НА ПУТИ К СОЗДАНИЮ ПАРТИИ РАБОЧЕГО КЛАССА

НА ПУТИ К СОЗДАНИЮ ПАРТИИ РАБОЧЕГО КЛАССА

— Здравствуйте, Михаил Васильевич!

— Здравствуйте, Марат Сергеевич.

— Прочёл я четвёртый том.

— Для тех, кто начал читать Полное собрание сочинений Ленина — это очень важное, большое событие. Потому что прочитать Полное собрание сочинений — это большая задача. А как решают большие задачи? Начинают по чуть–чуть двигаться по этому пути. Потому что, если не начнёшь, то никогда и не осилишь. А дорогу осилит идущий. Но когда вы начинаете, то видите, что начало всегда трудно. Во–первых, надо на это решиться, понимая, что потратите некоторое время на чтение. То, что получите удовольствие и большой багаж знаний — это второе. Но всё–таки такая работа требует определённой системы, в том смысле, что надо читать, продвигаться, и этому будет посвящена значительная часть вашего внимания и времени. Первые работы Ленина — это вхождение в ткань марксистского метода, марксистской науки. Это довольно сложный материал. Особенно сложно то, что Вы уже прошли — третий том. Там полемика со всякими путаниками, а тут — фундаментальное, фронтальное изложение того, как феодализм превращается в капитализм. И не где–нибудь на Луне, а в той самой России, о которой идёт речь. Этого нет ни у Маркса, ни у Энгельса, потому что это требовало специальной работы и эта специальная работа проделана Лениным. Для Англии тогда предметы потребления вырабатывались, в основном, в континентальной Европе. Англия их покупала. Ленин же рассматривает, как феодализм превращается в капитализм на примере стандартной европейской страны. Не знаю, какое у Вас впечатление, но я начинаю читать Ленина после третьего тома уже как удовольствие. Легко, понятно, просто.

— Вы читаете мои мысли.

— Нет, просто я тоже читал Ленина. И как только я перешёл этот рубеж — третий том — дальше уже можно читать даже в плохом настроении, когда ничего не получается, когда не выходит какая–то работа. Почитаешь томика два–три–четыре и всё наладится. Это как лекарство для души! Думаю, Вы это ощутили. Интеллектуальное наслаждение.

— И не только для души, но и для ума. Понимаешь, что такое борьба, что в борьбе обретёшь ты и счастье своё. Наслаждение ещё и тем, что предстаёт живой Ленин. Такая иллюстрация. Первый раз познакомился с Пикассо, когда увидел его картину с какой–то косоглазой женщиной, у которой не просто косые глаза, а вообще оба глаза на одной стороне, словом, какой–то жуткий урод.

— Сейчас детям такие игрушки дают.

— Да, и там вокруг неё такие же персонажи. Глядя на это, я всё недоумевал — что же тут великого? Но моё мнение изменилось на противоположное, когда я узнал, что он мог писать и в классической манере. Когда я увидел картину Пикассо “Неравный брак”, где молодая девушка выходит замуж за пожилого и богатого, она стоит в фате, и фата из этой картины как бы выходит. Мне даже захотелось подойти к этой картине и взять фату. И я понял, что он — великий живописец. То, что он потом перешёл к такой необычной манере — это его выбор, его дальнейшее развитие. И вот как эта фата выходит из картины, так и Ленин выходит из своих произведений. Когда читаешь последовательно, то понимаешь его логику. Да, много повторяющегося материала, но зато он лучше запоминается. Не нужно 20 раз читать одно и тоже.

— Да, долбить не надо, если будешь подряд читать — всё запомнишь. Чем дальше, тем больше выясняется, что Ленин — и пропагандист, и агитатор. Он столько раз напишет и объяснит, сколько потребуется, чтобы усвоили. Непременно это будет. Разве что, если кто не читает Ленина подряд, тот может не усвоить материал. А тот, кто читает подряд, никак не может пройти мимо того, что является важным, серьёзным, глубоким, нужным и вполне революционным.

