Вообрази свой мир! Из жизни гениев и психов

«Вопрос о добре и зле разрешался до сих пор самым неудовлетворительным образом: решать его было слишком опасное дело. Привычка, доброе имя, ад не позволяли быть беспристрастным: в присутствии морали нельзя мыслить, ещё менее можно говорить: здесь должно – повиноваться».

Ницше считал способность преодолеть себя и свои болезни, превратив страдание в силу, признаком «высших натур», но так и не преуспел ни в борьбе с болезнью, ни в попытках заставить людей взять за основу его собственное понимание духовных ценностей.

Для Франца Кафки литературное творчество стало способом спастись от опостылевшей реальности – от «любящих родителей», от принуждения, на котором основано существование любого государства, от подруг, в общении с которыми он так и не обрёл душевного покоя. Своё критическое отношение к этому миру он выразил в своих произведениях, но в результате создал нечто, захватившее его в свои объятья, из которых он вырваться не смог. Вот строки из его «Дневников»:

«Я не могу спать. Только видения, никакого сна. Странная неустойчивость всего моего внутреннего существа. Чудовищный мир, который я ношу в голове. Как мне от него освободиться и освободить его, не разрушив?»

Попытки в одиночку переустроить мир, направив людей на путь истинный, не доводят до добра. Вот и Жан-Жак Руссо в результате конфликта с властью после выхода в свет его книги «Эмиль, или О воспитании» стал ощущать себя одиноким воином, противостоящим невежественной толпе. Ему всюду мерещились заговоры, ему казалось, что коллеги и друзья что-то злоумышляют против него либо подозревают в совершении мерзких поступков. Увы, образование и интеллект не гарантируют защиты от психических расстройств, особенно если этому способствуют определённые черты характера.

Среди тех, кто пытается если не переустроить мир, то хотя бы разобраться в том, как устроена его материальная основа, особое место принадлежит физикам. Человечество должно снять шляпу перед Исааком Ньютоном и основателями квантовой механики. Но какие же муки пришлось испытать первопроходцам в попытке доказать собственную правоту! К счастью, рациональный ум редко подвержен психическим заболеваниям – он в состоянии разобраться в том, что происходит с ним, и избежать печального конца. Однако бывают исключения из правила.

Американский математик Джон Форбс Нэш-младший, закончив Принстонский университет, увлёкся теорией игр, дифференциальной геометрией и уравнениями в частных производных, сделав немалый вклад в развитие математики. Но к тридцати годам у Нэша начали проявляться признаки психического заболевания – судя по всему, его мозг не выдержал непомерной нагрузки. Нэш провёл несколько лет в психиатрических больницах, проходя лечение от параноидной шизофрении, и только через десять лет его состояние стало постепенно улучшаться вопреки предсказаниям лечащих врачей. Как ни странно, Нэшу помогло возвращение к занятию математикой – он вырвался из замкнутого круга мыслей о своей болезни, о семейных проблемах и занялся любимым делом. В середине 1980-х годов Нэш вернулся к полноценной работе, а в 1994 году стал лауреатом Нобелевской премии по экономике – её присудили ему и двум экономистам «за анализ равновесия в теории некооперативных игр».

Есть версия, будто люди с нестабильной психикой ещё в юности выбирают математику как убежище от трудного и непонятного им внешнего мира, то есть используют мир абстракций как защиту от реальности. Иначе говоря, не математики сходят с ума, а наоборот, потенциальные психи выбирают математику как область своей профессиональной деятельности. На самом деле всё не так – есть более глубокие причины, хотя куда уж глубже, если залезли в самый мозг. Развитое ассоциативное мышление, вызванное особенностями строения мозга, чревато тем, что некие защитные механизмы не срабатывают под влиянием большой нагрузки. Тут важно вовремя остановиться, дать отдых своим мозговым извилинам, да где там – увлечённый возможностью раскрыть некую тайну, сделать научное открытие, учёный уже не может контролировать себя, и тогда остаток жизни придётся провести в психиатрической лечебнице.

Глава 4. За что пьём?

Ван Гог преподнес возлюбленной своё отрезанное ухо. Хемингуэй страдал манией преследования. У Гоголя были приступы тяжелой депрессии. Всё это как бы издержки творчества, вызванные перенапряжением ума и чрезмерной эмоциональной нагрузкой. Как спасти себя от безумия? Нередко на помощь приходят алкоголь и наркотики.

Есть такое объяснение пьянству: якобы люди пьют, поскольку в этом находят спасение от той действительности, которая им категорически не нравится. Вот и Венечка Ерофеев, автор поэмы «Москва-Петушки», по отзывам знавших его людей, что называется, не просыхал, напиваясь до беспамятства, и только в пьянстве находил успокоение. Пил и Николай Рубцов – иначе тонкая душа поэта не способна была выдержать удары злой судьбы. Скотт Фицджеральд, чувствуя, что талант его полностью исчерпан, только с помощью спиртного поддерживал в себе веру в то, что ещё способен создать что-либо достойное внимания просвещённой публики.

Как-то психиатра Дональда Гудвина попросили описать характерные черты алкоголика, на что он сказал: «Американец, писатель, лауреат Нобелевской премии». Под это определение подходят и Уильям Фолкнер (стал лауреатом в 1949 г.), и Джон Стейнбек (1962 г.), и Юджин О’Нил (1936 г.), и Эрнест Хемингуэй (1954 г.). Причины пьянства разные, но одна из самых главных – это необходимость заниматься литературной подёнщиной, только бы прокормить семью, а в этом деле без выпивки никак не обойтись.

В Советском Союзе всё было иначе – талантливого писателя, способного прославить страну строящегося социализма, поднимали на такую высоту, которая простому работяге и не снилась. Так появились «литературные генералы» Алексей Толстой, Юрий Герман, Борис Пильнях, Александр Фадеев. Им выделяли квартиры, машины, дачи в Переделкино, платили огромные гонорары – только пиши, воспитывая подрастающее поколение в духе верности своей Отчизне и идеалам коммунизма. Теперь такого уже нет – ни идеалов, ни привилегий, есть только желание издателей получить прибыль от продажи произведений популярного автора, какую бы ерунду он ни писал.

О писателях, имевших пристрастие к спиртному, пишут всякое, но трудно разобрать, где правда, а где ложь. Однако не вижу смысла сомневаться в том, что Эрнест Хемингуэй изобрёл собственный коктейль – писатель и впрямь был неравнодушен к выпивке. На Кубе он предпочитал пить ром, в Париже – абсент или шампанское, так что коктейль под названием «Смерть после полудня» вполне мог быть побочным результатом его творчества. И в самом деле, профессия журналиста непроста, приходится общаться со многими людьми, чтобы выудить хотя бы крохи информации. А что способно развязать язык лучше, чем хорошая выпивка? Но и после того, как Хемингуэй полностью посвятил себя литературе, его привычки мало изменились.

