Багровая полночь. Слухач. Начало истории

Перебегая через дорогу, я засмотрелся на очередную вытянутую беспилотную автомашину и едва не задел столб с дорожным знаком, поспешил домой, решив что на сегодня знакомство с «неизвестной» местностью с меня достаточно.

«Ничего, приду домой, закачу праздник встречи, приму душ, отдохну и уж только тогда расспрошу жену обо всем, что произошло за последние десять лет. Главное дочек не напугать своим внезапным появлением. Сколько им было, когда меня повязали? Два и четыре? Большие какие стали! А вспомнят ли? Да не важно это все. Приду, объясню — поймут. Не маленькие уже. С делами потом будем разбираться. Уж точно не сегодня».

Дойти до подъезда нашего дома не составило большого труда. Главное в неприятности ни в какие не влез. Вот и чудненько.

Дворовая территория никаким образом не изменилась, ну если не считать поредевшего числа автомобилей. Даже сосед дядя Юра все так же ковырялся в своем фургоне. «Опа, а это уже что-то новенькое». Его «мерседес» стоял на домкрате и кирпичах, а все четыре колеса с литыми дисками и дорогущими (по меркам тех лет) колпаками больше не красовались на своих местах.

— Пропил что ли?

Из фургона высунулась синещекая голова Сергея — бывшего дальнобойщика, но уверенная рука Виталика втянуло порывающееся выйти на свет Божий тело, обратно.

— Мда. У этих все по-прежнему.

Махнув рукой уставившемуся на меня Юрию, я нажал кнопку квартиры на домофоне и стал ждать родной голосок одной из трех девчонок моей семьи.

— Кто?

Грубый мужской голос в очередной раз вогнал меня в ступор. Потрясение оказалось настолько сильным, что я не смог ничего ответить и словно рыба выброшенная на берег открывал и закрывал рот.

— Пошли к черту, немые козлы!

Соединение оборвалось и от этого стало еще хуже.

«Моя Марина не дождалась меня! Быть такого не может! Что за чертовщина творится? Что это за хрен в нашей квартире? Не верю… сейчас все узнаем».

Рука потянулась вновь набрать комбинацию цифр, но раздался свист, удерживающую дверь магниты отключились и из подъезда вышел Олег — сосед с первого этажа.

Стриженный чуть ли не на лысо, в спортивной черной форме, он в свои пятьдесят следил за своим телом и выглядел горой мышц, сошедших с экранов микс-файтингового телеканала.

— Опа. Данила? — вытаращив глаза искренне удивился он. — Ты какими здесь судьбами? Твоя же Марина…

— Потом. Все потом!

Проскочив мимо него вовнутрь, я бегом, перешагивая через две ступени, влетел на четвертый этаж и остановился напротив нашей квартиры.

Нашей да не нашей. Черный металл поменял свой цвет на коричневый. Сбоку, как и положено, висел звонок, который мы обоюдным решением с женой принципиально никогда не вешали. Под ногами распластался коврик с затоптанными от времени, но еще видимыми двумя бокалами разливного пива и таранкой во всю его длину.

— Вот же зараза. Неужели хахаль? — прошептал я, со вспыхнувшей яростью давя кнопку звонка.

Уж не знаю, сколько я так простоял вжимая кнопку, но через какое-то время квартирная дверь со скрипом открылась и послышались шаги в мою сторону.

— Кого бесы принесли?

Все тот же мужской голос не оставил мне ни капли сомнения черных, закравшихся в душу, мыслей.

Ключ вставился в личинку и дверь открыл лысый, не бритый мужик в шортах и полосатой майке. Лицо явно кавказское, но акцента не было. Либо наш язык учил долго, либо много времени провел в нашей стране и научился разговаривать без акцента.

— Ты кто такой? — нахмурил он и без того морщинистый лоб.

— Я бы тоже хотел это знать про тебя.

— Слышь, мужик, ты двери что ли попутал или окосел от сивухи? Вали вон, пока в изоляцию не попал!

— Ты что, охренел? Я пришел к себе домой. Это ты чего разгуливаешь в шортах перед моей женой и детьми?

