего? Ты что, шутишь что ли?

Я ничего не ответил. Лишь перевел глаза на черный экран монитора, из которого на меня смотрели глаза уже поверженного монстра. Не видать тебе больше рыцарей в блестящих латах, а принцесс тем более.

– Да как они могли! – возмущался Дима. Хотя из его уст, это звучало как-то наигранно. – Мы же может поддать на них в суд, написать в прокуратуру. По всем ямам и канавам их затаскать за такое. Хотя ты, конечно, и сам виноват, немножечко…

Я перестал его слушать, а просто откинулся на спинку уже не своего стула и запустил руки в карман. Почему-то мне стало холодно.

Но в своем кармане я что-то нащупал. Какой-то твердый и острый предмет. Я достал его из кармана и увидел стеклышко, которое мне вчера подарил тот странный мужик из бара. Что ж ты не помогло мне, стеклышко. Я повертел его в пальцах. Вдруг, зажал левый глаз и приставил стеклышко к правому.

Весь мир для меня стал противно оранжевым. Будто из рекламы «Фанты» – не освежись, так утони.

Интересно, а он заметит мое стеклышко?

–… но знаешь, вот таких, как ты людей – больше нет. Ты настоящий мужик. – говорил Дима. – Ты мой самый лучший друг. Они тебе ноги целовать должны! И они будут тебе их целовать! Все будут целовать! Я тебе говорю! Ты самый лучший! Самый надежный! Самый умный! Да без тебя здесь все загнется!

Я убрал стекляшку от глаза и засунул ее обратно в карман. Было приятно слышать такое от него.

– Ты действительно так думаешь? – спросил я у Димки.

– Конечно, я так думаю. Главное – не сдаваться.

Странный, конечно, вывод, но да ладно. Его слова меня немножко приободрили, и я вернулся к жизни. Поживем еще, чудовище!

Глава 4.

Дорога домой не заняла у меня больше часа.

Люди уже разошлись по своим делам и работам, и я ехал в метро, практически, в полном одиночестве. За исключением пары заблудших душ, населяющих вагон, в котором я ехал, компанию мне составляло только чудовище. Правда его недавно убили, и оно только успело возродиться, из-за чего было бледным и тощим.

Но мне до проблем этого монстра совсем не было дела. Меня беспокоил только один вопрос: как отреагирует моя жена на то, что меня уволили?

Если в скором времени с вами должно произойти что-то страшное, то время замедляется, а голова начинает с молниеносной скоростью перебирать все возможные варианты развития событий.

Я уже перебрал такие варианты, что Маша, неожиданно, нашла работу, и какое-то время сама будет обеспечивать семью. Что какой-нибудь очень-очень далекий дядюшка скоропостижно скончался и оставил мне в наследство свой многомиллионный бизнес. Что мою жену увез к себе, в Мексику, ее латинский любовник «Эль Мачо» – тореадор/наркобарон/борец с преступностью, ну просто очень разносторонний человек. С таким даже я бы уехал хоть на край света. Ну, естественно, как настоящий джентльмен, он оставил мне выкуп за жену в размере пары миллионов долларов, и я смогу прожить на них безбедно всю оставшуюся жизнь. Это, пожалуй, был лучший из вариантов. Я даже представил, что наша квартира сгорела и Маша, к сожалению погибла. Естественно, я, как любящий муж буду безутешен. Но все же, мысль о том, что мне не придется перед ней оправдываться, как-то облегчала мое состояние.

В любом случае, о чем бы я ни думал, меня не покидало ощущение того, что я школьник, чья мама должна скоро вернуться с родительского собрания и надавать мне таких «люлей», что уши мои посинеют, а жопа покраснеет. И не наоборот.

После того, как я вышел из метро, все мысли меня разом покинули. Я остался один. Отрешенный от всего. Я ни о чем не думал.

Вместо того, чтобы сесть на автобус и доехать до дома, ноги понесли меня пешком.

