Обаятельный гарем желает познакомиться

Наталья Филимонова

Обаятельный гарем желает познакомиться

Пролог

“…Также спешу уведомить о необходимости выделения дополнительного финансирования на содержание сада. Расчеты прилагаю. С любовью и безмерным почтением — ваш гарем”.

Поставив точку, я подула на кончик пера, посыпала песком последнюю строку и полюбовалась на написанное. Надеюсь, Ирмаин вернется не сегодня — завтра, но напоминать о деньгах ему всегда лучше заранее. Он у нас не жадный, просто рассеянный. Так что пусть будет документальное свидетельство — а я, мол, говорила!

Артефакт вызова ожил неожиданно — пискнул, замигал и тотчас буквально заверещал.

Вздрогнув, я дернулась, едва не опрокинув чернильницу, и вскинула глаза на клавиатуру.

Это я ее так называю — клавиатура. В разработке внешней формы связного артефакта для своего кабинета я участвовала лично. Зато теперь он у меня эксклюзивный: по именному камушку-кнопке на каждую из девочек. И при вызове они горят разными цветами — в зависимости от важности.

Сейчас вторая кнопка слева полыхала ярко-алым — срочный вызов. Более того — малые огоньки отзыва мигали на всех клавишах сразу. Тария включила общую тревогу!

Она же сейчас в городе. Что могло случиться настолько важного?!

Поспешно бросив перо, я ткнула в кнопку.

— Тария?

— Нила! — голос дрогнул. На том конце связной линии длинно всхлипнули. — Девочки!..

Последовавший за этим вой расшифровке не поддавался.

— Тария! Что случилось?!

Послышался еще один всхлип-вздох.

— Ни-ила-а… наш муж умер!!

Теперь взвыли все одновременно — артефакт буквально затрясло от единодушного горестного стона.

Я и сама на мгновение забыла, как дышать. Это оказалось… больно. Очень больно. Как удар под дых. Я действительно успела привязаться к Ирмаину. Даже полюбить. Конечно, не как мужа, об этом и речи не шло. Но он стал частью моей новой семьи. Забавный, чудаковатый, гениальный — он был тем, кому в этом мире я обязана очень-очень многим.

— Что с нами теперь будет?!

— Нас распродадут?!

— Нас вернут отцам?

— Он оставил нам хоть что-то?

— Как же мои пациенты!

— А мои клиенты!

— Я не хочууууу в чужой гарем!

Причитания девчонок слились в разноголосый гул, который увенчался грохотом, как будто упало что-то очень большое. На мгновение все стихли — и стали слышны чьи-то отчаянные, горькие рыдания.

Я бросила взгляд на клавиатуру. Мигал третий камень в нижнем ряду. Мариам. Значит, упал один из библиотечных стеллажей. Наверное, она прислонилась к нему и опрокинула. Должно было стрястись что-то поистине невероятное, чтобы наш архивариус позволила себе уронить книги.

Собственно, оно и стряслось.

Мариам — наш архивариус и библиотекарь. То есть считается, конечно, что она одна из наложниц, но… в общем, так вышло. А еще Мариам никто никогда не видел. Мне пару раз почти удалось увидеть ее мельком, а Айсылу клянется, что однажды едва не схватила ее за руку. Впрочем, у Айсылу богатое воображение.

Я давно подозревала, что неуловимая библиотекарша втайне влюблена в нашего общего мужа. Несмотря на его почтенные годы и при том, кстати, что она его тоже никогда не видела. Но уж больно трепетно она собирала все его монографии, статьи о нем в прессе и вообще все, что хоть как-то его касалось. И очень уж ревниво ко всей этой бумажной продукции относилась, не позволяя даже выносить из библиотеки. Даже мне!

Как ни странно, мысль о рыдающей среди рассыпанных книг Мариам привела меня в чувство. Пора брать себя в руки. Наложницы и младшие жены могут себе позволить истерику. Я — нет. Я отвечаю за всех.

В конце концов, это было… ожидаемо.

Я нажала на центральный камень переговорника.

— Спокойно, девочки! — говорила, как обычно, ровным и уверенным тоном. Когда-то так я говорила на конференциях с руководством компании, на сложных переговорах — или когда нужно было сообщить подчиненным о предстоящей реорганизации. — Все под контролем. Никто никого не будет распродавать или возвращать родителям. Замуж в чужие гаремы вас тоже не отдадут, если сами не захотите.

— Да откуда тебе знать! — взвизгнула Сафира. — Ты больше не старшая жена! Ты… ты теперь никто! Как и все мы!

Ну конечно. Чего от нее еще стоило ждать… вот кого я бы с удовольствием продала, вернула… что там еще делают с женщинами из “вдовствующих гаремов” при отсутствии прямых наследников? Увы-увы, как раз в случае Сафиры все варианты мимо. Надо будет подумать над этим вопросом. Крепко подумать.

— Спокойно, девочки! — на этот раз я чуть повысила голос, чеканя слова. — Я сама составляла завещание.