— Точно окосел. Я здесь один живу. Уже девять лет. Понимаешь? Один! А тебе не полицию, а бригаду из Гедеоновки вызову, чтобы скрутили-связали и на принудительное лечение отправили. Пожизненно!

Он уже собирался захлопнуть дверь перед моим носом, но я вовремя успел подставить ногу. В голове творилась каша. Понять сказанное им оказалось очень не просто. «Как же так, — думал я. — Либо он врет, либо в моей семье случилось какое-то несчастье».

— Все, мужик, ты меня достал. Молись! Сейчас за тобой приедут.

Он развернулся в сторону квартиры звонить по одному всеми известному номеру и тут я заметил у него на ноге татуировку паука, опутавшего всю правую голень своей паутиной.

— Слышь, брат, не серчай. Хреново мне после отсидки, — остановил я его. — Раньше это была моя хата. Жил с женой и с двумя дочками, но десять лет назад случилась беда и вот я только пришел. Ты вот смотрю тоже был в местах не столь отдаленных! Угостишь чифирком?

Он смерил меня недоверчивым взглядом, поковырял в гнилом зубе мизинцем и заходя в квартиру, бросил через плечо:

— Дверь на ключ закрой и ботинки здесь сними. Ходят здесь… всякие!

Прихожая, да и остальные комнаты оказались совсем не такими, какими я их помнил в последние дни своего здесь пребывания. Нет, то что это все стало его я уже не сомневался, но вот что послужило такому повороту в жизни жены мне было непонятно. «Сдает или того хуже — продала? А куда сама с детьми съехала?»

Пройдя через арку на кухню, я сел за треугольный стол и посмотрел на лысого, разливающего чай из заварочника.

— Что смотришь? Не нравлюсь? Откуда узнал что я сидел?

— Так ведь сам только оттуда. Еще утром баланду хлебал, да с нашивкой-номером на бесплатных работах трудился. Что про тебя… таких пауков мы сами накалывали иглой попавшим за решетку по малолетки да по незнанию устроенности этого мира. В молодости часто так бывает. Идешь домой, а потом бац… сам на нарах, а небо в клеточку.

Отпив обжигающий, но ароматный чай, я посмотрел на лысого.

— Знаешь что, я бы реально тебя сдал, «брат», но последняя фраза заставила передумать. Мы своих не бросаем. Закон такой. Сам отсидел в соседнем городе пятеру. Знаю почем фунт лиха.

Наливать себе чай он не стал. Просто сел, скрестив руки на груди и стал ждать. Прошла долгая минута. Что-то внутри не горело желанием расспрашивать про то, что здесь произошло.

— Ну что молчишь? Хочешь узнать как я здесь оказался?

Я кивнул, размешивая сахар и не поднимая взгляда.

— Не жди от меня интересного рассказа. Во первых не умею я складно сказывать, а во-вторых нечего здесь говорить. После отсидки, много лет назад, я купил эту квартиру у судебных приставов с их аукциона. Цена как раз подходила под мои скромные финансы, да и кореши зоновские в этом районе проживали. Так что не оставили в беде — подсобили чем могли. Отвлекся. Так вот… поговаривали, что до меня здесь проживала какая-то барышня, но за долги по обслуживанию, квартиру опечатали приставы и она ушла с молотка. Более конкретно что да как — сказать не могу. Да мне в принципе было все равно у кого покупать. Крыша над головой появилась и хорошо. Бог помог!

Мужчина посмотрел на меня и вздохнул.

— Не веришь? Хорошо. Сейчас поверишь.

Он вышел из кухни, долго рылся по шкафам и вернулся с черной папкой, откуда достал ворох бумаг и положил их передо мной на стол.

— Вот Если сомневаешься — можешь проверить. Не липа. Все законно.

Честно говоря, я действительно не верил что говорит этот лысый. Однако лежащие документы свидетельствовали об обратном. То, что все находящееся здесь подлинно — не возникало сомнений. Научили за столько лет разбираться во лжи. Спасибо Захару. Но для достоверности я все же взял их в руку и пробежал глазами по написанному.

С каждой строчкой мое сердце сжималось и отчаяние тяжелым камнем опустилось на плечи.

Квартира действительно подлежала реализации из-за накопившихся долгов через продажу на аукционе, где этот кадр ее благополучно и выкупил. В нотариально заверенных документах ни слова не говорилось о том, что произошло с прежней владелицей жилья и из-за чего случилась такая ситуация. Я сдержал подступивший к горлу комок, глубоко вздохнул и отложил бумаги в сторону. Нет, мужик говорил правду. Это можно было сказать точно, не прибегая к помощи полиграфа. Но все же чувствовалась какая-то недосказанность, неясность, которая сама собой, как известно, развеяться не могла.

— Это все, что ты можешь сказать? — спросил я, прекрасно зная ответ.

— Конечно. Зуб даю! Было бы что еще — все выложил бы. Свои своих не бросают.

— Ладно, «свой», прости за вторжение. Пойду я.

— Так чего ломился?

Я обернулся и оглядев собеседника, сказал:

— Жена у меня здесь жила — десять лет назад, до того как меня за решетку упрятали — с детьми. Две девочки. Два и четыре года. Жену Мариной звали. Точно про таких не слыхал?

Лысый наморщил лоб, вспоминая или делая вид, но потом отрицательно покачал головой.

— Нет. Точно нет. Ты б у местных спросил. Они тут изначально живут. Должны что-то знать.

— Да. Так и сделаю.

Уже выходя из квартиры, я задержался на секунду: посмотрел в открытую маленькую комнату, потом в зал.

— Тебя звать-то как, «брат»?

— Сергей.

— Ну бывай, Сергей. Может когда свидимся.

Подобрав с пола спортивную сумку со скудным тюремным скарбом, я вышел из потерянной квартиры и не желая вызывать лифт, стал спускаться по лестнице.

«Что за черт? Где мои дети? Где жена? Что вообще произошло за это десятилетие? Нет, конечно, я понимаю, мир меняется каждую секунду, но чтобы так коренным образом… Марина приходила ко мне и не раз, но потом ее визиты сошли на нет. Может быть это как-то связано? Спросить сторожил? Это точно не станет лишним».

Хотя времени еще было мало, но город уже готовился ко сну: фонари, не работающие в те времена — зажглись, придворовая улица опустела, изредка в окнах горел свет, а бродячие кошки и собаки вообще исчезли из окружающего пейзажа.

В «мерседесе» дяди Юры горел свет. Скорее всего туда удалилась вся шобла подъездных сабутыльников. Деградация народа государством была что в то, что в это время. Подойдя ближе, я остановился у двери фургона. Оттуда доносился пьяный смех и разговоры, наперебой перебиваемые друг другом. Послышался звук наливающейся воды и звон ударяющегося друг о друга стекла. Вдохнув, я постучал.

Вначале на это никто не обратил внимание, но после третьего раза раздался щелчок открываемого замка и за отъехавшей в сторону дверью показался сам владелец передвижного кабака.

— Данила? — искренне удивился тот. — Заходи!

Внутри находилось еще четверо, причем один из них спал на ветоши, в углу фургона. На складных стульях сидели: Олег, Алексей и Виталий. Последний как раз что-то активно доказывал своим товарищам, размахивая руками. Завидев меня, он остановил словесные изречения и оглядел с ног до головы.

— Данила, я уже думал, что не увижу тебя больше, — он встал и пожал руку. — Когда сказали, что тебя повязали и упекли за мокруху, я же не поверил. Вот годом буду, если брешу. Все докажут. Думал — кранты — пожил паренек и все на смарку, ан нет — вернулся. Маринка тогда чуть с ума не сошла, да и дочки… да что тут вспоминать. Давай с нами, за встречу!

Он протянул мне стакан с прозрачной жидкостью и стал ждать ответных действий. «Угощение» я принял, но поставил его обратно на стол.

— Обижаешь! — покачал головой Виталий и предпринял вторую попытку всучить мне спиртное.

— Я согласен пропустить с вами по маленькой, если вы расскажите что случилось с Мариной и моими дочерями!

