Помоги проекту - поделись книгой:
Когда стали сносить старые дома, керосиновую лавку не тронули.
Скорее всего приезжие архитекторы про нее забыли. Домишки, подлежащие сносу, отметили на плане крестиками, а лавку не отметили. И она перекочевала в план нового жилмассива. Когда же выросли новые корпуса, обнаружилось, что керосиновая лавка торчит на прежнем месте.
Тут Сергей Сергеич забил тревогу. Сергей Сергеич — это первый помощник второго заместителя, человек, который не пройдет мимо непорядка. Предложение его было, как всегда, конкретное: снести керосиновую лавку, чтобы ею и не пахло!
Второй заместитель ознакомился с архитектурным проектом и развел руками:
— Конечно, торчит эта лавка не совсем уместно в центре нового микрорайона-гиганта, но сделать ничего нельзя. Столичные архитекторы керосиновую лавку сохранили. Наверно, не зря сохранили. Керосин — это тоже химия!
Возражать второму заместителю было бесцельно, и лавка осталась стоять как памятник пережиткам прошлого. Чем больше новых домов вырастало вокруг, тем меньше в лавке становилось покупателей. Потому что товар ее был старомодный: свечи да керосин, — а в новых домах электричество, газ, центральное отопление и горячая вода.
Сергей Сергеич ежедневно проходил мимо керосиновой лавки, отправляясь на работу и возвращаясь домой, и каждый раз отворачивался: до того она ему была противна.
Однажды около полуночи Сергей Сергеич возвращался домой от друзей. Он шел по опустевшей улице, как вдруг почуял запах гари. Еще через секунду он услышал потрескивание горящих досок. Первый помощник со всех ног кинулся вперед и увидел, что горит керосиновая лавка. Двери оказались запертыми на два замка. За мутной витриной резвились первые языки пламени, освещая стеклянный транспарантик, покачивающийся на цепочке.
Сергей Сергеич вгляделся в него, сразу обмяк и медленно пошел к телефону-автомату. Уселся на приступочке будки и стал ожидать, как разовьются события.
Вскоре пламя пробило крышу, весело выскочило наружу и, поднявшись столбом, стало крениться в сторону новых домов. Тут Сергей Сергеич кинулся к телефону-автомату:
— Алло! Алло! — закричал он в трубку. — Пожарная! Срочно выезжайте! Горит керосиновая лавка в центре!
Не прошло и минуты, как прикатили две пожарные машины. Полились звонкие струи воды. Бревна зашипели, как сырые дрова в печке, керосиновая лавка из яркого факела превратилась в обугленную головешку.
Набежали жильцы из новых домов. Узнав, что это Сергей Сергеич вызвал пожарную команду, все стали жать ему руки.
— Вы герой! — кричали жильцы. — Если бы не вы, керосин мог взорваться и сгорел бы весь новый район!
Сергей Сергеич отбивался, как мог, но соседи ухватили его за ноги и за руки и подбросили в воздух.
— Граждане! — не своим голосом закричал Сергей Сергеич. — Не волнуйтесь! Вам ничего не угрожало! Посмотрите сюда! Убедитесь сами!
Все посмотрели в сторону керосиновой лавки и увидели болтавшийся на цепочке стеклянный транспарантпк, на котором было художественно написано:
«Керосина в лавке нет».
Тут, конечно, все отпустили Сергея Сергеича. Он поднялся с асфальта, отряхнул пальто и пошел домой с сознанием выполненного долга: пожарную команду он вызвал вовремя, лавка догорела до такого состояния, что ее уже нельзя было реставрировать.
Теперь можете приезжать к нам в гости. Останки керосиновой лавки убрали в один день общественными силами. Центральная площадь стала очень красивой. Как сказал во этому поводу один поэт — не знаю, состоит ли он членом Союза писателей, — «Пожар способствовал ей много к украшенью».
Но наши беспокойства на этом не кончились.
Ведь на плане города керосиновая лавка еще существует. Если ее из плана не изъять, бог знает что может произойти. Чего доброго, второй заместитель хватится и велит отстроить «украшение города» заново.
