Я буквально сгорала от стыда. Давно, очень давно я не позволяла себе подобного…
— Не томи, прошу тебя, ответь — у нас было что или нет?
Никита потянулся ко мне лицом, позволяя разглядеть каждую крапинку в его тёплых глазах.
— Не боюсь, Улька, не было у нас ничего, — звучно хлопнув ладонью по подушке, выдал он. — В отличии от наших супругов мы, даже пьяные, все ещё верные.
— Фух, — выдохнула я с облегчением. — Стоп… а почему я голая?
— Сама разделась, — пожал плечами Никита. — Сказала, что привыкла спать голой.
И это было правдой. Я, действительно, всегда сплю голой. Но у себя дома!
— Спасибо, — вздохнула я.
— За что? — чуть удивленно спросил Никита.
— За то, что не воспользовался… моим состоянием.
— А я, даже если бы и хотел, то не смог бы, — фыркнул Никита. — Моё состояние не сильно отличалось от твоего.
— Но ты хотя бы помнишь…
— А это моя суперспособность. Причём я бы назвал её полезной. Сколько себя знаю, я всегда помнил с утра, что натворило накануне моё бухое тело, — весело произнес Никита, — яичницу будешь? Я там приготовил. Мне, чтобы быстрей вывести из организмы алкогольные яды, надо двигаться.
— А мне надо в душ.
— Не вопрос, — он встал с кровати, подошёл к шкафу. Достал из него полотенце и положил его на тумбочку, рядом со мной.
— Вот, а я на кухне тебя жду. Кофе сделать?
— Да, спасибо.
Никита ушёл. А я медленно поднялась, взяла полотенце и обмоталась им. После чего огляделась. Мои вещи лежали сложенными на стуле возле шкафа. Причём вряд ли их сложила я сама. Схватив стопку вещей, я вышла из комнаты. Аккуратно ступая, дошла до ванной комнаты и закрылась в ней изнутри.
Анальгин и душ немного помогли — я начинала приходить в себя, а головная боль отпускала. Одевшись, я вышла из ванной и пошла на кухню.
Никита варил кофе на плите. В турке. Одна чашка готового и ароматного напитка уже стояла на столе. Рядом с двумя тарелками с яичницей.
Я села на стул. Прижалась к спинке и молча наблюдала за Никитой. Налив кофе в другую чашку, хозяин квартиры взял её и сел за стол рядом.
Ели мы в тишине. Даже не смотрели друг на друга. Я чувствовала себя ужасно неловко. Да еще мысли роились в голове.
Все в моей жизни изменилось. И, скорее всего, безвозвратно.
Я не понимала любила ли я Юру сейчас, так как раньше. Мои чувства стали уже не такими сочным и наполненными как года четыре назад, да. Но меня все равно не тянуло смотреть на других мужчин. Так почему его потянуло на других женщин?
— Ты любишь его? — неожиданно прозвучал вопрос из уст Никиты.
Нет, этот мужчина, сидящий напротив, определено обладал сверхспособностями!
Или…
Или он просто чувствует сейчас и думает точно так же, как и я.
До дома добиралась на такси. Вертела в руках телефон, словно ожидая, что он сейчас зазвонит.
Но от Юры не было ничего — ни звонков, ни смс. Вчера да, он действительно прислал сообщение, которое мне озвучил Никита. И все. Видимо мой муж очень сильно занят. Своей блондинистой любовницей.
А я так и не знала, что же мне делать дальше.
Простить я не смогу. По-настоящему, даже если Юра раскается. Я знаю себя, буду часто припоминать. И злиться. На Юру за измену, на себя за растоптанную мною же мою гордость.
Значит — надо расставаться. Значит будет развод.
А это тяжело. Это больно.
Часть моей жизни прожита впустую. А я же хотела как в сказке: один раз и на всю жизнь. Любовь до гроба. "Дураки оба!", — добавила бы моя мама.
