Помоги проекту - поделись книгой:
Саймон Скэрроу
«Смерть императору!»
(Death to the Emperor)
Любительский перевод
Жанры: Историческая проза, Исторические приключения
Серия: Eagles of the Empire #21
Язык книги: Русский
Оригинальный язык книги: Английский
Переведено для группы: «Саймон Скэрроу | Eagles of the Empire» в 2023году.
Над переводом работали: Нуржан «turk.legioner» (Астана),
Джандиэр «CeaserDzhandier» Варазашвили
Домашняя страница группы Вконтакте: https://vk.com/simonscarrow_romaneagle
Описание книги
60 г. н.э. Британия. Власть Римской империи над провинцией по-прежнему хрупка. Племена, неустанно сопротивляющиеся Риму, стали еще более коварными в своих нападениях на легионы. Даже среди тех, кто поклялся в верности, все громче слышится ропот. В далеком Риме Нерон остается слеп к назревающей опасности.
В то время пока боевые действия создают все больший хаос на западе провинции, наместник Гай Светоний Паулин собирает все возможные дополнительные силы для подавления сопротивления под командованием префекта Катона. Герой бесчисленных сражений Катон пожелал, чтобы его верный боевой товарищ центурион Макрон был рядом с ним. Однако пропретор оставляет Макрона в тылу отвечать за резерв, состоящий из ветеранов в Камулодунуме. Светоний отвергает опасения, что плохо укрепленная колония будет уязвима для нападения с одним лишь номинальным гарнизоном в наличии.
Пока регулярные подразделения римской армии отвлечены войной на западе, медленно тлеющий гнев среди местных племен вспыхивает ярким пламенем. Царь иценов мертв, и гордое царство вот-вот подвергнется разграблению и аннексии Римом. Но вдова – царица Боудикка – женщина с сердцем воина. Если Боудикка бросит вызов императору и кинет клич сражаться насмерть, провинция превратится в кровавую баню.
Макрон и Катон вступают в смертельную битву с врагами, которые предпочли бы умереть, чем преклониться перед римским владычеством. Будущее Британии висит на волоске.
ПРОЛОГ
Царь умер незадолго до рассвета.
Возле царского круглого чертога его сподвижники тихо сидели вокруг большого костра. В другое время они бы выпивали и громко разговаривали в хорошем настроении, прерываемые взрывами песен посреди веселья. Но в эту последнюю ночь они сидели в мрачном настроении, их приглушенная беседа ограничивалась краткими разговорами о будущем царства после того, как Прасутаг1 ушел из этого мира. Было известно, что он недавно изменил свое завещание и назвал римского императора Нерона2 своим сонаследником вместе со своей царицей. Известие об этом поразило многих из его людей как акт предательства.
По какому праву Прасутаг подарил половину иценского царства деспоту, жившему в городе далеко за морем? Более того, Нерон был правителем империи, чьи легионы подавили небольшое восстание и убили многих воинов племени всего за несколько лет до этого, когда еще Скапула3 был наместником. Римские подразделения грабили поселения и насиловали женщин. Римские ветераны, базировавшиеся в колонии, основанной в Камулодунуме, захватили земли фермеров и поместья знати, граничащие с территорией, на которую претендовала колония. Все это было причиной большого позора для гордого народа иценов4. Теперь они делали все возможное, чтобы смягчить бремя унижения, отказываясь вести дела с римскими торговцами и всячески отвергая любые контакты с захватчиками.
Как бы сильно советники царя ни разделяли чувства народа в отношении завещания, они, как и Прасутаг, пришли к выводу, что необходимо соглашение с Римом, если племя расчитывало иметь хоть какой-то контроль над своей судьбой. Важнейшим вопросом был договор, заключенный после вторжения около семнадцати лет назад. В обмен на принятие римской защиты и признание его правления племенем царь согласился, что Рим будет иметь право утвердить его преемника. В то время его уверяли, что это простая формальность, но потом он и его советники узнали, что статус «царя-клиента», как его называли римляне, был не более чем предвестником аннексии царства, после которой Рим будет править непосредственно.