КЛИН КЛИНОМ
Недавно наш второй заместитель вызвал к себе своего первого помощника.
— Что же это такое, Сергей Сергеич? — строго спросил он. — Уже почти месяц календарной весны за плечами, а мы еще не оказали никакой помощи труженикам весеннего сева!
— Кое-что сделано, — возразил Сергей Сергеич. — Силами авторемонтных мастерских восстановлены два трактора и шестнадцать сеялок. Девять…
— Довольно! — раздраженно перебил второй заместитель. — Довольно прикрываться сухими цифрами. Вы мне покажите живую помощь. Был ли организован хоть один массовый выезд коллектива нашего учреждения в помощь труженикам села?
— Нет, — честно признался Сергей Сергеич.
Второй заместитель сокрушенно покачал головой.
— Придется мне самому возглавить мероприятие. В ближайшую пятницу проведем выезд. Закажите два грузовика, выделите человек двадцать самых активных товарищей, пусть месткомовцы подготовят красочные плакаты мобилизующего содержания. Чтоб была музыка… можно в механической записи. И, конечно, буфет… можно с пивом. А вы подготовьте тезисы моего доклада… можно не стесняться размером. Доклад
Сергей Сергеич все записал в блокнот и уже направился к выходу, но второй заместитель остановил его:
— Насчет моего плана до поры до времени не распространяйтесь, а то не успеешь оглянуться, конкурирующая организация перехватит инициативу.
Сергей Сергеич понимающе кивнул.
В ближайшую пятницу двадцать самых активных товарищей нашего учреждения с бодрыми песнями отправились в ближайший пригородный колхоз. Некоторые ворчали, так как день был рабочий, а перед концом месяца у всех накопились незаконченные дела, но Сергей Сергеич, как мог, пытался нас утешить.
Мы были уже у цели путешествия, как вдруг наш второй заместитель, сидевший в кабине рядом с шофером, схватился за сердце. Сквозь запыленное лобовое стекло он увидел, как работники конкурирующей организации выгружали из самосвала стол, покрытый красным сукном, патефон, подносы с бутербродами и ящики с пивом — в общем, то же самое, что привезли мы.
Пока наши машины разворачивались на лесной опушке, второй заместитель конкурирующей организации зазвонил в колокольчик и закричал, надрывая голосовые связки:
— Дорогие товарищи колхозники, разрешите приветствовать вас от имени коллектива нашего учреждения! Весна на данном календарном этапе имеет решающее значение для предстоящей осенней уборочной кампании…
Тут мы тоже выгрузили стол, покрытый красным сукном, и наш второй заместитель зачастил, стараясь перекричать конкурента:
— Дорогие товарищи колхозники, разрешите приветствовать вас от имени коллектива нашего учреждения. Весна на данном календарном этапе имеет решающее значение для предстоящей осенней уборочной кампании…
Нам показалось, что оба вторых заместителя — наш и не наш — высказываются в одинаковых выражениях. Колхозники тоже, видимо, раскусили это.
— Здорово придумано, — сказал веселый паренек, — один доклад, чего доброго, стали бы слушать, а два одинаковых — это уже аттракцион.
— Так сказать, клин клином вышибается, — подхватила краснощекая девушка. — И вправду, время горячее, для докладов неподходящее…
Колхозники посмеялись и разошлись по своим делам.
Тем временем Сергей Сергеич посовещался о чем-то с коллегой из конкурирующей организации. Оба они собрали своих активных товарищей и разделили на две группы. Те, кто помоложе и посильнее, отправились в поле помогать колхозникам в качестве живой рабочей силы. А мы, что постарше, отправились в сельсовет и в правление колхоза. Целый день работали не покладая рук, помогли товарищам кто чем умел в планировании, в отчетности, в самых разных управленческих делах, которых здесь, оказывается, накопилось не меньше, чем у нас, в городе.
Уже вечерело, когда все вернулись к лесной опушке. Выездные буфеты бойко торговали. Колхозники, возвращавшиеся с поля, охотно задерживались у наших лотков. Только вторые заместители все еще читали свои доклады-двойники, стараясь перекричать друг друга.
