Нерушимый 2

— Ох, ни хрена себе! Нужна скорая! Тут тяжкие телесные повреждения!

— Тяжкие телесные, — мечтательно протянул шкет, и глаза его недобро блеснули. — Явное превышение допустимой самообороны.

Я промолчал — сейчас оправдываться бессмысленно. По идее, сейчас менты должны осмотреть место преступления, нейтрализовать подозреваемых, а потом разбираться че-кого. И даже появись тут Джабарова и начни метать молнии, они имели полное право не только проигнорировать приказ, но и ее повязать.

Мысли были разумные, но злость все равно рвалась наружу. И опять — на самого себя. Если Саня не идет к приключениям, приключения идут к Сане. И что теперь? Сто пудов заберут меня в милицию и будут держать там до Нового года. Ну, до завтра так точно. В лучшем случае выпустят под подписку о невыезде. В худшем… Надеюсь, его не будет.

— Тут девчонка. Без сознания, — констатировал Пушкин. — Тоже нужна помощь.

Шкет подошел к нему, пошептался с ним, Шреком и Артуркой, потом вернулся ко мне и бесстрастно и без особого удивления спросил:

— Это что же, ты один натворил? — сказал так, словно констатировал.

Не ответив на вопрос, я сообщил:

— Здесь где-то должен быть сторож, поищите его. Скорую я вызвал…

И запнулся, вспомнив, что у меня пистолет, который я отобрал у стрелка в горячке боя! Обыщут — найдут. Но это ничего, Дарина мои показания подтвердит. Наверное…

— Проверьте бытовку! — крикнул Кирилл.

Вспомнив о своей недоработке, он молча похлопал по моим карманам. Сначала он выгреб бумажное барахло. Внимательно все изучил, присвистнул, с завистью посмотрев на билеты для Насти и талоны в столовую. А вот потом у меня начались проблемы — он нашел пистолет и сунул мне под нос:

— Это, я так понимаю, не твое?

— Правильно понимаешь.

— Ну-ну…

Он очень, просто до икоты хотел, чтобы пистолет оказался моим. И, похоже, сделает для этого все возможное. Твою мать, вот же влип! Забыл в горячке боя скинуть огнестрел! Да и скинул бы, толку? Все равно на нем мои «пальчики» — затупил, все-таки заказывал не лучшего в мире преступника или самого продумана, а бойца, причем уличного. Доказать-то я докажу, что ни при чем, но эта улика даст им повод закрыть меня аж до следующего года. А учитывая, как эта четверка на меня зуб точит, из штанов выпрыгнут, чтобы сделать меня железным подозреваемым. Да и грабители наверняка подпоют им то, что нужно. Вся надежда на Дарину, но с ее травмами и сотрясом вряд ли она вообще меня вспомнит… Да уж…

Тем временем, Шрек и Артурка достали табельное оружие и исчезли в темноте, а спустя пару минут выволокли сторожа в ватнике.

Приблизившись, положили его напротив меня, тоже мордой, причем изрядно разукрашенной, в снег.

— Та вы чо, пацаны! — бормотал он. — Я ж потерпевший! Меня надо отпустить! Он уставился на меня: — У, упырина! Такой молодой и туда же! Куда ваш комсорг только смотрит?

Наверное, он подумал, что я тоже из банды налетчиков, и его заблуждением тотчас воспользовался шкет.

— Знаешь его? — обрадовался он.

Я посмотрел на сторожа в упор и сказал:

— Не уверен — не наговаривай. Я вообще…

— Отставить разговорчики! — рявкнул шкет, и сторож вздохнул:

— Этого раньше не видел. Короче, пятеро их было, этих…

— Р-разговорчики, папаша! — повторил шкет, и сторож замолчал, сплюнул кровь в снег и… заплакал.

Закончив осматривать место преступления, менты оттащили сторожа, посадили его на остатки лавочки, сняли наручники и принялись допрашивать. Я напряг слух, но мало что разобрал. Мужик всхлипывал и жаловался, жаловался, жаловался. Кирилл записывал за ним, дул на озябшие пальцы и замерзающую ручку, которая то и дело отказывалась писать.