— Когда я начал читать, посмотрел оглавление тома. Тут ряд критических замечаний о том, как выглядела статистика в царской России, какие были данные, что они из себя представляли, как с этим работали. И эта картина очень напоминает нашу нынешнюю ситуацию. Можно охарактеризовать как бардак и непрофессионализм. Затем Ленин даёт очень интересную рецензию на книгу Богданова “Краткий курс экономической науки” и рецензию на работы Каутского. А я про Каутского до этого слышал только по фильму “Собачье сердце”, когда там спалили переписку Энгельса с Каутским. Поэтому для меня узнать о нём больше было очень интересно, и я понял, что Каутский сделал, по сути, ту же работу, что и Ленин о развитии капитализма в России, только о развитии капитализма в Англии, Франции и Германии.

— Я думаю, что работу о развитии капитализма в Англии сделал всё–таки Маркс, а не Каутский.

— Да, но Каутский там немного добавил. Потом очень интересный разбор народника Нежданова про то, как он не обнаружил главное противоречие капитализма. Также интересный материал по поводу авторов “Кредо” и им подобных, в чём их ошибки и опасность. И различные статьи для “Искры” о том, почему нужна партия, что дают стачки, очень интересный материал о китайской войне. То есть благодаря этой книге я знакомлюсь с историей и политикой того времени. И очень мне понравился один из последних материалов тома, который я условно для себя назвал “Дворянская артель”. Это пример того, как современные умные люди пилят государственный бюджет. То есть, сегодняшние пилильщики вовсе не первооткрыватели — то же самое прекрасно делалось и сто, и двести лет назад. Том получается, с одной стороны, очень разнородный, но, с другой стороны, — очень интересный.

Первый пункт, к вопросу о статистике. Здесь о тех ошибках, которые допускали так называемые экономисты, пытающиеся что–то осмыслить. Я разбил эти ошибки на три большие группы.

Первая — мусор на входе, мусор на выходе. Garbage In, Garbage Out. Получается, что есть масса работ, которые были снабжены большим количеством цифр, но они поданы настолько бардачно, что из них можно получить только бардак. И только умение Ленина работать и вытаскивать цифры, помогли что–то полезное оттуда извлечь. А большинство народников с этим не справилось. Далее — сравнение несравнимого. Сравнивают разные губернии, фабрики сравнивают с мануфактурами, подавая их как одно и то же. Становится понятно, какую огромную работу надо было провести Ленину, чтобы написать такой труд как “Развитие капитализма в России”. И третье — средняя температура по больнице. Когда всех крестьян — под одну гребёнку и как в том анекдоте про среднюю температуру…

— Сейчас у нас сплошь и рядом считают среднюю зарплату. Кого? Зарплатами считают доходы членов наблюдательных советов — до 30 млн в месяц и, в то же время, медсёстры, нянечки, которые получают ничтожную зарплату. И всё это под одной крышей, потом усредняют и говорят, что у нас сейчас зарплата средняя — 55 тысяч рублей. А на самом деле, если она 37 тыс, то уже хорошо. То есть надо решить, у кого какие зарплаты, а не складывать и делить. Это пустое дело для статистики. Магия средних цифр, которая вместо того, чтобы вскрывать имеющиеся социальные противоречия, их скрывает.

— Ещё мне было очень интересно узнать, что в то время большой фабрикой считалась такая, где 15 и более рабочих! То есть, когда мы сейчас думаем, что в стране очень мало фабричных и заводских рабочих, то мы не правы. Сейчас колоссальные производства, где десятки тысяч рабочих, пролетариат окреп и расширился как класс. Тогда с этим было намного хуже.

— У Ленина, как и у Маркса, строго различаются мануфактура и фабрика. Вот, что такое мануфактура?

— Я понял так, что мануфактура — это объединение индивидуальных производителей под одной крышей.

— Нет, это называется не мануфактура, а простая кооперация. Когда мы рядом сидим, я делаю табуретку, и Вы делаете табуретку, я могу смотреть, как Вы делаете, Вы можете смотреть, как я делаю, я могу с Вами советоваться, но каждый делает свой цикл. Это простая кооперация. Мы в одном помещении, нам сюда можно завозить материалы, вывозить готовую продукцию, то есть для капиталиста — это такое место, где он может получать производимые товары и потом везти их продавать. Как только начинается разделение труда, когда не Вы и я делаем полностью табуретку, а Вы — крышки, я — ножки или наоборот, третий делает перекладины и т. п. — это называется кооперация. Кооперация, согласно Марксу — это такая форма труда, при которой много лиц планомерно работают в одном или в связанных между собой процессах производства. Если есть единый план, и в результате согласованной деятельности получается готовые продукты в нужном количестве, то это мануфактура.

