Розмари

Розмари

Маша Драч

1

Обожжённые крылья омоет утренняя роса…

Я остро ощутила саднящую боль в затылке, которая пульсировала и медленно перемещалась к разбитой брови, отдаваясь в сознании эхом воспоминаний. Это был хороший знак… Очень хороший знак… Раз я всё еще умела испытывать боль, значит не умерла. Хотя порой мне искренне казалось, что это было ошибочное ощущение и на самом деле я сдохла еще в тот момент, когда Блэйк увидел мои остриженные до плеч волосы. Этого ни в коем случае нельзя было делать, я знала. Знала и всё равно пошла наперекор порядкам борделя, за что, собственно, и получила наказание в виде побоев. Кажется, я уже начала забывать, каким ублюдком Блэйк умел быть.

Уже прошла целая неделя с того момента как я снова вернулась в бордель, а для меня этот небольшой отрезок времени сузился до размеров одного-единственного бесконечного дня. Я практически перестала спать, собственно, именно по этой причине время мной теперь воспринималось в искажённой форме. Всё вокруг казалось таким знакомым и в то же время невыразимо чужим. Полярность восприятия действительности сбивала с толку, размывала границы реальности и фантазий. Даже сейчас я до конца не понимала, драила ли столик после клиента или это происходило всего лишь в моей голове.

— Мотылёк, — услышала я голос Тео.

Меня всю вдруг передёрнуло, когда я услышала это прозвище. Череда различных воспоминаний, связанных с тем, кого я больше не хотела помнить, отозвалась ноющей болью в груди, где как мне казалось по ощущениям, образовалась огромная выжженная пустота. Начало тошнить. В последнее время я часто испытывала тошноту, отчего даже местную стряпню больше не могла есть, хоть желудок и просил еды.

— Розмари, — пробормотала я, продолжая лихорадочно тереть несчастный столик, который и так уже давно был чистым. — Зови меня Розмари. И только так.

— Окей, Розмари. Прекрати уже наконец насиловать стол, — Тео явно пугало мое состояние, да я и сама себя боялась. — Ты слышишь меня? — бармен за нервным смехом явно пытался скрыть свое опасение.

Выпрямившись, я нервным движением заправила короткие пряди волос за уши. Если честно, то я даже сейчас не до конца не понимала, почему обрезала их. Всё происходило как в тумане. Я переступила порог борделя, Блэйка уже предупредили о моем возвращении. Меня отвели к нему. Блэйк заявил, что я всё также буду продолжать исполнять свою работу с одним лишь условием — отныне я стану таким же товаром, как и другие девочки. Мне было на это глубоко наплевать. Я никак не отреагировала на такое пополнение в списке моих обязанностей. Всё уже стало неважным.

Когда меня отвели в мою прежнюю комнату, я просто упала на кровать и еще очень долго рассматривала узор плесени, который за мое долгое отсутствие значительно увеличился в размерах. Я ни о чем не думала, просто пыталась свыкнуться с тем, что я снова в этой дыре, на самом дне жизни. Ниже Марианской впадины. Затем в какой-то неопределенный момент мне в голову стрельнула мысль раздобыть ножницы. Это стало так необходимо, словно бы от этого зависела судьба всего человечества.

Найти ножницы не составило никакого труда, ведь я знала, где и как их раздобыть. Стоя посреди комнаты, я смотрела на них, вертела в руках, ощущая прохладу металла. На задворках сознания мелькнула идея поднести острие ножниц к венам на запястье и покончить со своим никчёмным существованием. Но я вовремя опомнилась, смутно соображая, что это не выход. Меня не сломить… Меня не сломить! Вместо этого я просто обрезала свои волосы. Мне вдруг стало противно к ним даже прикасаться, поэтому я избавила себя от раздражителя.

Когда Блэйк увидел, что я с собой сделала, он приложил меня несколько раз головой о стену. Боль отрезвила, помогла забыться и почувствовать, что я всё еще жива, несмотря на полное моральное уничтожение.

Мне нужна была поддержка Амис, но подруга отсутствовала, она сопровождала какого-то толстосума в деловой поездке. Поэтому со своими демонами я справлялась в одиночку, буквально загибаясь от беспомощности и боли.

— Роза, — теплая ладонь Тео опустилась мне на плечо. — Ты в норме?