— Сейчас они закончат, — пояснил колхозникам Сергей Сергеич, — это выступление написано с расчетом на полный рабочий день…
Мероприятие удалось как нельзя лучше. Мы получили письменную благодарность от сельсовета и правления колхоза за полезную и действенную помощь.
Только наш второй заместитель ходил мрачнее тучи.
— Как это получилось, — строго спросил он у Сергея Сергеича, — что конкурирующая организация оказалась в том же колхозе, что и мы? И откуда у ихнего второго заместителя тот же самый доклад, что у меня?
Сергей Сергеич сочувственно вздохнул.
— Ничего не поделаешь, у ихнего второго заместителя тоже есть первый помощник.
МЕЖДУГОРОДНЫЙ РАЗГОВОР
Мы часто жалуемся на междугородных телефонисток, дескать, они обслуживают нас недостаточно культурно, могут отключить в середине важного служебного разговора с женой, находящейся на курорте, и таким образом оставить нас в полной неизвестности, приезжает ли жена поездом в пятницу, или может нагрянуть самолетом через три часа.
Слов нет, культурно-воспитательная работа среди междугородных телефонисток еще оставляет желать лучшего. Но и у некоторых внутриведомственных секретарш по этой части примера заимствовать не стоит.
Вот, например, у нас в главном управлении есть Агнеса Гавриловна. Лет ей не так чтобы много, по с хвостиком. Фигурой она женщина видная, как бывает при сидячем образе служебных занятий. Согласно штатному расписанию, она присматривает за тремя телефонными аппаратами: один — внутренний, второй — городской, третий — прямой, — и по всем трем можно разговаривать с начальником управления, то есть, наверно, можно было бы, если б не Агнеса Гавриловна. А скорее всего дело не в ней. Сиди на ее месте Вера Макеевна или, допустим, Алла Аполлоновна, ничего бы не изменилось. Потому что распорядок устанавливает «сам». А у «самого» дел, конечно, многовато, одних совещаний — полного служебного дня не напасешься. Без совещаний тоже нельзя, потому что тогда надо иметь собственное мнение. А если иметь собственное мнение по всем вопросам нашей кипучей жизни, из этого тоже может получиться конфуз. История такие случаи знает. В общем, заколдованный круг, в центре которого Агнеса Гавриловна сидит на привязи у трех телефонов, как тот Трезор у калитки, и с теми же функциями.
Между тем в пашем учреждении накопились вопросы к начальнику главного управления: о жилом фонде для личного состава и нежилых помещениях для новых отделов, которые после сокращения штатов выросли на 17,8 процента.
Второй заместитель, получивший указание провернуть это дело, вызвал, как всегда в таких случаях, своего первого помощника Сергея Сергеича.
Сергей Сергеич, как всегда в таких случаях, записал все в блокнот и повис на телефоне. Не прошло и получаса, как он услышал контральто Агнесы Гавриловны:
— Аллоооо!..
Сергей Сергеич объяснил, что ему надо по важному вопросу переговорить с начальником.
Агнеса Гавриловна разъяснила, что начальник занят на совещании и когда освободится, неизвестно.
После этого Сергей Сергеич в течение педели по семи раз на день беседовал с Агнесой Гавриловной. И поскольку в неделе пока еще шесть рабочих дней, а шестью семь все еще сорок два, он именно столько раз услышал, что начальник занят на совещании и когда освободится, неизвестно.
Сергею Сергеичу начало казаться, что он беседует с магнитофоном, и он лично отправился в управление, чтобы выяснить, остается ли Агнеса Гавриловна по-прежнему женщиной выше средней упитанности или она уже «Яуза-5».
В приемной начальника магнитофона не оказалось. Агнеса Гавриловна вязала на спицах ярко-синее шерстяное платье, отрываясь от этого творческого занятия лишь для того, чтобы сообщить по телефону, что начальник занят и когда освободится, неизвестно.
Сергей Сергеич, как завороженный, следил за манипуляциями Агнесы Гавриловны, как вдруг один из телефонов затрезвонил с такой молодеческой силой, на которую это старое изобретение Белла способно только при воздействии междугородной станции.