Мысленно я усмехнулась. Да уж… местные законники знатно удивятся и наверняка будут искать лазейку, чтобы объявить завещание ничтожным. Но я очень, ну очень постаралась обезопасить себя и девчонок. Даже консультировалась с земным юристом, притащив ему свод местных законов.

Здесь, в Зенаиле, забавные традиции и законы в том, что касается женщин. Например, одновременно существуют понятия калыма и приданого, и применяются они в зависимости от статуса невесты. За невинную девушку из хорошей семьи дают калым. А вот невесту с каким-нибудь изъяном возьмут только с приданым. В некоторых ситуациях отец девушки и жених даже обмениваются дарами, этакий взаимозачет.

Сам гарем считается здесь имуществом, передаваемым по наследству. Однако зачастую наследники предпочитают оставлять себе только самых молодых и красивых девушек. Остальные жены возвращаются в родительские дома — фактически на положении служанок. “Лишних” наложниц обычно просто распродают по дешевке.

А еще муж может в своем завещании оставить что-то женам в качестве приданого — тогда у тех, кому некуда идти, появляется небольшой, но все же шанс снова выйти замуж, пусть и в небогатый дом. Или хотя бы вернуться в отцовский гарем не с пустыми руками — и тем чуть улучшить свое положение там. Конечно, ничего серьезного женщинам обычно не завещают — никому такое в голову не приходило. До сих пор.

Вот этой-то лазейкой я и воспользовалась, составляя для Ирмаина завещание, которое он без всяких сомнений подписал (и, между нами говоря, ехидно хихикал при этом, представляя лица всех, кто будет присутствовать при оглашении). В результате мы имеем занятный юридический казус: гарем, который унаследовал сам себя. Ну, не считая дворца и всего прочего имущества отнюдь не бедного мастера-артефактора и личного советника халифа.

Обо всем этом мне предстоит сегодня рассказать своим подопечным. И еще как-то объяснить им главное…

Разумеется, нас обязательно попытаются прибрать к рукам. Да просто каждый мимо проходящий попытается, начиная с самого халифа! О том, какой цветник юных  пери собрал в своем гареме Ирмаин ай-Мируз, уже легенды ходят. Хотя и это не главное. Кого не интересуют красавицы — того наверняка привлечет дворец, полный, по слухам, сказочных сокровищ. Да и сам дворец не простой! А если вдруг кому неинтересно и это — и тот все же не сможет пройти мимо уникальных артефактов и чертежей самого ай-Мируза.

Словом… мы теперь — лакомый кусочек, слопать который захочет буквально каждый. И наша защита — всего лишь бумажка, пусть и составленная в полном соответствии со всеми местными законами. Поэтому… нам предстоит очень быстро бегать и хорошо прятаться.

Всем гаремом!

И с дворцом в кармане…

А еще нам очень нужен муж! Только замужество сможет нас оградить от любых посягательств, иначе бегать нам до скончания века. Замуж, конечно, будем выходить оптом — всем коллективом. Нечего разбазаривать кадры!

Муж нам нужен адекватный, вменяемый, без всех этих властных замашек, но с достаточно высоким статусом, чтобы нас защитить.

Ах да! И, разумеется, фиктивный.

М-да… кажется, наш будущий муж — зверек практически мифический. Ну что ж… будем искать! Нашла же я такого один раз. Кто сказал, что не найду снова?

Обаятельный гарем желает познакомиться с мужчиной с серьезными намерениями…

— Всем, кто сейчас вне дворца, немедленно вернуться.

— Но у меня… — Тария заговорила чуть заторможенно, и ее тут же перебила возмущенная Зарема.

— А у меня свидание!

— Девочки, это не шутки. Кхм… и мальчики тоже, — мда, о “мальчиках”-то я и забыла совсем. — Всем вернуться. Считайте, что мы на осадном положении. Через час общий сбор.

Нажав отбой на клавиатуре, я откинулась на подушки. Ох… трудно будет. Разбаловала я их… ничего. Прорвемся. Вот когда по реорганизации надо было решить, в каких подразделениях компании и как  не слишком больно уволить 400 человек — тогда было трудно. А сейчас… сложности роста. Я ведь знала, что это рано или поздно случится. И завещание мы с Ирмаином не зря давно приготовили.

Наверное, Ниле ай-Зени эр-Мируз сейчас полагалось бы рыдать и истерить вместе со всеми. Впрочем, юная Нила и не стала бы старшей женой в гареме самого ай-Мируза.

Но Лике Ведуновой уже приходилось совершать невозможное. Я точно знаю, что необратима только смерть. И то — как оказалось, есть варианты.

Я попала в мир, где до эмансипации даже в самых цивилизованных землях еще не одно столетие пройдет. Я попала в страну, где женщина считается имуществом, а многоженство — нормой. И все же — в этом мире и этой стране я смогла занять достойное место, не потерять себя и даже спасти не одну живую душу. А теперь и вовсе — я не одна, мне есть за что и за кого бороться.