— Как я понял, если собралось 10 мастеров и наш план — выпустить 100 табуреток, каждый сам делает по 10 табуреток — это простая кооперация. А если 5 мастеров делают ножки, 4 мастера делают крышки, а один всё собирает, то…

— Там, я думаю, нужен ещё один работник, который будет следить за тем, чтобы количество ножек соответствовало числу крышек и перекладин, а не так, что по пять или по три ножки на табуретку. То есть, тут — “всякий непосредственно общественный труд, — писал Маркс, — Труд, осуществляющийся в достаточно крупном масштабе, нуждается в управлении, которое устанавливает согласованность индивидуальных работ и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в целом в отличие от движения его самостоятельных органов”. Вот что отличает мануфактуру.

— А фабрика — это если уже есть механизация?

— Не механизация, а машины. А если какие–то механизмы типа мясорубки, это не фабрика. Фабрика — это та же мануфактура, но основанная на машинном труде. То есть получаются такие ступени: простая кооперация, мануфактура, фабрика. Развитие капиталистического производства всё время сужает сферу стихийного товарного хозяйства. В кооперации планировалось лишь, сколько сделать, а не как сделать. В мануфактуре уже — как сделать. А после перехода к фабричной системе постепенно получаются огромные монополии. Всякая монополия планомерна. А если, скажем, в современной России государственный сектор выпускает 50% ВВП и более, а в нём плавают отдельные частные предприятия, между ними никакого плана, никакого взаимодействия — это отсталость. Это не соответствует современному этапу развития монополистического капитализма.

— У меня по этому поводу возник такой вопрос: можно ли считать, что у нас ещё не полностью прошёл переход от социализма к капитализму, что ещё много остатков социалистического хозяйствования?

— Нет, так нельзя считать. Цель производства у нас везде капиталистическая, хозяйство у нас частное, а при частном хозяйствовании не может быть социалистического. Другое дело, что мы не соответствуем современному уровню монополистического развития. Поэтому у нас и хозяйничают крупные монополии. Если вы не хозяйничаете в своей стране, значит у вас будут американские компании, японские, южнокорейские… И всякую грязь, которую они не хотят делать в своей стране, они будут тащить сюда, чтобы российские рабочие выполняли самую грязную работу. И в грязных местах, между прочим. Как, скажем, компании Hyundai и Nissan стояли у помойки, самой большой и вонючей, там даже проезжать было невозможно. Ее только–только сейчас загасили. Зато там вырубили лес, который являлся санитарной защитой города от загрязнений, поэтому там уже не такой воздух, как был до этого.

— После ряда критических статей тут приведено несколько рецензий, и меня особо заинтересовала рецензия на “Краткий курс экономической науки” Богданова. Особенно после разгромных рецензий о том, что делали народники, о курсе Богданова Ленин отозвался весьма положительно: автор подходит к изложению вполне марксистски и последовательно держится исторического материализма. У меня такой вопрос: стоит ли сейчас разыскать эту работу Богданова и выложить для скачивания в Интернете?

— Не стоит.

— Почему?

— Потому что есть “Капитал”, который включает в себя всё, о чём писал Богданов.

— А как краткий конспект?