Я обернулась и часто заморгала. Была ли я в норме, когда меня выбросили на обочину мало-мальски сносной жизни? Трудный вопрос, тут смотря, с какой стороны подойти. Физически я была в норме, даже вопреки разбитой брови и крупной «шишке» на затылке. Была ли я в норме морально? Не-а… Ни капли. В мыслях постоянно всплывал ОН. Господи, как же я его ненавидела и вместе с тем не переставала любить нездоровой обреченной любовью! Это был край, за которым ничего больше не существовало. Я знала и не искала для себя оправданий.

— Да, — глазом не моргнув, солгала я. Никому здесь не нужна была правда, каждый сам за себя, да и я не стремилась всем подряд обнажать свою покалеченную душу.

— Будь расторопней, иначе опять влетит, — предостерег меня Тео и вернулся за барную стойку.

На негнущихся ногах я подошла к очередному клиенту, чтобы принять заказ. Какой-то толстый мужик с бородой и в кожаной куртке лениво листал меню. Приняв заказ, я засеменила на кухню, где всё кипело, жарилось и варилось. Билл разделывал тушу какой-то птицы и при одном виде отрубленной головы и окровавленных внутренностей, что лежали на разделочной поверхности, мое горло сковал спазм. Я бросила на стол заказ и пулей вылетев из кухни, помчалась в туалет. Резкий запах испражнений защипал глаза. Хорошо, что я никогда не была ответственна за уборку в общем туалете. Вбежав в первую попавшуюся кабинку, я согнулась пополам и всё, что еле-еле было мною съедено сегодня утром, оказалось в унитазе.

Тело била крупная дрожь, по спине скользнул холодный пот. Я вдруг начала замерзать. Желудок продолжал еще какое-то время неприятно сжиматься, отчего мне казалось, что внутренности могли вот-вот тоже выйти наружу. Мне было хреново, очень хреново во всех смыслах этого слова. Я сползла по тонкой стенке кабинки на пол и притянула к груди колени. Вместе с холодом, который, словно прошил каждую клетку моего тела, я ощутила то, насколько горячей стала моя голова. Будто вместо мозгов кто-то влил в нее раскалённое железо.

Обжигающие слезы скользнули по щекам, но легче от них совсем не стало. Я не понимала, что со мной творилось и это дико пугало. Может, всё дело было в нервах? Может, я настолько помешалась на нем, что мое тело протестовало и просилось обратно в его убийственные объятия? Превозмогая слабость, я всё-таки поднялась с пола, нажала на кнопку сливного бачка и вышла из кабинки. Быстро вымыв руки, я вернулась на кухню. Моего отсутствия, к счастью, никто не заметила и рабочий день продолжился.

В таком режиме прошло еще несколько дней, пока однажды Блэйк не вызвал меня к себе в кабинет.

Обычно, он никогда так не делал. Какой-нибудь верзила-охранник просто хватал меня и тащил к боссу, где я преимущественно получала очередное наказание. А сегодня же явно что-то было не так, поэтому я настороженно смотрела на своих сопроводителей, которые даже пальцем меня не тронули. Кабинет Блэйка был расположен на втором этаже, где кроме него и Агнес никто больше не имел права свободно передвигаться. Темная дверь с позолоченной ручкой была приоткрыта, и уже в коридоре до меня донеслись звуки чьих-то голосов. Я не могла разобрать слова, но судя по интонации, что-то активно обсуждалось.

Один из охранников открыл дверь пошире и толкнул меня вперед. Первое, что я увидела, когда перешагнула порог кабинета — девушек. Их лица мне были смутно-знакомыми, а некоторых я вообще видела впервые. А бизнес-то, видимо, процветал в мое отсутствие. Блэйк сидел за своим столом, а у окна стоял какой-то мужик, который лениво курил сигару.

— Собственно, вот и весь состав, — объявил босс. — Это самые дешевые. Все пользованные, натренированные, — его губы изогнулись в мерзкой похотливой улыбке. Урод!

— Нормально, — дал свою оценку мужик, скользнув по нам оценивающим взглядом.

Я стояла спокойно и изучала пол под своими ногами. Очередной ублюдок пришел полакомиться женским телом и, судя по тому, что он пришел днем, трахаться будет в приватной комнате. А если еще учесть и тот факт, что клиент выбирал «игрушку» низшей категории, то он вряд ли мог похвастаться хорошим материальным положением. Как правило, чем меньше денег, тем больше венерических заболеваний у этих ублюдков.