Уильяма Фолкнера «сгубила» литературная подёнщина – писал сценарии для Голливуда или дорабатывал то, что сочинили тамошние бездари. Писал до тридцати страниц в день, воспринимая эту работу как напрасную потерю времени – времени, которого всё меньше оставалось для подлинного творчества. Его романы не пользовались успехом у широкой публики, до всемирного признания было ещё очень далеко, вот и приходилось писать сценарии для детективных фильмов и слезливых мелодрам. Но можно ли писать такую ерунду, не имея под рукой бутылку виски?

Почему Джон Стейнбек пристрастился к выпивке? Поначалу его романы не нашли признания у публики, что не способствовало хорошему настроению, да и денег не было, даже пришлось работать сторожем – как тут не запить? Ну а потом пил просто по привычке.

Понятно, что пили не только лауреаты Нобелевской премии. Драматург Теннесси Уильямс прожил непростую жизнь – тут и безуспешные попытки вылечить сестру, страдавшую тяжёлым психическим расстройством, и нетрадиционная сексуальная ориентация, чреватая тем, что потеря партнёра иной раз воспринимается как жизненная катастрофа, как конец всему. Насколько я могу понять таких людей, им нужен близкий человек, готовый выслушать, всё понимающий, то есть партнёр и друг в одном лице – печальный опыт убедил их, что женщина на это не способна. Впрочем, это лишь одна их множества причин. Так это было или как-нибудь иначе, но талантливый драматург пристрастился к выпивке, в поисках вдохновения «взбадривал» себя наркотическими препаратами и постепенно талант Теннесси Уильямса угас, хотя он продолжал писать до самой смерти.

О’Генри (Уильям Сидни Портер) прославился своими чудными рассказами, но и ему не повезло – судебное преследование за предполагаемую растрату в банке, закончившееся более чем трёхлетним сроком заключения в тюрьме, испортило ему лучшие годы жизни. Лучшие только в том смысле, что сорок лет – это самый продуктивный возраст для человека, который решил стать писателем, хотя есть немало исключений из такого правила. Не мудрено, что О’Генри начал пить, пытаясь таким образом набраться сил, чтобы наверстать упущенное. Это ему удалось – он написал около трёхсот рассказов, но вскоре умер от цирроза печени.

А вот Джеймс Джойс, судя по всему, пил потому, что он ирландец. Драчун и забияка, не признававший никаких правил, господствующих в цивилизованном обществе, он и в своих творениях был не похож на собратьев по перу. Не добившийся признания при жизни, благодаря роману «Улисс» он останется в памяти многих поколений.

На Эдгара По вдохновение снисходило только после изрядного подпития – возможно, такая мысль возникала у некоторых из читателей его произведений. Вот и Шарль Бодлер объяснял болезненное пристрастие По к алкоголю не только «несовместимостью с общественной средой», но и «внутренней творческой потребностью». И впрямь, довольно мрачное содержание его стихов и прозы иначе трудно объяснить, хотя нельзя исключать и такой вариант – как и Джеймс Джойс, По хотел, чтобы его произведения не походили на творения других писателей, иными словами, он нашёл свою нишу в литературе, которую и заполнял, создавая рассказы где-то на грани трагедии и фарса, реальности и мистики. Ко всему этому следует добавить трудные отношения с отчимом, финансовые трудности, тяжёлую болезнь жены, ну а спасение от депрессии По искал в вине, что нередко приводило к увольнению с работы. Тут следует учесть и его тягу к нарушению запретов, этому феномену он дал название «бес противоречия» – иными словами, если общество осуждает пьянство, это значит, что нужно пить. Нежданная слава настигла По только после того, как он создал своего «Ворона» – содержание этого стихотворения и его стиль были непохожи на всё, что выходило из-под пера поэтов прежде. Однако По не хватило душевной стойкости, чтобы развить успех – вслед за неудачами следовали запои, один из которых закончился трагически.

Но вот на что следует обратить особое внимание – человек, погрязший в пьянстве, не смог бы написать «Эврику». Это поэма в прозе, а идеи, изложенные в ней, на много лет опередили появление теории Большого взрыва, концепции разбегающихся галактик и пульсирующей Вселенной, не говоря уже о гипотезе конечности Вселенной при бесконечности пространства. Так что пьянство в данном случае – это издержки творческих исканий изощрённого ума и следствие неприятия их цивилизованной общественностью. Вот с чем можно поспорить, так это со статьёй Эдгара По, которая названа весьма претенциозно, «Философия творчества», хотя к философии она не имеет никакого отношения – об этом пойдёт речь в следующей главе.

Эрих Мария Ремарк – автор романов, которыми я зачитывался в юности: «Три товарища», «Триумфальная арка», «Время жить и время умирать». У Ремарка была трудная судьба – сначала участие в первой мировой войне, затем проблемы в личной жизни. Однако в отличие от писателей, которых побудили к пьянству финансовые трудности, Ремарку повезло – первый же роман под названием «На Западном фронте без перемен» сделал его знаменитым и богатым. Почему же он пил? Да потому что богатство и слава не являются эквивалентом счастья – нужно ещё что-то такое, чего он так и не нашёл. В своём дневнике Ремарк писал, что в трезвом состоянии не может общаться ни с людьми, ни с самим собой.

Трумен Капоте всю жизнь боролся с депрессией – лечился от неё не только с помощью виски, но и наркотическими препаратами. В 1965 году была опубликована глава под названием «La Côte Basque 1965» из его незаконченного романа. Многие из подруг Капоте были представлены там в весьма неблаговидном свете, но только некоторые из них под псевдонимами. Говорят, что «La Côte Basque 1965» показала «грязное белье» элиты тогдашнего Нью-Йорка, поэтому неудивительно, что её автор подвергся остракизму со стороны бомонда. Говорят, что одна из его бывших подруг, заблаговременно узнав о предстоящей публикации и содержании «La Côte Basque 1965», покончила с собой, приняв цианид. Не исключено, что именно нежданные последствия публикации «La Côte Basque 1965» вынудили Трумена Капоте вновь обратиться к помощи наркотиков и алкоголя.

Пристрастие Сергея Есенина к выпивке уже давно не секрет ни для кого. Конечно, это могло отразиться на отношении к нему любителей поэзии, однако произведения поэта живут как бы сами по себе. Жизнь безалаберная, беспробудное пьянство, но удивительно хорошие стихи! Как это уживалось в одном человеке? Похоже, что крестьянского парня погубили соблазны городской жизни, а ещё больше слишком раннее признание и общение с литературной и артистической элитой. Останься он жить в деревне, глядишь, и не было бы ни пьянства, ни суицида в тридцать лет.

Сергею Довлатова жизнь в СССР не удалась – сначала служба конвоиром в исправительно-трудовых лагерях, затем попытка стать признанным писателем, закончившаяся полной неудачей. В Америке на первых порах ему тоже не везёт, поэтому Довлатов старается излить всю желчь на окружающих его людей. Вот фраза из письма на родину: «Люди здесь страшно меняются, Парамонов стал черносотенцем и монархистом…» Мне уже не раз приходилось писать о том, что, если не хватает вдохновения, его заменит злость – так было и с Довлатовым. Вот что он писал своему приятелю, признавая, что в чём-то был не прав:

«Единственное, с чем я могу согласиться – это моя страшная раздражительность и невоздержанность, которые не полностью, но хоть процентов на 50 связаны с насильственной трезвостью, но с этим я согласен, хотя все-таки надеюсь, что между раздражительностью и ненавистью есть большая разница… Справедливо и то, что по натуре я очернитель, как бы я ни старался представить этот порок – творческим занятием, но это – правда».

По отцу Довлатов был евреем, однако путь в советскую литературу ему закрыли по другим причинам. Об этом весьма образно написал писатель Валерий Попов в своей книге о Довлатове: «Если бы жизнь всегда и всюду была такой, как в довлатовских сочинениях, она давно бы захлебнулась алкогольной отрыжкой». О причинах этой своеобразной творческой манеры предельно откровенно сообщил читателям Евгений Рубин, один из сотрудников газеты «Новый американец», которая издавалась в Нью-Йорке: «Довлатов имел один страшный недостаток, поэтому подозреваю, что он был не жилец. Сережа – запойный. Жуткий алкоголик! Пил не регулярно, но если уж запивал, то исчезал на две недели». А если бы не пил, что ему оставалось – удавиться?

Лауреат Нобелевской премии Михаил Шолохов тоже не избежал столь пагубного увлечения, но для этого была весьма серьёзная причина. Убеждённый сторонник советской власти, он не мог смириться с тем, как проводилась принудительная коллективизация на Дону, однако на активный протест так и не решился. Впрочем, в его письме Сталину есть такие строки: «А вы бы поглядели, что творится у нас и в соседнем Нижне-Волжском крае. Жмут на кулака, а середняк уже раздавлен… Беднота голодает…»

Увы, время было такое, что пили многие. Вот и литературовед Андрей Арьев утверждает, что это было более-менее массовое явление:

«Хотя в богемной и просто литературной среде это было распространённое явление, но то, как пили все эти лауреаты Сталинских премий и мастера социалистического реализма – так это уму непостижимо. Мы им в подмётки не годились. Просто они пили где-то за своими голубыми заборами до очумения, а нам приходилось перемещаться из магазина в магазин, доставать где-то деньги и всё прочее».

Помимо перечисленных выше литераторов, к тем, кто не смог избавиться от пристрастия к выпивке, молва причисляет Александра Блока, Леонида Андреева, Иосифа Бродского, Александра Фадеева, Николая Успенского, Джека Лондона, Ивлина Во и Шарля Бодлера.

В конце концов, писатели тоже люди, и личные неудачи, тяжёлые переживания вкупе с изнуряющим писательским трудом нередко приводят к мысли, что только выпивка поможет сохранить способность к творчеству и преодолеть невзгоды.

Глава 5. В поисках спасения

Конечно, беспробудное пьянство ни к чему хорошему не приведёт, но трезвость как жизненный принцип – тоже не подарок. Если шарахаться от компании, где каждое застолье не обходится без вина, возмущаться при виде рюмки водки, можно потерять связь с реальностью. А реальность такова, что люди пьют и даже в стельку напиваются по тем или иным причинам.

В сущности, писатель ходит по лезвию ножа – эмоциональная реакция на то, что происходит в мире, станет основой для создания произведения, которое может сделать его знаменитым, но в тоже время хрупкий организм рискует не выдержать психологической нагрузки, поскольку приходится работать буквально на износ. По сути, писатель стоит перед неизбежным выбором – либо продолжать снимать стресс с помощью спиртных напитков, рискуя скатиться туда, откуда нет возврата, либо поберечь себя, попытавшись сдержать эмоции даже в ущерб качеству того, что выходит из-под его пера.

Не лучшим способом сохранить свою способность к творчеству, является самообман. Ведь так можно не заметить, что талант близок к угасанию – тут самое время предпринять какие-то усилия, чтобы окончательно его не потерять, а вместе с ним и славу, если удалось её добиться. Если «трезво» взглянуть на вещи, сравнив то, что в последнее время написал, с тем, что вышло из-под пера в зените славы, тогда появится возможность что-то изменить. К примеру, вместо сочинения романов хотя бы на время обратиться к публицистике, или попробовать написать сказку для детей. Вот и в учёном мире полагают, что более пяти лет грешно работать над одной темой, крапая одну статейку за другой. Надо же иметь совесть – нельзя доить одну корову всю оставшуюся жизнь! Если ты и впрямь учёный, докажи, что тебе подвластно всё и начни сначала. Так должен поступить интеллектуал, иначе у коллег возникнет мысль, что ты всего на всего халтурщик, не способный даже взять элементарный интеграл.

Ещё хуже, если после неудач начинаешь искать виновных на стороне, обвиняя всех и вся в том, что не позволили, не обеспечили, не дали, что так сложились обстоятельства, ну а сам ты абсолютно ни в чём не виноват. Да если бы помогли, обеспечили нужные условия, ты бы горы своротил! Увы, не каждый из нас готов реально оценить свои возможности и, покопавшись в мыслях, найти единственно верный выход из почти безнадёжной ситуации. Что тут поделаешь, слаб человек, и не у всякого хватит смелости признать, что прежних творческих способностей уж нет, да и большого таланта, возможно, никогда и не было.

Самый радикальный путь спасения – это беспамятство. Надо постараться забыть всё, что так терзает душу, убедить себя в том, будто всё неприятное, постыдное – это было не с тобой. С кем? Да какая разница! Главное, что удалось освободиться от бремени поиска причин тех или иных своих поступков. К примеру, позаимствовал сюжет у своего коллеги или, услышав от приятеля интересную идею, тут же поспешил кое-как её реализовать и подать заявку на изобретение. В общем, что было, то прошло, а если кто-то попытается напомнить, необходимо сделать круглые глаза и сказать, мол, не было ничего такого, ты что-то перепутал.