— А зачем читать краткий курс? Представьте, что мы вам из торта выберем только сахар или масло… Богданов не владел диалектическим методом. Я‑то читал то, что он дальше писал. После 1907 года Ленин характеризовал Богданова как путаника. Тогда некоторые отошли от диалектики и пошли по пути так называемого “системного подхода”. Богданов это назвал “тектология”. Есть обмен записок между Лениным и Бухариным, который, кстати, не вошёл в Полное собрание сочинений, но есть в издании “Ленинские сборники”. И вот там Ленин пишет, что “Богданов Вас обманул”. Он никак не мог одолеть диалектику и прислонился к Жонглированию абстрактными системами и их элементами. Это сейчас так принято в большинстве работ: есть элементы, структура, внешняя среда, внутренняя среда… И думают, что тут есть какая–то наука. Это мертвечина. Вот когда вы умрёте — будут и элементы, и структуры, и внешняя среда, внутренняя среда, особенно если вы находитесь в патолого–анатомическом театре, и целое будет, и все части будут. Может, вы думаете, что я зря так употребляю такие сравнения, но Энгельс ведь прямо говорил: части лишь у трупа. Если вы представляете собой нечто живое, то нет частей. Если, скажем, ваша рука живая, то в ней есть кровь, а кровь идёт из сердца, а если я подвигал пальцами, то сигнал–то пришёл из мозга. Поэтому как вы можете руку рассматривать отдельно от целого, от организма? Поэтому деление на целое и части — ещё Гегель писал — это не истинные категории. Если вы говорите про части, значит, уже есть и какое–то целое! А если говорите о целом, то оно состоит из каких–то частей. Не учитываются противоречия. А когда вы пытаетесь построить систему без противоречий, то это мёртвая схема. Богданов прочитал “Капитал” и хочет поставить между Марксом и трудящимся какую–то стенку в виде своей книжки. Человек прочитает эту книжку и Маркса уже читать не станет.

— Я не так на это смотрю. Дать человеку кусочек и посмотреть, как он сможет это усвоить, а потом уже он перейдёт дальше, к “Капиталу”.

— Он не тот кусочек усвоит. Пусть он кусочек “Капитала” освоит. Поэтому Ленин и говорил: надо чтобы люди прочитали “Капитал”. Три тома.

— Вот Вы сказали “три тома”, и это уже напугало 70 млн россиян.

— И хорошо, давайте отпугнём тех, кто называет себя марксистами. Потому что у них никакого права называть себя марксистами нет, если они читают какие–то учебники и не читают Маркса. Ленин говорил, что “Капитал” — это настольная книга каждого сознательного рабочего. Первый том. Если человек не читал “Производство капитала” — это фундаментальное произведение марксизма — он марксистом не будет. И никого мы не знаем, кто стал бы марксистом, не прочитав первый том “Капитала”. То есть человек может ходить вокруг да около, интересоваться, но не вникать в суть. А “Капитал” представляет из себя произведение экономическое, философское и историко–материалистическое.

Вот этот примат производства связан с тем, что товар — обязательно вещь! Полезная вещь. А некоторые люди называют товарами чёрт те что: услуги, мысли, идеи, программы… А значит, они уже ушли далеко от марксизма. Если человек не прочитал “Капитал”, то, как говорил Ленин, из него ничего путного никогда не выходило и выйти не может.

Также надо учесть, что время у людей ограничено. Поэтому мы с вами тут сидим, чтобы посоветовать людям не тратить время на не глубокие, не фундаментальные и не гениальные книги. Мы ведь за всю свою жизнь даже все гениальные книги не успеем прочитать. Зачем же размениваться на прочие? Поэтому из всех гениальных мы выбираем самые гениальные. Ленин — это гениальный человек.

— Это всё правильно, но объясните современному школьнику, что чипсы — это вредно.

— Современному школьнику, когда он будет уже студентом, я должен объяснить, что марксизм — это выдающиеся открытие и без овладения марксизмом никакого социализма, коммунизма быть не может. И всем трудящимся я хочу объяснить: если вы думаете, что социализм можно построить и удержать, не читая Ленина, не читая “Капитал” Маркса, не читая Энгельса, то неудивительно, что Советский союз, которым мы так гордились, растащили по кусочкам. Поэтому Ленин говорил: мы хотим, чтобы нас поменьше почитали, а побольше читали. А у нас изощряются: какую бы дрянь ещё прочитать, лишь бы не Ленина.

— Я с этим полностью согласен. Но поясню, чтобы Вы лучше представляли масштаб бедствия. Вы читали книгу “451º по Фаренгейту”?

— Нет. Я знаю о ней, но не читал.

— Брэдбери — известный фантаст. Эта книга — небольшая фантастическая повесть о тех временах будущего, когда пожарные — это не те люди, которые спасают людей от пожара, а те, кто сжигают книги. Потому что книги запрещены. У кого находят книги, изымают, сжигают и вокруг этого строится сюжет и идея о том, насколько чтение книги важно для человека. Вроде бы всё понятно, понятно, что надо читать. И вот я недавно обнаружил в одном книжном магазине комиксы “451º по Фаренгейту”. Как нужно было извратить саму идею произведения о необходимости чтения, чтобы издать её в комиксах и затем подать эти комиксы, как развивающие?! Я даже себе иногда задаю вопрос: будет злом или благом издать “Капитал” в комиксах?