Повисло молчание. Собирающийся что-то возразить мужчина осекся и сел, потупив взгляд. Олег стал разглядывать опухшие руки, Алексей отвернулся, а дядя Юра, раскачивающийся до этого словно тополь в штормовую погоду, вмиг протрезвел и шлепнулся на водительское сиденье. Я понял, что произошла какая-то беда и стал готовиться к худшему.

— Ну так что?

— Тут вот какое дело, — начал Виталик. — Ты сядь! Возьми вон в углу стульчик сложенный лежит. Так вот…

Мужчина залпом опрокинул свою порцию, зажевал долькой лимона, скривившись как от посещения стоматолога.

— Это… как так сказать… — не мог никак начать он.

— Скажи уж как есть, — заговорил Алексей.

— Нету больше твоей Маринки! — выдохнул мужчина, налил полный и влил в себя за один глоток. — Ты только сядь и успокойся! Сейчас все расскажем, — и рука вновь потянулась к спиртному.

А я сидел, тупо уставившись на Сергея-дальнобойщика, «совершенно не замечая», что он намочил штаны от «хорошей жизни». Догадка оправдалась, но впадать в истерику желания не было, так же, как и сил. Оставалось только ждать, когда наконец мне разъяснят и расставят все по полочкам. «Блин, Маришка, прости меня! Это я во всем виноват! Что мне в этот злосчастный вечер стоило отказаться работницам-выпивохам и с трезвой головой вернуться домой? Я повел себя как свинья… как пьяная скотина и дорого поплатился за свою выходку».

Взяв со стола стакан с разведенным спиртом, я понюхал его, внутренне передернулся и поставил обратно. Затем посмотрел на мужчину, но тот лишь кряхтел и пытался что-то внятно произнести, но наружу вырывались лишь хрипы и мычания.

— В общем… умерла она! — заговорил Олег. — Выбросилась из окна. После того, как тебя приговорили к десяти годам «без суда и следствия», она впала в отчаяние, апатию — депрессию одним словом. Лишилась работы… Вскоре начались проблемы по оплате коммунальных услуг. Росли долги, пеня… В один «прекрасный» день пришли коллекторы взывать долги. Потом судебные приставы. Ювенальная юстиция отобрала детей, хотя мы помогали им чем могли. Я ведь помню Марину еще маленькой девочкой. Ей постоянно звонили, приходили, угрожали… Она не выдержала всего этого и открыв окно на кухне — попрощалась с жизнью. Похорон не было. Тело забрали и кремировали без права выдачи родственникам. Да и кому было выдавать? Дети у ювеналов. Отца у нее нет. Мать тоже неизвестно где. Последний раз ее видели много лет назад в запое. Твой брат с подружкой — пропал. По ним уже наводили справки компетентные органы, но так ничего и не дознались. Сестра — в другой стране. Родители — окопались в области, да и запрет у них на выход за пределы участка. И не смотри на меня такими глазами! Тут много чего произошло, пока тебя не было.

— Считай, что попал в новую страну, — вставил свои «пять копеек» Алексей.

— Да, дела здесь у вас происходят.

Я залпом опрокинул стакан с горячительной жидкостью.

— Даже представить себе не мог, что страна преобразится за такой промежуток времени.

— Это еще что. Сейчас мы про вирус тебе расскажем, что последние годы бушевал по планете и заполз к нам… — начал было Виталий.

Внезапно дверь фургона отъехала в сторону и в открывшимся проеме появился полицейский. Круглолицый, крепкого телосложения… беглым, зорким взглядом он осмотрел помещение, остановившись на Сергее и командным волевым голосом произнес:

— Граждане — товарищи, предъявите билетики для осмотра!

Я непонимающе посмотрел по сторонам. Алексей улыбнулся. Виталий хлопнул меня по плечу и сказал всеми известную фразу прошлого:

— Все, кина не будет — электричество кончилось!

— Что стряслось, сосед? — спросил Олег.

Усмехнувшись, он встал и подойдя к полицейскому, пожал ему руку.

— Приказ пришел сюда патруль отправить для осмотра. Так что «сматывайте удочки» и расходитесь по домам!

Потом осмотрел меня с ног до головы и добавил:

— Новенький?