Обычно в такие моменты, ты думаешь о жизни, о всех ее хитросплетениях. О том, как все могло бы повернуться, если бы я… Но не сейчас. Я просто шел вперед. Смотрел на лица прохожих. Просто смотрел. Никаких вопросов. Никаких сожалений. Пустота. Ничего.

Не знаю, дошел ли я быстро до дома или это заняло у меня много времени. Я как-то не следил за этим. Но вот сейчас я стою у подъезда и боюсь подняться в свою квартиру. Боюсь. Боюсь, как отреагирует моя жена. Боюсь того, что она мне скажет. И из-за этого страха я просто сижу на скамейке и не думаю ни о чем. Страх парализует.

Я поднимаю глаза вверх и вижу, как над моей головой тянется бесконечный серый состав. Облачный вагон за вагоном, уходит куда-то вдаль… Вот бы и мне сейчас туда, в эту неизведанную даль. А может действительно! Эта идея! Взять и сорваться, куда глаза глядят! В неизведанные края. Где меня никто не знает. И где я не знаю никого. Стану егерем или еще кем, буду жить…

Вдруг, что-то мокрое и холодное падает мне на лицо. Потом еще и еще.

Кажется, пошел дождь.

Я встаю со скамейки и неохотно тащусь ко входу в парадную. Ну не под дождем же новую жизнь начинать, холодно же.

Войдя в темный, затхлый притон, который может когда-то и являлся парадной новой советской девятиэтажки, но сейчас больше напоминал комнату пыток какого-нибудь заурядного маньяка, который пытал своих жертв паром, что бил из подвала. Я поднимаюсь по ступенькам к лифту и нажимаю на кнопку. Старый двигатель, которому уже лет как двадцать пора на пенсию, начинает крутить свои шестеренки, заставляя кабинку из «СевЛифтМаша» спускаться и подниматься. Но, кажется, лифт предательски повернулся ко мне задом, и уехал куда-то вверх.

Что за шум? Кажется, он идет откуда-то сверху, с площадки. Да что там происходит? Убивают кого-то что ли?

Ждать лифт мне не хочется, а вот что там происходит, узнать очень интересно.

Я осторожно начинаю медленно подниматься по лестнице, вывернув шею, как цапля, чтобы никто и ничто не застало меня врасплох. На втором этаже пусто и тихо. Все происходит на третьем. Через узкую щель между лестничными проемами я, кажется, вижу полицейского в фуражке.

А может это бандит в форме? По НТВ часто показывают таких хитрецов, которые облачаются в форму и ходят, грабят ни в чем не догадывающихся людей.

Я продолжаю осторожно подниматься выше и вижу, что на третьем этаже столпилось много людей. Там стояли мои соседи с ближайших этажей и несколько людей в форме. Все они толпились у квартиры Клавдии Михаловны, дверь в которую была настежь распахнута.

Как только я подхожу к площадке, то вижу, как из квартиры выходят мед братья с носилками, на которых лежит накрытое простынкой тело.

Соседи шепчутся.

– Что произошло? – спрашиваю я у крайних, кажется с четвертого этажа.

– Говорят, – испуганно оборачивается на меня соседка, – что вчера к ней кто-то вломился и ограбил.

– Да нет же, – перебивает ее сосед снизу, – эти грабители пришли якобы из ЖЭКа, она их впустила, а они ее по голове херанули и всю квартиру вынесли. Хотели, наверное, просто оглушить, но не рассчитали. Бабка то старая была, вот и не выдержала. Они ко мне тоже стучались, квартиру перепутали, я же под ней живу, но внутрь не пошли.

Еще бы, увидев такого амбала как ты, двухметрового ВДВшника, они еще и в штаны наделали.

– Так, граждане, – обратился к толпе соседей один из сотрудников полиции, – расходитесь. Ваши данные у нас есть, если потребуется ваша помощь, мы вас вызовем. – люди, шумя, обсуждая произошедшее, начали расходиться по своим квартирам. – Стойте, – обратился полицейский ко мне, – можно ваши данные? Вы кто?