— Конечно, это будет злом, а не благом.

— Почему?

— Потому что это не наука. Наука — это система знаний. А эта система имеет начало как неразвитый результат и результат как развернутое начало. Таких научных систем очень мало. В химии — одна, в физике — две, в медицине пока нет, очень сложно её представить, как науку, это дисциплина, в которой накоплено много знаний, но они пока не образуют систему. А возьмите политэкономию. Кроме Маркса никто системы политэкономии не создал.

— Согласен.

— Ленин писал про три источника, три составные части марксизма. Что надо прочитать, чтобы освоить это? Полное собрание сочинений Ленина. Нет никакого другого произведения, которое позволит вам освоить три источника, три составные части марксизма. Вы будете читать отдельно “Науку логики” Гегеля, отдельно политэкономию Маркса, Энгельса, и у вас будут всякие обрывки, кусочки, вполне научные, но живого целого, которое представляет собой марксизм, не получится. Поэтому речь идёт об уникальном целом. Это такая система, которая предполагает соединение с историей.

— Да, параллельно узнаёшь…

— И это история классовой борьбы. Где ещё вы эту историю классовой борьбы получите в научном изложении? У тех людей, которые никогда всерьёз не вели классовую борьбу, научиться невозможно.

— Я не об этом…

— А я об этом! Много книг полезных. Но я хочу предупредить: вы не успеете за свою жизнь прочитать гениальные работы. Поэтому тот, кто успел прочитать основные гениальные работы, на голову выше, чем те, кто читал всякие учебники типа Богданова.

— Я про совсем простое. Проиллюстрирую примером. Ребёнок закончил 9‑й класс, ничего толком не читает, но родители придумали предлагать ему смотреть советские художественные фильмы, поставленные по классике. Например, задали “Ревизора”, посмотрел фильм “Ревизор”. Задали читать “Вишнёвый сад”, посмотрел фильм “Вишнёвый сад”. И так далее. Конечно, если бы он прочёл, эффект был бы раз в 10 больше, но вот придумали такой паллиатив…

— Вы ставите вопрос количественно. Вы хотите получить образованного человека в самых разных сферах. Но это не наш вопрос. Вы хотите, чтобы мы в этой программе решали вопрос просвещения. А мы сейчас отвечаем на вопрос, как стать грамотным марксистом.

— Для тех, кто хочет.

— Да, для тех, кто хочет. А тех, кто не хочет, мы не можем заставить. Мы можем помочь только тем, кто хочет овладеть марксизмом. То есть тем, кто понял, что надо включаться в классовую борьбу. Но у нас много людей, которые хотят включаться в классовую борьбу, но не вооружаться знаниями нужным образом. Надо выходить на такую борьбу ни в каком–то старом шлеме, а быть вооружённым передовой наукой. У меня была такая ситуация. Будучи студентом я подошёл к ректору академику Александру Даниловичу Александрову и спросил, как изучать диалектику — по конспекту Ленина “Науки логики“ Гегеля? Мне показалось, он посмотрел на меня злобно и говорит: “Не по конспекту! Надо читать самого Гегеля!” И я пошёл читать “Науку логики” Гегеля. И хорошо, что он мне сказал это очень твёрдо и непреклонно. Ведь ещё Ленин подчёркивал, что нельзя вполне понять “Капитал” Маркса, особенно его первую главу, не поняв и не проштудировав всей “Логики” Гегеля. Поэтому никто из марксистов не понял Маркса и полвека спустя. И вот такие марксисты, которые не поняли Маркса, удержать социализм не могут. Сейчас есть у нас борцы за социализм. Но если они не могут удержать социализм, то зачем вообще осуществлять эту борьбу? У нас совсем другая задача, мы сейчас не занимается просто просвещением. Мы говорим о том, что те люди, которые всерьёз собираются вести классовую борьбу за социализм и превращение его в полный коммунизм, должны овладеть всеми тремя источниками и составными частями, моментами марксизма. А самым лучшим способом для этого является изучение Полного собрания сочинений Ленина. Если бы было что–то другое, мы бы посоветовали, но ничего другого нет. А люди прочитавшие учебники, спасли что–нибудь? Какой вы можете назвать учебник, который кого–то спас в период социализма? Мне повезло, я в это время читал Ленина. Поэтому я чуть раньше многих увидел, что идёт полная ревизия марксизма, отказ от него. И все эти значки, красные флаги, рассуждения про новый социализм, про перестройку для меня уже выглядели, как враждебные течения, противоположные социализму. В 80‑е годы уже вовсю действовала контрреволюция. Она действовала ещё с 1961 года, и понять это сможет тот, кто знает, что такое диктатура пролетариата. Что без диктатуры пролетариата никакого социализма быть не может. Даже если второй класс уже нет, а классовая борьба продолжается, потому что каждый работник может свои личные интересы ставить выше интересов рабочего класса. И борьба с таким работником в этом вопросе будет классовая. А закончиться она может только с полным уничтожением классов. Запомнить это несложно, а вот чтобы осознать, надо пройти всю дорогу — прочитать Полное собрание сочинений Ленина. Если вы будете читать один том в неделю, то вы пройдёте эту дорогу за год, пол тома — за два года. Даже если вы за 10 лет прошли — ничего страшного! Через 10 лет вы будете серьёзным, глубоким человеком, который разбирается в этих вопросах. Более того, такой человек сможет правильно оценить все эти новомодные учебники, сможет сравнить. Без этого вы не имеете критериев оценки, а критерии — это всегда нечто более высокое для оценки того, что есть.

