Жить или умереть 2. Черный корсар

Глаза воина Тьмы постепенно привыкли к темноте, и он увидел тушу Угрюмого. «Что-то он ещё больше растолстел», – усмехнулся про себя Орсек, но тут же услышал снова хрип и шипение. Тут уж было не до смеха – гигантская змея сжимала смертельными тисками могучее тело Дрю. Огромный воин как мог сопротивлялся натиску рептилии, но руки и ноги были скованы, и вырваться не представлялось возможным.

Орсек медленно, почти бесшумно, прополз по тёплой земле ближе к месту трагедии и вскочил прямо перед Дрю. Зловонное дыхание ударило в нос воина, кроваво-красное глаза посмотрели в глаза Орсека смертью. Раздвоенный язык дотронуться до носа командора, и от неожиданности он упал на землю.

Но некогда ему было прохлаждаться – лицо Дрю уже посинело. Шпага Орсека молнией вылетела из ножен и воткнулась в тело змеи. Рептилия громко пронзительно зашипела и отпустила из смертельных тисков Дрю. Но гад был ещё не побеждён – желто-зеленое чудовище встало на хвост и дёрнулось в сторону Орсека прямо с клинком в теле.

Ладони воина успели схватить тварь за клыки, но оба противника упали на землю. Слюна капнула на лицо Чёрного корсара, и от отвращения того чуть не стошнило. Мышцы воина напряглись, что есть силы, но долго бы он так не выдержал.

Звук рассекаемого воздуха отвлёк внимание Орсека, и тут же рукам стало легче – теперь они держали только голову чудовища. А рядом, с топором в руках, стоял Дрю, ещё более угрюмый, чем обычно.

– Никому ни слова о змее, – сказал шёпотом Орсек, – мы её утащим подальше от лагеря в джунгли, или будет паника.

– Эти скоты -дозорные уснули. Если бы не ты, я бы погиб, – как будто не слушая командора, пробормотал Дрю.

– Забудь об этом, они устали. Теперь мы дозорные.

Утром, после завтрака, всех пиратов ждал большой сюрприз. Не пройдя и 10 минут, они вышли на огромную поляну, посередине которой стоял большой храм; чёрный полированный камень блестел на солнце. Наверное, все матросы подумали одно и то же – это не может быть творением человека.

– Хватит восхищаться, разинув рот! – вывел их из транса Орсек. – Вперёд, к сокровищам! Лукас Дрю, Миль, Гайдор – со мной к главному входу; Брукс, Хард, Гуд – охраняйте вход. Остальные – обследуйте другие входы, – и кучка авантюристов со всех ног бросилась в здание.

Орсек и его помощники оказались в прохладе огромного зала. Посреди него стояло 15 ящиков, ничем не прикрытых и не спрятанных. От удивления у всех раскрылись рты.

– Этого не может быть, – прошептал Лукас.

– Надо посмотреть, – сказал Дрю как-то неуверенно, и пятеро корсаров не сговариваясь ринулись к ящикам, клинки воткнулись в деревянные крышки, и почти одновременно они были сняты. Но внутри их ждали не сокровища. Отрезанные головы предстали перед моряками – головы белых, жёлтых, чёрных, с платками и без них, с серьгами в ушах, со шрамами – всё говорило о том, что это предшественники наших путешественников.

– Вот что мне не нравилось, – только и смог выдавить Дрю.

– Да, это было слишком просто, – согласился Орсек.

– Мне здесь не…, – начал Гайдор, но хрип был окончанием его фразы.

Четыре пирата повернулись к нему, но Гайдор уже лежал на полу, а между лопаток у него торчала стрела. У входа стояло около десяти лучников-туземцев, негров в набедренных повязках.

– Вот что значит – чёрные Хранители храма, – усмехнулся Орсек и добавил, – извини, Миль, я пошутил…

6. В плену.

Восемь голов лучших корсаров Орсека висели на колах. Дикари злорадно улыбались и плевали в лица погибших воинов.

– Даже варвары уважают своих врагов, – поморщился от отвращения Дрю.

– Это я виноват, – сказал Командор, – я потерял былую хватку и забыл об осторожности.

– Вы не виноваты, – ответил ему Миль, – никто ещё не выбирался с этого острова, он проклят, и наша смерть – это судьба.

– Заткнись, – сквозь стиснутые зубы выдавил Лукас, – и так плохо.

Четырнадцать корсаров были привязаны к деревянным столбам, расположенным полукругом внутри посёлка туземцев. Танец смерти дикарей завораживал своей красотой, одновременно вселяя ужас в сердца воинов.