— За такую цену у тебя еще неплохой такой товарчик, — мужик потушил сигару и направился в нашу сторону. Старые джинсы, изношенная рубашка, грязная обувь, а рот полон желтых зубов. Как только этот придурок подошел ближе, меня тут же обдало запахом недельного перегара и потного немытого тела. Я затаила дыхание, чтобы меня снова не вывернуло.

— Да, еще никто не жаловался, — гордо заявил Блэйк, раскинувшись на своем кресле.

Мужик внимательным взглядом изучил каждую девушку, затем наступила моя очередь. Я намеренно не поднимала головы. Пошли они все нахрен. Шершавые пальцы, которые провонялись дешевыми сигарами вцепились мне в подбородок, насильно заставив поднять голову и посмотреть в глаза.

— О! А с этой что? — мужик посмотрел на мою рассечённую бровь.

— Последствия воспитательных методов, — объяснил Блэйк.

— Строптивая сучка?

— Иногда. Любит пожёстче.

— То, что мне нужно. Люблю, когда баба в постели сопротивляется. Это охуенно возбуждает. Давай-ка мне ее.

Я никак не отреагировала на эту реплику. Раньше я испугалась бы… Раньше… Когда сознание функционировало в привычном ритме, но уж точно не сейчас. Перед глазами возник его облик. Я понятия не имела, почему именно сейчас вспомнила о нем. Прежде мне кое-как удавалось блокировать этот образ, который ежесекундно причинял одну только боль. Он прочно вшился под корку, отпечатался красным узором под моими веками, осел еще свежим клеймом на сердце. Лучше бы убил, чем вернул сюда. Прошло чуть больше недели, а я загибалась, билась в агонии и переставала чувствовать саму себя. Его энергетика, которую я всегда так безошибочно находила и определяла, перестала подпитывать меня той мрачной и гнетущей силой. Сама того не понимая, я бережно хранила ее остатки в себе, пока она окончательно не растаяла. Это было запредельно противоестественно для человека, который уже прошел один нелегкий путь. Но тот путь принадлежал Мотыльку, а этот уже нужно было пройти мне, Розмари.

Кожу на груди внезапно обжег кулон Калэба. Это имя прострелило висок и все ориентиры тут же сбились к чертовой матери. Как он там? Вернулся ли уже из пансиона? Если да, то, как отнесся к моему исчезновению? Не хотелось, чтобы он страдал, только не он…

На глаза навернулись слезы только от одной мысли о моем друге. Вспомнив наш последний разговор, я почувствовала, как он вспорол мне душу. Хотелось выть из-за того, что всё так плачевно сложилось между нами. Калэб никогда мне этого не простит… Я саму себя не прощу.

— Эй, чего застыла? — обратился ко мне мужик.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что совершенно выпала из реальности. Границы кабинета Блэйка резанули глаза.

— Она иногда жестко тормозит, — объяснил босс, чтобы угодить клиенту.

— Главное, чтобы в койке не тормозила, — фыркнул мужик и покопался в кармане джинсов в поисках денег.

— Отведите ее в комнату, — дал распоряжение Блэйк одному из охранников. — А остальных верните в их крыло.

Меня провели в сектор приватных комнат и оставили в одной из них, заперев дверь на ключ. Никогда прежде я не бывала в приватном помещении. Ничего особенного в нем не оказалось: темные стены, старый ковер, кровать, тусклое освещение и отсутствие окон. Я не могла сказать, что когда-нибудь страдала приступами клаустрофобии. Подсобки, в которых меня запирали, были гораздо меньше, чем эта комната, но даже там я чувствовала себя гораздо уютней, чем здесь.

Шумно втянув в себя воздух, я ощутила, что он был пропитан каким-то слабым сладковато-сырым запахом. Меня снова начало тошнить, но несильно. Подойдя к самому дальнему углу, я просто уселась на пол и обхватила колени руками. Взгляд сконцентрировался на рассматривании выцветших узоров на ковре под ногами. Кажется, когда-то эти узоры были изображением сплетения виноградных лоз. Разглядывая их, я наклоняла голову то в одну сторону, то в другую. Воображение плавно начало рисовать различные силуэты птиц и причудливых животных.