Когда меня ожидает разговор с сотрудниками правоохранительных органов, я всегда чувствую себя виновным. В чем бы то ни было. Особенно, в чем бы то ни было. Сразу мозг перебирает все совершенные мой за жизнь преступления. Знаете, когда мне было шесть, я камнем разбил стекло у соседки по даче. А в двенадцать попробовал курить. А еще кучу раз подделывал подпись родителей в дневнике. А еще…еще…еще…

– Сержант Сивайло, можно ваши документы?

– Да, конечно. – я лезу в сумку и достаю из нее потрепанный паспорт. – Вот.

Он берет его, умело открывает на нужных страницах и отдает его мне обратно в руки.

– Получается, вы сосед жертвы?

– Да, – неуверенно отвечаю я, – с восьмого этажа.

– Вы знали ее?

– Видел несколько раз, но мы никогда не общались.

– Странно, вот соседи ваши говорят, что она к вам очень хорошо относилась. – бабушка была доброй, она ко всем так относилась. Я тут не при чем. – Но да ладно, где вы были вчера во время преступления?

– Я был на работе допоздна. На бывшей работе. А вечером пошел в бар.

– Это может кто-то подтвердить?

– На работе охранник, а в баре бармен, который меня обслуживал и несколько постояльцев.

– Понятно. Можно ваши контактные данные. Если следствию понадобиться, вами свяжутся.

Я беру бланк из его рук и вписываю в него свои данные. Они, конечно, вряд ли понадобятся. Но протокол есть протокол. Лучше лишних подозрений не вызывать. То спросят еще, кто разбил окно у соседки двадцать лет назад.

Благодарю сотрудника, не знаю зачем, прощаюсь с ним и поднимаюсь наверх, пытаясь сохранять внешнее спокойствие. Последний раз кидаю взгляд на дверь бедной старушки и, стрелой наверх!

Уже восьмой. Я дома. Надо отдышаться. Фух. Сердце где-то не на месте. Я успокаиваюсь и вспоминаю про мои новости, которые сейчас придется рассказать жене.

Я достаю ключи и вставляю в замок. Два поворота до моей смерти. Ну что, бабулька, скоро встретимся!

Чик! Чик!

Дома тихо. На кухне шумит телевизор. Наверное, и Машка там. Я снимаю обувь, кладу сумку на тумбу, вешаю куртку в шкаф и иду на кухню.

Ну, вот он я, дорогая! Встречай!

Машка сидит на кухне за столом и делает вид, что не замечает меня. Это у нее такая игра, когда она обижается на меня. Эта игра длится у нее уже несколько лет…

Разговор начну я. Я должен.

– Привет, – она молчит, – прости, что вчера не приехал. Заработался, допоздна. – я сажусь за стол напротив нее. – Потом зашел в одно место… и просидел там до самого утра…

Машка поднимает на меня глаза. Ее взгляд не обычный. Вместо привычной мне злости, я вижу в них что-то другое. Злоба там, естественно, тоже есть, но сегодня она с чем-то смешана. Неужели переживала?

– Ты мог позвонить? Предупредить? Хотя бы чертову смску написать?

– Мог. – виновато отвечаю я.

Она вскакивает из-за стола и устремляется в коридор, прочь из кухни.

– Маша! – кричу я ей вдогонку. – У меня для тебя есть важные новости. Сядь, пожалуйста.

– Я себе места не могла найти, – продолжает она. – Успокоиться никак не могла! Ты хоть понимаешь, что мне нельзя так нервничать! Нельзя!

– Да, знаю я. Мне Дима говорил…

– А, так ты знаешь, что он здесь был. – она изменилась в лице.

– Он говорил, что не мог тебя успокоить. Правда, что он сюда приезжал, он не сказал… Ладно, дело сейчас не в этом.

– Тогда в чем?

Я смотрю в ее измученные жизнью глаза и никак не могу подобрать нужного слова. Ну что мне сказать? Как?! Я не могу больше тебя обеспечивать! Ты была права! Я ничтожество! И ни на что не способен…