От общей массы дикарей в плавных движениях отделился намазанный и разными красками негр.

– Слушай, Миль, а тебя они почему привязали? – поинтересовался Лукас.

– Я, видимо отступник их расы, раз связался с белыми.

– А кто этот чёрт, что к нам приближается?

– Шаман или вождь, – ответил за Миля Орсек.

– И он понял, кто наш вожак, – добавил Дрю, – потому что направляется к тебе.

Разукрашенный дикарь вплотную подошёл к Орсеку.

– Хунга лалидо кума! Орги маса хум! – прокричал негр и достал толстый бронзовый нож. – Бита мага рада! – и клинок разрезал кожу на груди Орсека.

Воин Тьмы лишь крепче сжал зубы, превозмогая боль.

– Отвали от него, негрила! – закричал Миль, он-то помнил, как Командор спас его от рабства, и ему было все равно, что они с туземцем одного цвета кожи.

– Вита! – закричал шаман.

– Не надо, Миль, – выдавил из себя слова Орсек.

– Надо, Командор! Уйди, чёрт вонючий!

– Бумбокала! – и пальцы сжали горло бывшего гребца.

– Не-е-е-т! – закричал уже Орсек.

– Вайха! –рука негра дернулась и в зажатом кулаке оказался кусок окровавленной плоти Миля. Пират издал какой-то булькающий звук, и его голова упала на грудь.

– Руда кова моста! – и кусок человек оказался во рту дикаря. – Лида банто!

Кровь стекала с губ шамана и блестела на его зубах.

– Айша горо! – нож снова-разорвал кожу на груди Орсека, а потом ещё пять кровавых линий добавились на его теле, и все корсары увидели знак, который был повсюду в храме – знак смерти. Негр откинул нож и двумя пальцами макнул кровь воина, и еще две кровавые линии появились над бровями Орсека, а затем и под глазами.

– Гура Алита, – пробормотал шаман и достал из-за пояса маленький мешочек с чем-то белым; он обмакнул туда окровавленные пальцы и начал водить имя по ранам.

Боль, нестерпимо ужасная, пронзила всё тело Орсека.

– Соль, – прошептал он и забылся в небытии.

Бой барабанов вывел корсара из бессознательного состояния. Время потеряло для него всякий смысл. Только звезды говорили о том, что уже ночь. Пламя костров и факелов отражалось на эбонитовых телах беснующихся негров. Разукрашенный шаман что-то кричал по-своему и махал своим посохом. Женщины и дети, совершенно осмелев, начали кидать в корсаров камни и грязь. То тут, то там слышались стоны ушибленных воинов.

Килот немного нервно посмотрел на небо над джунглями.

– Ребята, это же дым? Что-то случилось.

– Может, они костры разожгли? – ответил Биг.

– Как хотите, а я пойду в разведку, – и худая тень юнги утонула в джунглях.

Орсек не мог больше слушать эти вопли и дурацкие барабанный стук, да к тому же боль зудом отдавалась в груди.

– Да заткнитесь вы, уроды! – заорал он что есть мочи, не стерпев этих мучений.

Все вокруг моментально затихло, только несколько негров-воинов направило на него свои копья. Но шаман остановил их движением руки и подошёл к Орсеку.

– Буто натана? Хайша! – бронзовый нож блеснул в свете факелов и новая волна боли ворвалась в тело воина Тьмы – рваная рана на животе моментально обагрилась кровью.

– Гуто варо! – прокричал шаман и несколько туземцев кинулись в ближайшую хижину.

Через минуту они уже стояли перед ним, держа в ладонях по несколько жёлтых муравьёв.

– Вайша! – и туземец сгреб их себе в ладонь. – Буто! – щепоть муравьёв оказалась в ране.

– Букарака! – и снова забилии барабаны, а крики дикарей ворвались в тишину джунглей.

Жгучая боль в ране на животе заставила задуматься Орсека о том, что он начинает терять былое самообладание.

Килот по-кошачьи пробрался к посёлку. Спиной к нему стоял какой-то дикарь с копьём и видимо был занят созерцанием праздника. Молодой пират запыхался от бега, но это не помешало его тесаку аккуратно разделить голову чёрного воина на две части, отчего тело упало на землю. Картина, которую увидел юнга, встав на место убитого, убедила его в том, что его предчувствия были оправданы, и он бросился обратно к берегу.

Жгучая боль и шабаш дикарей не давали забыться Орсеку. Кровавая картина расправа над его корсарами и над ним самим ярко вырисовывалась в мозгу.

– Биг, Кортиш, Анай, друзья в беде, быстрее лодки на воду! – только выбежав из леса, закричал запыхавшийся юнга.