Царь и его совет надеялись, что назначение Нерона своим сонаследником удовлетворит аппетиты Рима и в то же время будет воспринято как знак лояльности иценов Империи. Некоторые предупреждали, что это была ложная надежда, и указывали на пример других племен, которые пожалели о сотрудничестве с Римом. Дело усугублялось уведомлением, которое Прасутаг получил от наместника в Лондиниуме о том, что серебро, подаренное царю во время заключения соглашения, на самом деле было не подарком, а ссудой. Рим намеревался с лихвой вернуть свои деньги с большими процентами, как только Прасутаг ушел бы из жизни. Большая часть монет уже была использована для покупки зерна, чтобы накормить людей после того, как в последние два года всех постиг неурожай, и почти ничего не осталось для выплаты римским ростовщикам.
Знание всего этого тяжким бременем давило на умы собравшихся вокруг носилок в царском зале, на которых лежало тело правителя. Последние десять дней он был слишком слаб, чтобы подняться с постели, а его жена и царица Боудикка5 почти не отходила от него и ухаживала за ним, как могла. Это было жалкое зрелище. В расцвете сил Прасутаг был самым высоким и крепким воином, какого еще не было в племени иценов. Его распущенные волосы цвета соломы обрамляли широкое добродушное лицо, а ясные голубые глаза мерцали, усиливая ощущение того, что перед вами человек, который наслаждается жизнью и легко передает свои чувства тем, кому посчастливилось разделить с ним компанию. Его любило большинство его народа, а те, кто, возможно, не любил его, все же относились к нему с уважением. Болезнь с прошлого года съела его настолько, что теперь он был едва узнаваем даже для тех, кто знал его лучше всех. Кожа покрылась пятнами и обвисла на костях, его черты лица с запавшими глазами часто искажались в агонии от боли, терзающей его слабое тело.
Боудикка исчерпала все попытки вылечить его, а друиды племени оказались бессильны. Отбросив свое отвращение, она даже заплатила римскому медику из Лондиниума, чтобы он приехал в столицу иценов. Он также потерпел неудачу. В конце концов, все, что она могла сделать, это попытаться утешить своего умирающего мужа и сделать подношения богам, чтобы убедиться, что он будет принят в загробной жизни.
Она просидела всю ночь, слушая, как его поверхностное дыхание становится все более затрудненным, пока оно не превратилось в слабый свистящий хрип. Наконец и он остановился. Она подождала мгновение, прежде чем прижаться ухом к его скелетоподобной груди, но сердцебиения не было. Со вздохом она подняла голову и нежно поцеловала его безвольную руку, прежде чем положить ее ему на грудь и повернуться лицом к своим дочерям, остальным членам семьи, придворным и членам царского совета.
Приподнявшись, она объявила: - Царь Прасутаг мертв.
Никто не двигался и не говорил. Тогда ее младшая дочь Мерида закрыла глаза, прикрыв лицо руками, и зарыдала. Старшая, на два года старше сестры, унаследовала сильные черты отца и в шестнадцать лет уже была обручена с придворным с владениями у побережья. Она подошла к матери и обняла ее.
- О, моя милая Бардея, - прошептала ей на ухо мать. - Что теперь с нами будет? Что станет с иценами?
- Ицены выстоят, мама. Всегда так было.
Боудикка усилила объятия, тронутая простым выражением убежденности дочери.
- Да, конечно. «Если бы она только поняла», - подумала она. - «Наше племя стоит на самом краю забвения. А нашу судьбу больше не решать только нам. Наше будущее будет решаться далеко в Риме. Царство иценов продолжит существование или падет по прихоти мальчика-императора Нерона».
Она отпустила дочь и подержала ее на расстоянии вытянутой руки, с одобрением глядя на твердо сжатые челюсти и твердую решимость не поддаваться горю. Слезы придут позже, наедине, как и ее собственные. Но сначала нужно было разобраться с другими делами. Она указала на Мериду и тихо сказала. - Позаботься о своей сестре. Она всегда была любимицей отца, как и ты моей. Отведи ее в свою хижину и успокой.