Тут плавно переходим к лицемерию – можно и впрямь забыть, а можно сделать вид, что ничего не помнишь. Важно не признавать те факты, ту реальность, которая тебя совершенно не устраивает. Нередко такого принципа придерживается не духовно слабый человек, нашедший в нём своё спасение, а целое общество, которое сделало лицемерие одной из основ своей культуры.

Если верить Зигмунду Фрейду, культурное лицемерие – это некое особое состояние, и поддерживается оно обществом из-за присущей его членам неуверенности в своих умственных способностях и потребности защитить себя с помощью запрета критики и обсуждения. Проблема возникает в том случае, если общество требует высоконравственного поведения от каждого своего члена, но в то же время понимает, что это не всякому по силам. Можно материально стимулировать тех, кто готов отказаться от пагубных влечений, можно ввести «сухой закон», однако тут не миновать беды, поскольку не всякая экономика это выдержит, особенно, если учесть, что «на всякого мудреца довольно простоты». Вот и приходится самому индивиду решать, каким путём он может получить достаточную компенсацию за принесённую жертву, чтобы при этом сохранить душевное равновесие и не ощущать навязываемые ему требования как тяжкий гнёт.

Чувство дискомфорта, беспокойства, которое испытывают люди в том случае, если их истинные и кажущиеся таковыми эмоции не совпадают, легло в основу теории когнитивного диссонанса. Напомню, что это состояние характеризуется психическим дискомфортом индивида, который вызван столкновением в его сознании конфликтующих мыслей и эмоций. Закон, выведенный Леоном Фестингером, гласит: два элемента мышления находятся в диссонантных отношениях, если один из этих элементов противоречит другому, и это побуждает личность к поведению, сокращающему диссонанс. Иначе говоря, если не удалось договориться с самим собой, не миновать беды. Куда сложнее договориться членам общества.

Психологи полагают, что есть три формы морального лицемерия: моральное двуличие, моральную слабость и двойные стандарты. В первом случае речь идёт о притворстве, когда общаешься с другими людьми, во втором мы имеем дело с самообманом. Ну а смысл «двойных стандартов» не надо пояснять – такими методами достижения своих целей давно уже «радует» нас Запад.

Моральное двуличие сродни обману, цель которого состоит в том, чтобы предстать перед людьми вполне достойным членом общества, уважающим его принципы и нормы морали, но при этом избежать необходимости их соблюдать. Психологи определяют моральное двуличие как форму межличностного обмана, которая предполагает публичную трансляцию некоторой морали по основаниям, не связанным с самой моралью. При этом поведенческое несоответствие моральным стандартам не всегда связано со злым умыслом – иногда люди просто не способны следовать тем моральным нормам, которые они согласились взять за основу своего поведения.

Моральная слабость вызвана неспособностью человека жить в соответствии с моральными ценностями, принятыми в обществе. Причиной могут стать некие странности его характера – ему привычнее обмануть кого-то, обругать, а затем объяснить это заботой о его же благе. Ведь существует же ложь во спасение, а крепкое словцо бывает более эффективным, чем долгие увещевания. Но только представьте, что будет, если все возьмут на вооружение этот метод!

Двойные стандарты возникают тогда, когда есть намерение приуменьшить негативные последствия от собственных поступков, а вот чужие оценивать по всей строгости. При этом оправдание самого себя воспринимается как поступок во имя неких высших интересов, в наказание других людей – как необходимость соблюдать закон.

Каждый человек может оказаться в ситуации, когда нет сил признаться самому, что слаб, что уже не способен соответствовать тем нормам поведения, которые прежде установил для самого себя. Писатель, художник и учёный – не исключение, с ними тоже нечто подобное нередко происходит. Впрочем, надо ли в этом признаваться? Зачем каяться и биться лбом о стену, если изменить ничего нельзя? На самом деле выход есть – надо сделать перерыв, отвлечься от дел праведных и тогда со временем вернётся вдохновение, а вместе с ним и вера в свой талант.

Бывает так, что возникает ощущение, что больше не о чем писать – кажется, что уже не найти оригинального сюжетов, да и в жанре нон-фикшн уже написал всё, что может заинтересовать потенциального читателя. Но вот проходит месяц или два, и под влиянием каких-то внешних обстоятельств, подслушанного разговора или случайной встречи возникает озарение – как же раньше не пришло мне это в голову, где же я бродил в поисках сюжета? Так вот же он, прямо передо мной, и словно бы умоляет о том, чтобы на его основе написали книгу.

Но почему у одних всё получается, а у других – нет? То ли «кишка тонка», то ли таланта почему-то не хватает. А может быть, просто не нашли себя – пробуют свои силы совсем не там, где полагается? К примеру, устроили родители сына на юрфак, а у него непреодолимая тяга к музыке и абсолютный слух. Поступи он вопреки желанию родителей, получился бы из него певец а ля Филипп Киркоров. Случаи, когда человек поначалу выбирает не ту профессию, известны – достаточно вспомнить певицу Майю Кристалинскую или американского актёра Брэда Питта. Список можно было бы продолжить, но это не даёт ответа на вопрос, почему так получилось и долго ли ещё многие из нас будут блуждать в поисках своего места в жизни.

Когда-то я поступил на Физтех, но в этом нет вины родителей – во-первых, хотел избежать призыва в армию, а во-вторых, физика была в то время единственным убежищем от убогой идеологии властей. Делай, что хочешь – лишь бы приносил пользу Родине! Впрочем, довольно часто всё сводилось к написанию статей и диссертаций – ну как без этого? И только в годы перестройки я попытался написать роман – понятно, что толком ничего не получилось, хотя в минуты вдохновения писал так, что и теперь приятно заново перечитать. А через двадцать лет снова попробовал и получилось вроде бы неплохо – даже моему тогдашнему издателю нравилось, как я писал. Правда, через несколько лет мы разошлись по идеологическим мотивам, а затем сработала то ли либеральная, то ли псевдолиберальная цензура, но об этом я уже писал.

Бывают и такие случаи, когда ещё в юные годы возникает желание стать писателем – достаточно взглянуть, какими почестями пользовались в советские времена «литературные генералы», и уже никаких других желаний нет. Стану писателем во что бы то ни стало! И вот уже составлен примерный план первого романа, оптимальный рацион питания и распорядок дня, в полной мере соответствующий намерению достичь космических высот в литературном творчестве. Но вот пытаюсь представить себе такого писателя, который бегает по утрам, дважды в неделю плавает в бассейне, а в распорядке дня всё у него расписано буквально по часам – к примеру, с десяти утра до пяти вечера написать двадцать страниц текста. Можно посочувствовать Юрию Олеше, который полагал удачей, если удалось написать в день хотя бы строчку – ту, которую не стыдно вставить в свой рассказ. И возникает вопрос: какие образы можно создать, если день заранее расписан по минутам? Есть подозрение, что результатом такого «творчества» станет лишь халтура, либо передовица для печатного органа властвующей партии.