— Аллооо! — оживилась Агнеса Гавриловна. — Откуда? Из области! Соединяю…
Сергей Сергеич вздохнул и удалился.
На следующий день Сергей Сергеич не явился на работу.
Товарищи забеспокоились.
— Никак, загрипповал, — вздохнула секретарь-машинистка.
— Грипп тут ни при чем, — многозначительно заметил плановик. — Нервное расстройство! Шуточное ли задание: созвониться с главным управлением… Тут до нервной клиники два шага.
Позвонили домой. Супруга ответила, что Сергея Сергеича нет дома.
Товарищи заволновались еще больше.
— Значит, не болен! — зашептала секретарь-машинистка. — Господи! Неужели прогул?
Прогулов за Сергеем Сергеичем не водилось. Такой поворот дела был весьма неожидан, и весь отдел загудел, как улей. Только главный бухгалтер сидел с каменным лицом и в обсуждении вопроса участия не принимал, словно ему что-то было известно.
На третий день Сергей Сергеич появился на работе. Поздоровался со всеми, будто ничего не случилось, и проследовал в кабинет ко второму заместителю. Там он доложил, что все вопросы с начальником управления утрясены. После телефонного разговора с Сергеем Сергеичем начальник лично его принял и наложил необходимые резолюции.
Вместе с письменным отчетом о проделанной работе первый помощник положил на стол второму заместителю заявление об оплате командировки в область. В графе «цель командировки» было указано: «Для телефонного разговора с управлением по интересующим нашу организацию вопросам».
ЗАКОРЮЧКА
Недавно у нас происходили выборы в местком. Когда подсчитали результаты голосования, все удивились: популярнейшая личность нашего учреждения — первый помощник второго заместителя Сергей Сергеич оказался забаллотированным. А между тем без него деятельность местного комитета нельзя было себе представить. При Сергее Сергеиче дела в месткоме шли как по маслу. А без Сергея Сергеича бог знает, как все могло повернуться.
После минутного замешательства с места поднялась секретарь-машинистка.
— Товарищи, — воскликнула она, — этого не может быть, я голосовала за Сергея Сергеича!
Тут председатель счетной комиссии резонно заметил, что этот факт хотя и очень знаменателен, но еще ни о чем не говорит. В выборах месткома участвовали двести человек, и из этого числа по крайней мере 199 вполне могли вычеркнуть Сергея Сергеича.
— Не могли, — сказал наш плановик, — 199 вычеркнуть не могли, потому что я лично его тоже не вычеркивал.
— И я тоже, — присоединился младший референт.
— И я! И я! — послышались голоса из разных концов зала.
Поднялся невероятный шум. Почти все двести участников выборов утверждали, что они Сергея Сергеича из списков не вычеркивали.
Председатель счетной комиссии замахал руками и закричал, что не даст себя сбить. Поскольку голосование было тайное, все эти утверждения выглядят голословно. Выборщики по каким-то соображениям вычеркнули Сергея Сергеича, а теперь заявляют, что не вычеркивали, так как боятся навлечь на себя гнев первого помощника второго заместителя. А между тем счетчики работали с полной ответственностью, и Сергей Сергеич, как ни верти, нужного количества голосов не набрал.
Но народ у нас оказался стойкий. Шум поднялся с новой силой. Все кричали: «Мы не вычеркивали!» — а члены счетной комиссии кричали: «Нет, вы вычеркивали!»
Тут неожиданно на трибуну поднялся Сергей Сергеич. Мы, конечно, сразу затихли. Очень интересно было услышать, что скажет сам виновник происшествия.
— Товарищи, — сказал Сергей Сергеич, — мне очень неприятно, что из-за моей личности такой сыр-бор загорелся. Извините, если бы я мог предвидеть такое происшествие, я бы сделал себе самоотвод.
Собрание зашумело и загудело в том смысле, что, дескать, о самоотводе не могло быть и речи.
— Но раз уж так все вышло, — продолжал Сергей Сергеич, — и раз уж из-за меня такая канитель получилась, я хотел бы для прояснения истины взглянуть на мой личный бюллетень.
Поделиться книгой: