Лезвие

Михаил Золкин

Лезвие

Михаил Золкин

«Лезвие»

Темнота. Я ничего не вижу, чувствую лишь, как по лицу бьют капли. Похоже, это дождь, но на губах странный привкус железа. Я облизываю губы, кровь вперемешку с каплями дождя бьет по вкусовым рецепторам языка. Почему я не могу открыть глаза? Звук глухой и далекий. Слышу лишь постоянное шипение, как от старого роутера или провода домашнего телефона. Слух поврежден? Не могу пошевелиться. Переключаюсь на сенсоры восприятия окружающего мира. В голове, словно голограмма в черно-белых тонах, проявляются объекты вокруг. Волна сенсора проносится через них каждые 30 миллисекунд. Судя по окружению, я на свалке: вокруг поломанная техника, мусор и другие бытовые отходы.

Начинаю диагностику жизненно важных органов. Все системы функционируют, но каналы нервов перебиты. Видимо, причина отказа конечностей в этом. Запускаю восстановление систем. Из контейнера под ребрами мозг по каналам отправляет гель для восстановления нервных окончаний. Пока идет процесс, диагностирую глаза: отсутствует модуль зрения. Меня лишили глаз. В памяти поврежденные секторы. Ничего не помню.

Гель восстановил нервные окончания, пробую снова пошевелить пальцами левой руки. Функционирует стабильно. Легкий тремор присутствует, но должен пройти после усвоения геля. Пытаюсь подняться, ориентироваться в окружении только с помощью сенсоров неудобно. Медленно опираюсь на локти и подтягиваю ноги в коленях. Сажусь, удерживая равновесие. Дотрагиваюсь до датчиков слуха и на время выключаю их, чтоб не слышать этого шипения. Шарю по полу в поисках чего-либо. Под руку попадается ткань, поднимаю ее к лицу и перевязываю пустые глазницы. Не нужно, чтобы кто-то напугался моего вида.

Прощупываю свое тело: одежда на месте. Чувствую ворот футболки поло из грубой ткани, один рукав оторван. Спускаюсь к поясу и нащупываю брюки — приятные, эластичные, но тоже сильно потрепаны. К тому же все промокло насквозь. На ногах кроссовки с высокой и довольно потертой подошвой. Видимо, я много в них прошел или даже пробежал. Напрягаю косые мышцы живота и пытаюсь подняться на ноги. Не с первого раза, но я всё же встаю во весь рост.

Сенсоры улавливают движение с левой стороны. Что-то пробегает и скрывается в мусоре, похоже на крысу. Ощупываю карманы в поисках содержимого. Пусто. Сенсоры достают не дальше 3 метров. Начинаю двигаться вперед, проверяя функциональность своего тела.

Спустя 3 минуты спотыкания через отходы сенсоры обрисовывают колесо. Еще через пару шагов за колесом отобразилась спецтехника. Нужно найти выход. Через 200 метров уже более уверенного шага я нахожу ворота, слева от них — охранное здание. Сенсоры не засекли движение, значит, охрана не на месте. Замка на воротах нет, они не заперты, поэтому я спокойно выхожу.

Передо мной дорога, за ней здания. Количество этажей не могу определить из-за расстояния. Машин вокруг нет, и я аккуратно перехожу через дорогу, всё еще не полностью доверяя своему телу. Нужно найти людей. В здании через дорогу есть боковая дверь, дергаю за ручку. Закрыто. Стучусь в дверь в надежде, что хозяева дома.

Дверь открывается, сенсоры обрисовывают силуэт человека. Судя по контурам, это мужчина: высокий, широкие плечи. Он что-то говорит, но модуль слуха выключен. Тянусь к виску, чтобы включить. Бесполезно — кроме шума, ничего не слышу. Выключаю и говорю мужчине:

— Жме неомнодима постошь, — голосовой модуль барахлит так сильно, что выходят лишь подобия слов.

Сенсоры вырисовывают губы мужчины. Они судорожно дергаются и открываются, но я не могу разобрать ни слова. Частоты волн сенсора недостаточно, чтобы читать по губам.