Случается и так, что человек находится под каблуком жены. Можно ли в таком состоянии сохранить способность к творчеству? Жена твердит про то, что засорился умывальник, что следует сходить за хлебом, причём в тот самый момент, когда на мужа вот-вот снизойдёт невиданное вдохновение. И если когда-то был талант, сохранится ли он в таких условиях? Возможно, поэтому некоторые писатели такие «непоседы» – в списке тех, кто был женат не менее трёх раз, Алексей Толстой, Юрий Герман, Михаил Булгаков, Эрнест Хемингуэй, Юрий Трифонов…

Что же нужно сделать для того, чтобы не утратить права называть себя писателем? Для этого не обязательно уметь признавать свои ошибки, развестись с женой или перестать бегать по утрам. Тут нет стандартного рецепта, однако наверняка не заслуживает права называться писателем человек, которому безразлично то, что происходит в мире. Ничем не потревоженное миросозерцание вполне уместно, когда лежишь на пляже в Коктебеле и глазеешь на полуодетых юных дам, но вряд ли Олеша, Булгаков и Платонов смогли бы прославить своё имя, если бы в упор не видели того, что творится за окном. Конечно, можно «клепать» одну за другой детективные истории, без зазрения совести заимствуя сюжетные линии у своих коллег, или тиражировать слезливые мелодрамы. Если у такого писаки на первом месте собственный доход от продажи напечатанного тиража, он может, с известной оговоркой, называть себя «талантливым предпринимателем», не более того.

Глава 6. Философия и творчество

В 1846 году был опубликован трактат Эдгара По под названием «The Philosophy of Composition», которое в русском издании было переведено как «Философия творчества». Увы, в трактате речь идёт лишь о композиции, что более точно соответствует его названию на английском языке. Конечно, было бы куда интереснее разобраться в философских основах творчества известного писателя – это в том случае, если они есть. Тем не менее, в сочинении Эдгара По есть любопытные мысли – отталкиваясь от них, возможно, доберёмся и до философии. Итак, читаем предисловие:

«Большинство литераторов, в особенности поэты, предпочитают, чтобы о них думали, будто они сочиняют в некоем порыве высокого безумия, под воздействием экстатической интуиции, и прямо-таки содрогнутся при одной мысли позволить публике заглянуть за кулисы и увидеть, как сложно и грубо работает мысль, бредущая на ощупь; увидеть, как сам автор постигает свою цель только в последний момент; как вполне созревшие плоды фантазии с отчаянием отвергаются ввиду невозможности их воплотить; как кропотливо отбирают и отбрасывают; как мучительно делают вымарки и вставки – одним словом, увидеть колеса и шестерни, механизмы для перемены декораций, стремянки и люки, петушьи перья, румяна и мушки, которые в девяноста девяти случаях из ста составляют реквизит литературного лицедея».

Если речь идёт о поэзии, то автор трактата безусловно прав – там существуют жёсткие ограничения по размеру, ритму, да и нужную рифму нелегко найти. Так что и впрямь какие-то интересные находки придётся отвергать. В прозе несколько иначе, однако По, будучи «готов в любую минуту без малейшего труда восстановить в памяти ход написания любого из моих [своих] сочинений», выбрал стихотворение «Ворон» «как вещь, наиболее известную»:

«Цель моя – непреложно доказать, что ни один из моментов в его создании не может быть отнесен на счет случайности или интуиции, что работа, ступень за ступенью, шла к завершению с точностью и жёсткою последовательностью, с какими решают математические задачи… Прежде всего возникает мысль относительно объёма…»

Дальше уже неинтересно. Это всё равно что рассказывать о том, как Леонардо создавал свою «Джоконду». Шедевр не нуждается ни в пояснениях, ни в доказательствах его достоинств, а подлинным ценителям искусства не нужна подсказка. В своё время мне достаточно было посмотреть документальный фильм о том, как Пушкин работал над «Медным всадником» – тяжелейшая работа! Возможно, поэтому я отказался от написания стихов и решил испытать свои силы в прозе. Что же до этого трактата, то, в сущности, Эдгар По разложил по полочкам своё стихотворение, объяснив каждый шаг при его создании. Такое впечатление, что он писал пособие для начинающих поэтов либо доказывал теорему в математике. Но причём тут философия?

Творчество и философия неразрывно связаны, но эту связь подчас довольно трудно выявить. Пожалуй, начать нужно с вопроса: зачем писатель пишет, а математик пытается доказать сложнейшую теорему. К чему все эти муки творчества, разрушенная личная жизнь и подорванное здоровье? Если только для того, чтобы заработать на пропитание семье или благодаря своей популярности добиться благосклонности прекрасных дам, так это просто скучно. Совсем другое дело, если в основе творчества есть некие философские идеи.

На мой взгляд, писатель обязан быть философом, если претендует на то, чтобы стать властителем дум. Только тогда его творчество сможет влиять на поведение людей, совершенствовать их представления о жизни, способствовать повышению нравственности, а не только доставлять удовольствие после прочтения нескольких страниц на сон грядущий. Точно так же творчество учёного должно способствовать улучшению жизни людей, хотя бы в материальном его воплощении.

К примеру, учение Ивана Павлова стало основой для материалистического понимания проблемы сознания: теории отражения, положения о связи языка и мышления, чувственного и рационального познания. Другой пример – «Математические начала натуральной философии» Исаака Ньютона. Опубликование этого сочинения стало важнейшим событиям в науке XVIII века, а вслед за тем многое изменилось и в прикладных науках, в промышленности. На творчество Сальвадора Дали несомненно повлияли достижения Зигмунда Фрейда в разработке теории психоанализа, отсюда подчас и глубокий смысл того, что создано рукой художника.

В чём же состоит философский смысл стихотворения «Ворон»? Принято считать, что автор хотел показать трагический удел человека в этом мире, будто все попытки изменить мир к лучшему обречены на неудачу, да и сам человек не способен измениться, вынужденный покориться предназначенной ему судьбе. Но присутствует ли тут смирение? Следует припомнить того самого «беса противоречия», который подталкивал По к нарушению всех и всяческих запретов. Если так, тогда преодоление невзгод становится стимулом для всё более изнуряющего творчества – именно поэтому появилась версия, будто роль ворона в стихотворении связана с мотивом надежды. Ворон раз за разом повторяет «Nevermore!», ну а «бес противоречия», живущий где-то в подсознании Эдгара По, не в состоянии с этим смириться. Вот и в реальной жизни многое зависит от личности творца – от того, найдёт ли он в себе достаточно сил, чтобы следовать своему предназначению, идти по намеченному им самим пути, невзирая на противодействие власть имущих и невежественной толпы.