Однозначно прорвемся.

Ой, где бы только приличного мужа теперь найти, а…

Часть первая. Гарем не предлагать! Глава первая. Вид на жительство в другом мире

— Азанила! — гневно воскликнула старшая матушка. — Ты слушаешь меня?! Твой отец слишком тебя избаловал! Тебя давно пора было отдать замуж, и…

Почти не слушая, я слегка поморщилась. Все это она говорила с десяток раз, не меньше. А еще меня ужасно раздражает мое полное имя. Вот не люблю!

Ну да… избаловал. Я дочь любимой жены своего отца, и ко мне всегда было слегка особенное отношение. А еще старшая матушка меня ненавидит. Зато я и впрямь задержалась под отцовской крышей. Все потакали моим “капризам”.

Но… рано или поздно это должно было случиться. Меня выдадут замуж. И на этом моя жизнь закончится.

Как девушка из хорошей, но не самой влиятельной семьи, из любимой дочери я должна буду стать младшей женой в чьем-нибудь гареме. Той, чье положение немногим лучше, чем у наложниц. Разве что гостям для развлечения меня никто предлагать не станет. Если постараюсь и мне очень повезет — возможно, смогу стать даже любимой женой господина, и мне будет позволено куда как больше, чем другим…

Ну да — повезет. Еще как! В гареме везение ничего не решает. Любой гарем — тот еще серпентарий. И твое положение в нем зависит от того, сколько в тебе яда и какого он качества. А господин?.. Женщины гарема всегда найдут, как на него повлиять.

Уж я-то знаю. Я ведь выросла в гареме.

— Ты пойдешь туда и будешь мила и скромна с господами, подыскивающими невест для своих гаремов! Азанила, ты слушаешь меня?!

— Матушка, — я кротко потупилась. — Ведь я не раз просила звать меня Нилой…

Старшая матушка со свистом втянула воздух, собираясь дать гневную отповедь. Ну да, надо же осадить зарвавшуюся девчонку. Разве объяснишь ей, что у меня тут жизнь заканчивается? Будешь тут дерзить!

— Лика?! Лика! — окликнувший меня голос был незнакомым и до странности знакомым одновременно.

…Меня?!

Я резко обернулась. Ну да, со старшей матушкой вошла служанка, чтобы приготовить мне наряд. Какая-то новенькая, прежде я ее не видела.

…Да нет же, это же Лариса! Лариса Меруханова, моя… крестница.

Это ведь из-за нее я здесь оказалась! Ну, Ларка…

И в этот миг будто прорвало плотину. Воспоминания и образы теснились в голове, сталкиваясь и перебивая друг друга.

Я помнила, кто я такая. Просто у меня как будто было две жизни — и два разных прошлых.

В одном — меня зовут Нила ай-Зени, мне уже 17 — почти перестарок, того и гляди женихи и смотрет перестанут. Я живу в Зенаиле, еще не покинула гарем своего отца, и скоро жизнь моя будет кончена.

В другом… в другом я — Лика Ведунова, мне всего 38, в прошлом я — финансист, топ-менеджер крупной компании, обеспеченная женщина, сделавшая головокружительную карьеру. Передо мной был бы открыт весь мир, и вся жизнь могла бы быть впереди… вот только я умираю.

Впрочем, кажется, уже нет.

Хотя сейчас я ощущаю себя, пожалуй, все же скорее Ликой, чем Нилой. Все же эта девочка еще совсем ребенок.

Лариса одними глазами указала на старшую матушку, тоже обернувшуюся к ней. Вот только Зейнаб эр-Зени понятия не имеет, что здесь происходит на самом деле — она и вовсе не поняла, кого окликала странная служанка и как та вообще посмела открыть рот.

Верно, надо спровадить Зейнаб. Ну не называть же ее и про себя, в самом деле, “старшей матушкой”! Вот уж глупее не придумать.

— Прости, матушка! — я угодливо закивала, сложив перед собой руки. — Я все осознала. Я непременно буду готова! Позволь мне побыть немного наедине…

— Хм, — Зейнаб недоверчиво окинула меня взглядом с головы до ног, не понимая, отчего я вдруг не препираюсь и не пытаюсь, как всегда, тянуть время. — К назначенному часу ты должна быть готова, ты понимаешь это?

— Конечно, матушка! — я кивала головой, как болванчик, всем своим видом демонстрируя покорность и ненавязчиво оттесняя ее к выходу. — Оставь мне служанку, она поможет…

— Я пришлю тебе еще служанок!

— Непременно, матушка! — спровадить служанок будет куда проще!

В конце концов, кое-как вытолкав Зейнаб, я захлопнула за ней дверь, к которой и привалилась с облегчением. А потом перевела злобный взгляд на Ларису. Да уж, ну и вид у нее в этих восточных тряпках… впрочем, у меня не лучше.

— Знаешь, Лар, — я чуть прикрыла глаза, пытаясь сформулировать все, что хотелось высказать ей. — Я как-то иначе представляла себе путешествие мечты…

*