- Да, мама.
- Я буду рядом, как только разберусь с царским советом. - Они обменялись краткими взглядами, и Бардея кивнула.
Они обсудили этот момент и то, что должно было последовать, несколькими днями ранее, когда царь лежал на смертном одре.
Боудикка смотрела, как ее дочери покидают зал, ее сердце сжималось от беспокойства о том, что может принести им будущее. Ни в чем больше не было уверенности. Все традиции племени, восходящие к бесчисленным поколениям, могут быть сметены в грядущие дни, если Рим будет действовать с бессердечным пренебрежением к народу иценов. Что станет с Бардеей и Меридой в мире, где больше нет места для наследников и наследниц иценского трона? Кто защитит их, когда царский двор исчезнет?
Когда они исчезли в полумраке входа в зал, Боудикка кивнула командиру телохранителей царя, и тот тихо приказал двум дежурным воинам закрыть двери. Мягкий стук засовных бревен заставил некоторых обернуться через плечо, прежде чем сосредоточить внимание на своей царице. Она была крепко сложена, с широкими бедрами и плечами, а ее рост придавал ей физическое присутствие, которое соответствовало ее властному характеру. Хоть она была и немолода, с уже четко обозначившимися морщинками, взгляд у нее был по-прежнему остер и проницателен. Длинные рыжие волосы, стянутые сзади простой кожаной лентой, выделяли ее среди других придворных женщин.
Острый ум в сочетании со знаниями, которые она приобрела в детстве благодаря наставнику, которого ее благородный отец привез из Галлии, означали, что Боудикка была одной из немногих ее соплеменников, которые могли говорить и писать на латыни. Таким образом, она была правой рукой Прасутага на протяжении всего его правления, и когда его здоровье начало ухудшаться, она взвалила на себя тяжесть царской ноши, чтобы обеспечить иценам мудрое и по большей части справедливое правление.
Она завоевала доверие народа и значительной части царского двора, но теперь, когда царь был мертв, найдутся те, кто будет стремиться занять его место. Боудикка знала, кто они и почему большинству из них нельзя доверять власть, особенно в такое непростое время. Упрямый придворный, смело отстаивающий амбиции иценов, может рассердить Рим и обрушить его гнев на племя. Легкость, с которой римляне подавили восстание несколькими годами ранее, стала полезным уроком для иценов. Поражение стало еще более унизительным из-за того, что Рим настаивал на том, чтобы воины племени сдали оружие. Единственное разрешенное оружие должно было использоваться для охоты, а доспехи и мечи, которые передавались от отца к сыну и с которыми обращались с почтением, были переданы римлянам. Не всё, конечно. Были сооружены надежные тайники, выкопанные под их хижинами или спрятаные среди коварных рек и болот, куда римляне не хотели заходить. В племени чувствовалось, что настанет день, когда мечи воинов иценов снова обнажатся. Но этот день еще не наступил, решила Боудикка.
Она изучала лица придворных, воинов и членов царского совета, отмечая в их выражениях смесь уважения, расчета и ожидания. Затем она вновь посмотрела на тело своего бездыханного мужа, человека, которого вскоре полюбила после их брака по договоренности. Она уже чувствовала острую боль тоски по нему и грустно улыбалась, вспоминая его искренний смех и привязанность, которая всегда присутствовала в их личной жизни, вне их роли правителей иценов. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, отгоняя мысли о прошлом и заставляя свой разум сосредоточиться на настоящем, обратившись ко всем в зале.
- Мы потеряли нашего царя. Перед нами стоит вопрос, кто должен стать его преемником. Хотя я ваша царица, по нашему обычаю царский совет и знать имеют абсолютное право выбирать нашего следующего правителя. Я скажу это сейчас, перед всеми собравшимися здесь, что для меня будет честью править вместо Прасутага. Вы знаете мне цену. Я доказала это в прошлом году, когда наш любимый царь был поражен болезнью, которая, в конце концов, забрала его у нас. Он также выразил желание, чтобы я унаследовала трон царства.
- Вместе с римским императором, - прервал ее голос из зала.
Поделиться книгой: