Боевой маг: Первый курс

Лишила последней надежды.

Анна.

Тварь.

Убить суку.

Я могу.

Теперь могу.

— Staraya suka… — выхаркиваю слова по-русски, на языке которым никогда не пользовался в своей новой жизни.

Память лавиной ринулась в голову. Я вспоминал всё и сразу, орал и бился в истерике. Кто-то рядом держал меня и кричал. Сознание раздвоилось, и я не понимал кем теперь являлся. Мне срочно нужно было найти общий знаменатель чтобы не сойти с ума, и я его нашёл.

Дыхание. Я умею дышать тут и умел дышать там. Дышать правильно.

Спасибо старой суке.

Глубокий вдох. Выдох. Два раза быстро вдохнуть. Выдох. Глубокий вдох…

Ещё несколько упражнений и я наконец то собрался, смог ухватится за то, что связывало мою прошлую и новую жизнь.

Внутри привычно исчез незримый барьер, и две древние силы столкнулись друг с другом.

Я полукровка.

Я от рождения впитал проклятье магии и часть дара Адона.

И когда эти силы сталкиваются…

— Старая сука. — процедил я, сталкивая с себя Анну на пол. — Откуда в тебе дар Адона, тварь?!

Она была в том же платье, с той же причёской, и этой своей наглой ухмылкой на морщинистом лице. Но теперь то мы поговорим на равных. Я вскочил с постели и почувствовал, как на ней засветились красно-синим светом вязи древних рун которыми когда-то Адон наградил своих спасителей и последователей.

Удар.

Женщина отлетает к стене, дом сотрясается.

— Тош, стой! — кричит почему-то девичьим голосом старая сука. — Я не хочу причинить тебе вред!

Она вскакивает с пола быстрее чем это могла бы сделать семидесятилетняя старуха. Намного быстрее, тут явно что-то нечистое, тварь явно не человек. Я бью снова, высвобождая огромное количество энергии. Старуху скручивает, она впечатывается в каменную стену, по которой тут же идёт трещина, пол подо мной трясётся, а доски лопаются.

— Новая жизнь, да, сука?! — рычу, ухмыляясь. — А чтобы её начать, нужно закончить старую, да, тварь?!

Чувствую, как она собрала силу в кулак и отвечает. Не успеваю блокировать и меня уносит в противоположную сторону, прямо к кровати. Ставлю щит чтобы не удариться о стену. Анна тем временем не дремлет, вскакивает и бежит в мою сторону, и опять с какой-то дьявольской проворностью мангуста. Не двигаются так старые женщины. Не человек она, монстр, надо было это ещё тогда понять.

Ухожу с угла атаки и старуха выбивает стену, вываливаясь на улицу через обломки камней. Прыгаю в окно за ней и настигнув, впечатываю в морозную землю. Бью несколько раз, и отлетаю прямо в забор от очередного сильного удара. Собираюсь, набрасываюсь с новой силой, выбрасывая в окружающее пространство всё больше энергии, подавляя старуху.

Бью несколько раз, швыряю в стену дома и добавляю. Отбегаю, разбегаюсь и бью снова. Тварь хрипит, всё её лицо и тело в крови, руки и ноги изломаны под неестественным углом.

— Конец тебе сука…

— Тош что ты… — раздаётся сзади.

Оборачиваюсь и всматриваюсь в женщину. Молодая, ей не больше двадцати пяти, но я почему-то знаю, что ей давно за сорок. Она участвовала во второй войне крови на стороне Империи. Она моя…Она моя мать. И она не моя мать. У меня нет матери и никогда не было — я помню детдом, воспитателей, помню, как жил и учился, работал.

Хватаюсь левой рукой за голову и жмурюсь, в голове всё снова смешалось.

Мать. Она моя мать. Тут люди живут дольше, много дольше. Северяне из-за дара древнего бога, имперцы из-за магии и примеси эльфийской крови. И эта молодая женщина моя мать.

— Тош, остановись, дыши, помнишь, как ты дышал? — женщина осторожно делает несколько шагов вперёд. — Давай, сын, глубокий вдох, выдох…

Она очень опасна, прошла войну, участвовала в битве за столицу Империи, она была одной из тех, кто подавлял троих верховных магов из Конклава. И она была моей матерью. Настоящей. Она меня воспитала, она моя мать. И она не моя мать. Как странно и непонятно, и наоборот — как понятно и странно что не понятно.

Посмотрел на свои руки — в одной я всё так же сжимал круглый пористый камень. Камень, который и пробудил во мне все эти воспоминания. Это ведь всё моя жизнь — и та, что была до, и та, что была после. Значит старая тварь не обманула меня?

