Свита падших богов: путь в Тир

Азрик замолчал. Нога болела все сильнее, но он, превозмогая себя, шел и шел вперед. Земля, заросшая травой, сменялась полосами песка, потом они одолели невысокую гряду холмов. С их вершины наконец-то увидели долгожданную дорогу.

Папсуккаль пришел в страшное возбуждение.

— Нужно выйти к ней и идти туда, — он махнул рукой. — Там дальше… это недалеко, будет храм и при нем, наверное, постоялый двор или что-то в этом роде. Я пока тебя покину, осмотрюсь, ты просто иди. Лучше не по самой дороге, мало ли. Но я тебя предупрежу, если что.

* * *

Он исчез и отсутствовал очень долго — мальчик успел выйти к дороге и даже почти дошел до места их назначения — грубого квадратного сооружения с двускатной крышей, над которой курился дымок. Вокруг него там и сям были разбросаны глинобитные хижины. Чуть поодаль стояло здание побольше, видимо — постоялый двор, около него слуги расседлывали верблюдов. Народу было немного, на Азрика никто не обращал внимания. Он подобрался — ноги гудели, спина ныла, все тело требовало отдыха, но громче всех возмущался живот. То, что Азрик ел, срывая с кустов, в нем не задержалось.

Он устроился у большого камня, судя по чесам шерсти — любимом месте вьючных животных. Окинул взглядом окрестности. На склоне холма поодаль паслось небольшое стадо — овцы. У некоторых хижин стояли ослы, у постоялого двора были видны лошади и повозка, запряженная волами. Они, видимо, только подошли — пыльные, возчики распрягали животных и вели к большому каменному корыту, в которое от колодца по желобу поступала вода.

Пить Азрику не хотелось — он напился недавно из ручья, бежавшего по каменистому склону. Хотелось есть. Он нащупал в мешке пластины — если это в впрямь золото, то может его можно обменять на еду?

Папсуккаль появился внезапно. Вернее, он не появлялся, раздался только его голос.

— Тут сильно все изменилось.

Азрик не ответил.

— Подойди поближе к храму.

— Я хочу есть, — упрямо сказал мальчик.

— Возможно, в храме есть еда. Так что пойдем туда.

Двери в храме были с каждой стороны, во всех четырех стенах, но пользовались только одной. Перед ней, на хорошо утоптанной площадке, стояло несколько человек. Двое разговаривали — эти были хорошо одеты и, судя по манерам, привыкли отдавать приказы. Остальные стояли и слушали, готовые эти приказы исполнять.

— Почтенный Энимилки, — без всякого почтения говорил один, судя по длинному одеянию — настоятель храма. — Я понимаю все ваши обстоятельства, и в полной мере им сочувствую, но я не могу ничего тут сделать. У меня нет никого, кто сейчас помог бы вам. Подождите два дня, вернется…

— Мербал, — прервал его излияния собеседник, судя по одежде — недавно прибывший купец. — Я бы ни за что к тебе не подошел, но мне едва удалось отбиться от разбойников! Мне нужна помощь, чтобы вернуть восемь верблюдов, которых они у меня угнали! У тебя есть и люди и лошади. Не хочешь дать их мне — понимаю. Но ты можешь послать гонца в Инеру. Ты просто не хочешь этого делать. И я догадываюсь, почему!

Мербал вскинул обе руки.

— Почтенный Энимилки, ты потом сам пожалеешь о своих опрометчивых словах. Я прощаю их тебе. Еще раз говорю: я никого не могу послать к наместнику. Не могу. Ты для меня — желанный гость, располагайся где хочешь, вечером — прошу на службу, со всем к тебе уважением…

— Закрой рот, Мербал, — злобно ответил Энимилки. — Глупостью было вообще рассчитывать на твою помощь.

— Твоя помощь, — в голосе жреца тоже прорезалась злоба, — тоже оказывается не всем и не всегда. Как ты помнишь… если помнишь.

Они стояли, сверля друг друга глазами. Наконец купец развернулся и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос. Его спутники гурьбой побежали следом. Мербал развернулся и вошел в храм. На Азрика ни тот, ни другой внимания не обратили.

— Посиди здесь, — услышал Азрик шепот Папсуккаля. — Я кое-что выясню.

Азрик сел прямо в траву. Он так устал, что хотелось просто лечь и лежать, не шевелясь.

Папс отплыл к стене храма. Из нее навстречу высунулась какая-то странная фигура. Папс не стал церемониться, схватил ее за бороду и вытащил из стены брыкающегося тощего старичка, одеяние которого в точности повторяло одеяние жреца.

Азрик заинтересовался и пересел поближе к ним, чтобы послушать разговор.

— Ты кто такой вообще? — пищал старик, слабо отбиваясь от Папсуккаля. — Что тебе надо? Отвали! А не то сейчас позову…

Папс резким движением засунул руку прямо в живот старика, тот аж подавился, выпучив глаза.