Глава 7. Судьба марионетки

Актёрская профессия неразрывно связана с творчеством – как бы ни было «регламентировано» пребывание на сцене или во время съёмок кинофильма, именно актёр благодаря своему таланту создаёт тот художественный образ, который вызывает восхищение зрителей, сидящих в зале или у экрана телевизора. Столь же верно и то, что многие актёры пьют, по крайней мере, так было в то время, когда я «вращался в артистической среде». Почему это происходит? Кто-то не может справиться со стрессом – дали не ту роль, о которой давно мечтал, плохо сыграл или надорвался, выложившись на полную катушку, поэтому нужна какая-то «разрядка». Кто-то выпивает просто «за компанию» – нельзя же отказать влиятельным поклонникам, а после спектакля или киносъемок полагается отпраздновать событие в кругу коллег. Помимо перечисленных, у актёра есть ещё множество причин и поводов для пьянства, к примеру, скверная наследственность, проблемы в личной жизни, убеждение в том, что алкоголь рождает вдохновение, и всё же главная причина – это ощущение, что он марионетка. Как ни обидно прозвучит, но это так, и лишь немногим удаётся возвыситься над участью раба, исполняющего волю режиссёра. Трудно выдержать такое унижение, вот потому нередко и возникает пристрастие к вину.

Николай Черкасов не считал себя марионеткой – обласканный властью, народный артист и лауреат мог возразить и режиссёру, и чиновнику из министерства культуры, которому что-то не понравилось в спектакле. И правда, таким, как он, дозволялось многое. По отзывам современников, исполнитель ролей Александра Невского и Ивана Грозного в одноимённых фильмах, никогда не выходил на сцену, не выпив рюмку коньяка, но вряд ли кто-то взял бы на себя смелость обвинить его в алкоголизме. Видимо, началось с того, что, выпивая очередную рюмку, он получал возможность хоть на время забыть о том, какая страшная судьба выпала на долю его близких в осаждённом Ленинграде. Потом глушил вином свои обиды на то, что в театре играет только небольшие роли. Ну а затем как-то незаметно выпивка вошла в привычку. Однако перед зрителями Черкасов представал во всей красе, демонстрируя возможности своего таланта, и почти никто не замечал, что актер играет, будучи слегка навеселе.

Выпивал и Николай Гриценко, но это не помешало ему создавать замечательные образы и в театре, и в кино. Вот и Пётр Алейников тоже не был алкоголиком, хотя пил довольно часто, при этом он пьянел даже от одной рюмки водки. Учитывая такую особенность организма, врачи запретили ему употреблять алкоголь, однако актёр не прислушался к словам медиков, оправдывая пагубную привычку тем, что алкоголь помогает убежать от тяжелой реальности. Славу Алейникову принёс фильм «Семеро смелых», но во время съемок следующего фильма он чуть было не потерял роль, выйдя в нетрезвом состоянии на съёмочную площадку. Пьянство и прогулы могли поставить крест на его карьере, но Петр Мартынович был талантливым актером и, несмотря на вредные привычки, обладал удивительной способностью вживаться в роль. Когда время славы прошло, а творческие неудачи выбили Алейникова из колеи, он снова пристрастился к выпивке. С тех пор единственным источником заработка для Алейникова стали творческие встречи со зрителями. А вот какое оправдание он находил пьянству: «Думаю иногда: неужели один я на этом свете такой непутёвый, что дышать без водки не могу? А потом посмотрю в зал или на улицу и думаю: нет, вот им тоже дышать трудно, только они, глупцы, не пьют, терпят». Кто знает, может быть, и впрямь пытался «убежать от тяжёлой реальности».

О том, что Юматов страдает алкоголизмом, знали все. Встречи с друзьями нередко заканчивались длительными запоями, после которых артиста находили то в ялтинском вытрезвителе, то в питерской больнице. Василий Лановой вспоминал в одном из интервью: «Жора являл собой в натуре замечательного русского человека: если он надирался, так надирался по-русски – так, что группа останавливалась и потом говорили: "А что делать?"». Юматов сильно переживал отсутствие настоящих, по его меркам, ролей. А пока стоящей работы не было – пил. Несмотря на этот грех, его приглашали сниматься в фильмах – причина в том, что ему удавалось создавать на экране подлинные, а не кем-то сконструированные, ходульные характеры людей.

Олег Даль умер, когда ему было только тридцать девять лет. По воспоминаниям Эдварда Радзинского, Даль страдал от болезненного перфекционизма и тяжело воспринимал несовершенство, особенно в своих актёрских работах. Был трижды женат, и все три раза неудачно. Перед спектаклем Даль мог выпить полбутылки коньяка, а затем, выйдя на сцену совершенно пьяным, блестяще сыграть роль. Далю многое прощали, любили за талант, за неординарность и коллеги, и зрители, но он раз за разом срывал съёмки, скандалил и ссорился. Его не пускали на «Мосфильм» и «Ленфильм», а после того, как однажды во время спектакля он попросил у зрителя прикурить, уволили из «Современника». Михаил Козаков, работавший с Далем в том же театре, рассказывал, что пьянство в актёрской среде в то время не было чем-то исключительным:

«Было странно, если кто-то после репетиции или спектакля отправлялся домой. Как правило, шли в ресторан ЦДЛ или гостиницу «Пекин», где можно было выпить, ну или в Дом кино… Никого не удивляло, что людей потом выносили из ресторана. Это было нормально».

Но Олег Даль не знал границ: он мог прийти в театр в невменяемом состоянии, что, впрочем, не мешало ему блестяще сыграть роль.

Евгений Евстигнеев мог пропустить рюмку перед спектаклем, в антракте «принять на грудь» сто граммов, однако на сцене был неподражаем, и никто из зрителей не догадывался, что он «выпимши». Евстигнеев регулярно попадался за рулем в не вполне «тверёзом» виде, но, что называется, никогда не терял лицо. А причиной его гибели стал не столько алкоголь, сколько женщины, точнее его страсть к юным прелестницам – шестидесятилетний актёр не всегда соизмерял свои возможности с желаниями, пытаясь вести образ жизни, который пол силу только молодым. Пережив за десять лет два инфаркта, он решил подремонтировать свой организм, согласившись на сложную операцию, но было уже поздно.

Георгий Бурков стал популярен благодаря фильмам «Ирония судьбы, или с лёгким паром!» и «Зигзаг удачи», где играл персонажей, склонных к выпивке. Надеялся исполнить роль Дон Кихота или Гамлета, но только в нескольких фильмах ему удалось обойтись без каких-либо намёков на вредную привычку. В этом Буркову помогла дружба с Василием Шукшиным, который предложил ему роль в фильме «Калина красная». Впрочем, и Шукшин имел пристрастие к алкоголю, причём пил так, как пьют простые мужики, биндюжники или лесорубы – этому не стоит удивлять, если припомнить, сколько он перепробовал профессий до того, как стал писать рассказы и попал в кино. В итоге нажил язву желудка, и в последние годы жизни уже не пил, а умер от инфаркта миокарда.

Иннокентий Смоктуновский не был алкоголиком – даже в мыслях не могу такого допустить. Однако мне надолго запомнилась сцена, когда он давал интервью журналисту с телевидения. Дело было в квартире Смоктуновского, актёр сидел то ли на диване, то ли в кресле, а перед ним на столе – бокал с красным вином. И вот Смоктуновский произносил несколько фраз, затем прикладывался к бокалу и только после этого продолжал что-то рассказывать. Всё это было показано по одному из центральных каналов телевидения.

Говорят, что именно пьянство однажды спасло жизнь Владимиру Басову. В 1953 году он вместе со своим партнёром должен был отвезти в Москву отснятый материал фильма «Школа мужества», но накануне так «надрался», что его не пустили на борт. А спустя несколько минут самолет разбился сразу после взлёта. Впрочем, в личной жизни не обходилось без катастроф, но гораздо меньшего масштаба. Его третья жена уже после развода рассказывала про «ад, через который она прошла, живя с алкоголиком и тираном». Что ж, видимо, это издержки творчества, а в кино у Басова было немало достижений – и прекрасно сыгранные роли, и талантливо снятые фильмы.

Два основных греха, которые приписывали Михаилу Ефремову – любовь к выпивке и к женщинам, – по-видимому, достались ему по наследству от отца. Олег Ефремов часто впадал в запои, которые могли длиться и неделю, и две. Гастроном в доме, где жил актер, прозвали «ефремовским», а сам он, побывав в винном отделе гастронома, запирался в свой квартире, подальше от соглядатаев и пил. По отзывам актёров «Современника», употребление спиртного стало для Олега Николаевича образом жизни. Он мог прийти выпивши и на репетицию, и на спектакль:

«Я пью, причём не столько ради опьянения, сколько ради похмелья. Это особенное состояние, которого ничем иным достигнуть невозможно. И когда играешь на сцене с похмелья – тут у тебя по-настоящему обнажённые нервы».

Судя по всему, у Олега Ефремова хватило сил, чтобы не переступить ту черту, которая отделяет пьянство от безумия, а вот Михаил не смог. И впрямь, автокатастрофу на Садовом кольце нельзя рассматривать иначе, как следствием безумия, которое обуяло Михаила после употребления алкоголя и наркотиков. В итоге талантливый актёр оказался в тюрьме, что вполне логично – рано или поздно наступает расплата за грехи.

По признанию людей, хорошо знавших Дмитрия Марьянова, в последние годы жизни у него «были проблемы с алкоголем». Когда стало понятно, что самостоятельно остановиться он уже не может, Марьянова отправили в реабилитационный центр. Там замечательный актёр и закончил свою жизнь – по официальной версии, «вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей» сотрудниками реабилитационного центра.

Андрей Панин сыграл немало интересных ролей в театре и в кино. Пробовал заняться кинорежиссурой, но без особого успеха. Погиб он в марте 2013 года в Москве на 51-м году жизни. Причиной смерти стала тяжёлая черепно-мозговая травма – согласно первоначальной версии, она была получена в результате падения «с высоты собственного роста». Сомнения вызвали следы крови, беспорядок по всей квартире, сдвинутая мебель. Но вот на что следует обратить внимание: уж очень это напоминает обстановку в гостиничном номере, где нашли бездыханное тело Сергея Есенина – там расследование свелось к тому, что поэт наложил на себя руки в состоянии умственного помешательства после длительного запоя. Вот и соседи Панина будто бы рассказывали, что он пил уже несколько дней, так что причиной смерти мог быть сердечный приступ на фоне злоупотребления алкоголем. Впрочем, друзья Панина провели самостоятельное расследование, в результате которого на свет появилась версия, будто актёр задолжал каким-то крымским бизнесменам, когда выезжал на съёмки фильма, и вот некие люди пришли к нему домой, чтобы выбить из него долг. Так или иначе, но всё закончилось трагедией. Если причина смерти Панина в его пристрастии к алкоголю, то этому есть стандартное объяснение – сначала актёр пьёт, потому что ему долго не дают главных ролей, ну а когда обретает популярность, пьёт, чтобы избавиться от стресса, поскольку, регулярно снимаясь в телесериалах, приходится работать буквально на износ, как Чарли Чаплину на конвейере в фильме «Новые времена».

Так можно ли отделить актёрскую профессию от пьянства? Мне приходилось общаться с трезвенниками – и в жизни они слегка занудливы, и на сцене создавали образы, которые не впечатляли, поскольку оригинальных, самобытных красок в актёрской палитре явно не хватало. Можно всё это объяснить тем, что у них не было того творческого потенциала, того таланта, который позволил достичь актёрской славы Иннокентию Смоктуновскому, Евгению Леонову и его тёзке Евстигнееву. Когда смотришь фильмы и спектакли с их участием, становится понятно – успех зависит от способности актёра воплощать характеры и комические, и трагические, нередко совмещаемые в одном персонаже. Увы, не каждому это дано, а склонность к выпивке тут совершенно ни при чём.

Что же до пьянства, которое вызвано неприятием того, что происходит в окружающем нас мире, желанием убежать от опостылевшей реальности, то поводов для этого всегда навалом – хотя бы в силу несовершенства живущих на Земле людей, в частности, тех, кто управляет государством.

Глава 8. На грани суицида

Нередко пьянство и употребление наркотиков становятся формой суицида. Человек не решается разом свести счёты с жизнью – то ли религия не позволяет, то ли не хватает смелости. Поэтому и отравляет свой организм, надеясь, что скоро жизнь закончится сама собой, помимо его воли.

Марина Влади в книге «Владимир, или Прерванный полёт» пишет, что уже с самого начала их знакомства Высоцкий временами впадал в запой. Иван Дыховичный, вместе с Высоцким выступавший на сцене Театра на Таганке, в одном из интервью опроверг Марину, заявив, что в то время Высоцкий ещё мало пил. Их знакомство состоялось в июле 1967 года, а свадьба – в декабре 1970 года. Не берусь судить, кто прав, кто виноват, поскольку моё свидетельство относится примерно к 1971 году.