Без разговоров морские волки спустили шлюпки на воду и начали ожесточенно грести к кораблям. Жизни членов их пиратского братства были в опасности, и они понимали, что теперь всё зависит от быстроты их рук.

– Орсек, дружище, ну как ты? – прошептал Дрю.

– Могло быть и лучше, – выговорил Орсек.

– Держись. Ты же воин с Чёрной территории.

После этих слов разум корсара очистился от боли, сила духа обуяла его .Чёрный ворон плавно спланировал на столб Орсека, и воин Тьмы услышал голос учителя До: «Это твой час, мой мальчик, твой…»

Шесть шлюпок уткнулись носами в песок, первыми на землю соскочили Гилакс и Гейкалакс.

– Вперёд, корсары! – Тесаки повыскакивали из ножен и 70 разъярённых головорезов ринулись в джунгли.

Мышцы Орсека вздулись от напряжения, верёвки натянулись и затрещали.

– Давай, друг, ты сможешь, – подбодрил его Дрю.

Мягкие волокна веревок из лиан не выдержали напора и резко порвались.

– Хойа! – закричал Орсек клич наемников, и несколько негров бросились к столбу.

Ноги воина были ещё связано, но это не беспокоил его – руки-то были свободны. Он совсем забыл о ранах, когда кулаком размозжил череп первому дикарю. Копье оказалось у корсара, и ноги теперь тоже были свободны. Наконечник разрезал воздух и опустился на голову следующего негра, потом ещё и ещё.

Когда с первой партией было покончено, воин Тьмы разрубил верёвки у нескольких пиратов, и они тоже ринулись в бой. Скоро уже все 13 корсаров были свободны и вооружены. Они были ослаблены, но ярость придавала им сил.

Лучники туземцев боялись попасть в своих, этим и решил воспользоваться Орсек:

– Дрю! Возьми пару парней и убейте лучников!

Скрежет бронзы и металла оглушал, но эти звуки были приятнее слуху корсара, чем шум волн.

– Непортай! – вдруг услышали освобождённые корсары клич их братства, и из леса в посёлок высыпал целый отряд вооружённых до зубов пиратов.

– Ура! – закричали изможденные пленом и битвой воины, и бой продолжился с ещё большей силой.

Лучники были убиты, и теперь стрелы корсаров пронзали чёрные блестящие тела, клинки врубались в плоть, копья дикарей разрубались и ломались. Исход битвы был очевиден.

Орсек догнал шамана на полпути к самый большой хижине, и удар кулака в основание черепа успокоил беглеца.

– Это только начало, – пообещал Тёмный человек, хотя знал, что негр его всё равно не слышит.

Бронзовый кинжал был отобран у оглушенного, но уже пришедшего в сознание дикаря без особого труда, клинок давил на шею туземца тупой болью. Орсек сорвал с руки негра браслеты из чистого золота и спросил, указывая взглядом на золото:

– Где? – прекрасно зная, что это шаман поймёт и не зная языка.

– Хура гуда, – ответил шаман, указывая пальцем на хижину.

– Там, да, хорошо, мертвец, – и пальцы Орсека без особого труда вырвали кадык негра, – а это тебе за Миля.

В хижине было 15 сундуков: золото, рубины, серебро, алмазы, да все известные драгоценности мира были собраны здесь.

– Мы богаты! – выбежал из сокровищницы Орсек.

Бой уже заканчивался, но в соседней хижине воин услышал женский крик. Он ворвался туда ураганом и увидел то, что и ожидал увидеть: один из его пиратов насиловал негритянку.

Тяжелый армейский сапог свернул насильнику челюсть и откинул от женщины, как щенка.

– Косолай, я не допущу насильников в своей команде! Чтобы это больше не повторялось! – и сильная рука воина вытащила за шиворот пирата из жилища.

– Сокровища в той хижине! – крикнул Чёрный корсар, и когда к нему подошёл Дрю, добавил, – наше оружие тоже…

После освобождения и схватки с туземцами Орсек впервые почувствовал новый прилив усталости и боли.

Чёрный ворон кружил над полем боя, как глашатай победы, а женщины и дети убегали в лес. Острые клинки вздымались в радости в небо.

– Мы ещё вернёмся сюда, – сказал Тёмный человек и упал без сил.

– Отдохни, мой друг, – проговорил Дрю, поднимая воина на руки, – сундуки забрали по 4 человека и к берегу быстрым маршем, вперёд! – и никто даже не посмел ослушаться этого большого, сильного и заботливого человека.

7. Во дворце и на море.