Порочный святой (ЛП)

Елена. Дерьмо. Я рада, что не назвала ее неправильным именем вслух.

Она отмахивается от футболиста и одаривает его дерзкой ухмылкой через плечо.

— Потом! Мы на задании.

Мы пробираемся сквозь дымку сигарет, травки и вейпа, покрывающую палубу.

Гладкие черные локоны Елены подпрыгивают, когда она ведет меня внутрь через складную стеклянную дверь. За исключением того, что ее нельзя назвать дверью, когда она имеет ширину в три панели и складывается, открывая всю стену кухни.

— Черт, — бормочу я.

— Я знаю, верно? — Елена хихикает. — В первый раз, когда я приехала сюда, я подумала, что это гора Олимп или что-то в этом роде. Но мне было лет десять. Святые пригласили весь пятый класс на вечеринку по плаванию в честь дня рождения Лукаса.

Внутри все так же набито, а может быть даже и больше. На стене висит набор золотых шаров под номером восемнадцать. В гостиной люди танцуют в извивающий массе под музыку, льющуюся из акустической системы, прикрепленной к выступающим балкам в сводчатом потолке.

На секунду я замираю. Сердце выпрыгивает из горла, и я переношусь в ту ночь. На затылке у меня выступает липкий холодный пот.

Елена не замечает — или, возможно, ей все равно, — поскольку она болтает о том, что знает Лукаса Сэйнта с начальной школы.

Интерьер похож на постановку из высококлассного журнала. Я сосредотачиваюсь на этом, чтобы вырваться из воспоминаний и вернуться в настоящее. На кухне есть массивный остров в центре с подвесными светильниками, которые висят над белыми гранитными столешницами.

Ряды бутылок со спиртным стоят вдоль острова вместе со стопками пластиковых стаканчиков, установленных в качестве бара самообслуживания. От Jack Daniels до Patron и Grey Goose — у них есть все, выбирай свой яд.

У окна стоит деревенский столик, за которым идет шумная игра в перекидной стаканчик. Играющие выкрикивают друг другу чепуху, и я замечаю среди них своего брата, наслаждающегося весельем.

Меня охватывает взрыв облегчения. Я могу забрать Алека и убраться отсюда к черту.

— А вот и мой брат, — я выдергиваю руку из хватки Елены и показываю большим пальцем в его сторону. — Я просто собираюсь взять его и уйду. Эм, спасибо, что показала мне все вокруг.

— Как? Нет! — Елена тянется ко мне, но я отхожу назад. — Останься и потусуйся!

— В другой раз.

Я поднимаю руки и отхожу. Мне не нужно говорить ей, что я лгу. Она была достаточно мила, но я не собираюсь учиться в старшей школе Сильвер-Лейк.

Елена дуется, но ее легко отвлекает группа девушек, которые заманивают ее на импровизированный танцпол.

Я парю позади Алека и наблюдаю за игрой с отстраненной увлечённостью, видя, как совершенно другая игра разворачивается перед моими глазами, как внетелесный опыт.

— Давай, давай, давай! — кричит Алек, подпрыгивая вверх и вниз, чтобы его миниатюрная подруга по команде перевернула свою чашу. — У тебя получится! Сделай это!

Он последний в команде, как и в ту ночь, когда нам было по шестнадцать.

Мои глаза захлопываются, уходит минута на то, чтобы размеренно дышать через нос, считая в обратном порядке.

— Алек, — говорю я сдавленным голосом.

Он игнорирует меня.

Покусывая внутреннюю сторону щеки, я толкаю его пальцами в бок.

— Нам нужно идти. Мама хочет, чтобы мы вернулись до того, как она уйдет на свою смену в больнице.

Алек бросает неприветливый взгляд через плечо. Помимо того, что у нас одинаковые светлые волосы и зеленые глаза, он на пять дюймов выше меня при росте пять футов десять дюймов. Он качает головой и взъерошивает длинные волосы на макушке.

Другая команда с подбрасывающим стаканчиком через стол выкрикивает нечленораздельную тарабарщину, призывая своего последнего игрока подбросить стаканчик с края стола. Алек напрягается и отбивает такт по толстому дереву.

Миниатюрной девушке рядом с Алеком удается перевернуть свою чашку вертикально, и Алек, не теряя времени, допивает свое пиво. Он мчится, как пуля, щелкнув пластиковым стаканчиком. Ему требуется всего две попытки, прежде чем он приземлится, закрепив победу своей команды, в то время как противоположный игрок все еще подбрасывает стаканчик.

— Да! — Алек машет кулаками в воздухе, а группа вокруг стола взрывается в шуме.

Мое тело напрягается, и я засовываю руки обратно в карманы куртки.

— Алек! Алек! Алек!

Они скандируют это и хлопают его по спине.

Похоже, мой брат уже хорошо известен. Он торжествует, обнимая девушку рядом с собой и ударяя кулаком высокого парня в темно-зеленой куртке футбольного капитана на молнии.

— Я думал, что они точно нас раскусили, — говорит футбольный капитан, подмигивая бровями.

— Нет, чувак, только не тогда, когда я рядом.

У Алека снова вырывается смех, когда кто-то объявляет о новом раунде.

— Бишоп! Иди сюда!

Крик донесся через всю комнату и привлекает внимание футбольного капитана. Он исчезает на вечеринке.

Я дергаю Алека сзади за рубашку, когда он поворачивается ко мне, я поднимаю брови.

— Готов?

Его выражение лица угасает.

— К другой игре, ты имеешь в виду?

— Нет, — медленно говорю я, пытаясь сдержать раздражение. — Чтобы уйти. Ты слышал меня раньше.

Алек задевает мое плечо, проходя мимо и я сдерживаю стон разочарования.

Он был раздражителен со мной с тех пор, как мы переехали. Алек был в ярости, когда папа сообщил эту новость за несколько недель до того, как мы собрали вещи и покинули Колорадо-Спрингс, чтобы переехать на два часа на север.

— Ты можешь просто поехать со мной? Мама сказала…

Алек оборачивается.

— Думаешь, меня волнует, что сказала мама? Я не уеду. Отвали, Джемма.

Я стискиваю зубы.

Несколько человек поблизости с интересом наблюдают за происходящим. Старшеклассники — стервятники, и они всегда ищут драму. Они чуют ее, как кровь в воде.

Мои семейные проблемы не нуждаются в аудитории. Я сохраняю ровный голос, следуя за Алеком.

— Не похоже, что ты несчастлив здесь. Тебе хорошо и ты отлично вписался.

Лед в глазах Алека скручивает мои внутренности. Я не хочу ссориться с братом. Это моя вина, что нам пришлось переехать, что я ненавижу.

Меня тоже оторвали от друзей. Тех, кто у меня остался, то есть

Выдавив из себя вздох, я меняю тактику.

— Мама не уйдет на свою смену еще час. Если я напишу ей, чтобы сказать, что по пути домой мы остановимся перекусить гамбургерами, мы сможем поехать в ближайшее время?

Выражение лица Алека меняется достаточно, чтобы сказать мне, что он обдумывает это. Он не может устоять перед едой. Мы не соблюдаем наш старый послешкольный ритуал, так что, может быть, я наконец-то достучалась до него.

— Клубничные молочные коктейли?

Уголки моего рта приподнимаются. — Клубничные молочные коктейли и картофель фри.

На короткий момент мы не в разногласиях.

Затем пара сильных рук оттаскивает меня от Алека за бедра. Меня разворачивает и прижимает к стене твердых мышц.

Прежде чем я успеваю отреагировать, губы незнакомца накрывают мои в требовательном поцелуе.

Вот так и происходит мой первый гребаный поцелуй.

2

ЛУКАС

Когда я схожу с лестницы, громкий вой койота перекрывает тяжелый ритм музыки.