Чувствую, как мужчина берет меня за руку и заводит внутрь, дождь больше не бьет по плечам и голове. Меня сажают в кресло. Руки пристегивают к подлокотникам, сопротивляться нет сил. Укол в затылок — и мое сознание отключается.

Я медленно прихожу в себя. Губы пересохли. Пытаюсь облизать шершавые и потрескавшиеся губы. Хочется пить. На голову давит повязка — не помню, чтобы я так сильно затягивал ее. Система жизнеобеспечения говорит, что все органы чувств функционируют. Сжав подлокотник, пытаюсь встать. Чувствую, как чья-то рука ложится на плечо и давит, опуская меня в кресло.

Щелчок — и слух возвращается.

— Тише, парень, не шевелись. Я восстановил и заменил поврежденные модули. Сейчас должно быть лучше, — бархатистый голос просачивается в мой мозг, на слух моему собеседнику лет 60. Звук четкий, от голоса человека расходится эхо, отражается от пустых стен. — Давай я уберу повязку с глаз, проверим, как твои глаза.

Мужчина медленно разматывает ткань с моей головы. Это не та повязка, что я наскоро повязал. Это эластичные полимерные бинты. Когда их касаешься, они расслабляют хватку. Удобная штука, когда нужно пережать рану, врачи используют их для остановки крови. Их соединения при двойном зажатии ладонью стягиваются и перекрывают кровь в месте наложения. В моем случае зажатие было одно, чтобы не перекрывать кожу, но зафиксировать модули. Вживление происходит быстро, но, чтобы избежать смещения, фиксация не помешает. Наконец бинты сняты с моей головы. Я медленно открываю глаза, свет ярко бьет по сетчатке.

— Извини, сейчас выключу лампу.

Мужчина выключает лампу, и я, щурясь, привыкаю к освещению вокруг. Пустая комната с прямоугольной плиткой на стенах и полу. В середине комнаты сижу я в кресле, очень похожем на стоматологическое, с подножкой и подголовником. Сбоку на стойке множество электрических инструментов. Большинство запачкано свежей кровью. Видимо, недавно их использовали. Проверяю модуль зрения на крови с инструментов: анализ показал, что ее владелец я. Модуль работает исправно. На подголовнике кресла — длинный щуп. Видимо, его мужчина вставил в мой затылок, и это меня отключило. Перевожу взгляд на мужчину: только голос выдавал его возраст. Волосы без намека на седину, рыжего цвета. Борода ухожена и подстрижена. Четкие углы скул, небольшие морщины возле глаз. Глаза чуткие и добрые желтого цвета. Видно, что передо мной биочеловек. Так называют людей, которые усовершенствовали свое тело. Губы его узкие, нос длинный и с горбинкой.

— Так, дружок, теперь попробуем поговорить. Начнем с простого, назови свое имя, — мужчина навис над креслом, в котором я сидел, и смотрел на меня.

— Аркх… Ален, мое имя Ален. — Слова с трудом давались мне, во рту пересохло.

— Отлично, — уголок губ мужчины пополз вверх. — Я Салем. Ты в безопасности, твои модули удалось восстановить и перезапустить, недостающие я взял из своих запасов. Но память восстановить не удалось, мне пришлось заменить твой диск. Он медленно умирал, и если бы я не перенес данные, то в течение недели ты бы перестал мыслить и отключился. Данные, которые я перенес, составили 3 % от всего, что было на диске, — я поймал сочувственный взгляд. — Итак, теперь я освобожу твои руки от ремней, и ты попробуешь встать.

Салем отстегнул ремни с подлокотников и освободил мои руки. Я уверенно опустил ноги на пол и встал. Тело слушается отлично, искажений нет. Все функционирует стабильно.

— Спасибо. Есть способ восстановить поврежденный диск? Я ничего не помню о себе, кроме имени. Как я оказался на свалке и почему поврежден? — вопросы, которые я задал, меня не сильно тревожили. Я жив, и это главное.

— Подожди, подожди, на все вопросы у меня нет ответов. Диск восстановить не выйдет, после отключения от системы все данные на нем были уничтожены. Как ты оказался на свалке, мне тоже интересно. Судя по твоим ранам, был бой, в котором ты проиграл. Кто-то опалил огнем все твое лицо, особенно пострадали глаза и кожа. Я распылил заживляющий спрей на повреждённые участки лица, сейчас все в порядке. Осмотрись пока и приходи в кухню, сделаю нам чай.