— Чувствуешь, за что я держусь? — осведомился Папс. Старик закивал.

— Кому сообщишь?

— Ник-кому… Ай!

— Правильно. А теперь вопрос — что тут происходит? Что за скандал?

— Это тут обычное дело. Купца ограбили.

— Почему он обвиняет этого… Мербала? Ну?

Старик пискнул и завертелся как змея на углях.

— Я… не зна… потому, что Кузз, главарь бандитов, с ним связан.

— Хорошо, — проговорил Папсуккаль, видимо, ослабив хватку. — То есть Мербал в доле? А этот купец знает.

— Догадывается… ой!

— Где сейчас этот… Кузз?

— Ой-ой-ой-ой… я не зна… не зна… он в долине Араа-а-а, — завопил старик что есть мочи.

— Где это?

Старик махнул рукой в сторону невысокой гряды холмов.

— Там! Там!

Папсуккаль вынул руку из живота старика, брезгливо оттер ее о его одежду.

— Постоялый двор тоже этому Мербалу принадлежит?

— Да, — дрожащим голосом ответил старик. — Тут все его. И еще…

— Ну.

— Мербал послал слугу к Куззу, чтобы тот пришел и забрал у Энимилки оставшихся верблюдов. А если будет сопротивляться, то и… больше.

— Хорошо, — протянул Папс. — Спасибо за информацию. Знаешь, что это такое?

В его пальцах что-то дымилось. У старика снова полезли глаза на лоб.

— Я зна-а… я…

— Если кто-то узнает, что я тут… появлялся, тебя придется собирать по всей Ойкумене. Но никто этим заниматься не будет, правда?

Старик яростно закивал.

— Свободен.

Старик немедленно исчез в стене храма. Папсуккаль подлетел к Азрику.

— Пошли.

Азрик поднялся.

— А кто это?

Папсуккаль круто повернулся к нему.

— Кто?

— Ну… с кем ты разговаривал?

— Ты его что, видел? Слышал? Понимал?

Азрик кивнул. Папс покачал головой, выглядел он ошеломленным.

— И о чем мы говорили?

— Что этот… Мербал всем тут владеет и что купца ограбили…

— Достаточно, — мрачно сказал Папсуккаль. — Арнум, дери его.

— Чего?

— Ничего. Пошли к купцу.

По пути к постоялому двору Папсуккаль растолковал Азрику, что и как нужно говорить. Мальчик страшно трусил — он еще не никогда не разговаривал со столь важными господами. Однако желание хоть что-то поесть пересилило.

К купцу, который сидел за столом под худым навесом и мрачно ковырялся в большом блюде с вареным мясом, Азрика допустили с трудом. Пришлось сначала рассказывать выдуманную историю слуге, который сходил пересказать ее купцу, только потом Энимилки подозвал его к себе.

— Кто ты?

— Меня зовут Арибардан, — заученно ответил Азрик. От запаха еды его мутило. — Мой отец — торговец тканями, а я гостил у тетки в Тире…

— Ты перс?

— Да.

— Зеб говорит, что ты можешь мне помочь. Чем?

— Я возвращался с небольшим караваном, и на нас напал тот самый разбойник Кузз, который потом…

— Я знаю. Дальше что?

— Меня забрали на их стоянку — это не очень далеко, в долине Араа. Для выкупа. Мне удалось сбежать.

— Как ты сбежал?

— Там была суматоха, взбесился осел… Но я видел…

— Что ты видел?

— Там был один из людей из храма…

Энимилки сжал кулаки, глаза его сверкнули.

— Да покарают его боги! Я так и знал!

Он вскочил и заметался около стола. Азрик робко позвал его.

— Господин…

— Чего тебе?

— Я не ел со вчерашнего дня. Вы не могли бы…

Купец некоторое время смотрел на него, потом махнул рукой.

— Ешь!

Повторять ему не пришлось. Блюдо было почти нетронутым, купец обглодал одну кость и все. Остальное с максимально возможной скоростью умял Азрик. Купец в это время совещался со своими людьми.

— Эй, ты, как там тебя… Арибард… сколько их?

Азрик тщательно облизал пальцы.

— Напало на нас восемь, еще столько же оставалось в долине. И несколько женщин.

— Так много, — прошипел Энимилки. — А нас только пятеро.

— Господин, я хочу еще сказать…

— Да?!

— Этот постоялый двор принадлежит настоятелю храма. Я боюсь, что он может быть недовольным, что у Кузза… не получилось лишить вас всего имущества.

Соображал купец быстро.

— И ведь нам дали самые лучшие комнаты. С широкими окнами без ставен. И дверями без замков… Эй, Зума?

К нему подлетел ладно скроенный воин, вооруженный изогнутым мечом.