— И нельзя сказать, что Ленина тяжело читать. Вполне можно читать два тома в неделю.

— Счастье наше состоит в том, что в отличие даже от Маркса и Энгельса, Ленин писал исключительно популярно. Он прекрасный публицист, прекрасно знал русскую литературу, просто и понятно, образно пишет. Поэтому, чтение Ленина, кроме всего прочего — большое удовольствие и наслаждение.

— Я также отметил, что если что–то не ясно — надо просто читать дальше. Через какое–то время тот же вопрос будет освещён с другой стороны.

— Да, Ленин как пропагандист знает, что надо и два, и три, и четыре, а по важным вопросам и тридцать четыре раза повторить. А учебники берут этот момент, ставят в какой–то параграф, и он там теряется среди всего остального.

— Это потому что зачастую авторы учебников не знакомы с диалектикой.

— Они не то, что с диалектикой, они вообще с глубокой наукой незнакомы! Назовите мне автора какого–нибудь учебника, являющегося крупным учёным?

— Такое бывает очень редко.

— Очень редко!

— Далее идёт очень интересный раздел, посвящённый работе Каутского о том, как развивался капитализм на селе в Германии, Англии, Франции. Ленин хорошо отзывается об этой работе. Интересно, что народники её критикуют по тем же параметрам, что и работы Ленина.

— И вот читая дальше, вы дойдёте до 1914 года, когда гражданин Каутский изменил рабочему движению. И Ленин уже по–другому высказывался о Каутском. Ничуть не умоляя его прежние работы, называя их вполне марксистскими. А когда встал вопрос борьбы против империалистической войны, Каутский предал рабочее движение. Потому что не хотелось рисковать: тебя могли выбросить из парламента, посадить в тюрьму или отправить в Сибирь. По этому же пути пошли и все европейские социал–демократические партии. И это была смерть социал–демократии. Поэтому Ленин рекомендовал читать Каутского до 1914 года, до его измены. Мы ещё дойдём до работы “Пролетарская революция и ренегат Каутский”.

— Очень интересный раздел “Ответ господину П. Нежданову”. Нежданов утверждает, что капиталистическое производство никаким противоречием между производством и потреблением не страдает. Ленин же показывает, в чём его ошибка. Цитата.

“Противоречие между производством и потреблением, присущее капитализму, состоит в том, что производство растет с громадной быстротой, что конкуренция сообщает ему тенденцию безграничного расширения, тогда как потребление (личное), если и растет, то крайне слабо; пролетарское состояние народных масс не дает возможности быстро расти личному потреблению”.

Прочтя этот абзац, становится ясна мысль о том, почему капитализм сам роет себе могилу. И у меня снова возникает вопрос: почему вроде бы образованные люди — народники — этого не видели, не понимали?

— А какое у них образование? Буржуазное. И они глазами буржуазии на это смотрят. Поэтому и не видят противоречий. А с точки зрения марксиста, если человек не видит противоречий, то его и вовсе подпускать к общественной науке не стоит. Он не видит самого главного. Нет ничего ни в природе, ни в обществе, чтобы не содержало в себе противоречий. Движение — это противоречие, развитие — это противоречие, изменение — это противоречие. Поэтому и не может быть вечности капитализма с его противоречиями. Они разрешаются. А во что они разрешаются — это другой вопрос. Если человек не вооружён передовой теорией, он будет в вечном плену отсталых концепций. Здесь Ленин, в основном, критикует, а дальше он уже больше начинает сам писать. Писать о том, какие существуют противоречия и как они разрешаются. И переходит к тому, что нужно организовывать борьбу рабочего класса за разрешение противоречий капитализма, потому что сами по себе они не разрешатся. Они разрешаются в новые противоречия. Возникают циклы, кризисы, часть продукции уничтожается, затем снова восстановление, но сохраняется безработица. Капитализм старается снизить цену рабочей силы и повысить цену на то, что продаётся. И выход только один — организация рабочего класса и его борьбы. Ленин перестаёт разбираться со всякими неждановыми, ибо несть им числа, и переключает своё внимание на пропаганду марксизма, на создание рабочей партии. А рабочая партия — это соединение научного социализма с рабочим движением. Для этого необходимо, чтобы имелся научный социализм. Рабочее движение есть и так, но если интеллигенция не вносит в него научный социализм, не получается партия. Партия — это авангард класса. И как показывает наш исторический опыт, если партия теряет способность быть авангардом рабочего класса, то разрушается новое государство, и мы возвращаемся в капитализм.

— Или можем даже проскочить и дальше.

— Не можем.

— Почему?

— Потому что от капитализма дороги к феодализму нет.

— Ну, слава богу, хотя бы в этом есть положительный момент.

— Да, далеко вы не упадёте. Хотя, желание держать рабочих за крепостных — есть. Им, порой, не платят. Например, в тех же ЛНР и ДНР есть колоссальные задолженности по зарплате. Люди месяцами работают бесплатно! Это что такое? Это какой строй? Феодализм. А потом вдруг выясняется, что никто и не собирается выплачивать эту задолженность. Собственники меняют название предприятия, хоть оно и государственное, но это уже, дескать, не то предприятие, где вам не платили, а другое, у которого долгов перед вами нет. Жулики хотели обмануть шахтёров, но не вышло. Шахтёры шахты “Комсомольская” спустились вниз и сказали, что не выйдут, пока им всё не заплатят. Восемь дней сидели под землёй. Хотя по нормам безопасности там можно находиться не более 6 часов подряд. Люди уже были готовы умереть, терять им нечего. Да и всё равно, если человек не получает зарплату, на что жить? Всё равно смерть. Один шахтёр повесился, оставил записку о том, что у него двое детей, зарплаты нет, кормить их нечем.

— Ну, и как он этим помог?

— Никак, а вот эти товарищи показали всем пример своей героической борьбой. И сегодня как раз день, когда с 12:00 до 12:05 рабочие по призыву Независимого профсоюза шахтеров Донбасса должны были приостановить работу в поддержку своих товарищей, которых некие люди под видом МГБ захватили и держат в каких–то застенках. Так что борьба продолжается.

— И это хорошо.

— Хорошо, когда борьба идёт за прогресс. А когда борьба сводится к тому, чтобы уничтожить рабочий класс, тогда это плохо. Борьба же две стороны имеет, есть некое противоречие. Это не просто борьба, а борьба противоположностей.

— У меня по этой причине всегда был вопрос: если я кого–то ударил по закону Ньютона, я получил точно так же…

— Нет, вы получили по ноге, а он получил по лицу — большая разница. А сила та же самая.