Салем ушел, оставив меня одного. Этот кабинет я успел рассмотреть во время разговора с хозяином дома, поэтому почти сразу вышел из комнаты и увидел просторную гостиную. В середине стоял угловой диван. Перед ним — огромный экран во всю стену. Проекция на экране показывала сводку новостей города. Рассказывали о поимке торговца с черного рынка, при нем были обнаружены 50 галолегких. Такие используют, чтобы дышать под водой, но некачественный контрафакт с черного рынка обычно топит своих владельцев из-за сбоев систем. На торговца смогли выйти, потому что его товар установили одной важной шишке и во время дайвинга произошел несчастный случай. Я прошел в кухню и сел за барную стойку. Салем стоял спиной и наливал чай.

— Тебе повезло, что моя мастерская рядом, друг. Как ты выбрался оттуда? — Салем прищурился, глядя на меня.

— Я включил сенсор и использовал гель для восстановления каналов, — я коснулся ребер, за которыми хранилась емкость с гелем.

— Да точно. Гель я тебе долил, у тебя было меньше 10 %. Тебе сахар добавить? — держа ложку с сахаром наготове, спросил Салем.

Сахар… Не могу вспомнить, что это. Но, судя по всему, это пища.

— Да, а что это? — я смотрел на белое вещество в ложке моего нового знакомого.

— Хм, настолько все плохо? Это порошок, который делает чай сладким, — он опустил ложку в чашку и перемешал содержимое. — Слушай, я ничего о тебе не знаю и не уверен, что могу тебе доверять, но понимаю, что сейчас ты нуждаешься в помощи как никогда. К тому же ты тоже мало что о себе знаешь. Поэтому, — Салем пронзительно взглянул на меня, — ты можешь пока остаться здесь, мне не помешают вторые руки. Я биоинженер, ремонтирую и модернизирую системы людей. Будешь мне ассистировать, а заодно восстановишь знания об элементарных вещах и, может, научишься чему-то новому. Зарплата небольшая, но и не обидная.

— Почему ты так добр ко мне? — спросил я, понимая, что должен быть благодарен за такую возможность, но на самом деле не испытывая никаких эмоций. Может, у него есть скрытые мотивы?

— Честно, я сам до конца не понимаю. Раньше мне помогал мой сын, мы много времени проводили с ним, изучая новинки кибернетики. Он пропал 3 года назад, тогда я не находил себе места, — Салем опустил глаза вниз, было видно, как они намокли от слез. — Спустя неделю я нашел его мертвым на свалке. Твоя ситуация напомнила мне о том дне. Я до сих пор не знаю, что с ним случилось, но, возможно, если помогу тебе разобраться в твоей проблеме, то узнаю что-то и о сыне. Вдруг в его смерти виновен тот, кто напал на тебя? К тому же, кажется, в данный момент мы оба нуждаемся в друг друге. Одному в окружении искусственных органов и холодных инструментов немного одиноко, знаешь ли, — он с надеждой во взгляде посмотрел на меня.

Я согласно кивнул. Салем поставил кружку на стол и толкнул ее ко мне. Я поймал и обхватил ее ладонью. Пар и аромат проникали в нос. Я поднял кружку и отпил чай. Вкусный и горячий, он начал распространяться теплом по телу. Сладость на языке оказалась очень приятной. Я невольно закрыл глаза, наслаждаясь моментом.

— О, друг, это ты еще кофе не пробовал! — сказал Салем и улыбнулся ртом полным белых зубов.

***

Прошло 2 года с тех пор, как Салем взял меня в помощники. Я ассистировал ему во всех процессах модернизации людей. К нам попадали пациенты с разными проблемами: от неисправных модулей до оторванных конечностей и потери половины тела. Крики и ужас в глазах и благодарные слова после — это заставляет задуматься о правильности жизни.