Огляделся вокруг — наш двухэтажный дом из камня, большой двор с высоким забором, сарай. Чуть поодаль пристройка — там вход в подземные погреба, где мы выращиваем грибы и некоторые другие растения. Снега почти нет, сейчас в Империи лето, а у нас просто «тёплая зима». Мы живём в дальнем пригороде столицы Севера. Считай это «усадьба» посреди ледяной степи. До столицы нам на лошадях два часа ходу в ясную погоду.

Голову снова пронзила боль, и я поморщился. Каждое такое воспоминание и конфликт в памяти отдавались сильной болью. Я потёр висок и подумал, что это из-за того, что час в моём старом мире — это совсем другое чем час в этом мире. Тут час был раза в два больше, если попытаться местную систему времени перевести в обычную. Как только я уложил этот «конфликт» в голове — боль прошла.

Я не заметил, как она оказалась рядом. Вроде бы мгновение назад мама стояла в шагах пятнадцати от меня, и вот она уже тут, а в меня летит кулак. Успел поставить блок, но этого не хватило. Мать это не слабая Лиска, у неё опыта и силы будь здоров. Она может подавить меня если захочет. Сильно потратится — но может.

Пока я летел в сторону крыльца, с ужасом осознал, что наделал.

Проломило стену, и меня буквально засыпало обломками камней, досок и стекла. Я всё это отшвырнул от себя одним импульсом и рванул к Лиске, посмотреть не поздно ли что-то предпринять. Ужас охватил всё моё естество от осознания того, что я натворил в своём безумии. Она совершенно ни в чём не виновата она…

Когда я оказался рядом, мать резко поднялась от девушки, вскинула руку. В этот раз я был готов — заблокировал удар. Потом ещё один и ещё. В какой-то момент я ответил и открылся, в грудь будто молотом ударили и тело вновь отправилось в полёт, в этот раз в стену многострадального дома.

Поднимаясь, я увидел, что мама вновь склонилась над Лиской. Сердце предательски сжалось — неужели я убил её?! Убил свою подругу, которая была в меня влюблена почти всю жизнь после нашего первого знакомства?!

И тут я увидел черный «свет», который лился прямо из маленькой блестящей булавки что мать положила на грудь девушки. Я сглотнул — за эту вещицу можно было купить целое королевство на юге. Небольшое, бедное, без всего — но всё-таки королевство и стать там настоящим монархом. С подданными, рабами, да как захочешь. Таких вещей всего в мире по пальцам сосчитать.

Четыре у Императорской семьи.

Три вроде как у Триединого Союза.

Две у главы Семьи Хеми.

Одна, оказывается, у моей мамы, о чём я даже близко не догадывался.

Наверное, есть и ещё, информация об этих «безделушках» наверняка скрывается, но всё равно это чудо. Вещь из-за стены, изменённая хаосом и некротической энергией, несмотря на свой самый обычный вид — приобретающая невиданные свойства.

Такая брошка может излечить от любой болезни, любой травмы или повреждения. Говорят, даже есть тридцать местных секунд чтобы вернуть разумного к жизни. А тридцать местных секунд — это если посчитать почти минута из моего старого мира.

Я осторожно подошёл к маме и Лиске, смотрю как черные щупальца окутывают тело и залечивают повреждения. Конечности выпрямляются, раны заживают, и даже волосы отросли почти до самых плеч.

— Она не совсем лечит, это странная игра со временем. — поморщилась мама. — Видишь, волосы отрасли — оно лишь спасло её от смерти, а дальше просто каким-то образом ускоряет старение организма тем самым ускоряя и заживление, так же следя за тем, чтобы кости и мышцы срастались правильно. Так что сейчас благодаря тебе она постарела где-то на месяц.

Она взяла мою руку и высвободила из неё этот странный камень, из-за которого всё и началось.

— Я тебя могу убить прямо сейчас. — она не смотрела мне в глаза, просто говорила, констатировала факты: — Ты должен слушать меня очень внимательно, и выполнять всё что я тебе скажу, если ты этого не сделаешь — умрёшь.

Я молчал, а она продолжала:

— Мне будет больно, очень больно, у меня в этой жизни есть только ты, но я всё равно это сделаю, потому что понимаю последствия.

Она показала мне «камень» и скомандовала:

— Дыши.

Глубокий вдох. Выдох. Два раза быстро вдохнуть. Выдох. Глубокий вдох…

Когда я закончил и выстроил внутри себя незримую стену, она лишь кивнула. Взяла девушку на руки и понесла в дом, а я просто пошёл следом. Внутри мать отнесла крепко спящую Лиску в свою комнату и вернулась в гостиную, где полыхал камин. На поясе у неё были странные ножны, и я уже знал, что это. И мать поняла, что я знаю.

— Ложись. — небрежно показала на небольшой диванчик напротив камина.

Я прилёг, она оказалась рядом и достала призрачный клинок из ножен.

Он был почти прозрачным, и я о его существовании в коллекции артефактов своей матери тоже не знал. Сколько же сегодня сюрпризов. Это тоже очень дорогой артефакт — за него конечно не купишь королевство, но баронство вместе с титулом, наверное, получится.

Печальнее всего то, что выжить теперь у меня мало шансов. Слишком это странное и избирательное оружие. И слишком много условий должны быть соблюдены чтобы…

Я не успел додумать как клинок оказался у меня в груди, а дыхание оборвалось от страха и боли.

Глава 2

Глоток горячего отвара с противным вкусом — сознание немного затуманивается. Уходит тревога, становится легче, мысли в голове перестают путаться. Вкус чем-то похож на мятный, но здесь нет мяты. Я снова прикладываюсь к кружке. Жидкость кажется настолько горячей, что возникает ощущение будто кожа с языка сейчас слезет. Но нет, всё нормально. Ещё глоток — становится совсем хорошо. В голове легко, мыслей вообще почти нет. Откидываюсь на спинку дивана на первом этаже.

— Осторожней, привыкнешь — потом будешь постоянно пить эту гадость.

Я вздрагиваю от неожиданности — отвар «грибочков» из нашей небольшой плантации заставил меня поверить, что я остался один. Это чем-то было похоже на сигареты, только раз в пять сильнее.

Призрачный клинок сложно назвать оружием — это скорее артефакт допроса. Таких тоже очень мало в нашем мире. А те, что есть, находятся в распоряжении специальных служб. Обычно тех, которые допрашивают государственных изменников или просто своих врагов. То, что такое оружие есть у моей матери — стало для меня настоящим сюрпризом.

С виду — самый обычный, простенький меч в ножнах. Рукоять обмотана износившейся кожей, есть небольшой набалдашник для балансировки, самая простая гарда. Скорее всего этим клинком пользовался какой ни будь незадачливый пехотинец Первой Империи в давние времена, когда она ещё существовала. И после падения государства и выброса энергии — мечу «посчастливилось» обрести новые свойства.

Лезвие этого оружия не станет реальным только если будут соблюдены два условия — допрашиваемый не должен врать и обязан говорить только то, что хочет услышать вопрошающий.

— Почему ты использовала его? — спросил, делая очередной глоток и снова откидываясь на спинку.

Отвар быстро действует и так же быстро «отпускает». Делаешь глоток — хорошо, приятно, кружит голову. Проходит пару секунд, эффект слабеет, а ещё через десять тебе уже хочется глотнуть ещё.

Убийство своих родственников для северян норма жизни, мать может убить дочь или сына. Дочь может убить мать, и так далее. Всякое бывает, всякое случается, но обычно это происходит быстро и без вопросов. Никогда не думал что это коснётся нас, у нас маленькая семья из двух человек, и делить то нечего. Мне же было интересно зачем мать решила меня проверить а не убила сразу.

— Камень забвения. — мама повертела знакомую безделушку у себя на ладони. — Мне подарил его один гном, перед самой войной, кажется с тех пор прошла целая вечность.

— Ты видела гномов?!

Посмотрел удивлённо на мать, сидящую в кресле у камина, она забралась туда с ногами. На ней сейчас были свободные домашние штаны и жилетка, ёжик белых волос, красивое молодое лицо. Ожившие вдруг воспоминания кричали что это просто невозможно — не может выглядеть так женщина которой уже сорок с лишним лет. И это учитывая, что здесь год — это четыреста пять дней. Ей на вид было не больше двадцати пяти, и она просто не могла быть матерью шестнадцатилетнего оболтуса. Но она была, она вырастила меня с пелёнок.

— Одного гнома. — поправила меня мать, вздохнула, взяла со своего столика кружку и тоже глотнула отвара. — Кажется это был шестьдесят шестой год. Я совсем молодая, только-только покинула Анстуг и нанялась на воздушный корабль к одной принцессе из семьи Хеми. Сестру готовили к роли главы клана, когда ни будь потом, а на меня всем было плевать.

Она имела ввиду тысяча пятьсот шестьдесят шестой год от основания Империи Нитал. А сейчас шёл девяносто шестой. Родилась мама в пятидесятом. И путём нехитрых расчётов я понял, что тогда ей было шестнадцать.