— Я обнаружил, что если прочесть эти четыре тома Ленина, становится понятным то, что сейчас предлагает, скажем, экономист–математик Михаил Хазин. В общем–то это то же народничество. Потому что отличие формулы Маркса от формулы народников в том, что у них нет накопления в основные средства. И потребление у капиталистов идёт в накопление основных средств. Когда в США запустили так называемую “рейганомику”, что нужно выдать людям халявные деньги, чтобы они их тратили и стимулировали, тем самым, экономику…

— Это достаточно подробно, аккуратно и ясно написано в книге Джона Мейнарда Кейнса “Общая теория занятости, процента и денег”. Там прямо эта рекомендация и описана. В какой–то мере эту функцию выполняет производство средств вооружения, то есть заранее мы отправляем ресурсы на изготовления того, что уничтожает людей. Незанятые производственные мощности соединяются с безработными, безработица уменьшается, а государство это покупает. И тем самым, получается государственное регулирование экономики. И тогда этих размашистых кризисов уже нет, а известная часть ресурсов идёт на производство оружия.

— Кроме одного тонкого обстоятельства, которое с каждым годом даёт о себе знать всё больше — растёт долг, и ставка становится отрицательной. То есть, Хазин претендует на то, что он открыл Америку, хотя эта логика очевидна из “Капитала” Маркса. Для того, чтобы это понять, достаточно было прочитать Ленина или “Капитал” Маркса. Никакой новой теории тут нет.

— Следующий пункт, который я хочу осветить — это “Кредо”. Была создана либеральная группа, которая изложила своё кредо — новую, как они любят говорить, трактовку Маркса. Ленин посвятил несколько статей ошибкам этой группы. Для тех, кто хочет кратко и сжато понять, что такое марксизм, может открыть страницу 175, где изложены основные принципы Манифеста:

“Во–первых, русская социал–демократия “хочет быть и остаться классовым движением организованных рабочих масс”. Отсюда следует, что девизом социал–демократии должно быть содействие рабочим не только в экономической, но и в политической борьбе; агитация не только на почве ближайших экономических нужд, но и на почве всех проявлений политического гнёта; пропаганда не только идей научного социализма, но и пропаганда идей демократических. Знаменем классового движения рабочих может быть только теория революционного марксизма, и русская социал–демократия должна заботиться о её дальнейшем развитии… Сосредоточивая в настоящее время все свои силы на деятельности в среде фабрично–заводских и горных рабочих, социал–демократия не должна забывать, что в ряды организуемых ею рабочих масс должны войти с расширением движения и домашние рабочие, и кустари, и сельские рабочие, и миллионы разоренного и умирающего с голоду крестьянства”.

Поскольку ИП-шники сейчас массово разоряются, можно их приравнять к миллионам “разорённых и умирающих с голоду крестьян”?

— Конечно. Мелкие буржуа разоряются. Ленин постоянно показывает, что из сотни быть может одному повезёт, и он станет крупным хозяйственником, «выбьется в люди». А 99 падают вниз, в ряды пролетариата. Поэтому мелкая буржуазия — естественный союзник рабочего класса. И победа нашей революции была обеспечена и тем, что громадное большинство крестьян (то есть мелких буржуа), а не только батраков, взяли в руки винтовки и по призыву большевиков “За землю, за волю, за лучшую долю!” осуществляли борьбу под руководством рабочего класса. А рабочие в Красной армии составляли меньшинство.

— Да. Цитирую дальше. “Во–вторых: “На своих крепких плечах русский рабочий класс должен вынести и вынесет дело завоевания политической свободы”.

— Да. Что подтвердилось уже в 1905 году.

— Наконец, в-третьих: “Как движение и направление социалистическое, Российская социал–демократическая партия продолжает дело и традиции всего предшествовавшего революционного движения в России”.

— Кстати, к вопросу об учебниках. Есть такая книга “Вопросы ленинизма”, написанная Сталиным. Выдержала 11 изданий. Прекрасный учебник по ленинизму. Если вы ставите перед собой задачу найти учебник, то он есть. Там политические, идеологические, экономические вопросы, вопросы партийного строительства, организации классовой борьбы. И, как вы понимаете, там нет никакой попытки отказаться от главного в социализме — от диктатуры пролетариата. Хороший учебник могут написать только те люди, которые сами глубоко участвуют в борьбе. А как можно доверять людям, которые ничего не сделали, ничего реально не изменили? Чему они могут вас научить?

— Полностью согласен, только, увы, мало таких людей, которые могут это написать хорошо.

— К сожалению, мало таких людей, которые читают хорошо написанные книги.