Дверь распахивается и в нее вваливается человек в черном плаще, он буквально падает на пороге мастерской. Салем роняет кружку с горячим кофе на пол, я вижу, как напиток фонтаном вырывается из-под разбитых осколков вверх. Время будто замедлилось, вижу, как Салем рванул ко входу. Я улавливаю сенсорами, что у человека обильное кровотечение из височной доли. Правая рука неестественно вывернута — кажется, перелом со смещением. Лодыжка раздроблена чем-то тупым и тяжелым. Сердцебиение слабое, простому человеку не удастся прочувствовать пульс.

Я поднимаюсь и устремляюсь за Салемом, он уже тащит незнакомца к креслу.

— Ален, быстрее, мне нужен адреналин.

— Бегу.

Я хватаю из холодильника шприц с адреналином, врываюсь в кабинет и вижу, как Салем уже извлекает раздробленную кость из лодыжки, а рука-манипулятор делает хирургический разрез височной доли. Не улавливаю стук сердца пациента. Я подбегаю и ввожу препарат в вену; сенсоры показывают, как лекарство расходится по организму. Будто синий полимер стремительно движется по красным веткам дерева, разрастаясь с молниеносной скоростью. Сердцебиение возвращается. Салем закончил с лодыжкой, установив имплант подвижной части. Манипулятор подготовил место и соединения под замену модуля зрения левого глаза.

— Ален, принеси модуль глаза, левый, — Салем протянул руку в ожидании названного предмета.

— Сейчас.

Я подхожу к месту хранения имплантов и ищу глазами нужный. Производителем имплантов и модулей является АО «Заслон», всё изготавливается на высоком уровне качества с необходимыми сертификатами и тщательными проверками. Посредником и ответственным лицом по взаимодействию с населением является Бюро. Каким-то чудом этой организации удалось стать единственным официальным поставщиком модулей «Заслона», поэтому приобрести оригинальные импланты можно только через них. «Заслон» передает Бюро герметичные контейнеры, в которых хранятся запаянные пакеты с модулями и имплантами, и до реализации они находятся в холодном цеху. Бюро занимается дальнейшим распределением деталей по региону. Салем использует исключительно продукцию «Заслона», не подвергая риску своих пациентов, а вот биоинженерам, работающим без лицензии, приходится использовать модули с черного рынка.

Бюро пустило свои щупальца во многие сферы. В первую очередь, в медицину. У Бюро есть свои люди во всех крупных больницах. Врачи не объясняют пациентам, находящимся при смерти, что им необходимо что-то поменять для дальнейшей жизни, за них это делает Бюро. В нашем мире мало кто доживает до старости. Все, кто противится имплантам, скорее всего, староверы или дураки. После установки модулей человек останавливается в старении и открываются новые возможности. Но за все нужно платить. Каждый имплант стоит очень дорого, и люди вынуждены брать кредиты для их покупки, поэтому Бюро сотрудничает со многими банками. Но если кредит просрочен, к вам может прийти коллектор от Бюро и забрать свою собственность. От тех, кто не готов так легко расстаться с модулями, Бюро может попросить оплату и в виде услуги. Никто не отказывается, если Бюро просит. Обычно просьбы относятся к разряду «проследи» или «подслушай». Но когда речь идет об особо крупных суммах и премиум-модулях, Бюро может попросить вас привести любой ценой или убедить всеми средствами другого должника прибыть в отделение. Хотя обычно этим занимаются профессионалы. Что происходит с должниками далее — неизвестно. Но вряд ли что-то хорошее. Всё это я услышал от Салема и его многочисленных пациентов.

Я отдал модуль Салему. Он сразу вставил его в подготовленное место и начал присоединять нервные окончания к сетчатке нового глаза. Мой взгляд упал на правый карман плаща незнакомца: он топорщится, как будто в него напихали бумаги. Я протягиваю руку и вытаскиваю содержимое из кармана. В моей руке оказываются пять ушных раковин, перепачканных грязью и запекшейся кровью. Что, черт возьми, происходит? Кто этот человек? Под ушами я замечаю пластиковую карточку. Прозрачная, с номером и штрих-кодом. Я считываю информацию сенсором и вижу перед глазами голограмму с данными об этом человеке. Капитан Дарен Шог, специальный агент Бюро. Так это ищейка. Это он находит должников и другое отребье и скармливает Бюро.