А когда взревела сирена теперь уже «скорой», прислушиваться стало бесполезно. Я очень надеялся, что Дарина очнется и подтвердит, что я не преступник, а наоборот, но, видно, не судьба — девчонке здорово досталось. Лишь бы оклемалась. Черт, что она вообще здесь делала?

Проскользнула малодушная мысль, что все сложилось наилучшим образом: теперь у меня есть причина не ходить на турнир и не позориться, но я устыдился ее.

Появились медики. Шрек жестом позвал их к мужику с разбитой мордой, его положили на носилки и сразу же унесли. Дарину тоже унесли на носилках — она вроде бы очнулась, или просто находилась в горячечном бреду. Затем увели вора со сломанной рукой. Остальных привели в чувство и оставили здесь.

Хорошо хоть подняться позволили, а то я рисковал обморозить щеку. Пустой желудок обиженно пожаловался на то, что его оставили без ужина.

Опросив очнувшегося стрелка, который был немногословен и, видимо, пошел в отказ, Кирилл подошел ко мне.

— Рассказывай с самого начала и по порядку, — чуть устало сказал он. — Как тут оказался, с какой целью, с кем и при каких обстоятельствах договорился ограбить…

— Как обгонял, как подрезал? — съязвил я, вспомнив анекдот о том, как судили водителя катка за то, что он якобы врезался в мерседес нового русского.

— Чего? — прищурился шкет. Очевидно, он не знал этого анекдота.

— Шутит он, — объяснил Шрек. — Шутник.

— Я бы на его месте не веселился, — нахмурился Кирилл.

Я начал рассказ:

— Где-то в девятнадцать пятьдесят я вышел из спорткомплекса «Динамо», где был на тренировке у Льва Витаутовича Тирликаса. Решил пойти по сокращенке через территорию ПТУ, иначе не успевал в столовую…

— Кто подтвердит? — задал дежурный вопрос Кирилл, потом вспомнил, что отобрал у меня талоны в динамовскую столовую и билеты. — Впрочем, ясно, что именно в «Динамо» ты и был. Но фамилии нужны. Кто подтвердит?

Я перечислил имена тренера и тех парней, с кем был знаком.

— Понятно, — хмыкнул он, дотошно записав все имена. — Дальше рассказывай.

— Иду, значит, вижу «газель», следы к ней, потом слышу крик о помощи.

— Откуда шел крик?

— Крик доносился вон оттуда, из темноты недалеко от бульдозера.

— И тебе приспичило посмотреть? — ехидно заметил Артурка. — Больше всех надо?

— Рот закрой, — посоветовал ему Кирилл и кивнул мне. — Дальше.

— Как советский гражданин я не мог пройти мимо и пошел на крик, в итоге оказался на территории склада. Не успел оглядеться, меня окружили четверо.

— Сказал бы, что ты не при делах, и ушел бы, — подал голос Пушкин. — Любой бы так сделал. А ты полез на четверых? Совсем баран?

— Я недавно как раз полез на четверых, — напомнил я ему. — Или они на меня полезли, забыл?

— Дальше, — сухо сказал Кирилл, поиграв желваками.

— Ну, и началась драка. На меня пошли вчетвером. У одного был нож, у него теперь рука сломана. Нож, кстати, должен валяться вон там в снегу.

Я указал направление, Пушкин сходил туда, порылся в снегу и нашел нож. Положив его в пакет, он вернулся к нам, сообщил:

— Есть. Посмотрим, что экспертиза скажет.

— Продолжай, — сказал Кирилл.

Сунув в рот шариковую ручку, которая отказывалась писать на холоде, он поцарапал у себя на ладони и приготовился записывать дальше. «Странно, — подумал я. — Такой прогресс, а менты все так же шариковыми ручками пишут, а не в планшет данные собирают».

— А почему вам электронные планшеты не выдадут? В чем смысл бумагу плодить? — спросил я.

— А? Чего? — он не понял вопроса.

— Просрал он, — хохотнул Шрек. — Теперь ждет нового.

— Бандитская пуля разбила? — улыбнулся я. Раз Шрек выдает такие вещи, значит я для него не совсем уж чужой.