Как-то вечером с друзьями я сидел в ресторане «Дом актёра», который располагался на первом этаже дома на углу улицы Горького и Страстного бульвара. И вдруг смотрю, как со стороны входа в ресторан идёт по ковровой дорожке сам Высоцкий, но идёт как-то странно, словно это робот – слишком твёрдо ставит шаг и смотрит прямо вперёд, как будто боится потерять некие ориентиры. Всё бы ничего, каких только знаменитостей я там не встречал, от Андрона Кончаловского до Ролана Быкова и Джильды Мажейкайте! Но прошло несколько минут, и что я вижу – двое посетителей ресторана волокут к выходу бесчувственное тело Владимира Высоцкого. Видимо, он успел только зайти в буфет, принял там «на грудь» и тут же отключился – хватило выпитого ещё до прихода в ресторан.

Нельзя сказать, что я был разочарован – жизнь трудна и не каждому удаётся её пройти без сожаления о том, что совершил. Вот и Высоцкий обещал Марине бросить пить, но не смог сдержаться. Потому и закончилось всё так печально. Говорят, что его погубили приятели-собутыльники – может быть и так. Но те, кто слышал его песню «Охота на волков», написанную в 1968 году, могли бы заранее догадаться, что именно так всё и закончится.

Наверняка поклонникам творчества Булгакова запомнилась фраза из романа «Белая гвардия»: «Турбин стал умирать днём двадцать второго декабря». А вот отрывок из дневника доктора Борменталя, одного из персонажей повести «Собачье сердце»:

«22 декабря 1924 г. Понедельник. История болезни… 23 декабря. В 8,30 часов вечера произведена первая в Европе операция по проф. Преображенскому: под хлороформенным наркозом удалены яичники Шарика и вместо них пересажены мужские яичники с придатками и семенными канатиками, взятыми от скончавшегося за 4 часа, 4 минуты до операции мужчины 28 лет и сохранявшимися в стерилизованной физиологической жидкости по проф. Преображенскому».

Упоминание той же даты мы находим и в «Театральном романе»:

«Просматривая отдел "Театральные новости", я нет-нет да и натыкался на известия о моих знакомых. Так, пятнадцатого декабря прочитал: "Известный писатель Измаил Александрович Бондаревский заканчивает пьесу „Монмартрские ножи“, из жизни эмиграции. Пьеса, по слухам, будет предоставлена автором Старому Театру"… Двадцать второго было напечатано: "Драматург Клинкер в беседе с нашим сотрудником поделился сообщением о пьесе, которую он намерен предоставить Независимому Театру. Альберт Альбертович сообщил, что пьеса его представляет собою широко развернутое полотно гражданской войны под Касимовым. Пьеса называется условно "Приступ""».

Что удивительно, дата 22 декабря встречается в трёх произведениях Булгакова, но что ещё более странно, так это то, что в трёх его произведениях присутствует число 302: дом 302-бис в романе «Мастер и Маргарита», комната № 302 в «Дьяволиаде», а в «Театральном романе» число 302 превращается в номер страницы, на которой издатель Рудольфи предлагает Максудову вычеркнуть слово «дьявол». И больше ни в одном произведении Булгакова нет повторения каких-то чисел и «мистических» дат. Подробно о причинах всех этих странностей рассказано в книгах «Дом Маргариты» и «Булгаков и княгиня», а здесь позволю себе привести лишь краткие выводы.

Оказалось, что и число 302, и 22 декабря непосредственно связаны с тем, что Булгаков написал в ночь на 20 декабря 1924 года в своём дневнике:

«Около двух месяцев я уже живу в Обуховом переулке в двух шагах от квартиры К., с которой у меня связаны такие важные, такие прекрасные воспоминания моей юности и 16-й год и начало 17-го».

Так вот, оказалось, что загадочная К. – это княгиня Кира Алексеевна Козловская, с 1913 года до отъезда из России он жила вместе с мужем в доме № 6 по Обуховому переулку, в двух шагах от дома № 9, где в 1924 году квартировал Булгаков.

Окончательный разрыв с Кирой Алексеевной случился накануне 22 декабря 1917 года, через два дня после дня рождения княгини. Теперь понятно, для чего Булгаков побывал в Москве: хотел поздравить её с тридцатилетием. Что же до загадочных цифр, то они составляют часть телефонного номера в квартире Киры Алексеевны в Обуховом переулке: 32-07. В память о княгине Булгаков попросил установить ему телефон с номером 2-03-27 в квартире на Большой Пироговской улице, куда он переехал в 1927 году после успеха спектакля «Дни Турбиных» – здесь всё те же цифры. Три цифры в память о несчастной любви. Всё, что ему осталось…

Итак, разрыв для Булгакова почти трагический, поскольку мог привести и к смертельному исходу. Спас морфий. А вот Александра Фадеева уже ничего не могло спасти – ни покаяние, ни алкоголь, ни моральная поддержка со стороны власти, которой он ревностно служил на посту председателя правления Союза писателей СССР. Автор романа «Молодая гвардия» застрелился из револьвера на своей даче в Переделкино. Причиной самоубийства было признано злоупотребление алкоголем, хотя на самом деле за две недели до самоубийства Фадеев бросил пить и написал несколько прощальных писем разным людям. Письмо, адресованное в ЦК КПСС, было изъято КГБ и опубликовано лишь в 1990 году:

«Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. <…> Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из жизни…»

Судя по всему, Фадеев винил себя в том, что в 1946 и 1949 годах стал активным участником травли литераторов, как полагали, не вполне лояльных советской власти.

Такого таланта, какой был у Марины Цветаевой, ещё не знала Россия – это субъективное мнение, и никто не сможет меня переубедить. Но поэтессе суждено было родиться в трудное время – ей едва исполнилось двадцать пять лет, когда произошёл октябрьский переворот, затем было бегство из страны вместе с мужем, бедственное положение в эмиграции, арест дочери и мужа после возвращения в СССР. 28 августа 1941 года Марина Цветаева устроилась посудомойкой в столовую, поскольку не было других возможностей добыть какие-то средства к существованию, а спустя три дня её нашли повешенной.

Вирджиния Вулф считалась одной из самых ярких представительниц феминизма в литературе и вроде бы можно было радоваться жизни. Но вот наступила чёрная полоса: сначала она похоронила мать, затем отца, потом родного брата. В этот период она начала замечать у себя признаки биполярного расстройства. Терапия не помогала писательнице, и болезнь продолжала прогрессировать. Вулф наложила на себя руки в возрасте пятидесяти девяти лет.