Пока я изучал досье, Салем закончил с переломом руки. Он поднял на меня взгляд, и я поведал ему все, что узнал. Понимая, что он попал к нам как пациент, а не с целью выведать что-то или предъявить обвинения, мы решили не трогать агента до его прихода в сознание. К тому же Салем работал, соблюдая все законы и правила, в этом плане бояться ему было нечего. Полностью вымотанные, мы отправились спать.

Я проснулся от грохота на кухне. Поднявшись, направился на звук. На полу под барной стойкой была разбитая тарелка. Агент, наклонившись к раковине, жадно пил воду из ладоней. С локтей струйками на пол лилась вода. Услышав меня, он повернулся, глаз уже функционировал как надо.

— Ты?!

— Мы знакомы? — мой вопрос явно застал агента врасплох. Он был уверен, что я его знаю.

— Ален, ты должен мне помочь. Они отправили меня за Роном, но я недооценил его. Я смутно помню, как тут оказался. Где твоё оружие?

— Либо вы меня с кем-то путаете, либо вам известно больше, чем мне. Откуда вы знаете мое имя?

— Ален, ты чего? Это же я — Дарен. Мы напарники в Бюро. Я не видел тебя уже пару лет. После того как ты не вышел на связь с задания Лорен, тебя искал весь отдел. Весь Северный округ был поднят на уши. Я рад, что ты жив, мужик.

— Я работал на Бюро?

— Ты был одним из лучших агентов. Чувак, что с твоим диском?

— Я потерял 97 % всех данных, — ответил, неосознанно коснувшись затылка.

— Да ладно? Так вот куда ты пропал… Ты теперь восстанавливаешь людям жизни? Судя по биркам пакетов с модулями, ты не далеко ушел от Бюро, — он указал на железный стол с пакетами модулей.

— Ален, о чем он говорит? — Салем стоял, упершись рукой о косяк двери. Видимо, он давно уже слушал наш разговор.

Дарен вскинул руки к груди. Из запястья со стальным скрежетом вышел клинок длиной около 15 сантиметров. Заточенное лезвие сверкнуло в темноте кухни. Конец клинка был немного загнут и переливался синим оттенком. Видимо, выполнен на заказ. Дарен выставил правую руку вперед, сжав безымянный палец и мизинец, а остальные оставив полусогнутыми; левая рука с клинком находилась возле груди. Он был готов к броску вперед. Правая нога стояла чуть впереди, левая сзади.

— Дарен, благодаря ему ты жив, — сказал я. — Это он провел операцию и вернул тебя к жизни.

Агент медленно опустил руки и расслабился. Клинок с лязгом ушел обратно в запястье.

— Простите, я не хотел никого напрягать. Я не выполнил задание, меня отделали и бросили умирать. Я еле дошел до этого места. Спасибо тебе, эм…

— Салем. Пожалуйста, но мне нужны ответы. Что ты здесь делал? Какое задание и что ты знаешь про Алена? — Салем медленно подходил к Дарену.

Я прошел за стойку и сел на высокий стул. Видно, разговор будет непростым.

— К сожалению, я не могу рассказать подробности о задании. Скажу только, что вы спасли мою жизнь. У меня мало времени, мне нужно вернуться к заданию, а после я приду и расскажу всё, что знаю. Помогу восстановить память Алена. Он наш сотрудник. А теперь прошу меня простить.

С этими словами Дарен вскинул воротник плаща и направился к выходу. Я проводил его взглядом.

— Думаешь, я правда из Бюро? — вопросительно посмотрел я на Салема, когда дверь за Дареном захлопнулась. Узнав новые факты о себе, я должен был порадоваться, но ни радости, ни облегчения я не испытал. Как не испытал и каких-либо негативных эмоций.

— Я не знаю, друг. Так говорит этот агент. Нам нужны подробности, поэтому мы дождемся, пока он вернется и все расскажет, а после будем делать выводы. Я надеюсь, ты не покинешь меня после того, как узнаешь новости? — Салем протянул руку к моему плечу.

— Нет, Салем, я дома. Всё, что было в прошлом, там и останется, — я отвернулся, и Салем опустил руку.

— Хм, не думаю, — обреченно вздохнул он.

Салем ушел в комнату и запер дверь. Я включил свет, убрал осколки тарелки и направился к себе в комнату. Ночь была неспокойной.