Мой дом переполнен. Я одариваю людей счастливой улыбкой, которой не чувствую, принимая удары кулаками, полуобъятия и шлепки по спине с пожеланиями в честь дня рождения.

Дым проникает снаружи, когда современные стеклянные панели открываются, чтобы войти и выйти. В холле у ванной пара человек подносит руки к носу и нюхают шишки. Вокруг меня люди наслаждаются дикой вакханалией вечеринки Лукаса Сэйнта.

Прежний я мог без проблем погрузиться в атмосферу вечеринки, но могу ли я притвориться, чтобы все поверили, что я наслаждаюсь вечеринкой по случаю своего дня рождения?

Пряча хмурый взгляд, я пробираюсь сквозь друзей и позволяю атмосфере утащить меня под себя и подпрыгивать на какое-то время.

Когда я выхожу глотнуть воздуха, Картер уже рядом.

— Йоу, чувак.

Я сталкиваюсь кулаком с кулаком Картера и принимаю предложенную им рюмку.

— Бернс.

— Какой счет?

Картер передает мне свежее пиво после того, как мы выпили по рюмке. Он один из моих самых близких друзей и товарищ по команде. Мы познакомились в средней школе, когда дрались друг с другом во время футбольных проб, и с первого удара мы сплотились.

Я вытираю рот тыльной стороной ладони и делаю глоток пива, чтобы прогнать виски.

— Счет?

У меня немного кружится голова. Все продолжают говорить мне комплименты. Я не хочу облажаться сегодня вечером. Моих родителей нет в городе, и мне нужно заботиться о Ланселоте. Я не верю, что кто-нибудь здесь помнит, что нужно покормить его или выгуливать вдали от троп, где часто водятся койоты и пумы.

Пухлый старый мопс вперевалку спускается по ступенькам со второго этажа, приветствуемый воркующими девчонками. Он плюхается на спину перед одной группой и вознаграждается массированием живота. Нежная улыбка приподнимает уголок моего рта, когда он вытягивает задние лапы под пристальным вниманием.

— Сколько девчонок тебя развели сегодня вечером? — спрашивает Картер.

Я забыл, что он там стоит.

Картер откидывает назад свои черные волнистые волосы и глупо улыбается мне. Он легкий на подъем парень. Это то, что мне больше всего в нем нравится; он всегда готов повеселиться.

Моя улыбка не такая широкая, как его, не могу наслаждаться этим, как раньше.

— А, ты знаешь, — я отмахиваюсь от него. — Нельзя целоваться и рассказывать.

— Чушь, чувак. На прошлой неделе ты рассказал мне все о том, как Хизер каталась на твоем члене в твоем джипе в Пик-Пойнт.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки. Он не ошибается, это действительно произошло.

Картер смеется и хлопает меня по плечу. — Просто скажи мне счет завтра. Я хочу знать, выиграл ли я тотализатор с другими парнями.

Я фыркаю, но не делаю движения.

Покачав головой, я говорю: — Ребята, вы кучка ослов. Иди и наслаждайся вечеринкой, придурок.

Я ухожу от Картера и сдерживаю вздох.

Это мой выпускной год, я — квотербек в команде, и вся школа пришла сегодня вечером на мой восемнадцатый день рождения. Люди аплодируют моему имени, когда я прохожу мимо. Девушки смотрели на меня всю ночь, шепча обещания на ухо с блеском в глазах, небрежно поглаживая мои причиндалы.

Я могу выбрать любую горячую задницу, какую захочу. Черт, все, что мне нужно сделать, это криво ухмыльнуться и щелкнуть пальцами. Ко мне относятся как к богу среди этих людей. Сейчас я живу на широкую ногу, и все это кажется пустым.

Одна девушка ловит мой взгляд через всю комнату и имитирует минет языком за щекой. Мой член должен прыгать от перспективы быстрого секса в ванной.

Вместо того, чтобы поднять ей настроение за то, что она сосет мой член, я прячу гримасу в пиве, пока допиваю его до конца, и притворяюсь, что не заметил ее.

— Налить?