Я даже немного успокоилась. Блокируя болезненные воспоминания, я буквально принялась вдалбливать себе в голову аксиому, что даже после самой темной ночи обязательно придет рассвет. Но доживу ли я до этого рассвета? Хотелось верить в лучшее, несмотря на то, сколько раз судьба швыряла меня с высоты несмелых ожиданий прямо на асфальт реальности, раздирая мою кожу в кровь.

Внезапно в двери щелкнул замок и на пороге возник клиент. Он широко улыбнулся мне, предвкушая приход скорого «развлечения». Я поднялась на ноги и глянула на мужика усталым взглядом. Нет уж, нельзя сдаваться ни сейчас, ни потом.

— Папочка уже здесь, — поправив бляшку ремня, заявил ублюдок. — Иди-ка сюда, — он подошел к кровати и сел.

Мозг начал лихорадочно выстраивать схему как именно можно было вырубить мужика. Четкий план отсутствовал, только одна каша из различных вариантов мешалась в голове. У меня была лишь одна установка — не лечь под этого говнюка. Дело здесь не в том, что я боялась секса или насилия на всех уровнях его проявления. Просто… Просто мысль о том, что меня будет касаться кто-то посторонний — вызывала острый приступ отвращения. Пусть Блэйк тогда лучше изобьет до смерти, нежели я дамся кому-то в руки. У меня не получалось наступить себе на горло и лечь под кого-то, кроме него. Не знаю, может я была больной, помешенной, давно выжившей из ума идиоткой, но после Дьявола никакого другого мужчину рядом с собой не хотелось видеть.

Я послушно подошла и села. В мыслях внезапно вспыхнула фраза нашего клиента, которая буквально врезалась в сознание. Он любит сопротивление. Это хорошо, очень хорошо. Раз такая игра, то мне следовало делать всё в противоположном направлении. Стало немного легче дышать. Хотелось надеяться, что уловка удастся, а если нет… Тогда я превращу его яйца в кашу, и он больше никогда никого не принудит к близости.

— Послушная какая, — хмыкнул мужик, рассматривая меня.

Я сидела ровно, сложив руки на коленях. Никаких эмоций, лишних движений и взглядов. Судя по недовольным ноткам в голосе клиента, я всё делала правильно, конечно же, в отношении себя.

Его руки резко потянулись к кофте моей униформы. Чужие пальцы быстро и немного нервно начали расстегивать пуговицы, я продолжала не шевелиться. Кофта была брошена на пол, меня толкнули в грудь, и я будто кукла легла на кровать. Сердце немного колотилось под ребрами от выброса адреналина, который разгонял жар по всему телу. Пока что я не могла быть до конца уверена, что моя махинация увенчается успехом.

— Чё ты как бревно лежишь? — недовольно спросил мужик, нависнув надо мной. В его глазах плясала злость с примесью раздражения.

Я смотрела на него безучастным взглядом и ничего не ответила.

— Сука, — он замахнулся и увесисто ударил по лицу. Серебристые звезды затанцевали перед глазами в пульсирующей пляске. Боль так часто присутствовала в моей жизни, что я уже просто физически не могла на нее остро реагировать, тем более, было очевидно, что этот уродец начнет распускать руки. А то, что и без слов понятно, в принципе напугать меня банально неспособно. — Посмотрим, насколько тебя хватит, — мужик схватился за резинку моих штанов и резко дернул их вниз.

Я прикрыла глаза, пытаясь представить, что передо мной находится Калэб, и он просто хочет переодеть в очередное яркое платье с россыпью блесток на юбке. Фантазия начала что-то смутно рисовать, но мне было трудно представить своего друга. Это слишком больно и невыносимо.

Сняв с меня нижнее белье, мужик снова посмотрел мне в глаза. Ноль реакции, как и до этого. Он начал сильно злиться, я видела, что его желваки быстро задвигались. Похоже, клиент ожидал от меня совершенно другой реакции.

— Какого хера ты себя так ведешь?! — заорал мужик мне прямо в лицо, схватив за волосы.

Я спокойно выдержала его ошалелый пристальный взгляд. Ему уж точно не тягаться в зрительной дуэли с Дьяволом. Да, в этом деле я уже была натренированная. Урод схватил меня и бросил на пол, я не сразу среагировала и больно ударилась локтями. Нормально, нормально, всё развивалось так, как нужно.

Несколько ударов носком тяжёлого ботинка пришлись мне куда-то в область грудной клетки и подбородка. Я съежилась в позу эмбриона, чтобы защититься, почему-то руки сами собой потянулись именно к животу, хотя логичней было бы закрыть от новых ударов голову.

Сквозь шум, что внезапно начал нарастать в ушах, я услышала лязг металлической пряжки. Разлепив глаза, я увидела, что мужик пытался дрочить, но его член оставался мягким и обвисшим. Этот козел сам был виноват, что рассказал о своих предпочтениях.

— Тварь! — он еще раз ударил меня, а затем опять схватил за волосы и потащил обратно к кровати.

Я думала, этот урод мне все волосы с корнями повыдергивает. Было больно, но я прикусила губу, храня любой крик или шипение глубоко в себе.

Бросок на кровать, еще один удар по лицу да такой, что комната поплыла черными пятнами. Тут уже и до отключки было недалеко. Еще удар и еще, еще, еще. Мужик вымещал на мне зло за то, что не мог просто возбудиться от вида голого женского тела. Больной ублюдок, с неслабой тягой к насилию.

Не знаю, сколько прошло времени, но кажется, его член так и не встал. Оставив меня наконец-то в покое, клиент застегнул штаны и пулей вылетел из комнаты. Я заулыбалась сквозь боль, слезы и кровь. Один ноль в мою пользу.

2

Меня отвели в ванную комнату, которая предназначалась исключительно для «товара». Ну как отвели. Бросили в первую попавшуюся душевую кабину, чтобы я смыла с себя кровь. Я сидела на холодном кафельном полу, позволив воде омыть меня. В сток красными тонкими ручейками стекала кровь. Хорошо же меня приложили. Ребра и поясница болели, но я была рада тому, что не позволила этому уроду отыметь меня. Я прекрасно понимала, что это всего лишь маленькая и временная победа в бою, но уж точно не во всей гребаной войне. Война с самого начала уже была проиграна. Пофиг. Возможность дать отпор помогала мне, кое-как подкрепила и позволила понять, что я всё-таки далеко не пустое место.

Кто-то тоже зашел в ванную. Девушка. Высокая, красивая и совершенно мне незнакомая. Похоже, она здесь появилась после того, как я уехала. Она глянула на меня с неприкрытым сочувствием. Наверное, решила, что меня впервые здесь оттрахали и я страшно перепугалась.

— Помочь? — она осторожно подошла ко мне поближе и присела на корточки.

— Нет, — я сплюнула в сток сгусток крови. — Лучше помоги себе, если не хочешь оказаться на моем месте.

— Ты новенькая? — задала она вполне очевидный вопрос.

— Не-а, я здесь нахожусь намного дольше, чем ты, — из меня вырвался нервный смешок. — Не заморачивайся, занимайся своими делами, — я с трудом встала на ноги и подставила лицо струям горячей воды.

Что теперь? Меня снова вернут в зал? Дадут отдохнуть? Нет, это вряд ли. Своими уходами и приходами я хорошенько потрепала нервы Блэйку. Теперь он так просто от меня уж точно не отцепится.

Искупавшись, я оделась и вышла в коридор, где меня уже ожидала Агнес. Она была злой и нервной. Цепная собака получила команду «фас» от босса? Черт, я не учла тот факт, что за свои козни в приватной комнате огребу еще и от начальства. Хотя это был слишком очевидно.

— Считаешь себя здесь самой умной? — прищурившись, прошипела Агнес и наотмашь ударила меня по лицу.

Я спиной привалилась к стене, но не упала. Боль в щеке расцвела красным пульсирующим цветком. Да какого, мать его, черта?!

— Твоя работа — давать каждому, кто за тебя заплатит, поняла меня? — Агнес еще раз ударила и в этот раз я не устояла на ногах. — Я тебя научу ходить по струнке! Тварь! — она несколько раз хорошенько так ногой ударила меня в живот, а потом остановилась. — Это для профилактики, вдобавок посидишь без еды денек-другой, — она отдышалась и выпрямилась. Жирная сука! — Оттащите ее в комнату, чтобы она никого здесь не пугала своим видом.

Двое охранников схватили меня под руки и поволокли по коридору. Я едва могла перебирать ногами. Дикая, просто невероятная боль внизу живота заставила меня забыть обо всём на свете, даже о том, как нужно правильно ходить. Меня бросили на кровать и оставили одну.

Всё перед глазами плыло и растекалось, словно бы под водой. Я дрожала и поскуливала от боли, будто побитая собака. Двигаться было просто невозможно, поэтому я приняла позу эмбриона и даже дышать боялась, иначе эта проклятая странная боль в животе могла снова дать о себе знать. Что-то глубоко внутри меня бешено пульсировало. Кажется, Агнес отбила мне какой-то орган. Класс! Лучше быть просто не может.

Дрожь усиливалась, словно бы я находилась на морозе. Зуб на зуб не попадал, а сознание то проваливалось во тьму, то ненадолго выплывало из нее. Так плохо мне, наверное, еще никогда не было. Боль не уходила, а даже наоборот — усиливалась, к тому же к ней еще прибавилась жуткая слабость. Я ничего не чувствовала, кроме холода, боли и… Чего-то теплого, что скользило по ногам. Мозг постепенно начал отключаться, я уже с трудом понимала, что вообще происходило.

Через какое-то время в комнату вошла Лора. Да, это была она. Не думала, что она всё еще здесь. Я не видела ее с того момента, как вернулась сюда. Должно быть уже настала ночь, раз Лора здесь. Всё такая же красивая и всё с таким же колючим взглядом темно-синих глаз. Мои сухие губы изогнулись в смехотворном подобии улыбки.

— Блядь, Мотылёк, что с тобой?! — в голосе Лоры послышалась паника. Может, мне это только показалось? Она подошла к моей кровати.

— Розмари, — едва слышно прошептала я. — Меня зовут Розмари.

— Ты вся в крови! — соседка откинула в сторону одеяло, которое так и не смогло меня согреть. — Сука! Эй, эй, — я начала терять сознание, Лора, кажется, принялась бить меня по щекам. — Не вырубайся! Слышишь меня?! Чёрт! — ее голос эхом отдался у меня в голове, лица я уже не видела. — Блядь! Молли!!! Кто-нибудь сюда! Не вырубайся! — я бы с радостью, но не получилось.

Я видела только какие-то обрывки. Сначала мелькнуло лицо нашего коменданта — Молли, она была напугана не меньше Лоры. Потом появилась Агнес. Сука. Хотелось ей врезать, но я была слишком слаба. Потом на какое-то время наступила тьма. Позже, когда я снова сумела разлепить глаза, меня уже куда-то везли. Кто-то сбивчиво говорил по телефону и просил подъехать Джо к нашему медпункту. Опять тьма. Неприятный запах больницы. Боль. Головокружение.

В следующий раз, когда мое сознание вернулось к реальности, я увидела перед собой три новых лица: Амис, Джо и женщина… Та самая женщина, к которой меня когда-то возил на осмотр Дьявол. Что они все здесь делали?

Белые стены, яркий свет, который невыносимо раздражал глаза. Чьи-то всхлипы. Мне что-то вкололи, затем надели на лицо какую-то маску, призывая вести обратный отсчет от десяти до одного. Это говорила та женщина-гинеколог. Десять… Девять… Восемь… Семь… Шум прибоя… Сознание снова оказалось вне реальности. Я гуляла по залитому солнцем берегу. Горячий песок, крик чаек. Полный покой и умиротворение.

Снова столкновение с действительностью. Несколько врачей склонились надо мной, среди них я увидела Джо. Он стянул медицинскую маску на подбородок и строго посмотрел на меня. Фокус плыл.

— Звоните ему немедленно, — послышался твердый приказ кому-то, кто, вероятно, тоже находился в палате. — Он просил оповестить его, если что-то пойдет не так.

— Кровотечение, — констатировал факт другой врач, который стоял рядом с Джо. — У нее плохая свертываемость крови.

Уши заложил шум прибоя. Провал. Глубокий. Тошнотворный. Страшно хотелось пить. Какие-то картинки мелькали перед глазами, но ничего не получалось толком распознать. Опять реальность.

— Пульс пришел в норму, — заявил женский голос.

— Отлично.

— Дозвонились, — объявил третий голос.

— И?

— Уже вылетает.

— Хорошо.