Я проснулся в 4 утра. Всю ночь не мог нормально заснуть, постоянно снились кошмары. Я видел, как стою на горе трупов. Из правой руки на локте выходит клинок, он словно продолжение моей кости. Торчит вверх острием, размеры внушающие — на вид около 50 сантиметров. Вязкая кровь стекает с него по капле. Мои глаза светятся красным. В груди — там, где должно быть сердце, — пульсирует сфера, от нее исходит слабый электрический свет. Несмотря на кровавый хаос вокруг, ее ритм ровный и спокойный. Словно я бесчувственная машина. В левой руке я держу фотографию. Подношу снимок к лицу, чтобы разглядеть…

— Ален!

Меня выдергивает голос Салема. Видимо, под утро я снова провалился в сон.

— Да, Салем, я уже встаю.

Странно, я должен чувствовать отвращение после сна и упадок сил после почти бессонной ночи, но я как будто зарядился энергией. Во мне просыпается жажда действия.

— Ален, тот агент… Я поискал о нем информацию, и, кажется, он не тот, за кого себя выдает, — Сказал Салем.

— Он не из Бюро? Но откуда он знает меня?

— Подожди, это еще не всё. Имя Дарен не его. Агент Дарен Шог действительно работал на Бюро, но его нашли разодранным на несколько частей возле той свалки, где ты очнулся. В интернете мелькнула всего одна статья об этом инциденте, и по «просьбе» Бюро её быстро удалили, поэтому тогда я не мог её увидеть. Сейчас же я хотя бы знал, что искать, и углубился в архивы. Он и правда был твоим напарником. Тебя они так и не нашли. Но этот человек выдает себя за того, кто погиб уже два года назад. Его личность мне идентифицировать не удалось.

— Получается, что он знает обо мне так много, но кто он, нам неизвестно. Нужно с ним встретиться и все обговорить.

— Это опасно, Ален, мы не знаем его и его мотивы, — Салем, как всегда, осторожничал.

— Но это мой шанс узнать, кто я.

— Ладно, тогда прежде нужно подготовиться.

Салем открыл шкаф у стены и нажал на неприметную розетку в стене. Она уехала внутрь, и на ее месте появился замок. Салем вставил ключ и повернул. Задняя стенка шкафа отъехала в сторону.

— Пойдем.

Я последовал за Салемом вниз по лестнице. Помещение под домом казалось просто огромным, я не видел конца. Салем включил свет. Передо мной предстал полигон с кучей стоек с оружием. В левой части помещения была лаборатория с таким же креслом, как наверху, но более усовершенствованным. В таких креслах можно не только менять модули на кибернетические, но заменять полноценные конечности и апгрейдить имеющиеся. Салем жестом позвал меня в лабораторию.

— Усаживайся поудобнее. Когда ты пришел ко мне, у тебя была повреждена правая рука. Я вынул клинок и соединил контакты для функционирования конечности. Думаю, пора вернуть его на место.

Салем подошел к столу, на нем стояла металлическая колба. Он открыл крышку и вынул из нее клинок — точно такой же, как в моем сне. Салем подошел ко мне и сказал:

— Мне нужно отключить тебя ненадолго. Ты позволишь?

Я кивнул и откинулся на подголовник в кресле. В нем было отверстие, в котором располагался щуп. Салем нажал кнопки на панели кресла, и щуп медленно вошел в мою шею. Боль пронзила затылок, всё вокруг засвистело. Через секунду я отключился.

Я открыл глаза, свет в лаборатории моргал. Когда я вынул щуп из затылка, на пол брызнула струйка крови. Посмотрев на правую руку, я просканировал ее устройство. Клинок внутри. Мысленно подав команду, я наблюдал, как клинок почти бесшумно вышел из локтя и остановился в изготовке к бою. Осмотрев его, убрал внутрь локтя. Мой взгляд зацепился за тело неподалеку. Салем сидел неподвижно, прислонившись спиной к холодной, окрашенной в бледно-голубой цвет стене. В его руке сверкал скальпель. Глаза закрыты.

— Доброе утро, напарник. Как спалось? — прокричал Дарен, не поворачиваясь ко мне.