И теперь я действительно сомневаюсь, существует ли вечная любовь? Может у неё, как у всего на этой земле, есть свой срок годности?
Зашла в подъезд. Замерла возле двери нашей квартиры. Очень тяжело было ее открыть. Вновь оказаться в том мире, который я создавала своими руками с заботой и любовью, где каждая вещь напоминала о нас…
А нас-то больше нет!
Разревелась и сползла по стене. Сидела на полу и плакала. Вволю. Орошала щеки и даже поскуливала, как брошенный щенок.
А потом достала телефон. Долго, сквозь слезы, смотрела на имя мужа в списке контактов. Но решила, что нет. Не буду ему звонить. Дождусь, когда он приедет, покажу ему видео. И посмотрю на его реакцию, так сказать, в режиме онлайн.
— А чего это у нас здесь за потоп? — услышала я женский голос и повернула голову.
Соседская дверь была приоткрыта и из неё выглядывала девушка. Она — новый жилец в нашем доме, переехала совсем недавно. Мы виделись пару раз, здоровались, но знакомы не были.
— Извините, — пробормотала я, вытирая ладонью щеки.
— Извините, — передразнила девушка, но не зло, а скорее досадно, — мы с тобой почти ровесники, а ты мне выкаешь.
Девушка распахнула свою дверь пошире, демонстрируя себя в полной красе. Яркий макияж, причёска — идеальные каштановые локоны струились по плечам.
Казалось — девушка явно куда-то собралась на выход. Только вот одета она была в короткий, домашний халатик сочно вишнёвого цвета.
Я поднялась с пола, неуверенно шагнула к двери, но соседка вдруг остановила меня сопереживающим вопросом:
— У тебя что-то случилось? — я промолчала, задрала голову, громко втягивая носом воздух. Меня немного трясло, пальцы крепко снимали в руках телефон. — Чай будешь? У меня ещё пирожные есть. Заходи, — я хотела отказаться. Замотала головой. Но меня настойчиво пригласили ещё раз.
Я даже сама не поняла, как переступила порог соседской квартиры и как за мной захлопнулась дверь. Девушка помогла мне снять шубу и дала милые тапочки с помпоном.
— Проходи, — кивая в сторону кухни, произнесла соседка. Ну я и пошла. Опустилась на мягкий, маленький диванчик, а хозяйка квартиры засуетилась — достала две чашки, пирожные из холодильника и включила чайник.
— Меня Юля зовут, а тебя? — ласково спросила она, присев рядом.
— Ульяна.
— Что же у тебя случилось такого, Ульяна, что ты рыдала там севрюгой?
— Мне муж изменяет, — тут же выпалила я, самой себе удивляясь.
А дальше больше. Меня как будто прорвало. Я выдала новой знакомой все, что было на душе. Выговорилась на много лет вперёд.
И со мной такое впервые.
— Вот ведь козёл муженек твой, — констатировала Юля в конце моего рассказа. Причём произнесла фразу так, словно приняла моё горе близко к сердцу.
— И что ты делать будешь?
— Разводиться, — всхлипнула я, попивая горячий, зелёный чай. Вкусный, с цитрусовой ноткой.
— А вот это правильно, Ульяна, — с поддержкой закивала Юля, — измены прощать нельзя. Если мужик один раз пошёл налево, так теперь это становится его любимый маршрут, — она открыла коробку с пирожными и дала мне один эклер. Сладкого мне есть не хотелось, но и обижать Юлю тоже, так что я начала медленно жевать заварное тесто с масляной начинкой. — А ты красивая, и далеко не дура, найдёшь ещё себе достойного и нормального мужика.
Я тяжело вздохнула. Запила пирожное чаем.
— Знаешь что, — задумчиво заговорила Юля и почти угрожающе жестом тыкнула в мою сторону указательным пальцем, — я бы вот на твоём месте ещё и отомстила бы. Чтоб неповадно было.
— И как бы ты отомстила?
