И мыслям нет нужды вилять.
В меня, как праздник вдохновенья,
Вдруг входит, сердце растравив,
И чудо-ветра дуновенье,
И ряби радостный мотив.
И слов твоих напевных роздумь,
Воды рифлёное стекло,
И солнце, что в воде зажглось -
Всё так восторженно, так просто.
Обрывается ниточка жизни…
Обрывается ниточка жизни.
Жёлто-огненный падает лист.
Воском мертвенным светятся жилки,
Что со снегом еще не слились.
Тает свет. Обветшалое небо
Посылает ни дождь, ни туман.
И по листьям из небыли в небыль
Я бреду, как по строчкам в роман.
Мокрым призраком жду вдохновенья,
Чувства прежние в помощь зову,
Осень года кляну за неверность,
В осень жизни взглянув наяву.
И в обманчивость возраста верю,
В свой счастливый удел, в твою честь,
В смерть, в бессмертие, в северный ветер,
Что снежинкой сверкнет на плече.
Сумеречная зона Голливуда
Рыдает ночь кошачьей перебранкой.
Скелет березы просится в окно.
И невозможно с силами собраться -
Закрыть глаза, уставшие давно…
Она приходит судорожным вздохом,
Сам идеал — таких не может быть.
И все предметы оплывают в доме -
Я сам собою в этот миг забыт.
Она подобна сказочному лесу,
Где входит в кровь застывший лунный свет,
Где страх с восторгом — суета болезни -
Не новый, всепрощающий завет.
Горят глаза, она все ближе, ближе
Смертельной сутью страждущего рта,
И вдруг — о боже! — капля темной слизи
Стекает с губ и тело рвет экстаз,
Черты стареют, плоть, морщинясь, тает,
Покрыты плечи клочьями волос,
Кровавят язвы, пучатся суставы -
В глазницах торжествующее зло.
А я — в крови, как будто весь изранен,
Кричу, надеясь, что она во сне…
Рыдает ночь кошачьей перебранкой,
Скелет березы светится в окне.
Причуда августа
Запахи осенние.
Бродит ночь всесильная
Снами и беседами.
Замер лист осиновый.
Влага льнёт испариной.
Голоса вдоль улицы
Затихают парами.
Месяц дымкой жмурится.
Сыплет небо звёздами -
Успевай загадывать.
Я иду за вёслами,
Чтобы плыть за сказкою.
На старик* заброшенный
Проберусь сквозь лилии,
Где гостям непрошенным
Вяжут вёсла листьями.
И на дно ребристое
В лодку навзничь лягу я.
Далеко у пристани
Ночь вздохнула клаксоном.
Звёзды — в дымке матовой
Тихой тайной светятся:
Как алмаз, обманчивы,
Как обман, приветливы.
Притяженье звёздное
Поднимает бережно:
Я уже над вётлами,
Над обрывом берега.
Вижу в лунном зеркале
Лодку неуклюжую:
Птицы плоть презренную
Разрывают клювами.
Страх.
И пробуждение.
Смотрит небо тайное.
Птицы дело сделали
И в ночи растаяли.
Я весь цел-целёхонек,
Но рубаха — клочьями.
Рвёт дыханьем лёгкие,
Стала резвой лодочка.
Голоса на улице -
Прочь мой сон из памяти.
Месяц хитро жмурится,
И на лбу — испарина.