Я знал, что до второй войны крови северяне даже нанимались в охрану караванов пустынь. Или вообще могли путешествовать далеко на юг, к свободным Королевствам или землям орков. В те не такие далёкие времена на Севере постоянно вспыхивали конфликты и велись междоусобные войны. Кто-то не хотел в этом участвовать и уходил. Весь Север входил в состав Империи, а кланы получили статус настоящих баронств, главы соответственно стали баронами. Новоиспечённые же бароны получили право сами титуловать любого жителя севера. Глава же старшего клана, недолго думая, присвоила всем северянам статус обычных аристократов. Не бароны, конечно, но тоже много значит в той же Империи.

Это ничего не изменило внутри наших земель. Но вот теперь путешествуя за пределы Севера, бывшие варвары могли рассчитывать на нормальный приём. Просто нужно было добавлять в своё родовое имя приставку «ун» или «унт» при знакомстве, что сразу говорило вопрошающему что перед ним аристократ. Пусть самого низкого звена, но всё же. В Империи это дорогого стоило. А главное — никто в этом не сомневался. То, что на Севере раздали всем титулы — знала вся Империя. Ну а северянина трудно спутать с кем-то другим. Полукровок северян не могло существовать — дар Адона гарантировал это. Во всяком случае до моего рождения.

— Знаешь, хотелось мир поведать. — она отпила ещё немного отвара, тяжело вздохнула.

— Я тоже хочу. — осторожно сказал.

— Знаю. — она покачала головой. — А как же Лиска?

Я отвернулся и посмотрел на огонь в камине, ответил честно:

— Не хочу, вообще ничего не хочу, мы друзья.

— И почему ты ей не скажешь об этом?

— Ты шутишь?! — я возмутился.

— Нет. — она покачала головой. — Просто скажи ей, она поймёт, это важно.

— Теперь то уж чего… — буркнул расстроено.

— Не бойся, она не вспомнит что произошло, а волосы я ей остригла. — мать вытянула ноги к огню. — Утром она уйдёт, но при следующей встрече не скрывай от неё ничего, скажи правду, она поймёт.

Лиска сейчас крепко спала в комнате матери. Если я ей скажу, что мы просто друзья, мне казалось конец будет не за горами. Она скорее всего разнесёт меня в клочья, потом завяжет ошейник на горле ровно настолько чтобы я не умер от удушья. Дальше потащит к ближайшему колдуну для того, чтобы скрепить этот «союз двух сердец». Потом замок, дети, и всё по программе.

Как я вообще раньше мог о таком думать и мыслить, что такая жизнь возможна?

— Так вот, пустыня. — мама вернулась к теме разговора. — Мне тогда было как тебе сейчас, хотелось мир посмотреть, приключений, боя. Хотелось испытать себя. И тот корабль с принцессой стал для меня находкой. Платили хорошо, но желающих почти не было. Я, конечно, не нуждалась в этом, но понимала — чем больше платят, тем интересней, так ведь?

Она снова хлебнула, в этот раз глоток был большой. Мама подождала немного, продолжила:

— Три абордажа в воздухе, два мы отбили с большими потерями, с третьим уже не справились. Три группы профессиональных наёмников пытались убить эту дурочку, которая решила поиграть в главу местной семьи и отравила своих родных. Я тогда впервые увидела орков наёмников с дальних берегов. Огромные твари, в два человеческих роста. Одна такая и добралась до девчонки. Втёрли ей в дёсна пыль из корня сорха и оторвали по очереди обе руки, потом ноги. Всадили в палубу огромный кол и насадили бедняжку пока она ещё была жива. Всё это перед кристаллом альта, видимо, чтобы показать заказчику.

— А ты… — я в ужасе посмотрел на неё.

— Они увидели мой родовой медальон, не поняли, что за клан, но поняли, что не простой. — она усмехнулась. — Потрепали немного, но убивать не стали, никому не хочется, чтобы за ними пришла тройка Адона. Даже если это головорезы с края мира, которых сложно найти.

— Там были и люди? — тихо спросил её.

— Да, командовали. — она покачала головой. — Знаешь, я потом вернулась к перевалу Деми, и несколько недель жила в местной харчевне. Я почти не выходила, еду мне приносили, просто лежала на кровати и смотрела в потолок. Руки не могли держать меч, они тряслись, глаз дёргался, постоянно страх от любого шороха и дрожь в теле. Когда пришла немного в себя, отправилась домой, и вот тогда увидела его.

— Гнома? — осторожно спросил.