— Хм, например испортила или отобрала бы у него самое ценное и дорогое.
Я мысленно отмахнулась, отгоняя от себя такую идею. Нет, не в моем стиле подобное.
— Я бы, наверно, не смогла, — ответила я, чувствуя при этом сожаление.
— Ну, смотри. У меня богатая фантазия и обширные связи. Если надумаешь — обращайся. Чем смогу, помогу. Ненавижу изменщиков. Были у меня такие сволочи… — И она начала рассказывать про двух бывших. А мне было интересно её слушать. Становилось легко. Местами даже весело — так задорно Юля преподносила свои истории.
В общем прощались мы с Юлей спустя пару часов чуть ли не закадычным подружками. Она даже поцеловала меня в щеку у двери.
— Спасибо. Что выслушала, — с благодарностью произнесла я. — Мне неожиданно помогло.
— Да брось ты. И заходи, если что, — отозвалась Юля.
Дверь в свою квартиру я открывала уже почти спокойной. Зашла, стараясь не смотреть на мебель и стены. Не акцентировать ни на чем внимание. Это всего лишь квартира. Коробка, в которой живут люди.
Переоделась, закидывая несчастный и много повидавший за сутки домашний костюм в стирку. А затем устроилась в спальне перед телевизором.
Так и закончился мой день. День моей какой-то другой жизни. Ещё не новой, но уже не старой.
Ложась спать я вспомнила про Никиту. И почему-то была уверена, что мы с ним больше никогда не встретимся.
А утром поняла что ошиблась.
Едва я заварила себе кофе, как у меня позвонил телефон. Нет, не Юра, он так и молчал. На экране высветилось имя "Никита".
Признаться — я удивилась. Это когда мы успели обменяться номерами? Черт, проклятый ром.
— Улька, привет, — раздался голос Никиты.
— Привет, — отозвалась я.
— Как дела?
— Относительно нормально, — ответила я. — А у тебя?
— Примерно так же, — громко вздохнул он в трубку, — слушай, у меня к тебе дело есть. Можем сегодня встретиться?
Глава =3=
Звонку и предложению Никиты я, мягко говоря, удивилась.
Да, у нас было кое-что, что нас, к сожалению, связывало. Но я очень и очень хотела об этом забыть. Хотя бы до возвращения Юры. Ну а после выяснения наших отношений — уже навсегда.
Но любопытство победило. И мы договорились о встрече. В кафе, что находилось в центре города.
Когда я вошла в кафе, Никита уже был там. Сиротливо сидел за столом один, за другими столиками люди сидели по парно.
Я подошла ближе, сняла шубу и повесила её на вешалку, что стояла между столиками. Никита поднял глаза.
— Привет, — произнес он, — Хорошо выглядишь.
Да уж, я действительно выглядела лучше, чем вчера. На мне тонкое кашемировое платье изумрудного цвета, плотные чёрные колготки и сапоги на высоких, но устойчивых каблуках. Я даже успела перед встречей помыть голову, только вот с укладкой заморачиваться не стала, заплела французскую косу, лежавшую сейчас у меня на плече. На лице минимум косметики, мама всегда говорила мне, что у нас и без нее яркая внешность.
— Привет. Спасибо, ты тоже, — вежливо ответила я, присаживаясь за столик.
Позавчера и вчера утром я не особо разглядывала Никиту. А вот сейчас смотрела на него во все глаза.
И, должна признать, он весьма привлекательный мужчина. Пожалуй даже симпатичней Юры… вот чем мой муж привлек Анжелу? Деньгами? Харизмой?
— Что-нибудь закажешь? — спросил он, передавая мне карточку меню. Я бегло посмотрела на ассортимент кафе.
— Разве что чашечку кофе, — ответила я раз уж это заведение позиционировало себя как кофейня.
— Здесь подают самый лучший в городе раф с кокосовым сиропом, — посоветовал мне Никита.
— Никогда не пробовала кофе раф, — произнесла я, одновременно кивая.