Учимся говорить по-русски. Проблемы современного языка в электронных СМИ

Контекст не проясняет, зачем журналистам понадобились жаргонные слова (Иногда артисты расслабляют булки и не всегда готовятся, но это не про сегодняшний вечер), просторечия (Положь птицу — в подписи под фотографией олимпийской чемпионки Александры Пацкевич, сидящей на большом надувном матрасе — розовом фламинго, который у нее пытались украсть), непонятные многим читателям термины (Школьную медицину пустили на аутсорсинг)…

Лингвистические качества журналистского текста приобретают особую значимость теперь, когда средства массовой информации, «обладая огромными техническими возможностями», формируют не только общественное мнение, но и «языковые вкусы и нормы» (Солганик 2006: 63). Невыразительный текст и тем более текст, в котором нарушены правила использования языка, качественным признать нельзя.

Логико-лингвистический критерий оценки качества журналистского текста

Для журналиста «логика должна стать тонким и совершенным инструментом, которым надо уметь владеть» (Накорякова 2011: 59). Несоблюдение законов логики делает содержание журналистского текста туманным.

Если смысл заголовка (пусть даже и правильного с собственно-лингвистической точки зрения) не является определенным, если заголовок не соответствует содержанию материала, если в тексте происходит подмена смысла, выраженного заголовком, — мы уже сталкиваемся с нарушением законов логики.

Сын Хабенского забывает русский язык (заголовок; вынесенный в заголовок факт — лишь один из многих, упомянутых в журналистском материале; нарушение закона тождества).

Погоня за миллионерами снова в моде (заголовок). Далее читаем о том, что современные «мужеискательницы», как правило, ориентируются «на доход избранника в сто тысяч рублей в месяц».

Подобные акценты или подмены журналист делает с целью преувеличить что-либо, представить сообщаемое поярче (а иногда и поскандальнее) и тем самым привлечь внимание читателя к своему материалу:

Вайкуле назвала Бусулиса мужем (подпись под фотографией; в тексте статьи: Это мой парень! — представила она его журналистам; нарушение закона противоречия).

Различного рода нарушения законов логического мышления, допущенные в журналистских текстах, детально охарактеризованы в книге К. М. Накоряковой «Литературное редактирование. Общая методика работы над текстом» (Накорякова 2011: 59–82).

Бочка меда в ложке дегтя (заголовок журналистского материала о телевизионных встречах президента с народом; исходный фразеологизм — ложка дегтя в бочке меда). Заголовок объяснить, конечно, можно: положение в стране — это ложка дегтя (всего лишь ложка?), беседа с президентом — бочка меда; и все же: как бочка меда может вместиться в ложке дегтя? Не учтены размеры предметов, обозначенных словами «бочка» и «ложка».

Весьма часто журналист пытается «подтянуть» факты под свои представления о действительности, нарушая закон достаточного основания:

Практически восемь опрошенных из десяти — 78 % — высказались за возвращение в школьную программу такого предмета, как начальная военная подготовка (НВП). Отвечая на вопрос, преподаванию каких предметов следовало бы уделить наибольшее внимание, респонденты на первые места поставили русский язык (68 %) и математику (53 %). ‹…› Выходит, подавляющее большинство россиян хочет, чтобы из школьных стен выходила молодежь, умеющая считать и писать, крепкая телом и умеющая стрелять. Все остальное — лишнее! ‹…› Над нашими просторами витает вирус агрессии, с каждым днем становясь все опаснее. (Было бы неплохо указать и количество респондентов. Или их было всего десять?)

Такие ошибки не так уж безобидны, если анализ социальных проблем подменяется бездоказательными оценками журналиста:

Невежество беспринципность, формализм — вот качества, которые культивировались последние годы в учительской среде. Пора откровенно признаться: наше образование стало территорией тотальной лжи. ‹…› Имитационный образовательный механизм оставался нетронутым. И деградация продолжается. Фактов, подтверждающих сказанное, в журналистском тексте не было.

Часто следствием нарушения законов логики является многословность материалов, препятствующая адекватному пониманию написанного. На наш взгляд, желательно обходиться минимумом фактов и рассуждений, но при этом заботиться об их предельной выразительности и убедительности (лаконичность — это не краткость во имя краткости, это — сочетание краткости с точностью, ясностью, полнотой изложения).

Соблюдением законов логического мышления обусловлено и совершенство композиции журналистского материала.

Лингво-этический критерий оценки качества журналистского текста

«В последние десятилетия возникла особая необходимость в морально-этической оценке языка СМИ, дополняющей собственно лингвистическое рассмотрение речевых явлений. Невозможно, например, ограничиться только нормативно-языковой характеристикой примеров, вызывающих ассоциации с насилием, криминалом…» (Бессарабова 2010: 15, 16). «В поле зрения лингвоэтики оказываются языковые способы выражения морально-этических отклонений в жизни общества ‹…›. Последствия отклонений, сбоев отмечены словом, переданы им: размывание в слове представлений о добре и зле (жестокость в отношении к слабым и беззащитным, героизация криминала); упрощенное отношение к жизни, не отягощенное размышлениями о ее смысле ‹.›; деловая, вещная оценка духовности и красоты ‹.› и многое другое» (Бессарабова 2015: 187).

Лингвоэтический критерий оценки качества журналистского текста не дает нам права признать достойными образцами речи журналиста следующие микроконтексты (приведем только «благозвучные» примеры):

Шнур хмур (заголовок; материал о новом ток-шоу «Про любовь» с ведущими Сергеем Шнуровым и Софико Шеварднадзе. «Однако первый эфир разочаровал. Шнуров явно чувствовал себя не в своей тарелке и оживлялся, только когда речь заходила об алкоголе и мордобое»). Как совместить оценочность журналистской речи и соблюдение этических норм (в данном случае — в заголовке) — одна из важнейших задач журналистской практики.

Басков прикрыл достоинство кристаллами Сваровски (заголовок; текст: Ракушка, прикрывавшая мужское достоинство певца, сделана из кристаллов Сваровски). Стоит ли привлекать внимание читателя к непристойному (да еще используя в качестве эвфемизма слово «достоинство»)?

Топ-5 секс-маньяков мира (заголовок). Различного рода «топы» (рейтинговые «вершины») выделяют лучшее из имеющегося. Насколько приемлемо употребление слова «топ» по отношению к маньякам? Почти безоценочное перечисление их преступлений (как и позитивная оценка, содержащаяся в сочетании «топ-5», т. е. «пять лучших» маньяков) придает материалу развлекательный характер.

Недопустимо, на наш взгляд, строить образность текста на обращении к безнравственным желаниям и поступкам человека:

Отчего же не подсмотреть в замочную скважину восточного дворца, удобно устроившись на диване (о реалити-муви «Восточные жены»).

Четыре смерти и восемь версий (заголовок; подзаголовок: Кто виноват в убийстве сотрудницы «Роснефти» и ее детей? Предлагаем читателям выступить в роли присяжных). Насколько оправдано такое равнодушное отношение к чужой беде и предложение читателям «поиграть» в присяжных заседателей?

«В сегодняшней ситуации журналист в своем речевом поведении (и это наше глубочайшее убеждение) не имеет права уподобляться «пиплу, который все схавает», переходить на его язык» (Бессарабова 2015: 187).

Лингво-культурологический критерий оценки качества журналистского текста

Журналистский текст ценен еще и тем, что — посредством слова — отражает ключевые концепты нашей культуры. Более того, он является мощным средством внедрения в когнитивную систему реципиента определенных концептуальных конструкций, «моделей мира» (Язык и моделирование социального взаимодействия 1987: 7). Какая именно модель мира конструируется в сознании реципиента (читателя), в значительной степени обусловлено словоупотреблением, в частности языковым воплощением концептуальной картины мира автора текста — журналиста. К сожалению, в журналистских текстах нередки случаи словоупотреблений, будто нивелирующих значимость важнейших для каждого человека и для страны в целом понятий:

культура бандитско-воровской жизни России (можно ли рассматривать понятие «культура» вне понятия «духовность», как связаны с понятием «духовность» бандитизм и воровство?);

Моральная установка! Надо вывести все в позитив! К лету надо поднять настроение страны! (какова связь между настроением страны и моралью?).

Если в качестве критерия оценки журналистского текста ввести критерий лингвокультурологический, то журналистские тексты, стирающие глубинный смысл слов, обозначающих важнейшие культурологические концепты, нельзя признать качественными, даже если они удовлетворяют ранее выделенным критериям:

Мне не верится, что он может быть причастен к покушению на Чубайса, но, как бы то ни было, я знаю, что он человек чести. «Человек чести», по мнению журналиста, вполне мог совершить нечто предосудительное (оборот «как бы то ни было» имеет значение ‘при всех условиях, несмотря ни на что’; Ожегов, Шведова 1999: 260). Тогда что же такое честь?

Как ни странно, сущность таких культурно значимых для нас концептов, как добро, зло, долг, совесть, честь, достоинство, мораль, свобода и др., в журналистских текстах, как правило, остается нераскрытой. В лучшем случае читательская аудитория получает представление о периферии этих понятий. В худшем — мы сталкиваемся с подменами понятий и с эвфемистическими прикрытиями чего-то неблагообразного культурно значимыми словами:

свободная любовь (вместо точных оценочных именований прелюбодеяние, блуд, разврат).

О чем свидетельствуют такие словосочетания? О мировоззрении журналиста, о редакционной политике издания, об отношении средств массовой информации к культуре и к родному языку.

Потом в тех же газетах видим весьма обоснованные сетования:

Ситуация усугубляется общим кризисом семейных ценностей, морали и нравственности, отсутствием нравственных норм ‹…›.

Аксиологический критерий оценки качества журналистского текста

Аксиологический подход к журналистскому тексту, как и подходы лингвоэтический и лингвокультурологический, выявляет нравственное состояния современного общества, состояние современной культуры. Аксиологический критерий оценки качества журналистского текста предполагает определение того, как журналист оценивает действительность и какую систему ценностей транслирует своим читателям.

Отсутствие морально значимого идеала, повлекшее за собой исчезновение границы между добром и злом (а вместе с этим и смешение знаков оценки), породило в средствах массовой информации весьма парадоксальные словосочетания, указывающие на неразличение высокого и низкого:

педофилическая поэма (слово «поэма» в переносном значении употребляется, если говорится ‘о чем-нибудь возвышенном, прекрасном’: поэма любви, поэма весны — Ожегов, Шведова 1999: 576);

великие грешники (ср.: великие композиторы);

знаменитый маньяк (ср.: знаменитый художник);

криминальная плеяда Керчи (ср.: плеяда русских полководцев) и др.

Перед нами та самая «героизация криминала», о которой писала Н. Д. Бессарабова (Бессарабова 2015: 187), а заодно и его поэтизация.

Нельзя признать качественным журналистский текст, созданный автором, далеким от нравственности. Речь журналиста, как правило, оценочна, а оценка — это форма нравственной санкции (Философский энциклопедический словарь 1989: 378), вытекающая из понимания концепта «нравственность».

Действительно ли ценны ценности журналиста? Насколько они системны? Через призму каких представлений журналист смотрит на мир? К чему осознанно или бессознательно призывает читателей в своем тексте? Какими могут быть последствия такого «призыва»? Является ли журналист творцом культуры или ее разрушителем? Без ответа на эти вопросы мы не можем считать оценку качества журналистского текста завершенной.

Литература

Бессарабова Н. Д. Журналист и слово. — М., 2015.

Бессарабова Н. Д. Лингвоэтические проблемы речи современных СМИ и рекламы. Понятия морали (пошлость, демагогия, бюрократизм) в языковом выражении // Международная научная конференция «Стилистика сегодня и завтра: Медиатекст в прагматическом, риторическом и лингвокультурологическом аспектах»: тезисы. — М., 2010. — С. 15, 16.

Накорякова К. М. Литературное редактирование. Общая методика работы над текстом. — М., 2011.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. — М., 1999.

Солганик Г. Я. Практическая стилистика русского языка. — М., 2006.

Философский энциклопедический словарь / ред. С. С. Аверинцев, Э. А. Араб-Оглы, Л. Ф. Ильичев и др. — М., 1989.

Язык и моделирование социального взаимодействия / общ. ред. В. В. Петрова. — М., 1987.

С. Ф. Барышева (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова)

Стилевая характеристика информационных телепрограмм

Как известно, в современной функционально-стилевой парадигме публицистический стиль (стиль массовой коммуникации) занимает доминирующее положение по степени влияния и на общество, и на состояние литературных норм. Одна из разновидностей СМК — информационно-публицистический стиль, воплощенный в речи радио- и тележурналистов, — практически безоговорочно признается эталонным образцом нейтрального стиля произношения (Кузьмина 1996).

По нашему мнению, современные информационные теле- и радиопрограммы с фоностилистической точки зрения — это гибридный комплекс нескольких фоностилей. Их описание мы проводим по соотношению нейтрально-нормативных и разговорных явлений в двух областях: сегментной и просодической. (Нужно отметить, что «чистые» виды, как это часто бывает в речевой практике, практически не встречаются).

Предметом изучения стали передачи новостного формата на четырех телеканалах. Анализ звучащего материала позволил выделить следующие фоностилистические жанры информационно-публицистического стиля.

I. Жанр официально-публицистической речи, о наличии этого типа пишут также (Дубовский, Будасов 2009).

В этом случае произношение ведущего/тележурналиста является образцом нейтрального стиля произношения в области сегментной фонетики и образцом официально-делового стиля в области просодики.

Нейтральный стиль в произношении — это нормативная реализация гласных и согласных фонем в соответствии с фонетическими законами и орфоэпическими правилами. При этом, как показывает анализ звучащей дикторской речи, современная информационная телеречь — это не «дистиллированное» произношение в соответствии с жесткими моделями редукции и чередования звуков: в речи всех ведущих и тележурналистов есть черты разговорной фонетики. Важно, что большинство зафиксированных разговорных реализаций носят неосознанный характер, не используются в экспрессивных целях и не заметны рядовому слушателю. В подтверждение этого мнения уместно привести одну цитату из работы Н. К. Пироговой конца 70-х годов ХХ века: «Надо сказать, что и сильная редукция гласных, и оглушение заударных вокальных сегментов… и др. — в принципе не исключаются в речевом потоке нейтрального характера. Подобного рода явления не несут экспрессивной маркированности, они образуют довольно пространную пограничную межстилевую прослойку» (Пирогова 1979: 37).

Проявлением официально-публицистического стиля в просодике являются:

1) отсутствие эмоционально-экспрессивных реализаций ИК, интонационный рисунок в этом случае однотипен и состоит из нейтральных неэмоциональных реализаций. Хороший пример этого положения демонстрирует, в частности, мелодическая «палитра» одного из репортажей Д. Арапова (канал «НТВ»): неконечные ИК — это, как правило, ИК-6. Конечные — череда ИК-1 и череда ИК-2 (ср. набор конечных ИК: 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 2 2 2 2 2 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1). Таким образом, интонационный рисунок очень однообразен;

2) стабильный ускоренный темп и ровная громкость (средний уровень);

3) однотипность пауз: преимущественно фразовые (отсутствуют на границах синтагм), ровная длительность (короткие);

4) безэмоциональный тембр голоса.

Примерами такого комплекса признаков (нейтральных сегментных и официальных просодических) может служить речь ведущих Первого канала Екатерины Андреевой и Виталия Елисеева, из тележурналистов — Андрея Баранова («Вести», канал «Россия»).

Приведем в качестве иллюстрации «звуковой портрет» Екатерины Андреевой на примере одного выпуска программы «Время».

1. Сегментная фонетика

1.1. Сохраняется редукционная модель и качество гласных за редким исключением типа [которые, ос[нэва]ния, которые могут быть вызваны быстрым темпом говорения.

1.2. Есть отдельные случаи разговорной компрессии:

а) нулевая реализация фонемы /j/ в интервокальной позиции в окончаниях, но этот случай настолько частотный в современной публичной речи, что исследователи его относят уже к нейтральному стилю; б) упрощение групп согласных: в сле[цв’и]ном комитете.

2. Просодика.

2.1. Темп быстрый с сохранением четкости дикции.

2.2. Паузы короткие и средние. Практически отсутствуют межсинтагменные паузы. Границы фраз также могут быть не обозначены паузой.

2.3. Громкость речи средняя. Зафиксирован единичный случай усиления громкости слова в целях выделения слова: На предпринимателя надели жилет.

2.4. Мелодика сингтагм и фраз в целом соответствуют норме нейтрального произношения: а) в неконечных синтагмах это ИК-6, ИК-3, реже — ИК-4; б) в конечных повествовательных предложениях — ИК-1. Но нередки и конечные ИК-3, что можно квалифицировать как разговорную черту в произношении современных телеведущих.

3. Фоностилистические средства (логические ударения, удлинение конечного гласного) используются для подчеркивания границ речевых тактов, выделения слов.

Итак, в целом произношение ведущей соответствует фонетическим и орфоэпическим нормам нейтрального стиля, но проявляются некоторые авторские черты (например, растягивание гласных в конце фразы; конечные ИК-3).

II. Жанр разговорно-публицистической речи

Разновидности этого типа:

1) произношение (звуковой состав слов) — нейтральный стиль, просодика — разговорный (содержит явления контраста);

2) произношение — разговорный стиль, просодика — официально-нормативный стиль;

3) произношение и просодика — разговорный стиль

Проанализированные нами выпуски информационных передач показывают примеры в основном второго типа: произношение с элементами разговорной фонетики (степень «разговорности» индивидуальна, но чаще всего это явления пограничные, т. е. на стыке с нейтральным стилем), просодика же оформлена по нормам официальной речи — без интонационных, темповых, динамических контрастов (хотя здесь тоже могут быть индивидуальные особенности). При этом в речи практически каждого ведущего/журналиста есть черты и фоностилистические, выполняющие, как правило, функцию выделения, подчеркивания слова/сочетания слов (акцентные выделения, выделения с помощью пауз, понижением регистра и некоторые другие).

Приведем по два примера на два случая: разговорная фонетика минимальна и разговорная фонетика относительно многочисленна и разнообразна.

Примером первого типа может служить звучащая речь тележурналистов Никиты Корзуна (телеканал «Звезда») и Дениса Арапова (НТВ).

• Фоночерты репортажа Никиты Корзуна:

1. Сегментная фонетика: присутствуют такие разговорные сегментные черты, как проглатывание окончаний (например: Поводов для проведения захватывающе(го) авиашоу несколько); стяжение гласных (спе[ца]льно), редукция гласных верхнего подъема. Отметим, что при этом к разговорным явлениям строго можно отнести только первую черту.

2. Просодика:

2.1. Громкость — средняя, без контрастов.

2.2. Темп сверхбыстрый, при этом на этом фоне темп варьируется.

2.3. Паузы обозначают синтагменные и фразовые границы.

2.4. В неконечных синтагмах используются ИК-3 и ИК-6.

В конечных преобладает нейтральная ИК-1. Встречаются здесь и повышения тона: ИК-6 (перед пояснительной частью), ИК-3 (возможно, по аналогии с подобной неконечной).

3. Используемые фоностилистические просодические средства: акцентные выделения, замедление и ускорение темпа, отрыв клитик, паузация для выделения отдельных слов.