— Типа того. — Даже в полумраке было видно, что Кирилл покраснел. — Ты это, короче, зубы не заговаривай. Дальше что было?

— Дальше одного ударил коленом в лицо, другого — апперкот в челюсть, прямой в лицо. Оба упали. Четвертый отступил. Пятый показался с пистолетом, открыл огонь, стоя там, у бульдозера в тени. Поищите, там должны быть гильзы.

— А как пистолет попал к тебе? — прищурился Кирилл.

Он очень хотел, чтобы в этой истории имелись белые пятна, тогда получится меня закрыть и промурыжить подольше. Ох, и обидчивая ж ты крыса! Это ты из-за Артурчика так стараешься или из-за тех вороваек, которых покрывал на рынке Достоевского?

— Девушка, которую они били ранее, напала на него и выбила пистолет… Кстати, «ранее» пишется с одной «н», — не удержался я от шпильки.

Кирилл зыркнул злобно и приподнял протокол, чтобы я не видел, что он пишет.

— То есть ты утверждаешь, что избитая девушка потом смогла обезвредить преступника?

— Это наша девушка, с секции боевого самбо. Ее зовут Дарина. Видимо, попыталась предотвратить преступление, не рассчитав силы. Они с преступником вступили в схватку, четвертый бросился им помогать, я от беды подальше поднял пистолет и вырубил преступника. Девушка провела в сознании несколько секунд, а потом лишилась чувств.

— Разберемся, — то ли пообещал, то ли пригрозил Кирилл. Он сложил бумаги в папку, затянул молнию. Оглядевшись, поднялся, попрыгал и велел: — Значит так! Всех задержанных — в участок.

Я криво усмехнулся:

— Вы меня — с преступниками в одну машину?

— До выяснения, — напомнил Кирилл.

— А меня? — жалобно проблеял сторож.

— Тебя нет, ты с нами в кабине поедешь.

— Не надо нас с этим демоном, — прохрипел один из преступников, имея в виду меня.

Приглядевшись, я его опознал — стрелок. Без ствола уже не такой смелый?

Шрек его вздернул на ноги и повел к дыре между плит, но остановился: навстречу вышли два силуэта. Я напрягся. А что, если это подельники воров? Перестреляют сейчас всех к чертям…

Похоже, нет.

— Что у вас тут, мужики? — донесся бодрый, я бы даже сказал бравый голос.

Вновь прибывшие пожали руку Шрека, стоящего рядом Пушкина. Окинули взглядом залитое кровью поле боя, присвистнули. Подошли ближе, и под меховой шапкой блеснули знакомые зеленые глаза. Да это Олег! И Алексей! Не зная, радоваться или огорчаться, я все же ощутил что-то вроде надежды.

Олег узнал меня и воскликнул:

— Это же наш Неруш! Саня! Нерушимый! Чего он натворил?

— Натворил делов ваш Неруш, — пробормотал Кирилл.

Надежда окрепла и расправила крылья, когда Алексей официальным тоном проговорил:

— Доложите по уставу, сержант! За что задержан товарищ Нерушимый — надежда советской милиции, перспективный спортсмен, защищающий честь спортивного общества «Динамо», и вообще хороший человек?

Глава 3

И все за одного!

Пока Кирилл и его напарники переглядывались, я ответил вместо него:

— Отбил Рину у грабителей. — Я кивнул на поле боя, где задержанных вели к машине. — Вон они, их упаковывают, и меня вместе с…

— Разговорчики! — рявкнул Кирилл, покосившись на моих спарринг-партнеров. Появление Алексея и Олега его явно не обрадовало. — Гражданин задержан до выяснения обстоятельств.

Алексей полез в нагрудный карман, достал ксиву, протянул шкету и представился:

— Капитан Поддубный.

— Да хоть Поднебесный, — огрызнулся Кирилл. — Не мешайте работать.

Шкет был прав, он действовал по закону, и принимать решение о том, когда меня отпускать и отпускать ли, можно только после опроса свидетелей, составления протокола и когда картина преступления станет ясна. И даже если генерал Вавилов приедет замолвить за меня слово, по закону сотрудники при исполнении могут его не послушать. То есть будут иметь все основания не слушать.